Он почувствовал на себе чей-то взгляд, обернулся и увидел уставившегося на него помощника майора Брюса. Кассиди глубоко вздохнул, положил паспорт и билет обратно в карман и спокойно пошел в сторону туалета.
Всего один человек. Моет руки. Кассиди обогнул его и зашел в последнюю кабинку. Там он опустил крышку унитаза, сел на нее, скрестив ноги, но задвижку не закрыл. Виктор Шеффер появился очень быстро и ударом ноги распахнул дверь. Просто мания какая-то. Кассиди успел перехватить дверь, пока она не врезалась ему в колено. Он посмотрел на полицейского, размахивавшего револьвером на уровне его лица и указывавшего в сторону выхода.
— А я-то думал, Шеффер, что вам нравится Карла. Теперь я понимаю, что дело во мне.
Он встал и вышел, стараясь казаться беззаботным. Теперь надо убедиться, что в туалете никого нет. Быстро встать на колени, стальной захват, удар ногой в живот. Легавый качнулся к умывальнику, но устоял. Револьвер упал на пол. Скорее! Двойной удар ногой. Мимо. Легавый вытащил баллончик, протянул руку и нажал на кнопку. Слишком слабая струя, подумал Кассиди. А потом в голову пришла гениальная идея: лучше всего будет выйти из аэропорта, не привлекая к себе внимания, и уже потом избавиться от легавого. Жюльен Кассиди упал на колени, прижал руки к глазам и застонал.
Виктор Шеффер усадил Кассиди на заднее сиденье специально переоборудованного «рено». Тот, не открывая глаз, сидел в наручниках, цепочка от которых шла к держателю, установленному над дверцей, и, казалось, ушел в себя. Аэрозоль для снятия отпечатков подействовал. В пакете на его поясе Шеффер нашел магнитофонные пленки. Он положил их на пассажирское сиденье. Держа одной рукой телефон, другой— руль, он несся со скоростью 150 км в час по дороге А1 в направлении Парижа. Марк Санчес рассказывал ему, что снова изучил пустое пространство вместе с Белло и Солтисом. «Ничего интересного в „Beyond Humanity“ не обнаружено, если не считать того, что кто-то вытащил пасту, которую я залил в замок. Пришлось его взламывать, так что, уходя, мы просто прикрыли за собой дверь.
— Уходя? Вы что, уже не в «Beyond Humanity»? — воскликнул Шеффер.
— Конечно нет! Мне надоело там без толку болтаться, мы едем в офис, только что проехали Порт де ля Шапель, — добавил эксперт довольным голосом. Шеффер сдержался и сообщил ему, что задержал Жюльена Кассиди и будет на набережной Орфевр меньше чем через полчаса. Он надеялся, что на забитой окружной сумеет проложить себе дорогу, включив сирену. Санчес сказал, что от Алекса Брюса пока не было никаких известий и на месте они уточнят план действий.
Шеффер нажал на клавишу «сброс» и посмотрел в зеркало заднего вида. Кассиди по-прежнему сидел смирно, опираясь головой на вытянутые руки. Совсем недавно, проезжая по проспекту Кладбища, он увидел, как молодой человек вышел из склада и сел в «форд-фиеста». Он еще колебался—идти ли в «Beyond Humanity» или следовать за артистом. Шеффер выбрал второе и позвонил эксперту, чтобы тот поскорее приехал и выяснил, что происходит в студии звукозаписи. К сожалению, Санчес не оправдал его ожиданий. Последнее время этот тип слишком много себе позволял. Как тогда, в квартире Кастро, когда он дал прослушать пленку Матье Дельмону, не спросив мнения Брюса. «Да чего от него можно ждать, на свете немного людей такого класса, как майор», — подумал капитан Шеффер.
На его горле сомкнулся обруч. Нога соскользнула с педали, телефон выпал из руки. Он вцепился в руль. Ноги у мерзавца были словно стальные клещи. Шейные позвонки вот-вот переломятся! Его голова откинулась назад, он понял, что уже не держит руль. Но устоял. Машина вильнула вправо, чудом не врезалась в грузовик, и Шеффер выпрямился с ощущением холода где-то в животе. Резкий шум. Ноги на его шее разжались. Шеффер почувствовал, что всем телом валится на руль.
Но больше он ничего не почувствовал, потому что машина словно растворилась.
29
Скоро ощущение времени пропало. Очень медленно они вплывали в другой мир, такой черный и плотный, что в конце концов он неизбежно поглотит их. Не утратив спокойствия в этом кошмаре, Алекс Брюс старался не потерять и нить рассуждений. Он провел в этом помещении около двух часов, но кроме этого, ничего определить он не мог. Они все еще были живы и относительно в здравом уме, уж он-то точно. Он мог думать и не отказывал себе в этом удовольствии, но ничего конкретного в голову не приходило.
Он лег возле Мартины Левин и уткнулся лицом ей в шею. Теперь, вдыхая ее тепло, он почти не чувствовал духоты и зловония их темницы. Она повернулась и инстинктивно прижалась к нему. Чтобы не заснуть, он начал шарить рукой под ее свитером. Она снова пошевелилась, и майор повторил ее движение, чтобы не разрушить близость, не потерять ощущения ее тела. Прошло немного времени, и он признался самому себе, что хотел бы дотронуться до ее шрама, прочитать букву «V» на ощупь, как слепой. И он сделал это, он ощупал мышцы ее живота, настоящее чудо, созданное силой воли. Он представил себе тренажер в комнате на улице Клайперон и кровать, на которой спал.
А потом Алекс Брюс подумал совсем о другом. Об этом деле и его поворотах. Он со своими людьми долгие месяцы переворачивал небо и землю, чтобы найти Вокса. Сотни часов тяжелой работы, засад, допросов. Действия, напряжения, сотрясения воздуха. И вдруг такой парадокс. Стоило ему притормозить, и он нашел Вокса. Это напоминало движение частиц, замедляющееся и постепенно останавливающееся под действием холода. Словно воронка смерча наоборот. От спирали к неподвижности. Он просто сел посередине пустой комнаты и смог увидеть мир по-иному, без участия зрительного нерва, ощутить его всем телом. Он пролез под полом. Каких-то три метра. Три метра—и перед ним оказалась граница другого мира. В этом мире между жизнью и смертью он нашел женщину. А теперь он размышлял, прижавшись к ней, его движения свелись к невинной ласке, но он продолжал искать. Искать так, как никогда в жизни. Алекс Брюс, человек дела и полицейских дел. Именно так.
Он оторвался от ее живота, провел рукой к ложбинке на талии, ощутил всеми порами пальцев невероятную нежность женской кожи. М обнаружил, что в заднем кармане джинсов Мартины Левин лежит мобильный телефон. Майор приподнялся и достал его. Перевел дух, попытался представить ее, говорящую по мобильному. Ничего не вышло: она никогда не пользовалась телефоном в его присутствии. Он ощупал гладкую поверхность маленького телефончика и в конце концов понял, что это та же модель, что и у его собственного телефона, утонувшего при обстоятельствах, которые нельзя было не признать гротескными. Он очень надеялся, что мобильный телефон не работает потому, что Левин выключила его по собственной воле, а не потому, что сели батарейки. Брюс нажал на все кнопки, но ничего не произошло. Он ощупал аппарат еще и понял, что с аппарата снят блок питания. Вокс позаботился об этом, прежде чем положить телефон в карман Левин. Безусловно, для того, чтобы она в полной мере ощутила степень своей изоляции. Поразительно извращенный поступок.
Брюс опустил бесполезный предмет в карман куртки и снова лег возле Левин. Снова уткнулся носом в шелковистую шею. Подумал, что с удовольствием закурил бы, но место к этому не располагало. Тем не менее он машинально поднес руку к правому карману и вздрогнул от удивления, обнаружив батарейку, — он положил ее туда вчера вечером, когда его мобильный стал подавать признаки слабости. Батарейка была почти разряжена. Ее хватило бы на один короткий звонок. Уж никак не больше минуты. Он вставил батарейку в телефон Левин. Вспыхнул зеленый экран, а на нем появился малоприятный вопрос: «Код?»
Разумеется, этого кода майор знать не мог. Он выключил телефон, сунул его в карман и схватил молодую женщину за плечи. Приподнял ее, осторожно встряхнул:
— Мартина! Мартина! Ты меня слышишь? Она не реагировала. Ее плечи были настолько же мягкими, насколько твердыми были мышцы живота.
— Проснись, Мартина! Мне нужен код твоего телефона! Код!
Брюс долго и безуспешно тряс ее, тер ей виски, гладил по голове, кричал в самое ухо. Потом он решил надавать ей пощечин. Сначала потихоньку, потом все сильнее. Она застонала, но он не останавливался. До какого-то предела. Сильнее бить он не мог, опасаясь сделать ей по-настоящему больно. Вдруг он вспомнил про хлыст. Он вытащил ремень из брюк и начал хлестать им по ягодицам своей сокамерницы. Ремень сухо щелкал по джинсовой ткани. Тут можно было бить сильнее, чем по лицу, не рискуя поранить ее. И он решил не сдерживаться. Левин застонала, извиваясь под ударами, что-то пробормотала. Наконец он услышал, как она вскрикнула. Взвыла, словно зверь. Он почувствовал, что она схватила его за правую щиколотку. Рванула, и он опрокинулся назад. Тело Левин припечатало его сверху свинцовой массой. Она назвала его жирным боровом. Всего один раз. И двинула ему прямо в челюсть. От сильного удара он выругался, потом заслонился и выкрикнул:
— Мартина, остановись! Это я, Алекс, Я пришел вытащить тебя отсюда, но мне нужен код твоего телефона. Ясно?
Код был 421. И как он не догадался! Он знал на память только три телефонных номера. Своей матери в Агонданже. Мобильный Виктора Шеффера. И мобильный Фреда Геджа. Судя по индикатору на зеленом экране, батарейка уже почти разрядилась. Он знал, что ее хватит на двадцатисекундный звонок. От силы на тридцатисекундный. Придется экономить слова. Брюс набрал номер Шеффера. При свете экрана он различал лицо Левин. Она еще не совсем опомнилась, но явно приходила в себя. Иногда ей удавалось сфокусировать взгляд. Он выждал больше десяти гудков — все в пустоту. Брюс нажал на «сброс» и набрал номер Геджа. Два гудка, три…
— Алло!
— Фред, это Алекс. Слушай внимательно.
— А ты злючка! Сначала пытаешься меня утопить, потом сколько дней не звонишь, а теперь я должен…
— Вокс запер нас с Левин в таком месте, что и не найдешь. Фирма «Beyond Humanity», на проспекте Кладбища, в промзоне Сен-Дени-Ла Плен. Предупреди Дельмона. Это за перегородкой в глубине помещения. Надо лезть под пол в правом углу. Пусть возьмут пилу для металла! Стальная пластина загораживает выход. Фред, ты меня слышишь?
— Я весь обратился в слух!
— Так шевелись!
— Я выжидаю.
— Чего?
— Я смакую это ощущение — твоя жизнь у меня в руках.
— Фред, у меня сядут батарейки.
— Я хочу эксклюзива, Алекс. Вокс— только мой.
— Я собирался тебе это предложить.
— Ты меня так хорошо знаешь, милый!
— Именно поэтому я позвонил тебе, вместо того, чтобы узнавать в справочной номер судебной полиции. Ты соображаешь быстрее, чем наши телефонистки.
— Ты не знаешь номер судебной полиции? Шутишь!
— Никогда не пытался запомнить.
— Но мой-то ты знаешь. Это трогает.
— Побратаемся потом, ладно?
— Левин в порядке?
— Ничего.
— Мне это важно! Я рассчитываю на нее, чтобы сделать…
Батарейка села, и зеленый свет погас, унося с собой голос Геджа и лицо Левин. Алекс Брюс притянул ее к себе. Она нашла его губы и поцеловала. Для женщины под кайфом сыграно было неплохо.
30
Он совершил ошибку. И, как следствие, его отец не захотел, чтобы он улетел сегодня. Майкл Кэссиди, с его стремлением к совершенству, не согласится совершить трансмутацию, если он не доведет процедуру до конца. Никак нельзя останавливаться на «образце». Надо дойти до «ясновидения». Замкнуть кольцо и заглушить последние голоса, которые могли что-то сообщить полиции. Уничтожить все следы. От этого зависела репутация Кэссиди. Упавший на руль легавый с разбитым в кровь лицом, которого он бросил подыхать, — вот знак, смысл которого еще предстояло разгадать. Капот «рено» был обращен в сторону Парижа.
Он без труда освободился от наручников благодаря своим ловким ногам. Он потратил годы на то, чтобы его тело стало гибким, как у боа-констриктора, и ловким, как у орангутана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Всего один человек. Моет руки. Кассиди обогнул его и зашел в последнюю кабинку. Там он опустил крышку унитаза, сел на нее, скрестив ноги, но задвижку не закрыл. Виктор Шеффер появился очень быстро и ударом ноги распахнул дверь. Просто мания какая-то. Кассиди успел перехватить дверь, пока она не врезалась ему в колено. Он посмотрел на полицейского, размахивавшего револьвером на уровне его лица и указывавшего в сторону выхода.
— А я-то думал, Шеффер, что вам нравится Карла. Теперь я понимаю, что дело во мне.
Он встал и вышел, стараясь казаться беззаботным. Теперь надо убедиться, что в туалете никого нет. Быстро встать на колени, стальной захват, удар ногой в живот. Легавый качнулся к умывальнику, но устоял. Револьвер упал на пол. Скорее! Двойной удар ногой. Мимо. Легавый вытащил баллончик, протянул руку и нажал на кнопку. Слишком слабая струя, подумал Кассиди. А потом в голову пришла гениальная идея: лучше всего будет выйти из аэропорта, не привлекая к себе внимания, и уже потом избавиться от легавого. Жюльен Кассиди упал на колени, прижал руки к глазам и застонал.
Виктор Шеффер усадил Кассиди на заднее сиденье специально переоборудованного «рено». Тот, не открывая глаз, сидел в наручниках, цепочка от которых шла к держателю, установленному над дверцей, и, казалось, ушел в себя. Аэрозоль для снятия отпечатков подействовал. В пакете на его поясе Шеффер нашел магнитофонные пленки. Он положил их на пассажирское сиденье. Держа одной рукой телефон, другой— руль, он несся со скоростью 150 км в час по дороге А1 в направлении Парижа. Марк Санчес рассказывал ему, что снова изучил пустое пространство вместе с Белло и Солтисом. «Ничего интересного в „Beyond Humanity“ не обнаружено, если не считать того, что кто-то вытащил пасту, которую я залил в замок. Пришлось его взламывать, так что, уходя, мы просто прикрыли за собой дверь.
— Уходя? Вы что, уже не в «Beyond Humanity»? — воскликнул Шеффер.
— Конечно нет! Мне надоело там без толку болтаться, мы едем в офис, только что проехали Порт де ля Шапель, — добавил эксперт довольным голосом. Шеффер сдержался и сообщил ему, что задержал Жюльена Кассиди и будет на набережной Орфевр меньше чем через полчаса. Он надеялся, что на забитой окружной сумеет проложить себе дорогу, включив сирену. Санчес сказал, что от Алекса Брюса пока не было никаких известий и на месте они уточнят план действий.
Шеффер нажал на клавишу «сброс» и посмотрел в зеркало заднего вида. Кассиди по-прежнему сидел смирно, опираясь головой на вытянутые руки. Совсем недавно, проезжая по проспекту Кладбища, он увидел, как молодой человек вышел из склада и сел в «форд-фиеста». Он еще колебался—идти ли в «Beyond Humanity» или следовать за артистом. Шеффер выбрал второе и позвонил эксперту, чтобы тот поскорее приехал и выяснил, что происходит в студии звукозаписи. К сожалению, Санчес не оправдал его ожиданий. Последнее время этот тип слишком много себе позволял. Как тогда, в квартире Кастро, когда он дал прослушать пленку Матье Дельмону, не спросив мнения Брюса. «Да чего от него можно ждать, на свете немного людей такого класса, как майор», — подумал капитан Шеффер.
На его горле сомкнулся обруч. Нога соскользнула с педали, телефон выпал из руки. Он вцепился в руль. Ноги у мерзавца были словно стальные клещи. Шейные позвонки вот-вот переломятся! Его голова откинулась назад, он понял, что уже не держит руль. Но устоял. Машина вильнула вправо, чудом не врезалась в грузовик, и Шеффер выпрямился с ощущением холода где-то в животе. Резкий шум. Ноги на его шее разжались. Шеффер почувствовал, что всем телом валится на руль.
Но больше он ничего не почувствовал, потому что машина словно растворилась.
29
Скоро ощущение времени пропало. Очень медленно они вплывали в другой мир, такой черный и плотный, что в конце концов он неизбежно поглотит их. Не утратив спокойствия в этом кошмаре, Алекс Брюс старался не потерять и нить рассуждений. Он провел в этом помещении около двух часов, но кроме этого, ничего определить он не мог. Они все еще были живы и относительно в здравом уме, уж он-то точно. Он мог думать и не отказывал себе в этом удовольствии, но ничего конкретного в голову не приходило.
Он лег возле Мартины Левин и уткнулся лицом ей в шею. Теперь, вдыхая ее тепло, он почти не чувствовал духоты и зловония их темницы. Она повернулась и инстинктивно прижалась к нему. Чтобы не заснуть, он начал шарить рукой под ее свитером. Она снова пошевелилась, и майор повторил ее движение, чтобы не разрушить близость, не потерять ощущения ее тела. Прошло немного времени, и он признался самому себе, что хотел бы дотронуться до ее шрама, прочитать букву «V» на ощупь, как слепой. И он сделал это, он ощупал мышцы ее живота, настоящее чудо, созданное силой воли. Он представил себе тренажер в комнате на улице Клайперон и кровать, на которой спал.
А потом Алекс Брюс подумал совсем о другом. Об этом деле и его поворотах. Он со своими людьми долгие месяцы переворачивал небо и землю, чтобы найти Вокса. Сотни часов тяжелой работы, засад, допросов. Действия, напряжения, сотрясения воздуха. И вдруг такой парадокс. Стоило ему притормозить, и он нашел Вокса. Это напоминало движение частиц, замедляющееся и постепенно останавливающееся под действием холода. Словно воронка смерча наоборот. От спирали к неподвижности. Он просто сел посередине пустой комнаты и смог увидеть мир по-иному, без участия зрительного нерва, ощутить его всем телом. Он пролез под полом. Каких-то три метра. Три метра—и перед ним оказалась граница другого мира. В этом мире между жизнью и смертью он нашел женщину. А теперь он размышлял, прижавшись к ней, его движения свелись к невинной ласке, но он продолжал искать. Искать так, как никогда в жизни. Алекс Брюс, человек дела и полицейских дел. Именно так.
Он оторвался от ее живота, провел рукой к ложбинке на талии, ощутил всеми порами пальцев невероятную нежность женской кожи. М обнаружил, что в заднем кармане джинсов Мартины Левин лежит мобильный телефон. Майор приподнялся и достал его. Перевел дух, попытался представить ее, говорящую по мобильному. Ничего не вышло: она никогда не пользовалась телефоном в его присутствии. Он ощупал гладкую поверхность маленького телефончика и в конце концов понял, что это та же модель, что и у его собственного телефона, утонувшего при обстоятельствах, которые нельзя было не признать гротескными. Он очень надеялся, что мобильный телефон не работает потому, что Левин выключила его по собственной воле, а не потому, что сели батарейки. Брюс нажал на все кнопки, но ничего не произошло. Он ощупал аппарат еще и понял, что с аппарата снят блок питания. Вокс позаботился об этом, прежде чем положить телефон в карман Левин. Безусловно, для того, чтобы она в полной мере ощутила степень своей изоляции. Поразительно извращенный поступок.
Брюс опустил бесполезный предмет в карман куртки и снова лег возле Левин. Снова уткнулся носом в шелковистую шею. Подумал, что с удовольствием закурил бы, но место к этому не располагало. Тем не менее он машинально поднес руку к правому карману и вздрогнул от удивления, обнаружив батарейку, — он положил ее туда вчера вечером, когда его мобильный стал подавать признаки слабости. Батарейка была почти разряжена. Ее хватило бы на один короткий звонок. Уж никак не больше минуты. Он вставил батарейку в телефон Левин. Вспыхнул зеленый экран, а на нем появился малоприятный вопрос: «Код?»
Разумеется, этого кода майор знать не мог. Он выключил телефон, сунул его в карман и схватил молодую женщину за плечи. Приподнял ее, осторожно встряхнул:
— Мартина! Мартина! Ты меня слышишь? Она не реагировала. Ее плечи были настолько же мягкими, насколько твердыми были мышцы живота.
— Проснись, Мартина! Мне нужен код твоего телефона! Код!
Брюс долго и безуспешно тряс ее, тер ей виски, гладил по голове, кричал в самое ухо. Потом он решил надавать ей пощечин. Сначала потихоньку, потом все сильнее. Она застонала, но он не останавливался. До какого-то предела. Сильнее бить он не мог, опасаясь сделать ей по-настоящему больно. Вдруг он вспомнил про хлыст. Он вытащил ремень из брюк и начал хлестать им по ягодицам своей сокамерницы. Ремень сухо щелкал по джинсовой ткани. Тут можно было бить сильнее, чем по лицу, не рискуя поранить ее. И он решил не сдерживаться. Левин застонала, извиваясь под ударами, что-то пробормотала. Наконец он услышал, как она вскрикнула. Взвыла, словно зверь. Он почувствовал, что она схватила его за правую щиколотку. Рванула, и он опрокинулся назад. Тело Левин припечатало его сверху свинцовой массой. Она назвала его жирным боровом. Всего один раз. И двинула ему прямо в челюсть. От сильного удара он выругался, потом заслонился и выкрикнул:
— Мартина, остановись! Это я, Алекс, Я пришел вытащить тебя отсюда, но мне нужен код твоего телефона. Ясно?
Код был 421. И как он не догадался! Он знал на память только три телефонных номера. Своей матери в Агонданже. Мобильный Виктора Шеффера. И мобильный Фреда Геджа. Судя по индикатору на зеленом экране, батарейка уже почти разрядилась. Он знал, что ее хватит на двадцатисекундный звонок. От силы на тридцатисекундный. Придется экономить слова. Брюс набрал номер Шеффера. При свете экрана он различал лицо Левин. Она еще не совсем опомнилась, но явно приходила в себя. Иногда ей удавалось сфокусировать взгляд. Он выждал больше десяти гудков — все в пустоту. Брюс нажал на «сброс» и набрал номер Геджа. Два гудка, три…
— Алло!
— Фред, это Алекс. Слушай внимательно.
— А ты злючка! Сначала пытаешься меня утопить, потом сколько дней не звонишь, а теперь я должен…
— Вокс запер нас с Левин в таком месте, что и не найдешь. Фирма «Beyond Humanity», на проспекте Кладбища, в промзоне Сен-Дени-Ла Плен. Предупреди Дельмона. Это за перегородкой в глубине помещения. Надо лезть под пол в правом углу. Пусть возьмут пилу для металла! Стальная пластина загораживает выход. Фред, ты меня слышишь?
— Я весь обратился в слух!
— Так шевелись!
— Я выжидаю.
— Чего?
— Я смакую это ощущение — твоя жизнь у меня в руках.
— Фред, у меня сядут батарейки.
— Я хочу эксклюзива, Алекс. Вокс— только мой.
— Я собирался тебе это предложить.
— Ты меня так хорошо знаешь, милый!
— Именно поэтому я позвонил тебе, вместо того, чтобы узнавать в справочной номер судебной полиции. Ты соображаешь быстрее, чем наши телефонистки.
— Ты не знаешь номер судебной полиции? Шутишь!
— Никогда не пытался запомнить.
— Но мой-то ты знаешь. Это трогает.
— Побратаемся потом, ладно?
— Левин в порядке?
— Ничего.
— Мне это важно! Я рассчитываю на нее, чтобы сделать…
Батарейка села, и зеленый свет погас, унося с собой голос Геджа и лицо Левин. Алекс Брюс притянул ее к себе. Она нашла его губы и поцеловала. Для женщины под кайфом сыграно было неплохо.
30
Он совершил ошибку. И, как следствие, его отец не захотел, чтобы он улетел сегодня. Майкл Кэссиди, с его стремлением к совершенству, не согласится совершить трансмутацию, если он не доведет процедуру до конца. Никак нельзя останавливаться на «образце». Надо дойти до «ясновидения». Замкнуть кольцо и заглушить последние голоса, которые могли что-то сообщить полиции. Уничтожить все следы. От этого зависела репутация Кэссиди. Упавший на руль легавый с разбитым в кровь лицом, которого он бросил подыхать, — вот знак, смысл которого еще предстояло разгадать. Капот «рено» был обращен в сторону Парижа.
Он без труда освободился от наручников благодаря своим ловким ногам. Он потратил годы на то, чтобы его тело стало гибким, как у боа-констриктора, и ловким, как у орангутана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35