Разве он мог бы стать ветераном полиции, не научившись управляться с преступниками. Во всяком случае, тут нечего опасаться. Толстяк наверняка безобиден. Он скорее убежит, словно заяц, чем станет рисковать своей шкурой. Наверное, он сейчас напуган еще больше, чем я. А если там и те, другие?..»
Сердце ее бешено билось.
Он был так неуклюже галантен, когда заехал за ней на квартиру к Глории и затем во время ленча... Словно юноша на первом свидании. И выглядел таким нарядным в выглаженном костюме, сверкающих туфлях. Он появился с букетом резеды.
— Цветочница решила, что я спятил, — сказал он смущенно. — Кажется, теперь никто не покупает резеду, но я вспомнил, как моя жена любила эти цветы...
У нее не хватило духа сказать ему, что зеленоватые цветочки резеды никак не подойдут к ее зеленому платью. Или, может быть, женщине трудно радоваться, получив в подарок от мужчины цветы, любимые его супругой, хотя бы и умершей больше тридцати лет назад. Она приколола букетик к корсажу и затем отправилась в спальню и переменила шляпку, с которой резеда тоже была не в ладах.
«Несчастье в том, — думала Джесси, — что все это делается не ради меня... Просто он заново раскрывает для себя мир женщин». Вчера, когда она сидела в одиночестве на квартире Глории Сарделла,
эта мрачная мысль овладела ею, словно головная боль. Любая женщина могла бы проделать с ним то же самое. Любая женщина и сейчас еще может сделать это. Любая другая женщина...
Но что там происходит? Джесси прислушалась, но не услышала ничего, кроме шума, доносящегося с улицы.
Она плохо спала ночь, размышляя о своих поступках. Почему позволила она себе поселиться в Нью-Йорке — городе, который был ей противен? Позволила ухаживать за собой человеку, которого почти не знала? И еще звонок от Бель Бирман. «Что это я слышу о тебе и о каком-то мужчине, Джесси?..» Это, конечно, Глория, которая повстречала их в четверг после посещения конторы Финнера... И последующие осторожные расспросы Глории. Бесконечное число раз Джесси твердо решала позвонить ему и сказать, что все это было ошибкой, что они оба слишком стары для подобных вещей... «Давайте расстанемся, как добрые друзья, и я вернусь к своим подкладным суднам и катетерам, а вы продолжайте себе загорать на пляже...»
«О, я не должна была приезжать сюда! — твердила себе Джесси. — Я должна была отправиться в родильный дом, следить за температурными таблицами больных, быть внимательной к миссис Смит, вежливой с миссис Джонс и до конца ночной смены, едва держась на ногах от усталости, выслушивать болтовню миссис Томкинс о том, как она рассчитается со своим мужем за все, что ей довелось здесь пережить...»
Квин вышел в коридор.Джесси вздрогнула. Она даже не слышала, как открылась дверь из комнаты 622. Инспектор стоял в коридоре и знаками подзывал ее к себе.
Джесси поспешила к нему.Он был сосредоточен и серьезен. Неплотно прикрыв дверь, он держался за ручку.
— Ну что, Ричард? — спросила Джесси. — Мне можно войти?
— Это зависит от вас, Джесси. — В голосе его была тревога. — От того, сколько вы можете вынести.
— Что случилось? Разве Финнера там нет?
— Он там. Но он мертв.
Глава третья
И ЗАТЕМ — ЛЮБОВНИК
Мертвым толстяк выглядел совершенно по-иному. Он был похож на огромный воздушный шар, из которого выпустили воздух. Он сидел в своем кресле, голова его поникла, руки свисали. Кресло было наполовину повернуто от стола, словно он пытался встать. Вся левая сторона груди была влажной от крови.
Металлическая рукоятка ножа торчала у него из груди. Джесси узнала стальной нож для разрезания бумаг, который видела у него на столе в четверг.
— Стойте на месте, Джесси, — сказал инспектор Квин, прикрыв дверь. — И держите вашу сумочку обеими руками, чтобы не коснуться ими чего-нибудь. И не смотрите на него.
— Мне уже приходилось видеть убитых, — сказала Джесси, крепко сжимая сумочку.
Он обошел вокруг стола, заглянул под него, поднялся, выглянул в окно.
— Никто ничего не мог видеть...
Окно выходило на высокую глухую стену завода, расположенного на соседней улице.
— Связка ключей валяется на полу позади конторки. Сорвана с петли на его брюках. Один ключ все еще торчит в замке шкафа с картотекой. Кто-то очень спешил, Джесси. Но осторожней, осторожней!
— Может быть, нужно...
— Не двигайтесь с места!
Сорок восемь часов назад толстяк сидел в этом же самом кресле, в том же костюме и в той же рубашке, серой от пота, а теперь наполовину выкрашенной его собственной кровью. Итак, не будет больше подпольной купли-продажи детей, и матери-одиночки будут вынуждены искать другого «благодетеля». А сколько клиентов с облегчением прочтут про смерть толстяка?.. И поставит ли миссис А. Бэрт Финнер камень на могиле мужа с высеченной надписью «Мужу и отцу» и будет ли рыдать о погибшем кормильце? И сколько девушек из ночных клубов прольют почерневшую от краски слезу из-за того, что пятидрлла-
ровые бумажки не будут больше шуршать в их нейлоновых чулках?..
Джесси подавила желание рассмеяться.
Инспектор обвернул правую руку носовым платком и склонился над Финнером. Когда он выпрямился, в его руке, обмотанной платком, был бумажник. Он раскрыл его.
— Полно денег, Джесси.
Так же осторожно он засунул бумажник обратно.
— Значит, не ограбление? — дрожащим от волнения голосом спросила Джесси.
Квин оглядел стол. Дневной выпуск газеты, развернутый на отделе спорта, шариковая ручка, телефон, адресная книга, начатая пачка сигарет с фильтром, карманная зажигалка и дешевая стеклянная пепельница, полная раздавленных окурков и пепла. Инспектор пригнулся и посмотрел на обложку адресной книги. Затем разворошил ногтем окурки в пепельнице.
— На оторванном листе адресной книги ничего не написано. Никаких следов губной помады на окурках. И корзина под столом пуста, если не считать смятой пачки из-под сигарет той же марки, что и на столе. Все это принадлежит Финнеру. Хладнокровный убийца, Джесси. Понимающий, что значит оставлять следы.
— А что в ящиках стола? — Джесси облизала пересохшие губы.
— Пусть их осмотрит полиция, — усмехнулся он. — Финнер не мог ничего в них держать. Ящики без замков. — Он взглянул на нее. — Предположим, что вы работаете в отделе, ведающем делами об убийствах, Джесси. Попробуйте определить, как давно он убит?
— Трудно сказать.
— А вы попытайтесь.
— День сегодня жаркий. Окно закрыто... По крайней мере, я должна прикоснуться к нему.
— А без этого?
— Мне приходилось иметь дело с мертвецами, Ричард. Я коснусь его.
— Не надо.
— Он убит недавно, — решила Джесси. — Судя по крови, с час тому назад. Не знаю. Возможно, я ошибаюсь.
Квин прикоснулся тыльной стороной руки к щеке мертвеца и утвердительно кивнул, затем подошел к шкафу с картотекой и потянул за ручку верхнего ящика. Ящик выдвинулся с таким скрипом, что у Джесси заныли зубы.
В ящике находилось пять конвертов, на которых от руки были написаны буквы алфавита. В первом конверте на плотном листе бумаги были напечатаны фамилии на букву «Д», заканчивающиеся «Дуффи».
Квин задвинул верхний ящик и открыл ящик пониже. Дойдя до буквы «X», он принялся смотреть конверт за конвертом, от «Хаксли» до «Хьюз».
— Хамфри нет, — тихо произнес Квин.
— Может быть, тут фамилии матерей? — предположила Джесси.
— Вы умница, Джесси, однако вы ошибаетесь. Здесь указаны фамилии усыновителей.
Он положил пачку конвертов на место и пробежал глазами картотеку третьего ящика, затем самого нижнего, после чего задвинул нижний ящик и поднялся.
— Нет никаких сомнений, Джесси, что убийство Финнера связано с несчастьем на острове Нэр. После нашего визита в четверг Финнер пытался добыть какую-нибудь информацию относительно смерти Майкла и одного или обоих подлинных родителей ребенка. Вот ему и заткнули рот, чтобы он не смог выдать родителей. Его убили и ушли, прихватив с собой данные картотеки. Возможно, Финнер был единственным человеком, который знал, кто является матерью Майкла, название госпиталя, в котором он родился, или еще какие-то факты.
— Тот же самый человек убил и ребенка, — медленно произнесла Джесси. — Это значит, что мы идем по верному следу.
— Но мы сели на мель, — хмуро отозвался Квин.
— Нужный нам конверт уничтожен, и мы оказались в тупике. Вопрос заключается в том, с чего нам следует начинать теперь.
Он бросил на А. Бэрта Финнера угрюмый взгляд.
— Я думаю, Джесси...
Раздался телефонный звонок. Сердце у Джесси чуть не выпрыгнуло из груди.
Квин приблизился к столу, задумчиво глядя на телефон.
— Вы ведь не возьмете трубку, Ричард?! — в ужасе сказала Джесси. — Ради бога!
— Тсс!
Его рука все еще была обмотана носовым платком. Он поднял трубку.
— Да? — хрипло произнес он, пытаясь имитировать голос Финнера.
Джесси закрыла глаза. Она услышала голос телефонистки. Старик еще раз тем же хриплым голосом повторил: «Да?» — и телефонистка что-то ответила, затем наступило молчание.
Он прижал трубку к груди и шепнул:
— Вызывает Нью-Хейвен.
— Нью-Хейвен?! — Глаза у Джесси расширились. Голос в трубке был самоуверен и тороплив.
— Говорит доктор Самюэль Дуэйн. Мистер Элтон Хамфри у вас?
— Хамфри? — отозвался Ричард Квин. — А зачем он вам нужен?
— У меня личное дело к нему. — Тон доктора был требователен. — Я должен поговорить с мистером Хамфри.
— Вам придется сказать мне, что вы хотите, мистер Дуэйн. — Он подмигнул Джесси.
— Я — лечащий врач миссис Хамфри. Она... ее состояние ухудшилось, и я должен отыскать ее мужа. Вы знаете...
— Ей очень плохо?
— Послушайте, у вас мистер Хамфри или нет?
— Нет, доктор, его здесь нет, но я попытаюсь разыскать его. Вы пробовали звонить в его летнее поместье в Коннектикут?
— Послушайте, неужели вы принимаете меня за идиота?! Там мне сказали, что он еще вчера покинул остров Нэр, пообещав вернуться лишь завтра вечером.
— И он не сказал, куда едет?
— Нет! Мне дали номера телефонов всех мест, где он может быть, — клубов, квартиры на Парк-авеню, его дома в Конкорде, даже номер телефона родствен-
ников миссис Хамфри в Массачусетсе. Но мне не удалось найти его. Не можете ли вы подсказать мне, где он находится? Как мне известно, вы оказывали ему кое-какие юридические услуги.
— Боюсь, что ничем не смогу помочь вам, доктор. Но если он позвонит мне...
Доктор Дуэйн швырнул трубку. Квин взглянул на Джесси и тоже положил трубку.
— Странно...
— Что он говорил, Ричард?
Квин изложил ей содержание разговора.
— Но мне это вовсе не кажется странным. Кроме совпадения, что он позвонил сюда как раз тогда...
Инспектор, нахмурившись, покачал головой.
— Джесси, я хочу, чтобы вы уехали домой, — сказал он.
— Без вас?
— Я должен известить полицию. Об убийстве полагается сообщать немедленно, как только оно обнаружено.
— Почему же вы не позвонили сразу как вошли? — парировала Джесси.
— Вы строгая женщина, — ответил он. — Может быть, я почувствовал, что расследование этого дела должно проводиться мною... Мною и вами. Вы и я, только мы знаем, что оба убийства связаны между собой, но так как из картотеки исчез конверт Хамфри, у полиции нет причины связывать убийство Финнера с делом об убийстве ребенка в Коннектикуте, которое к тому же признано смертью в результате случайности.
— Не лучше ли попросить, чтобы вас восстановили на работе, Ричард? — тихо произнесла Джесси. — Когда они узнают, что вы с самого начала занимаетесь этим делом, они поручат вам довести его до конца...
Слабая улыбка промелькнула у него на лице.
— Так это не делается. В нью-йоркской полиции работают две тысячи детективов, не считая штаба и округа и не говоря о двадцати тысячах, или около того, мужчин и женщин, занимающихся разными полицейскими делами. Они не нуждаются в старом
Квине. Пошли, Джесси. Я провожу вас до машины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31