Ведь так все было? Так?
В ярости я выдернула ее из кресла. В гостиную вбежала миссис Каррингтон.
— Что здесь происходит? — заволновалась она.
Я орала на Жанин во все горло. Миссис Каррингтон схватила меня за руку.
— Вам лучше уйти. Не нужно расстраивать мою дочь. Если вы не уйдёте, я вызову полицию.
Ее скрипучий голос привел меня в чувство, и я взяла себя в руки.
— Вы правы, миссис Каррингтон, прошу извинить. Слишком увлеклась работой. — Я обернулась к Жанин: — Последний вопрос, и я ухожу. Можете предаваться скорби. Какую роль во всей этой истории играла Пейдж?
— Пейдж? — повторила Жанин, массируя плечо, и опять хитро улыбнулась. — Пейдж должна была приглядывать за Бум-Бумом. Но лучше вы сами с ней поговорите. Она ведь не выдала вам моих тайн, и я тоже не хочу ее подводить.
— Вот и правильно, — сказала миссис Каррингтон. — Сестры должны помогать друг другу. Ведь в конце концов семья — самое главное.
— Не считая яхты и квартиры на Астор-стрит, — заметила я.
Глава 24
Изучаю полисы
У ворот меня вырвало. Мимо на мопеде марки «пежо» промчалась Терри. Я проводила ее взглядом, вытирая губы салфеткой. Бум-Бум, ты погиб не зря, думала я. Дочка Филлипса может спокойно разъезжать на французском мопеде.
Я медленно добрела до «омеги», села за руль, но зажигание включила не сразу. Отчаянно ныло левое плечо — я переусердствовала, когда трясла Жанин.
Итак, причина смерти Бум-Бума установлена. Точнее, я получила подтверждение своим предыдущим подозрениям. У меня сосало под ложечкой — казалось, что при каждом вдохе кто-то втыкает мне иголку прямо под дых. Очевидно, именно это имеют в виду, когда говорят «душа болит». Болит не душа, болит под ложечкой. Лицо у меня было мокрое. Я провела пальцами по глазам, посмотрела, но это была не кровь, а слезы.
Я взглянула на часы. Час дня. Потом посмотрела в боковое зеркало. Лицо бледное, серые глаза по контрасту казались чуть ли не черными. Конечно, бывают дни, когда я выгляжу гораздо лучше, но ничего не попишешь. Я включила зажигание и медленно выехала на шоссе. Руки словно свинцом налились, и я с трудом удерживала руль. Неплохо было бы последовать совету лейтенанта Мэллори и уехать куда-нибудь поближе к солнцу. Отдохнуть пару недель. Вместо этого я остановилась возле дома Грэфалка.
Гараж находился за домом, слева. Но двери его были закрыты, машин я не видела и не могла определить, есть ли кто-нибудь дома. Я поднялась на парадное крыльцо и позвонила. Прошла минута, две. Я хотела позвонить еще раз, но тут дверь открыла коренастая горничная Карен. Она уставилась на меня недоверчивым взглядом — очевидно, запомнила, как я неделикатно интересовалась передвижениями мистера Грэфалка на прошлой неделе.
Я вручила ей свою визитную карточку.
— Миссис Грэфалк дома?
— Она вас ждет?
— Нет, я детектив. Хочу поговорить с ней о Клейтоне Филлипсе.
Горничная топталась на месте. Не знала, передавать хозяйке мою карточку или нет. После стычки с Жанин я порядком ослабела и сил затевать новый скандал уже не было. В это время высокий тонкий голос поинтересовался, кто пришел.
Горничная обернулась:
— Это женщина-детектив, миссис Грэфалк. Она хочет поговорить с вами о мистере Филлипсе.
В холл вышла миссис Грэфалк. Ее черные с проседью волосы были уложены в искусную прическу, выгодно оттенявшую высокие скулы. Миссис Грэфалк еще усилила эффект при помощи румян. Одета она была на выход: розовый шелковый костюм с широкой юбкой, переливающийся, весь в рюшах, жакет. Она взглянула на меня острым взглядом, но без враждебности. Взяла у Карен мою визитную карточку. Горничная сделала стойку, готовая по первому приказу выставить меня за дверь.
— Мисс Варшавски? Боюсь, у меня очень мало времени. Я должна ехать на заседание благотворительного общества. О чем вы хотите со мной поговорить?
— О Клейтоне и Жанин Филлипс.
На ее лице промелькнуло выражение неудовольствия.
— Вряд ли я многое смогу вам о них рассказать. Клейтон — деловой партнер, вернее, был деловым партнером моего мужа. По причинам, совершенно мне непонятным, Нилс усиленно опекал его, даже дал рекомендацию в наш клуб. Я пыталась увлечь Жанин благотворительной работой среди бедных иммигрантских общин Уокегана. Но боюсь, она не может думать ни о чем, кроме своих нарядов.
Миссис Грэфалк говорила быстро, не делая пауз между предложениями.
— Извините, миссис Грэфалк, — вставила я, — но мистер Грэфалк намекал, что это вы покровительствуете Жанин и что именно вы дали ей рекомендацию в «Морской клуб».
Она приподняла черные подкрашенные брови и широко раскрыла глаза.
— Нилс так сказал? Странно. Клейтон оказал ему какие-то деловые услуги, и Нилс в знак благодарности решил дать ему рекомендацию в клуб. Именно так все и было — у меня хорошая память. Нилс не рассказывает мне о своих делах в пароходстве, поэтому я не очень представляю себе, в чем там было дело. По правде говоря, мне это и неинтересно. Я сожалею, что Клейтон погиб, но он был совершенно несносный выскочка, да и Жанин не лучше... Я ответила на ваши вопросы? А теперь мне пора.
Она направилась к двери, застегивая пуговки на бледно-розовых перчатках. А я думала, что перчатки уже никто не носит. Миссис Грэфалк вышла вместе со мной, быстро шагая на своих острых каблучках. Женщина менее яркой индивидуальности выглядела бы нелепо в таком наряде, но миссис Грэфалк смотрелась весьма элегантно.
Когда я садилась в машину, то заметила, что худой мужчина с песочного цвета волосами подогнал к подъезду «бентли», помог ей сесть в машину и снова отправился в гараж за домом.
В Чикаго я возвращалась не спеша, размышляя о словах миссис Грэфалк. «Деловые услуги» — это, несомненно, махинации с контрактами «Юдоры Грэйн». Что, если Филлипс делился нечестными прибылями с Грэфалком? Предположим, он выплачивал по счетам за определенный фрахт на девяносто тысяч долларов больше, чем зарегистрировано в компьютере, и половину отдавал Грэфалку. Но какой в этом смысл? Грэфалку принадлежит крупнейшая на озерах пароходная компания. К чему ему такие мелкие подачки? Нет, если в деле замешан Грэфалк, на карту должно быть поставлено нечто большее. Мне известно, что значительная часть флота Грэфалка состоит из старых судов. Это значит, что транспортные затраты у него выше, чем у Бледсоу. Скорее всего реальные выплаты по счетам соответствуют истинным расходам Грэфалка на фрахт. В этом случае получается, что Филлипс не просто клал себе в карман разницу, а буквально крал эти деньги у «Юдоры Грэйн». Его компания доплачивала Грэфалку энную сумму по каждому контракту. В результате Грэфалк держался на плаву в жестокой конкурентной борьбе, получал заказы и мог позволить себе содержать старые, неэффективные корабли.
Внезапно меня озарило. Я поняла все — или почти все. С самого первого дня, когда я вошла в диспетчерскую «Пароходной компании Грэфалка», истина была у меня прямо перед глазами, а я ее не видела. Я вспомнила, как отчаянно Мак-Келви пытался заключить сделку по телефону, как у него ничего не выходило. Потом неадекватная реакция Грэфалка на замечание Бледсоу во время обеда. Много раз за последние две недели мне говорили, что тысячефутовые корабли гораздо дешевле в эксплуатации, чем устаревшие суда. Я даже догадалась о том, где убили Клейтона Филлипса и как его труп попал в трюм «Гертруды Раттан».
Сзади загудел огромный семидесятитонный трейлер. Я чуть не подскочила на сиденье, сообразив, что едва тащусь во втором ряду скоростной автомагистрали Кеннеди. Нет нужды устраивать покушение на мою жизнь — я чуть было не угробила себя без посторонней помощи. Нажав на акселератор, я быстро помчалась в сторону центра. Придется снова поговорить с людьми из страховой компании.
Было уже три часа, а я еще не обедала. Оставив автомобиль в подземном гараже Гранд-парка, я отправилась в маленький гриль-бар, расположенный рядом с «Аяксом». Заказала сандвич с индейкой, тарелку жареного картофеля и кока-колу. Это мой любимый напиток, но я редко позволяю себе его пить — страшусь лишних калорий.
Перейдя Адамс, я вошла в здание «Аякса», напевая «Хорошо мне жить с кока-колой». Охраннику я сказала, что мне нужно в Отдел особых рисков, к Роджеру Ферранту. После небольшой заминки — охранник не сразу нашел номер телефона — меня связали с Феррантом, и он сообщил, что ждет меня с нетерпением.
Прицепив на лацкан временный пропуск, я поднялась на лифте на пятьдесят третий этаж. Феррант вышел из своего отделанного под орех кабинета, чтобы встретить меня лично. Он поспешно привел в порядок растрепавшиеся волосы и поправил галстук.
— Надеюсь, у вас есть новости? — нетерпеливо спросил он.
— Не уверена. Но зато есть новые вопросы, до которых я не додумалась вчера.
Лицо Ферранта потускнело, но он оптимистично заметил:
— Что ж, чудес не бывает. И почему вы должны преуспеть там, где провалились ФБР, береговая охрана и армейские следователи?
Он галантно пропустил меня вперед, и мы вошли в кабинет, еще более захламленный, чём накануне.
— Я пробуду в городе до понедельника, пока не закончится первичное следствие. Потом возвращаюсь в Лондон. Думаете, до того времени вам удастся до чего-нибудь докопаться?
Он говорил шутя, но я ответила вполне серьезно:
— Ответ будет мне известен через двадцать четыре часа. Но не думаю, что результат вас порадует.
Увидев выражение моего лица, Феррант тоже посерьезнел. Не знаю, поверил он мне или нет, но заметил, что готов оказать мне любую помощь.
— Хогард сказал вчера, что вы лучше всех в мире разбираетесь в проблемах фрахтовых перевозок по Великим озерам. Я хочу знать, как повлияет на перевозки взрыв шлюза «По»?
— Что именно вас интересует?
— Насколько я понимаю, теперь грузопоток значительно сократится. Или корабли все-таки смогут проходить через канал?
— Ну, навигация полностью не прекратится. Шлюзы «Макар-тур» и «Дэвис» закрыты всего на несколько дней — их должны очистить от обломков и проверить, а до тех пор пользуются шлюзом «Сабин» — он находится в канадских водах. Конечно, проход большим кораблям с верхних озер закрыт на год, точнее, пока не восстановят шлюз «По». Он был единственным, через который могли проходить тысячефутовые суда.
— И насколько это серьезно? Каковы будут финансовые последствия этого?
Феррант откинул со лба прядь волос и снова распустил галстук.
— Большинство грузоперевозок осуществляется между Далатом, Тандер-Беем и портами в низовье. Шестьдесят процентов зерна поступает в Северную Америку из этих двух портов на грузовых кораблях. Как вы понимаете, это чертовски много, если представить себе, сколько всего выращивается в Манитобе и на Среднем Западе. Должно быть, порядка восемнадцати миллиардов бушелей. Да прибавьте сюда еще полезные ископаемые из Далата. — Феррант задумчиво поджал губы. — Шлюзы в Солт-Сент-Мари ежегодно пропускают больше грузов, чем Панамский и Суэцкий каналы, вместе взятые, притом что открыты они всего девять месяцев. Сами понимаете, какие капиталы здесь задействованы.
— Если я правильно поняла, грузы по-прежнему будут проходить через канал, но теперь преимущество будет у малотоннажных кораблей, правильно? — не отставала я.
Феррант улыбнулся.
— Да, пока не заработает шлюз «По». Уже сейчас на рынке зерна и во фрахтовом бизнесе на Великих озерах царит страшный переполох. Но через несколько недель все успокоятся — когда поймут, что движение не нарушится.
— Значит, пострадают только те пароходства, которые поспешили перейти на тысячефутовые корабли, верно?
— Да, но таких компаний раз-два и обчелся. Зато на средние и малые корабли, длиной менее семисот сорока футов, спрос возрос необычайно. Крупные зерновые концерны вроде «Юдоры Грэйн» вовсю кинулись фрахтовать корабли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
В ярости я выдернула ее из кресла. В гостиную вбежала миссис Каррингтон.
— Что здесь происходит? — заволновалась она.
Я орала на Жанин во все горло. Миссис Каррингтон схватила меня за руку.
— Вам лучше уйти. Не нужно расстраивать мою дочь. Если вы не уйдёте, я вызову полицию.
Ее скрипучий голос привел меня в чувство, и я взяла себя в руки.
— Вы правы, миссис Каррингтон, прошу извинить. Слишком увлеклась работой. — Я обернулась к Жанин: — Последний вопрос, и я ухожу. Можете предаваться скорби. Какую роль во всей этой истории играла Пейдж?
— Пейдж? — повторила Жанин, массируя плечо, и опять хитро улыбнулась. — Пейдж должна была приглядывать за Бум-Бумом. Но лучше вы сами с ней поговорите. Она ведь не выдала вам моих тайн, и я тоже не хочу ее подводить.
— Вот и правильно, — сказала миссис Каррингтон. — Сестры должны помогать друг другу. Ведь в конце концов семья — самое главное.
— Не считая яхты и квартиры на Астор-стрит, — заметила я.
Глава 24
Изучаю полисы
У ворот меня вырвало. Мимо на мопеде марки «пежо» промчалась Терри. Я проводила ее взглядом, вытирая губы салфеткой. Бум-Бум, ты погиб не зря, думала я. Дочка Филлипса может спокойно разъезжать на французском мопеде.
Я медленно добрела до «омеги», села за руль, но зажигание включила не сразу. Отчаянно ныло левое плечо — я переусердствовала, когда трясла Жанин.
Итак, причина смерти Бум-Бума установлена. Точнее, я получила подтверждение своим предыдущим подозрениям. У меня сосало под ложечкой — казалось, что при каждом вдохе кто-то втыкает мне иголку прямо под дых. Очевидно, именно это имеют в виду, когда говорят «душа болит». Болит не душа, болит под ложечкой. Лицо у меня было мокрое. Я провела пальцами по глазам, посмотрела, но это была не кровь, а слезы.
Я взглянула на часы. Час дня. Потом посмотрела в боковое зеркало. Лицо бледное, серые глаза по контрасту казались чуть ли не черными. Конечно, бывают дни, когда я выгляжу гораздо лучше, но ничего не попишешь. Я включила зажигание и медленно выехала на шоссе. Руки словно свинцом налились, и я с трудом удерживала руль. Неплохо было бы последовать совету лейтенанта Мэллори и уехать куда-нибудь поближе к солнцу. Отдохнуть пару недель. Вместо этого я остановилась возле дома Грэфалка.
Гараж находился за домом, слева. Но двери его были закрыты, машин я не видела и не могла определить, есть ли кто-нибудь дома. Я поднялась на парадное крыльцо и позвонила. Прошла минута, две. Я хотела позвонить еще раз, но тут дверь открыла коренастая горничная Карен. Она уставилась на меня недоверчивым взглядом — очевидно, запомнила, как я неделикатно интересовалась передвижениями мистера Грэфалка на прошлой неделе.
Я вручила ей свою визитную карточку.
— Миссис Грэфалк дома?
— Она вас ждет?
— Нет, я детектив. Хочу поговорить с ней о Клейтоне Филлипсе.
Горничная топталась на месте. Не знала, передавать хозяйке мою карточку или нет. После стычки с Жанин я порядком ослабела и сил затевать новый скандал уже не было. В это время высокий тонкий голос поинтересовался, кто пришел.
Горничная обернулась:
— Это женщина-детектив, миссис Грэфалк. Она хочет поговорить с вами о мистере Филлипсе.
В холл вышла миссис Грэфалк. Ее черные с проседью волосы были уложены в искусную прическу, выгодно оттенявшую высокие скулы. Миссис Грэфалк еще усилила эффект при помощи румян. Одета она была на выход: розовый шелковый костюм с широкой юбкой, переливающийся, весь в рюшах, жакет. Она взглянула на меня острым взглядом, но без враждебности. Взяла у Карен мою визитную карточку. Горничная сделала стойку, готовая по первому приказу выставить меня за дверь.
— Мисс Варшавски? Боюсь, у меня очень мало времени. Я должна ехать на заседание благотворительного общества. О чем вы хотите со мной поговорить?
— О Клейтоне и Жанин Филлипс.
На ее лице промелькнуло выражение неудовольствия.
— Вряд ли я многое смогу вам о них рассказать. Клейтон — деловой партнер, вернее, был деловым партнером моего мужа. По причинам, совершенно мне непонятным, Нилс усиленно опекал его, даже дал рекомендацию в наш клуб. Я пыталась увлечь Жанин благотворительной работой среди бедных иммигрантских общин Уокегана. Но боюсь, она не может думать ни о чем, кроме своих нарядов.
Миссис Грэфалк говорила быстро, не делая пауз между предложениями.
— Извините, миссис Грэфалк, — вставила я, — но мистер Грэфалк намекал, что это вы покровительствуете Жанин и что именно вы дали ей рекомендацию в «Морской клуб».
Она приподняла черные подкрашенные брови и широко раскрыла глаза.
— Нилс так сказал? Странно. Клейтон оказал ему какие-то деловые услуги, и Нилс в знак благодарности решил дать ему рекомендацию в клуб. Именно так все и было — у меня хорошая память. Нилс не рассказывает мне о своих делах в пароходстве, поэтому я не очень представляю себе, в чем там было дело. По правде говоря, мне это и неинтересно. Я сожалею, что Клейтон погиб, но он был совершенно несносный выскочка, да и Жанин не лучше... Я ответила на ваши вопросы? А теперь мне пора.
Она направилась к двери, застегивая пуговки на бледно-розовых перчатках. А я думала, что перчатки уже никто не носит. Миссис Грэфалк вышла вместе со мной, быстро шагая на своих острых каблучках. Женщина менее яркой индивидуальности выглядела бы нелепо в таком наряде, но миссис Грэфалк смотрелась весьма элегантно.
Когда я садилась в машину, то заметила, что худой мужчина с песочного цвета волосами подогнал к подъезду «бентли», помог ей сесть в машину и снова отправился в гараж за домом.
В Чикаго я возвращалась не спеша, размышляя о словах миссис Грэфалк. «Деловые услуги» — это, несомненно, махинации с контрактами «Юдоры Грэйн». Что, если Филлипс делился нечестными прибылями с Грэфалком? Предположим, он выплачивал по счетам за определенный фрахт на девяносто тысяч долларов больше, чем зарегистрировано в компьютере, и половину отдавал Грэфалку. Но какой в этом смысл? Грэфалку принадлежит крупнейшая на озерах пароходная компания. К чему ему такие мелкие подачки? Нет, если в деле замешан Грэфалк, на карту должно быть поставлено нечто большее. Мне известно, что значительная часть флота Грэфалка состоит из старых судов. Это значит, что транспортные затраты у него выше, чем у Бледсоу. Скорее всего реальные выплаты по счетам соответствуют истинным расходам Грэфалка на фрахт. В этом случае получается, что Филлипс не просто клал себе в карман разницу, а буквально крал эти деньги у «Юдоры Грэйн». Его компания доплачивала Грэфалку энную сумму по каждому контракту. В результате Грэфалк держался на плаву в жестокой конкурентной борьбе, получал заказы и мог позволить себе содержать старые, неэффективные корабли.
Внезапно меня озарило. Я поняла все — или почти все. С самого первого дня, когда я вошла в диспетчерскую «Пароходной компании Грэфалка», истина была у меня прямо перед глазами, а я ее не видела. Я вспомнила, как отчаянно Мак-Келви пытался заключить сделку по телефону, как у него ничего не выходило. Потом неадекватная реакция Грэфалка на замечание Бледсоу во время обеда. Много раз за последние две недели мне говорили, что тысячефутовые корабли гораздо дешевле в эксплуатации, чем устаревшие суда. Я даже догадалась о том, где убили Клейтона Филлипса и как его труп попал в трюм «Гертруды Раттан».
Сзади загудел огромный семидесятитонный трейлер. Я чуть не подскочила на сиденье, сообразив, что едва тащусь во втором ряду скоростной автомагистрали Кеннеди. Нет нужды устраивать покушение на мою жизнь — я чуть было не угробила себя без посторонней помощи. Нажав на акселератор, я быстро помчалась в сторону центра. Придется снова поговорить с людьми из страховой компании.
Было уже три часа, а я еще не обедала. Оставив автомобиль в подземном гараже Гранд-парка, я отправилась в маленький гриль-бар, расположенный рядом с «Аяксом». Заказала сандвич с индейкой, тарелку жареного картофеля и кока-колу. Это мой любимый напиток, но я редко позволяю себе его пить — страшусь лишних калорий.
Перейдя Адамс, я вошла в здание «Аякса», напевая «Хорошо мне жить с кока-колой». Охраннику я сказала, что мне нужно в Отдел особых рисков, к Роджеру Ферранту. После небольшой заминки — охранник не сразу нашел номер телефона — меня связали с Феррантом, и он сообщил, что ждет меня с нетерпением.
Прицепив на лацкан временный пропуск, я поднялась на лифте на пятьдесят третий этаж. Феррант вышел из своего отделанного под орех кабинета, чтобы встретить меня лично. Он поспешно привел в порядок растрепавшиеся волосы и поправил галстук.
— Надеюсь, у вас есть новости? — нетерпеливо спросил он.
— Не уверена. Но зато есть новые вопросы, до которых я не додумалась вчера.
Лицо Ферранта потускнело, но он оптимистично заметил:
— Что ж, чудес не бывает. И почему вы должны преуспеть там, где провалились ФБР, береговая охрана и армейские следователи?
Он галантно пропустил меня вперед, и мы вошли в кабинет, еще более захламленный, чём накануне.
— Я пробуду в городе до понедельника, пока не закончится первичное следствие. Потом возвращаюсь в Лондон. Думаете, до того времени вам удастся до чего-нибудь докопаться?
Он говорил шутя, но я ответила вполне серьезно:
— Ответ будет мне известен через двадцать четыре часа. Но не думаю, что результат вас порадует.
Увидев выражение моего лица, Феррант тоже посерьезнел. Не знаю, поверил он мне или нет, но заметил, что готов оказать мне любую помощь.
— Хогард сказал вчера, что вы лучше всех в мире разбираетесь в проблемах фрахтовых перевозок по Великим озерам. Я хочу знать, как повлияет на перевозки взрыв шлюза «По»?
— Что именно вас интересует?
— Насколько я понимаю, теперь грузопоток значительно сократится. Или корабли все-таки смогут проходить через канал?
— Ну, навигация полностью не прекратится. Шлюзы «Макар-тур» и «Дэвис» закрыты всего на несколько дней — их должны очистить от обломков и проверить, а до тех пор пользуются шлюзом «Сабин» — он находится в канадских водах. Конечно, проход большим кораблям с верхних озер закрыт на год, точнее, пока не восстановят шлюз «По». Он был единственным, через который могли проходить тысячефутовые суда.
— И насколько это серьезно? Каковы будут финансовые последствия этого?
Феррант откинул со лба прядь волос и снова распустил галстук.
— Большинство грузоперевозок осуществляется между Далатом, Тандер-Беем и портами в низовье. Шестьдесят процентов зерна поступает в Северную Америку из этих двух портов на грузовых кораблях. Как вы понимаете, это чертовски много, если представить себе, сколько всего выращивается в Манитобе и на Среднем Западе. Должно быть, порядка восемнадцати миллиардов бушелей. Да прибавьте сюда еще полезные ископаемые из Далата. — Феррант задумчиво поджал губы. — Шлюзы в Солт-Сент-Мари ежегодно пропускают больше грузов, чем Панамский и Суэцкий каналы, вместе взятые, притом что открыты они всего девять месяцев. Сами понимаете, какие капиталы здесь задействованы.
— Если я правильно поняла, грузы по-прежнему будут проходить через канал, но теперь преимущество будет у малотоннажных кораблей, правильно? — не отставала я.
Феррант улыбнулся.
— Да, пока не заработает шлюз «По». Уже сейчас на рынке зерна и во фрахтовом бизнесе на Великих озерах царит страшный переполох. Но через несколько недель все успокоятся — когда поймут, что движение не нарушится.
— Значит, пострадают только те пароходства, которые поспешили перейти на тысячефутовые корабли, верно?
— Да, но таких компаний раз-два и обчелся. Зато на средние и малые корабли, длиной менее семисот сорока футов, спрос возрос необычайно. Крупные зерновые концерны вроде «Юдоры Грэйн» вовсю кинулись фрахтовать корабли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45