Лоутье рассмеялся.
– Он что же, не должен об этом знать?
– Так мы договорились? – не отвечая ему, настаивал на своем Де Кок.
Владелец кафе кивнул с серьезным видом.
– Я ее пришлю к вам, – сказал он. – Через час она будет в полицейском управлении. – Он помолчал и, не сводя глаз со старого сыщика, добавил: – Блондиночка Минтье дружила с той самой Аннетье, которая пропала. Они много времени проводили вместе.
Инспектор отпил еще глоток.
– Я вижу, ты в курсе дела, Лоутье, – усмехнулся он.
– А ты все еще занимаешься этим расследованием? – спросил хозяин кафе.
– Да.
– Ну и как?
– Дело продвигается довольно медленно. Тощий Лоутье указал глазами на окно.
– Ее парень здесь, на Валу, учинил грандиозный скандал.
– Боксер?
– Да.
– Где именно это случилось?
– Он остановился перед дверью дома, где жил Бертус из Утрехта, и стал орать, что Бертус все знает, да только рот держит на замке…
– Знает о чем? Об исчезновении Аннетье Схеепстра?
– Наверное…
– И что же было дальше?
– Бертус выскочил с пистолетом в руке, грозился убить парня, если тот не уберется. Ну и боксер, конечно, смылся…
Де Кок внимательно следил за каждым словом Тощего Лоутье, за выражением его глаз, за всеми его движениями.
– Этот парень мертв! – сказал он.
Лаутье опустил бокал на стойку, рука его заметно дрожала.
– Как мертв? – почти беззвучно спросил он.
– Задушен в своей квартире.
14
Де Кок почувствовал, как от усталости снова невыносимо заныли ноги. Боль растекалась от пальцев к лодыжкам, казалось, миллионы злобных чертенят миллионами крошечных иголочек терзают его мышцы. Эта боль угнетающе действовала на него. Инспектор хорошо знал, что она означает: всякий раз, когда расследование заходило в тупик, и ему казалось, что он все дальше уходит от результата, эта боль давала о себе знать.
Болезненно морщась, Де Кок поднял ноги и осторожно положил их на низенький столик. Фледдер озабоченно посмотрел на него.
– Опять?
Де Кок не ответил. Он подтянул брюки до колен и ущипнул каждую икру в нескольких местах – иногда это помогало.
– Мне показалась странной реакция Тощего Лоутье, – сказал он задумчиво. – Хотя он не произнес ни слова, у меня было такое чувство, что он знает, кто убил Пауля ван Флодропа.
– Ну это совсем несложно установить, – пренебрежительно выпятил нижнюю губу Фледдер. – Вывод сам собой напрашивается.
Инспектор поднял на него глаза.
– Так ты, оказывается, твердо знаешь, кто помог Паулю ван Флодропу перебраться в мир иной! – ехидно заметил он.
Молодой следователь пожал плечами.
– Я не сомневаюсь, что это дело рук Бертуса из Утрехта! – Опершись на локти, он наклонился вперед и нацелил указательный палец на инспектора. – Все очень просто: Пауль ван Флодроп угрожал Бертусу… устроил скандал… обвинил его в смерти Аннетье Схеепстра, а еще раньше потребовал у него миллион гульденов. – Он ухмыльнулся. – Мне представляется, у нас вполне достаточно оснований подозревать в убийстве Бертуса из Утрехта.
– Послушать тебя – так все на удивление просто и ясно! – рассвирепел Де Кок. – А я не верю в эти публичные заявления! Я еще не встречал убийцу, который действовал бы настолько откровенно. – Если не очень долго думать, убийца Бертус и в самом деле перед нами как на ладони. Но что лежит в основе такого заключения! – На его широком лице мелькнула насмешливая улыбка. – Факты, о которых он сам сообщил в полицейское управление… Вспомни, как он заявился к нам и сказал, что Пауль ван Флодроп угрожает ему… что он обвиняет его в убийстве… а еще раньше требовал у него миллион. Бертус из Утрехта словно решил предупредить нас, что если Пауля ван Флодропа найдут убитым, то именно у него, Бертуса из Утрехта, есть для этого все основания. Нет, тут что-то не так. Мне не верится, что Пауля ван Флодропа убил этот сутенер.
Фледдер улыбнулся, но глаза его при этом оставались серьезными.
– Если я правильно вас понял, – задумчиво сказал он, – получается, что Бертус из Утрехта нарочно привлекает к себе наше внимание…
– Да, такой вывод напрашивается, – осторожно продолжал свои рассуждения Де Кок. – Но тут просматриваются еще два любопытных момента…
– А именно?
Де Кок приложил указательный палец к носу.
– Заметь, Бертус постарался привлечь к себе внимание до убийства, а это значит…
У Фледдера расширились глаза.
– …что Бертус из Утрехта, – подхватил он, – в тот момент уже знал, что Пауль ван Флодроп вскоре будет убит, и тогда возникает вопрос…
В дверь тихо постучали.
– Войдите! – недовольно крикнул Фледдер. Дверь медленно отворилась, и на пороге появилась белокурая женщина. Поверх облегающего черного джемпера с весьма откровенным вырезом и короткой юбочки из красной кожи она накинула широкий бежевый плащ явно с чужого плеча – видно, одолжила его, когда ей пришлось покинуть свое привычное место перед широким окном.
Де Кок сразу понял, кто перед ним, хотя лично не был знаком с женщиной. Широко улыбаясь, он встал ей навстречу.
– Здравствуй, Минтье! – дружелюбно приветствовал он посетительницу. – Я рад, что ты пришла.
– Меня прислал Тощий Лоутье, – сказала она. Де Кок предложил Минтье стул и внимательно посмотрел в ее покрасневшие глаза.
– Ты никак плакала? – сочувственно спросил он. Женщина вынула из рукава носовой платок.
– Лоутье мне все рассказал. – Она всхлипнула. – Они убили Пауля-Модника.
Де Кок сел напротив нее.
– Вы его так называли? Пауль-Модник? Белокурая Минтье кивнула.
– Да. Он всегда одевался по последней моде. Впрочем, он был славный парень, я любила его, и Аннетье была от него без ума. Однажды даже сказала: «Если б я познакомилась с Паулем двумя годами раньше, я никогда не стала бы вести такую жизнь».
– Весьма лестный комплимент для Пауля, – заметил Де Кок.
– Да уж… У него были серьезные намерения в отношении Аннетье. Они собирались пожениться.
– А Бертус из Утрехта знал об этом? Минтье пожала плечами.
– Думаю, что да.
Де Кок наклонился к ней.
– Это ты отправила однажды вечером Пауля в полицейское управление и посоветовала обратиться ко мне?
– Да.
– Зачем?
Минтье глубоко вздохнула.
– Когда Аннетье исчезла, а в больнице Южного Креста ему сказали, что ее там никогда и не было, Пауль решил, что ее убил Бертус из Утрехта. Понимаете… он хотел добиться от него признания.
– Каким образом?
– Решил, что надо так отколошматить парня, чтобы он сам рассказал обо всем.
Де Кок улыбнулся.
– Ну этот метод, – заметил он, – нам запрещено применять.
Но белокурая Минтье, словно не замечая его улыбки, нервно теребила край своего джемпера.
– Я не хотела, чтобы у Пауля были неприятности, и сказала: «Пойди-ка лучше на Вармусстраат, к следователю Де Коку, он знает, что делать в таких случаях».
– И он послушал тебя? Минтье покачала головой.
– Нет. Он ни за что не хотел иметь дело с полицией. Мне пришлось долго его уговаривать, но в конце концов он все-таки отправился к вам, и я была этому очень рада. Паулю лучше бы не связываться с Бертусом из Утрехта…
– Почему?
– Он все равно ничего от него не добился бы. Тем более, с помощью кулаков. Этот Бертус из Утрехта очень хитрый и изворотливый тип, уж вы поверьте мне. – Она замолчала, и глаза ее наполнились слезами. – Вот видите, чем это кончилось… Пауля убили!
Де Кок наклонил голову к плечу.
– И ты считаешь, что в этом замешан Бертус?
– Конечно, замешан! – рассердилась Минтье и ткнула пальцем в сторону инспектора. – Вы просто наивный ребенок, если думаете, что сможете прищемить хвост этому Бертусу.
Де Кок внимательно наблюдал за ней. Откровенность молодой проститутки сбивала с толку.
– А почему Пауль решил, что Бертус из Утрехта убил Аннетье?
Минтье поджала губы.
– Потому что Аннетье слишком много про него знала.
Де Кок прищурил глаза. – Что именно?
Лицо Минтье покрылось пятнами, которые не мог скрыть даже густой слой косметики.
– Она много знала… от самого Бертуса…
– Каким образом, – спросил инспектор, осторожно подбирая слова, – Аннетье могла многое узнать от Бертуса из Утрехта, ведь этот человек привык сам справляться со своими делами, такие субъекты обычно избегают лишних ушей и глаз.
Минтье спустила плащ со своих округлых плеч.
– Должно быть, так и было раньше, но в последнее время он стал все чаще перепоручать свои дела Аннетье, и она со всем справлялась. Чуть свет, она уже на ногах, и до самого вечера носится по его делам.
– По каким делам?
Женщина недовольно нахмурилась, а потом подняла на следователя умоляющие карие глаза.
– Вы же не хотите завтра найти меня мертвой? Де Кок потер ладонями лицо, желая выиграть время. Он понимал, что ему будет очень трудно вытянуть из этой девицы хоть что-нибудь про темные делишки старого сутенера.
– Аннетье была твоей подружкой? – почти ласково спросил он.
– Можно так сказать…
– Она тебе доверяла? – Не во всем.
Де Кок пощипал нижнюю губу.
– Почему так случилось… почему Бертус в последнее время стал поручать Аннетье вести его дела?
– Я думаю, он был болен, – неуверенно произнесла Минтье.
– Болен? – удивился Де Кок. Она кивнула.
– Правда, по нему этого совсем не видно, он выглядит вполне здоровым, но мне кажется, с некоторых пор он боится выйти на улицу, перестал ездить на машине, за полгода ни разу не выводил ее из гаража, а если ему надо поехать куда-нибудь, он вызывает такси.
– Аннетье что-нибудь говорила тебе об этом?
– О его болезни?
– Да.
Белокурая Минтье замотала головой.
– Нет. Это всего лишь мои собственные предположения. Я заметила, что в последнее время Бертус почти перестал появляться на людях, и мне показалось это странным.
Де Кок поднялся со своего места. Нет смысла пытаться заставить ее говорить о вещах, о которых она не хочет рассказывать. Он дружески положил руку на ее круглое плечо.
– Возвращайся назад, – тихо сказал он, – тебя там, наверное, заждались.
Минтье улыбнулась.
– Я сказала, что должна съесть гамбургер, если не хочу упасть в обморок.
Седой сыщик накинул ей на плечи плащ.
– Если появится что-то, чем тебе захочется со мной поделиться, зайди ко мне в управление или позвони.
Она кивнула и торопливо засеменила к двери на своих высоких каблучках. Де Кок проводил ее взглядом, и вдруг за его спиной зазвонил на столе телефон. Фледдер снял трубку. Инспектор обернулся и увидел, как побледнело лицо его молодого помощника.
– Кто? – коротко спросил он. Фледдер положил трубку.
– Дежурный бригадир.
– Что там стряслось?
– Рихард Недервауд… захватил в заложницы какую-то женщину.
15
– Какую женщину? Фледдер смешался.
– Дежурный не сказал. Наверное, он и сам не знает. Он направил нескольких полицейских на Аудекерксплейн. Кажется, Рихард Недервауд подскочил к молодой женщине на площади Дам, возле Национального музея, приставил к ее горлу нож и пройдя таким образом через Беюрсплейн, Беюрсстраат и Патернорстерстейг, приблизился вместе с заложницей к башне Старой церкви.
Де Кок посмотрел на своего молодого коллегу, все еще ничего не понимая.
– К башне Старой церкви? Фледдер кивнул.
– В такое время башня обычно закрыта, но именно в этот день ее открыли для группы экскурсантов. Когда Рихард Недервауд втолкнул женщину в помещение башни, там уже никого не было.
Де Кок по-прежнему ничего не понимал. – От-куда, – спросил он, заикаясь, – поступило это сообщение?
– Вероятно, кто-то из прохожих видел, как Недервауд схватил женщину, и пошел за ними.
Де Кок с сомнением покачал головой.
– Но откуда этому прохожему стало известно, что человека, взявшего женщину в заложницы, зовут Рихардом Недерваудом?
– Возможно, Рихард назвался сам…
– Назвался сам?
– Ну да!
Де Кок подошел к вешалке, схватил свою шляпу и махнул рукой Фледдеру.
– Пошли скорей! – прорычал он. – Надо предотвратить беду!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18