Так что же произошло с ним на этот раз? Может быть, он разучился работать, потерял способность улавливать детали, слушать, сопоставлять, делать выводы? Тогда надо все бросить и попросить Кузьмича уволить его к чертовой бабушке из розыска!
Получив задание отыскать Музу, он вернулся к себе в комнату, уселся за стол, закурил и принялся рассуждать холодно, строго логично, отбросив всякие эмоции. Что случилось, то случилось, теперь надо решить, что делать дальше, как построить поиск, с учетом, конечно, уже совершенных ошибок. Робкую мысль о том, что есть новый повод увидеть Нину, он с негодованием прогнал.
Итак, чем Денисов располагал, приступая к поиску? Он знал имя и фамилию разыскиваемой — Муза Владимировна Леснова. Знал ее адрес, телефон, место работы, и наконец, ее внешность. Однако все это пока ничего ему не давало, дома и на работе ее не было. Валя тут же, по телефону, еще раз в этом убедился. Что же оставалось? Оставались еще родственники и друзья, Муза могла быть у них. Из родственников у Музы была только мать, которая жила отдельно. Адрес и телефон Альбины Афанасьевны у Вали тоже были. Ну, а из друзей, если не считать Кольки-Чумы, Валя знал только Нину. Как ни крути, а повидаться с ней придется. Только на этот раз он не будет таким легковерным.
Прежде всего Денисов отправился к Музе домой, хотя и знал, что ее там конечно же не встретит. Но кое-что полезное он все-таки рассчитывал там узнать.
Поезд метро то весело бежал поверху, то нырял в тоннели и, наконец, привез Валю на станцию «Молодежная», чуть не к границе Москвы, то есть к Кольцевой автомобильной дороге. Вот там-то, среди новых застроек, в путанице внутриквартальных проездов, Денисов не без труда нашел в конце концов нужный ему новый светлый дом с длинными зелеными лоджиями. Полюбовавшись на третий этаж, где находилась квартира Музы, Валя отправился в домоуправление, разместившееся тут же, в полуподвале.
Здесь-то и ждали его первые открытия. Дом оказался кооперативным, и двухкомнатная квартира Музы стоила немало. Однако пайщиком до недавнего времени значился ее муж, Борис Григорьевич Зайчиков, старший инженер какого-то КБ. После развода пайщиком стала Муза, всю квартиру Зайчиков отдал ей. Она осталась там с двухлетней дочкой, которую, однако, по словам толстой бухгалтерши из домоуправления, забрала к себе бабушка.
— Ну, а Музочка рада, конечно, не знаю как, — желчно продолжала бухгалтерша. — Нужен ей ребенок, как же. Ей порхать нужно. Голову мужикам кружить.
Денисов, как работник милиции, для вида интересовался отнюдь, конечно, не Музой, и разговор о ней возник совершенно как бы случайно и вовсе не по его инициативе. Вопросы о ней он задавал самым безразличным тоном, как бы исключительно из вежливости, лениво откинувшись на спинку стула.
— Шуры-муры крутит? — спросил он.
— Ясное дело. То один, то другой. Домой водит. Возвращается на такси среди ночи. Какой это муж выдержит, а тем более инженер? — возмущенно спросила бухгалтерша. — Ну, и ушел, все бросил. Господи, да я бы за такого мужа не знаю как…
— А сейчас-то у нее никого нет?
— Как это нет? У Музки такого момента не бывает. К ней мужики как на мед липнут. Что есть, то есть. Внешностью берет. В суть-то ваш брат не очень-то влезает. Господи, уж навидалась.
— И кто же у нее сейчас, интересно?
— Рыжий такой. Длинный. Вроде бы командировочный. А уж тихий, ласковый. Соседи говорят — у нас ведь звукопроницаемость жуткая, — грубого слова от него не слышно, не то чтобы крик там, драка какая. Ну, и Музка при нем тоже тихая. А бывало, на своего глотку драла на весь дом. Срам просто. Уж ей, знаете…
Еле избавившись от болтливой бухгалтерши, Валя отправился к соседям Музы. Из домовой книги он уже знал, что семья там большая, и вполне можно было рассчитывать хоть кого-нибудь из них застать сейчас дома.
Так оно и оказалось. Дома застал одну из бабушек, вторая была на работе. Речь Валя повел о имеющихся жалобах на работу домоуправления. Жалобы, естественно, нашлись, и разговор постепенно стал не только оживленным, но временами даже драматичным. У маленькой, с виду скромной и тихой старушки обнаружились незаурядная энергия и напористость. В этой обстановке заговорить о соседке не составляло труда. И Валя выяснил важное обстоятельство: Муза дома сегодня не ночевала. Накануне утром она, как всегда, ушла на работу, а часа через два ушел и ее хахаль. И больше Муза домой уже не возвращалась.
— Небось у матери заночевала, — предположила старушка. — Горячую-то воду опять на целый день выключили, ироды. Вот ты себе запиши.
Все было бы понятно, если бы Муза вышла на работу. Но ни вчера, ни сегодня она там не появилась.
И Денисов отправился через всю Москву на Первомайскую улицу, где жила мать Музы. «Что же получается? — размышлял он по дороге. — Куда она могла деться?» Скорей всего, конечно, она ночевала не у матери, а черт знает где, с этим самым Чумой. Работу вчера прогуляла, а сегодня еще может явиться, пока она лишь опаздывает. Но если все так, если она действительно гуляет с Чумой, то она должна знать, где он скрывается и дружок его, этот Леха, тоже. И через Музу выйти на Чуму — это будет самый, пожалуй, быстрый и верный путь. А потому отыскать ее надо непременно, эту непутевую девку.
Размышляя, Денисов незаметно доехал в метро до «Первомайской», выбрался там на поверхность и зашагал по тротуару, изучая номера домов. Впрочем, шагать пришлось недолго, нужный дом оказался чуть не рядом со станцией метро, в глубине обширного заснеженного двора.
Дверь ему открыла невысокая, стройная, черноволосая женщина в пестрой открытой кофточке и ладных брюках, которые, надо сказать, ей очень даже шли. Только чуть блеклое лицо и морщинки в уголках рта, возле глаз и на шее выдавали ее возраст. Но живые, слегка подведенные тушью и подсиненные глаза и заметно подкрашенные губы свидетельствовали, что женщина не перестала следить за собой.
Поначалу Денисов решил не скрывать от Альбины Афанасьевны цель своего визита. В конце концов, мать тоже заинтересована, чтобы ее дочь вела себя пристойно. А раз она забрала внучку к себе, то, вероятно, не очень довольна дочерью и ее образом жизни, а внучку любит и конечно же хочет, чтобы у нее была хорошая мать. Возможно, она и развод дочери не одобряет и нынешнюю ее связь тоже. Словом, Альбина Афанасьевна, полагал Валя, является естественным его союзником, и скрывать от нее поэтому ничего не следует.
Но, взглянув на Альбину Афанасьевну, он вдруг подумал: а не забрала ли она внучку, чтобы позволить дочери так именно себя вести, чтобы освободить ее от забот, дать повеселиться, как в свое время повеселилась, наверное, она сама, ну, а уж заодно найти себе нового мужа, получше, чем какой-то там инженер. А если все это так, то появление работника милиции может Альбине Афанасьевне очень не понравиться, насторожит ее, и никакого откровенного разговора не получится. По той же причине, пожалуй, не следует рекомендоваться и работником треста ресторанов. Альбина Афанасьевна и в этом случае начнет всячески выгораживать дочь и многое при этом скроет. Нет, внешность этой еще вполне привлекательной женщины не внушила Вале доверия.
Поэтому, когда она открыла ему дверь, Валя с простодушной улыбкой спросил:
— Извиняюсь, вы будете Альбина Афанасьевна?
— Да, — улыбнулась та в ответ.
— Вы уж извините, — смущенно сказал Валя, — вот Колю ищу, дружок я его.
Женщина удивленно посмотрела на него.
— Какого Колю?
— Ну как же. Они с Музой дружат.
— А-а. Господи, совсем забыла, — засмеялась Альбина Афанасьевна и махнула рукой. — Какой, думаю, Коля. Ну, проходите. Через порог не разговор.
— Спасибо. Я вообще-то на минутку.
Денисов, однако, зашел в небольшую переднюю, снял пальто, шапку, пригладил рукой волосы. Альбина Афанасьевна пригласила его в комнату. Видно было, что неожиданный гость ее заинтересовал.
— Тут внучка только спит, вы уж потише, — предупредила она.
— Так, может, на кухню пройдем? — предложил Валя.
— Ну давайте.
В чистенькой и светлой кухне Валя почувствовал себя свободнее.
— Вот приехал в Москву, ищу Колю, — сказал он, присаживаясь возле стола. — У Музы был. Мне Коля ее адрес написал. А соседка говорит, не ночевала. И к вам послала. Ну, я приехал. Уж извините.
— Да ничего, — махнула тонкой рукой Альбина Афанасьевна, и маленькая складка возникла у нее между бровей. — Только ведь и я не знаю, где она, Муза.
— А Коля? — простодушно спросил Валя.
Альбина Афанасьевна засмеялась и отбросила прядку темных волос со лба.
— Ну, уж за ним-то мне с какой стати глядеть? Я и не знаю-то его вовсе. Мало ли у Музы приятелей. Да и Муза не охотница их мне представлять.
Она вздохнула.
— И даже не видели его? — удивился Валя.
— Раз видела. Приехала к Музе, ну и застала.
— Он парень-то ничего, видный. Даже очень заметный.
И неизвестно, чего было больше в Валином тоне, одобрения или осуждения.
— Видный-то он видный, — вздохнула Альбина Афанасьевна. — Только Музе надо теперь заново жизнь строить. А для этого одного вида мало, — она смотрела в сторону, словно рассуждая сама с собой. — Тут солидность нужна, положение. Ведь и Муза не девочка уж. Тоже должна соображать, где лучше, где глубже. Вот Гвимар Иванович, он же озолотить ее может.
— Он что, принц, ваш Гвимар Иванович? — насмешливо спросил Валя.
— Принц не принц, а денег, видать, побольше, чем у любого принца, отрезала Альбина Афанасьевна и добавила: — Вон кольцо ей подарил. Три камня. Цены ему нет.
— Всему есть цена, — вздохнул Валя. — Мы только о ней иной раз не догадываемся.
— А тут и догадываться нечего. Муза снесла и оценила. Ей с ходу три тысячи дали. Это в государственном. А если с рук?
— Ого! Так и подарил? За красивые глаза?
— Как раз. Ваш брат за красивые глаза подарит, жди. Расчет у него. Жениться хочет. Он Музе еще на цветной телевизор дал. Только велел в рассрочку брать. Я сама уже вчера съездила, оформила. Чего ждать-то?
— Ну, и что Муза?
— Что? Смеется, дурочка. А могла бы…
— Коля тоже копейку имеет, — счел своим долгом вступиться за мнимого друга Денисов. — Какую ей дубленку отхватил, а?
— Эх, — снова вздохнула Альбина Афанасьевна. — Вот Гвимар Иванович ей и сказал: «Учти, то, что Коля имеет, это гроши по сравнению с тем, что я имею. Да он захочет, так ей дом подарит, не то что дубленку. Да еще со всей обстановкой.
— Откуда же он столько имеет?
— Откуда? А зачем это нам знать? Меньше знаем, спокойнее спим. Такое правило есть, мальчик. На все случаи. Запомни.
«Эге, — подумал Денисов. — Во всем этом деле появляется какой-то новый мотив. Кто же такой этот Гвимар Иванович, интересно знать».
— Да, — согласился он. — Жизнь, конечно, надо устраивать.
— Вот и я считаю, — подхватила Альбина Афанасьевна. — И потом, у ней же дочка растет. Нельзя ей — без отца. Уж я-то знаю, помучилась.
«И пожила в свое удовольствие тоже», — почему-то подумал Валя.
— Это конечно, — солидно согласился он и, не удержавшись, добавил: — У Коли вон тоже дочка бегает дома. В школу пошла.
— Ну вот! — внезапно вскипела Альбина Афанасьевна, и лицо ее сразу стало злым и усталым. — Говорила же я! И жена, конечно, осталась, верно?
— Ну, — нерешительно произнес Валя. — Само собой.
— Дура! Просто дура, и все! — в сердцах произнесла Альбина Афанасьевна.
— Ну, не поставишь же свою голову, — она осторожно, мизинцем, чтобы не размазать краску, промакнула уголки глаз и, вздохнув, сказала: — А вам уж и не знаю, чем помочь. Где их обоих носит, никакого понятия не имею. Где спят, где гуляют. Ах да! Она же вчера днем звонила. «Скажи, говорит, Нине, если позвонит, — это подружка ее, — что я у тебя ночевала». — «А ты где, спрашиваю?» — «А я, говорит, мамуля, далеко. Завтра вернусь». Вот и все.
— А как же на работу?
— Им же через день. Вот сегодня и должна быть на работе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68