— Срочно в адрес! — поправился он.
— Есть, товарищ генерал! — без особого энтузиазма отозвался Барышников. Злобин отключил связь.
— Можно? — Юлия приоткрыла дверь.
— Конечно. — Злобин встал. — Мне пора. Юлия успела переодеться. Белый махровый халат сменила на вчерашний костюмчик.
— Вас подбросить? — спросила она. — Я только накрашусь, и можем ехать.
Злобин машинально отметил, что нужды наносить макияж нет. На гладком лице цвета старой слоновой кости отчетливо выделялись сочные губы. А глаза… В них лучше не смотреть.
— Юлия, я жду вас внизу. Сейчас приедет мой сотрудник. Нужно кое-что опознать. Варавина послушно кивнула.
— Андрей Ильич, вы только не…
— Не надо, Юлия, — оборвал ее Злобин. — Все это было наваждением и сном.
Спускаясь в лифте, он разглядывал себя в мутном, заплеванном зеркале. Машинально потер подбородок. Отдернул руку. Щетины на подбородке не было. Всегда, всегда, стоило не побриться с утра, ладонь терлась о щетину как о наждачную бумагу. А тут — ровно и гладко, словно чисто выбрился. «Чур меня!» — суеверно прошептал Злобин.
Злобин задрал голову, посмотрел на окна квартиры Юлии.
«Прекрасно виден вход в подъезд и место, где Самсонов парковал свою машину, — мысленно прикинул он. — Она была дома в час смерти Мещерякова. Его квартира выходит окнами на другую сторону. Само собой, как падал, видеть не могла. А Самсонова с Шевцовым? Не видела или сознательно молчит?»
Он вспомнил, что Юлия по-своему понимает «видеть». И чертыхнулся. Такие видения ни один здравомыслящий следователь в расчет не примет. И он не собирается. Мало ли что померещится от нервного перевозбуждения? А вот факты неоспоримые — штука серьезная.
Как раз в это время во двор ворвался блеклого вида «жигуленок». Злобин облегченно вздохнул. Чертовщина кончилась, началась грубая, но понятная реальность.
Барышников вылез из салона, приветственно помахал папкой. Лицо его, немного помятое и бледное, светилось неподдельной радостью.
— Именинник ты сегодня, Ильич! — приветствовал он Злобина.
Злобин в ответ выдавил кислую улыбку.
— Что, не с той ноги встал? — Барышников е тревогой заглянул ему в глаза.
— Типа того, — ответил Злобин.
— А я вообще не спал! — Барышников похлопал ладонью по папке. — Задал ты мне работенку, Ильич. Со времен комитетской молодости так не пахал. Думаешь, легко в чужую квартиру влезть и не засыпаться? Ага! Там этот отморозок столько контролек понаставил, ты бы видел. А соседи у него… Это не соседи, а совет ветеранов КГБ. В маразме, а бдительность не утратили.
— Чисто сработал? — оборвал его Злобин.
— Нагло, но чисто. Гарантирую. — Барышников перешел на деловой тон. — Шевцова пасли всю ночь, попутно готовясь к операции. Рассчитывали проникнуть в квартиру, когда он на работу уедет. Проблема была, он собаку держит, живодер, а не собака. Без опытного кинолога соваться было бесполезно. Ну и соседей не мешало разбросать по ДЭЗам, паспортным столам и собесам, чтобы под ногами не путались. А часов в семь Шевцов выскочил пробежаться и пса своего прихватил. Я и рискнул.
— Риск — дело благородное. Когда результат есть.
Вместо ответа Барышников распахнул папку, показав крупноформатное фото зажигалки.
— Она? — спросил Злобин.
— Откуда я знаю, — усмехнулся Барышников. — Пусть твоя мадам опознает. А мое дело маленькое: стырил — и бежать. Где, кстати, мадам?
— Сейчас выйдет. — Злобин взял в руку верхний снимок. — Под описание подходит. Вон и блямба спецназовская есть. И вмятина от пули имеется.
Барышников разложил веером другие снимки.
— Ильич, только не захваливай меня, а то испорчусь, — сверкая смеющимися глазами, предупредил он. — Я еще парочку таких же «Зиппо» снял. Фотографии пронумерованы. Опознание проведем, как в учебнике.
— Ну ты, Миша, даешь! — выдохнул от восхищения Злобин. — И когда только успел?
— Ненормированный рабочий день, — вздохнул Барышников. — С тебя причитается, не забыл?
— После дела поставлю ведро.
— Один не пью. — Барышников кивнул на машину. — Дам двоих надежных мужиков. Сейчас подмахнут протокол как свидетели. А чего ты хотел? Возьмем местных бабок, в ОВД через пять минут знать будут.
— Резонно, — согласился Злобин. Из подъезда вышла Юлия. Замерла, щурясь от яркого утреннего света.
— Однако… — с трудом выдавил Барышников. Он обшарил взглядом фигурку Юлии и с трудом отвел глаза.
Глава пятнадцатая. Полный дефолт

Старые львы
Срочно
Салину В.Н.
Объектом «Ланселот» получены уликовые данные, указывающие на причастность к убийству «Парашютиста» личного охранника Самсонова — Ивана Шевцова. Объект «Лиса» безоговорочно опознала предъявленные фотографии орудия преступления.
Принято решение на проведение допроса Самсонова в офисе его компании.
Наблюдение продолжаю.
Владислав

Ланселот
Моросил дождь. Штандарты фирмы «Самсон» поникли, как знамена приготовившейся к капитуляции армии. Даже особняк теперь не смотрелся посольством независимой державы. Так себе, наспех отреставрированное старье, едва хватает, чтобы пускать пыль в газа.
Злобин уже ознакомился с финансовыми документами фирмы. Плач и слезы, не баланс крупной финансовой компании, а гроссбух кооператива слепых. В нынешнем положении за пять миллионов долларов Самсонов угробил бы мать родную, а не только Мещерякова.
— С банкирами одни проблемы. Спекулянты по сути, а гонора! — сказал Злобин.
Он тянул время, ожидая, когда внутри созреет решимость вломиться в кабинет и сломать клиента.
— Он такой же банкир, как Боря Моисеев — танцор, — подал голос Барышников. — Вот тезка мой, Миша Барышников, был танцором от Бога. И когда я смотрю на его танец, мне наплевать на его сексуальную ориентацию. А гляжу на Борю — и вижу только изгаляющегося гомосека. Так что не банкир Самсонов, а пи. ор, — подвел итог культурологическим размышлениям Барышников.
Злобин хохотнул, и в теле сразу же расслабилась пружинка.
— Ты готов? — тоном тренера, напутствующего боксера перед выходом на ринг, спросил Барышников.
— Да, — кивнул Злобин. Расплющил окурок в пепельнице.
— Здание обложили со всех сторон, шеф охраны на нашей стороне. Только дай знать — устроим им маленький Зимний, — продолжил инструктаж перед боем Барышников.
Злобин последний раз проверил бумаги в папке, наскоро перекрестился и вышел из машины.
В собственном роскошном кабинете Самсонов смотрелся нелепо. Прошедшая ночь чрезвычайно отрицательно сказалась на его внешнем виде. Впору было цеплять на лацкан пиджака значок «хочешь похудеть — спроси меня как». Лицо посерело и вытянулось. Щеки опустились к воротнику. Глаза смотрели печально, как у кабана, наблюдающего из хлева за съездом гостей. Кому свадьба, а кому — ножик в бок.
— Спасибо, что не заставили ждать, Фаддей Львович. — приветствовал его Злобин.
Секретарша на тонких ножках семенила следом. Самсонов лишь цыкнул на нее, и девочка, исполнив поворот кругом в лучших традициях Кремлевского полка, стреканула из кабинета.
Самсонов восседал за огромным столом на львиных лапах, под собственным портретом в золоченой раме. За большие деньги, надо думать, известный художник изображал Фаддея Львовича крупным фабрикантом конца XIX века, меценатом и чуточку светским львом.
Злобин не стал тратить время на рукопожатия, без приглашения опустился в кресло, раскрыл на коленях папку.
Самсонов сунул в рот сигару, пыхнул дорогим пахучим дымом.
— Что еще от меня надо? — прогнусавил он, борясь с дымом, попавшим в нос.
— Чистосердечное признание, — усмехнулся Злобин.
В ответ Самсонов кисло улыбнулся.
— А взнос в фонд ветеранов Куликовской битвы не требуется?
— Дойдем и до добровольных пожертвований, — не стал спорить Злобин. — Начнем, пожалуй?
— Валяйте, — разрешил Самсонов.
— А адвоката не пригласите?
— Я в законах чухаю больше, чем этот пудель, — процедил Самсонов, катая во рту сигару. «Еще бы, столько приводов в милицию по фарцовочной статье», — мысленно подколол его Злобин.
— Ваше право, — кивнул он. — Итак, приступаем. Вы показали, что находились в квартире Мещерякова незадолго до его смерти. Фактически — последним. Как только вы ушли, дверь была заперта изнутри, а открыть снаружи ее невозможно.
— Подтверждаю, подтверждаю, — недовольно пробурчал Самсонов.
— Значит, вопрос к вам, Фаддей Львович. — Злобин достал фотографии, но пока их не предъявлял. — Из квартиры Мещерякова пропала редкая зажигалка. Ценой примерно пять тысяч долларов. На сей счет имею заявление Юлии Варавиной. Подозрение падает на вас, Фаддей Львович. Вы же были в квартире последним.
— Мне что, зажигалку не на что купить?! Да хоть за пятьдесят штук!! — Он возмущенно запыхтел сигарой.
— Думаю, времена эти миновали. А впрочем, объяснять вы все будете в милиции.
— Не понял, при чем тут милиция?
— Прокуратура такой мелочевкой не занимается. Мы все больше по трупам специализируемся, — Злобин постучал пачкой фотографий по папке. — Дело я сегодня же отпишу в ОВД. Но по доброте душевной ребятам наводку дам. Есть версия, что зажигалку взяли вы и подарили своему охраннику Ивану Шевцову.
— Он сам ее стырил! — после секундного размышления выпалил Самсонов. — На него это похоже. Вечно крутит что-то в пальцах.
— Бзик у человека, видимо. — Злобин положил на стол одну фотографию. — Она?
— Я же не брал, откуда мне знать! — Самсонов самодовольно усмехнулся. Сказался опыт бывшего фарцовщика, умеющего ужом выкручиваться, когда прижмут. — У Шевцова спрашивайте.
— Кстати, где он?
— В отгуле, — помедлив, ответил Самсонов. — Какие-то личные проблемы.
— Надеюсь, ничего серьезного? Самсонов лишь пожал плечами, дав понять, что проблемы мелких людишек его не касаются.
— Ладно, поймаем — спросим. Шутка такая. — Злобин убрал фотографию в папку. — Зажигалку мы нашли в квартире Шевцова. Варавина ее опознала. Он, само собой, будет утверждать, что вы ее подарили. Вы — что он взял.
— Ничего я не дарил, сколько раз повторять!
— Вы мне чем-то симпатичны, Фаддей Львович. Правда, не знаю чем. Сообразительностью, наверное. — Злобин достал из папки листок. — Действительно лучше, чтобы виноватым в краже оказался Шевцов. Потому что вот здесь написано, что удар в горло Мещерякова нанесен донной частью зажигалки «Зиппо». Или вот еще акт. Экспертиза утверждает, что тонкий состав бензина в зажигалке идентичен смыву с кожи Мещерякова в месте ранения. Так кто брал зажигалку?
— Иван, — едва слышно произнес Самсонов.
— А кто ему заказал Мещерякова? — врезал вопросом Злобин.
Самсонов выронил изо рта сигару. Поймал над коленями, чертыхаясь, раздавил в пепельнице.
— Только пожар не надо устраивать! — осадил его Злобин. — Где будем чистосердечное писать: здесь или поедем ко мне?
Самсонов вскочил, резво обежал стол, плюхнулся в кресло напротив Злобина. Скрючился, сцепив руки.
— Все, все, я больше не могу. Требую защиты. У нас есть программа защиты свидетелей? — Он с надеждой посмотрел на Злобина.
— Все денег не выделят, — с иронией ответил Злобин. — Может, все-таки позовем адвоката?
— Да пошел он… — Самсонов поморщился. — Меня шантажируют. Мне постоянно угрожают… — запричитал он.
— Еще раз и в письменном виде, — оборвал его Злобин.
— А? — вскинул голову Самсонов.
— Садись и пиши! — не выдержав, скомандовал Злобин, указав пальцем на рабочее место финансиста.
* * *
«С господином Мещеряковым мы расстались без взаимных претензий, полностью сведя баланс. Он долгое время работал моим экспертом, позже стал партнером. Мы полностью доверяли друг другу. Так, решив отойти от дел по неизвестным мне причинам, Мещеряков В. К. доверил мне управление своими активами.
Утром четырнадцатого я проезжал мимо его дома. В это время у меня намечалась серьезная сделка, и по привычке захотелось услышать мнение Мещерякова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39