— По факту сбыта тебя обрадует Леша. Сучонок просто горит желанием искупить вину сотрудничеством со следствием. — Глаза Барышникова на секунду вспыхнули холодным огнем. — Он готов добровольно выдать ствол, который Пак ему передал для реализации.
— А на разговор с Паком под микрофон он пойдет? — спросил Злобин.
— А куда он, голубь сизый, денется! — хохотнул Барышников.
— Уже кое-что. — Злобин расслабленно откинулся на спинку сиденья.
Переулок кончился. Впереди — проспект, плотно забитый машинами.
Барышников чертыхнулся и нажал на тормоза.
— Мое дело — информашку сбросить, а ты думай, Ильич, думай! — попросил он Злобина. — Паку я «момент истины» устрою. Но только на смертельном страхе. На меньшем его не расколоть, как доктор тебе говорю. Вот и организуй мне все так, чтобы Пак до смерти меня испугался.
Злобин закрыл глаза, чтобы лучше сосредоточиться.
Барышников ждал, когда в плотном потоке машин, ползущих по проспекту, образуется зазор, достаточный, чтобы вклинить в него «жигуленок». Время от времени бросал на Злобина тревожные взгляды. Но не торопил, не беспокоил. Очевидно, знал, чего стоит такая работа мысли. Семь потов сойдет, бессонницу заработаешь, пока не решишь на вид такую простую задачку: как заставить человека покаяться в грехах.
Глава семнадцатая. Честь мундира

Ланселот
Злобин вошел в кабинет, кивком приветствовал Колю.
— День добрый, Андрей Ильич. Как прописались у нас, ей-богу.
Молодой следователь стоял у окна и сосредоточенно поливал себя из дезодоранта пахучей струей.
— Приятный запах, — похвалил Злобин, потянув носом. — Как называется?
Коля заразительно улыбнулся.
— «Труп в канализации» он называется. — Продолжил тоном парфюмера, рекламирующего свой товар. — Основа — классический аромат «Олд Спайс», тонкая линия запаха молодого тела после ночного дежурства, тяжелые нотки «обезьянника» Алексеевскою ОВД и мощный аккорд запахов бомжа, извлеченного из канализационного колодца. Плюс акцент неповторимого напитка «Пшеничная», распитого на брудершафт с судмедэкспертом.
— «Олд Спайс» подогнали спонсоры? — спросил Злобин.
— Не-а. Подарок от девушки. — Коля немного смутился.
— Молодец, всюду успеваешь. Злобин поставил портфель на стол, снял промокший плащ, бросил на спинку стула.
— Ты уже в курсе, что служебное расследование по Вальке закрыто?
— Да. Но розыск-то идет, — глухо отозвался Коля.
Злобин стал возиться с замками портфеля. Не оборачиваясь, спросил:
— Коль, тебе какой поступок Вальки больше всего запомнился? Ну, бывает, работаете, работаете, глаз уже замылен, а потом — бац — и все рты раскрыли.
— Из геройских, что ли?
— Нет, из человеческих. Коля потер подбородок.
— Был такой случай. Не знаю, как другие, а я удивился.
— Ну? — поторопил его Злобин, присаживаясь на угол стола.
— Валька дело одно вел по «сто пятой». Плевое на первый взгляд. Подозреваемого менты чуть ли не на трупе взяли. Улики против него, мотив был. Короче — со свистом в суд уходило. Подозреваемый, правда, в несознанку ушел. Но и эту проблему решать умеем… А Валька вцепился, за два месяца размотал все. Оказалось, подставили парня капитально. Арестовал Валька пять человек, включая участкового, который убийц покрывал и инструктировал.
Злобин достал из портфеля коробочку, вытянул усик антенны, покрутил настройку. Держа приборчик на вытянутой руке, пошел вдоль стен кабинета. Колька осекся, удивленно вытаращил глаза. Злобин приложил палец к губам, потом отчетливо, как в микрофон, произнес:
— Интересно. А что дальше?
— Дальше. — Колька не спускал с него глаз. — Дальше Валька всех удивил. Дело закончил в пятницу поздно вечером. Впереди суббота с воскресеньем и праздники новогодние. Почти неделю гулять. Валька в субботу выносит постановление об освобождении того страдальца и едет в СИЗО. А в Бутырке у всех предпраздничное настроение, работать не хотят. Кочевряжиться начали: мол, какая такая срочность в следственных действиях, когда подозреваемый уже второй месяц на нарах. Приходи после праздников — освободим. Валька рогом уперся, дошел до заместителя начальника. Популярно ему растолковал, что освобождение заведомо невиновного является неотложным действием. Начальник даже онемел от такого. Ни разу за свою службу не встречал следака, освобождающего кого-то в собственный выходной.
— А ты бы поехал? — спросил Злобин, Колька тяжело вздохнул.
— Сейчас — да. А до Валькиного поступка даже в голову бы не пришло бы. Честно.
Злобин выключил приборчик. Подошел вплотную к Кольке. От парня действительно исходил вычисленный им же букет ароматов.
— Знаешь, что это? — Злобин показал приборчик, полученный от Барышникова.
— Жучки искали.
— А зачем? — спросил Злобин.
Коля посмотрел ему в глаза.
— Разговор будет. О Вальке.
— Почему решил, что о нем?
— Только о нем и думаю. — Колька отвел глаза. Злобин взял его под локоть, потянул к столу. Сам сел на край, Кольке уступил стул для посетителей.
— Я не меньше твоего хочу найти Вальку живым. — Злобин не смог не добавить: — Или мертвым. Но тогда я душу вытрясу из тех, кто это сделал. Веришь?
Коля закусил губу и кивнул.
— Поможешь мне?
— О чем речь!
Злобин достал початую пачку «Парламента», угостил Кольку и закурил сам.
— Есть данные, что менты торгуют «бесхозным» оружием? — спросил он, выпустив дым.
— Ха! — нервно хохотнул Колька. — С чего бы тогда Валька у себя в сейфе патроны держал?! Операм же ничего доверить нельзя. Не будет хватать на пиво — пойдет к метро и толкнет любой вешдок. Загребут его на продаже патронов, а они по моему делу проходят, мною изымались… Потом доказывай, что не был в доле!
— Значит — торгуют, — сделал вывод Злобин. — Но для регулярного сбыта нужен регулярный приход.
Коля с иронией посмотрел на него.
— Вы в Москве недавно, как я понял?
— Да.
— Тогда объясню на пальцах. — Он сел поудобнее. — Второй год ЗИЦ ГУВД не принимает на хранение изъятое по делам. Уж не знаю, чем это они аргументируют, но не берут, хоть в окно им кидай! Прикиньте, какие залежи анаши, оружия и прочих полезных вещей скопились по отделениям милиции. Банда уходит в суд, далее — по этапу. А изъятые у бандюков орудия производства и игрушки для развлечений остаются. Нет, умные люди типа нас с Валькой запасаются расписками, пишут акты, что стволы уничтожены путем распиливания на мелкие кусочки, — он хохотнул, — анаша уничтожена путем сжигания в мусорном баке ОВД, а героин скормлен воронам. Цену этим бумажкам представляете? А теперь представьте опера. Сидит пригорюнившись, что зарплату не дают, смотрит в угол, а там навалом такого добра. Особенно на неопохмеленный мозг такая картина пагубно влияет.
Злобин, не доверяя приборчику, наклонился к уху Кольки и прошептал короткую фамилию.
Коля вскинул брови.
— На него у меня только данные об избиениях подследственных, — с сомнением произнес он. — Но дело возбудить не дадут. Вернее, прихлопнут сразу же. У Пака… — Он осекся.
— У Корейца, — тихо подсказал ему Злобин.
— У Корейца лапа в ГУВД. И наш в лучших друзьях.
Коля изобразил тяжеломордого Груздя. Злобин затянулся сигаретой.
— «Да или нет?» — последний раз спросил он себя. «Да», — ответил внутренний голос.
— Если дам стопроцентную наводку на Пака, сможешь ее отработать? — тихим шепотом спросил он.
— Если стопроцентную, то почему бы и нет, — подумав, ответил Коля. — А какое он отношение имеет…
Злобин остановил его, легонько ткнул в колено.
Коля запнулся.
— Как говорил один опер: «Поймаем — спросим», — произнес Злобин, подмигнув молодому следователю.
Достал мобильный, вызвал из памяти номер.
— Миша? Веди клиента, — бросил он в трубку. Встал, перегнулся через стол, подхватил со спинки стула плащ.
— Я пойду пообедаю. Минут на двадцать. А ты займись заявителем. Коля встал.
— Кто такой?
— Леша Гордеев, опер из Останкинского. Белобрысый такой, высокий.
— Знаю Лешку. — Коля нахмурился. — Он-то каким боком влез?
— Сейчас все сам расскажет. Покаяться он решил.
Злобин прошел к двери. Уже с порога добавил:
— Двадцать минут, Коля. Времени в обрез.
Злобин вышел, а через минуту в кабинет вошел Барышников, ведя под локоть Гордеева.
Парой они смотрелись комичной: долговязый бледный Леша и суровый коренастый Барышников. Чем-то напоминали сына с папой, экстренно вызванным в школу.
Барышников подтолкнул Гордеева к стулу. Тот осел на подкосившихся ногах.
— Смотри, сучонок, я рядом! — Барышников погрозил пальцем. Повернулся к Коле, занявшему место за столом. Мельком показал удостоверение. — Совесть в гаденыше взыграла. Спать по ночам ему невмочь. Решил вот добровольно все рассказать.
Пятясь к дверям, успел напоследок погрозить Леше кулаком.
Оперативная обстановка
Я, Петров Н.Н., следователь Останкинской районной прокуратуры г. Москвы, в соответствии с требованиями ст. 126 УПК РФ, установил: 21 сентября с. г. поступило заявление от гр. Гордеева А.С., оперуполномоченного Останкинского ОВД, дающее достаточное основание предположить, что Паком А.И., заместителем по УР Останкинского ОВД, незаконно хранится и сбывается огнестрельное оружие, ранее изъятое по уголовным делам, находящимся в производстве органов дознания и следствия ОВД.
На основании полученной информации ПОСТАНОВИЛ:
1. возбудить уголовное дело по признакам статьи 222 УК РФ (незаконное хранение, приобретение и сбыт оружия и боеприпасов), о чем сообщить и.о. районного прокурора Груздю Г.В. и начальнику Останкинского ОВД полковнику милиции Стасову П.П.;
2. уголовное дело принять к своему производству.

* * *
Алексей Пак вышел из-за стола, прошел к окну. Постоял, размеренно и глубоко дыша. Завел руки за спину, прогнулся до хруста. Встряхнул руками, свесил их, как плети, вдоль тела. Стал медленно покачивать головой. Через минуту движение переключилось на плечи, затем расслабленно заколебалось в такт ритмичному дыханию все тело. Пак развернулся на каблуках, сделал скользящий шаг вперед и резко вскинул ногу. Носок ботинка звонко ткнулся в раскрытую ладонь, которую Пак выбросил вверх над головой. Нога тут же полетела, как отброшенная пружиной, вниз, едва коснулась пола, скользнула вперед, и мощный прямой удар кулака вспорол воздух.
Пак выпрямился, встряхнул руками, сбросив напряжение. Улыбнулся.
Он знал, что никто не ждет от невысокого, коротконогого мужичка с лицом сытого хомячка такой гибкости и взрывной силы. На ринге и татами за это поплатились многие атлетически сложенные мужики. В начале первого раунда они посмеивались над крутобоким коротышкой, колобком откатывающимся от ударов. Во втором раунде они его уже боялись, если вообще еще могли стоять на ногах. Внешность обманчива, мало кто мог предположить, что Пак занимался восточными единоборствами истово, перепробовав практически все, что развивались в России.
Самбо, простое, практичное и эффективное как удар ломом, входило в обязательный курс физической подготовки в МВД. Худо-бедно основным набором приемов владели все. А Пак не любил быть как все. Узкоглазому и плосколицему мальчишке еще в детском саду объяснили, что он. не такой, как нормальные дети. За что нормальные дети были им биты, но и они кучей наваливались на Лешу Корейца. В школе за малопонятную кличку «дитя фестиваля» Леша выбил зубы однокласснику, за что на неделю был исключен из пионеров. В те годы он еще ходил в секцию бокса.
Страна еще даже не подозревала, что в мире больше миллиарда человек если не владеют в совершенстве, то хотя бы знают и хранят как свое культурное наследие, основы древних воинских искусств. Именно искусств, что особенно впечатлило Пака, когда он впервые о них услышал. Попробовал и сразу понял — его, родное. Кровь, очевидно, сказалась.
Страна тогда уже переживала форменный бум каратэ и прочих кунг-фу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39