– Остались какие-то следы? Ну, например, название фирмы по перевозке мебели, ее адрес или хотя бы номер машины?
Фледдер покачал головой.
– Ничего… абсолютно ничего! Никто не обратил на трейлер особого внимания. В этом доме сто семнадцать квартир, мало ли кто куда переезжает…
– В доме за это время появились новые жильцы?
– Нет.
Де Кок почесал в затылке.
– Прежде всего необходимо узнать, – сказал он, – кто заказал машину для переезда.
Фледдер улыбнулся.
– Возможно, это сделала сама хозяйка квартиры…
– Розалинда ван Эвертсоорд?
– Я ведь уже высказывал предложение, – заметил Фледдер, – что Розочка хотела прервать отношения с этим дурачком. Видимо, она решила это окончательно, а чтобы он не стал ее разыскивать, утопила в канале свою машину, а сама скрылась в неизвестном направлении.
Де Кок тронул пальцем свой нос.
– И ты считаешь такую версию правдоподобной? – с сомнением спросил он.
– Д-да… – не слишком уверенно ответил его молодой помощник.
– А вот я – нет! – Де Кок покачал головой. Фледдер отвел взгляд.
– Есть еще одно обстоятельство, подтверждающее мою теорию, – нерешительно начал он. – Я очень тщательно осмотрел квартиру и не нашел ни малейших следов чего-то разбитого или сломанного. По-видимому, у людей, перевозивших вещи, были ключи от квартиры…
Де Кок с интересом взглянул на Фледдера.
– …Которые передала им сама Розалинда? Фледдер, на секунду выпустив руль, развел руками.
– А кто же еще?
Де Кок не ответил и, медленно откинувшись назад, надвинул на глаза свою шляпу.
Несколько километров они проехали молча. Наконец старый инспектор снова приподнялся на своем сиденье.
– Послушай, ты не почувствовал никакого запаха? – обратился он к Фледдеру.
– Где?
– В квартире Розочки. Фледдер покачал головой.
– А вы?
– Там был какой-то странный запашок… очень слабый… Он все еще как бы витал в этих стенах.
– Что за запашок?
Старый следователь снова откинулся на спинку.
– Похоже, что после того как из квартиры вытащили мебель, ее хорошенько продезинфицировали.
Фледдер въехал в туннель, проложенный под рекой Ей, и по набережной Принца Хендрика направился к Дамраку.
Приблизительно через полчаса они припарковались на деревянном помосте позади полицейского управления. Оба вышли из машины и, не спеша перейдя через Аудебрюгстейг, оказались на Вармусстраат.
При их появлении Ян Кустерс выглянул из своей дежурки.
– Наверху вас ждут.
– Опять! – с досадой выдохнул Де Кок. – Ни минуты нет покоя от людей!
Ян Кустерс рассмеялся.
– Вот видишь, какая ты важная персона, Де Кок! Инспектор молча пожал плечами.
– Кто там еще?
– Бертус из Утрехта. Де Кок прищурился.
– Бертус из Утрехта? – недоверчиво переспросил он.
Дежурный бригадир кивнул.
– Я предупредил его, что даже приблизительно не могу сказать, когда ты появишься, но он не пожелал уйти и заявил, что подождет тебя здесь.
– Не знаешь, что там еще стряслось? У Яна Кустерса вытянулось лицо.
– Какие-то типы грозятся убить его!
10
Бросив на посетителя беглый взгляд, Де Кок уселся за стол и изобразил внимание.
– Откровенно говоря, – в голосе инспектора прозвучали недоверчивые нотки, – я не думал, что ты удостоишь нас чести посетить полицейское управление.
Бертус из Утрехта сразу уловил его иронию и, расстегнув свой голубой кожаный пиджак, плотно обтягивающий живот, уселся напротив седовласого следователя.
– Вообще-то я в вашей помощи не нуждаюсь, – мрачно буркнул он. – Ты же знаешь, я всегда сам улаживаю свои дела, но в последнее время мне порядком надоели эти бесконечные приставания…
– Какие приставания?
Бертус из Утрехта раздраженно отмахнулся.
– Мне постоянно надоедают телефонными звонками с угрозами: «Готовь завещание, старый козел… напиши завещание… позаботься о своих бумагах и закажи себе могилу… ты сдохнешь быстрее, чем думаешь…»
– Очень мило… Бертус кивнул.
– Мне иной раз даже не хочется снимать телефонную трубку. Конечно, я могу попросить, чтобы на телефонном узле мне поменяли номер, но я не хочу. Терпеть не могу такие вещи! Однако если это безобразие не прекратится… – Он оборвал фразу. – Сегодня утром какой-то мерзавец поинтересовался, куда я спрятал труп.
– Какой труп?
Бертус беспокойно заерзал на стуле.
– Труп этой бедной девочки… Аннетье. – Сутенер поднял на Де Кока светло-голубые глаза. – Речь идет об Аннетье Схеепстра. Я думаю, это мужик из Пюрмеренда, с которым она последнее время спала… он считает, что я ее прикончил.
Инспектор внимательно посмотрел на него.
– А это неправда?
Вопрос был поставлен прямо. Бертус из Утрехта расправил плечи и театральным жестом выставил вперед указующий перст.
– Клянусь Богом, я не имею никакого отношения к исчезновению малышки!
Де Кок смерил его ледяным взглядом.
– Оказывается, ты веришь в Бога?
– Ну… нет…
– Причем тогда «клянусь Богом»?
– Потому что я говорю чистую правду! – жалобно вскричал он. – Я же вам все как на духу рассказал. Я подвез ее в больницу Южного Креста, и на том все кончилось… я имею в виду: больше я ее не видел. Я и тому парню так сказал, только он не верит мне и угрожает натравить на меня тяжеловесов из боксерского клуба. Я уверен, это не пустая угроза: мне звонили разные люди.
Бертус выхватил из внутреннего кармана туго набитое портмоне и потряс им.
– Стоит мне показать этот кошелек парням в моем квартале, и они соберут такую банду, что и от этого типа, и от всего боксерского клуба даже воспоминания не останется. – Он спрятал портмоне в карман. – Однако я не сделаю этого, я не громила и никогда им не был.
Де Кок покусал нижнюю губу.
– А почему этот тип думает, что Аннетье Схеепстра прикончил именно ты? – негромко спросил он.
На лбу у Бертуса выступил пот. Он принужденно засмеялся.
– Все эти гадости начались из-за книжечки… Де Кок, не произнося ни слова, продолжал внимательно слушать.
– Эта книжка о явлении чуда с гравюрами на дереве Якоба-Корнелиса ван Остсанена была издана в Хеерене в 1550 году.
– Послушай, он был у тебя?
– Кто?
– Полный парень из Пюрмеренда… – Де Кок не спускал глаз со своего собеседника. – Он считает, что это ты стащил книгу Аннетье Схеепстра.
Бертус из Утрехта вытащил носовой платок и вытер мокрое от пота лицо.
– Какая чепуха! – возмутился он. – Глупость несусветная! Он что же, обвиняет меня?
– В общем, да.
Сутенер пододвинулся поближе к столу.
– Однажды, – спокойно начал он, – Аннетье пришла ко мне и показала эту книжицу. Сказала, что нашла ее в старом сундуке, который получила в наследство от своего дядюшки – тот был главой Христианской школьной общины в Амстердаме.
Он замолчал и снова откинулся на спинку стула.
– Вот уж несколько лет я торгую антиквариатом и не только ради денег: это своего рода увлечение. Старинная книжечка очень заинтересовала меня, к тому же она была в довольно хорошем состоянии. За последние годы у меня появились кое-какие связи, и я пообещал Аннетье найти покупателя на эту вещь.
– И что же она ответила? Бертус небрежно махнул рукой.
– Сразу согласилась. «Ладно, позвонишь мне тогда», – сказала она.
– Ну и как, ты нашел покупателя? Сутенер покачал головой.
– Это не так-то просто… не то, что раньше, когда торговля шла очень бойко. Люди стали очень подозрительными. И не без причины: появилось очень много подделок и фальшивок, так что…
Де Кок не дал ему договорить.
– Итак, насколько я понимаю, что-то не сработало?
– Что вы имеете в виду? – Бертус недоумевающе уставился на него.
Де Кок сердито ткнул пальцем в его сторону.
– Послушай-ка, Бертус, – сказал он, с трудом сдерживая ярость, – если бы твоя сделка состоялась и все шло бы без сучка без задоринки, Аннетье Схеепстра не исчезла бы, а ты не сидел бы сейчас здесь передо мной и не просил о помощи.
– А все это из-за того парня…
– В чем дело?
– Он потребовал миллион! Де Кок удивился.
– Миллион?
– Да, миллион за старинную книжицу.
– Аннетье знала об этом?
– По-видимому, раз книжечка принадлежала ей. Я думаю, она с этим парнем заранее все обсудила. Люди думают, что я ужасно богат.
– Когда у вас впервые речь зашла о миллионе? Бертус из Утрехта развел руками.
– Книжка находилась в моем доме меньше недели. За такой короткий срок мне не удалось оценить ее.
Де Кок почесал нос тыльной стороной ладони.
– И ты выложил за эту книжку миллион? – спросил он.
Сутенер ухмыльнулся.
– Я же не сумасшедший! Я просто велел передать Аннетье: «Ты можешь выручить за свою книжку целый миллион», – и вернул девочке ее сокровище.
– Когда это было?
– В то самое утро, когда я доставил ее в больницу Южного Креста.
Как только Бертус из Утрехта удалился, Де Кок снова принялся вышагивать взад-вперед по комнате. Он прямо кипел от негодования. Это таинственное исчезновение двух женщин начинало не на шутку злить его, инспектора приводила в ярость сама мысль о том, что после нескольких дней расследования они ни на шаг не продвинулись вперед.
Инспектор остановился перед Фледдером.
– А ты знаешь, не сходится! – громко воскликнул он. – Ни черта не сходится! – Он вскинул вверх руки. – Итак, с согласия Аннетье Схеепстра Поль ван Флодроп потребовал у Бертуса за книжку миллион. Переговоры протекали далеко не мирно, и все же Аннетье попросила именно Бертуса проводить ее в больницу. – Инспектор снова покачал головой. – Что-то тут не сходится!
Молодой следователь ухмыльнулся.
– Очевидно, Поль ван Флодроп после исчезновения Аннетье вместе с ее драгоценной книжечкой пришел в бешенство и стал угрожать Бертусу.
Де Кок кивнул.
– Он считает, что Бертус из Утрехта либо сам убил девицу, чтобы завладеть этой книжечкой, либо нанял убийцу. – Фледдер поднял вверх указательный палец. – Тем более, что Полю сказали в регистратуре больницы Южного Креста, что Аннетье Схеепстра там вообще не появлялась.
Молодой следователь пристально посмотрел на старого сыщика.
– Вы считаете, мы должны его арестовать?
– Кого?
– Бертуса из Утрехта.
– За что?
– За убийство… Аннетье Схеепстра. Де Кок опустил голову.
– Он нас опозорит! Напустит на нас свору адвокатов! – Он вздохнул. – У нас ведь нет ни единого доказательства… и трупа тоже нет…
Де Кок снова уселся за стол. Он почувствовал, как утихает его ярость и к нему возвращается его обычное самообладание. Он задумчиво посмотрел на Фледдера.
– Бертус утверждает, что они с Аннетье добирались от Центрального вокзала до больницы на такси. Надо проверить это в таксомоторном парке. Может, кто-нибудь из водителей вспомнит этот эпизод…
Молодой следователь был явно уязвлен.
– Сие ничего нам не даст, Де Кок. Бертус из Утрехта нагло врет, он не ездил с ней в больницу.
Однако Де Кок, словно не слыша его, приказал:
– Сделай, как я сказал!
На столе перед инспектором зазвонил телефон. Фледдер потянулся через стол, снял трубку, послушал, что-то записал на бумажке и снова повесил трубку. Он был мрачнее тучи. Де Кок внимательно следил за своим молодым коллегой.
– Кто это был?
– Следователь из полицейского управления на Лодевейк ван Досселстраат.
– Что он сказал?
– Сообщил, что исчезли еще две женщины.
– Где?
Молодой следователь полузакрыл глаза.
– В больнице Южного Креста.
11
Инспектор Де Кок, глубоко задумавшись, устремил взгляд в пустоту. Над его головой, еле слышно потрескивая, мерцала лампа дневного света, с улицы в открытое окно врывались громкая музыка, крики пьяных и визгливый смех девиц.
Инспектор почти не удивился, когда получил сообщение об исчезновении еще двух женщин в больнице Южного Креста, словно давно ожидал подобного развития событий. Между всеми этими эпизодами была явная взаимосвязь, их объединял какой-то общий знаменатель.
Де Кок взглянул на Фледдера, сидевшего с отрешенным видом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18