Адвокат, рыдавший над биографией несчастного, говорил три часа. Правда состояла в том, что Гесслер, ловко используя свои гомосексуальные и садистские наклонности, сумел стать полезным человеком в мафиозной структуре и даже разбогатеть. Студия грамзаписи стала его любимым детищем, позводявшем реализовать и деловые, и сексуальные наклонности. Возможно, он благополучно бы дожил до старости, если бы не прогрессирующая жажда все более острых и кровавых стимуляторов.
Желание насиловать, убивать, мучить целиком подчинили Гуго. Ему потребовалась вся его колоссальная сила воли и дьявольская изобретательность, чтобы продержаться пять лет, не растерзав на куски кое-кого из своих сокамерников. И даже произвести приятное впечатление на тюремное начальство. Гуго упорно двигался к намеченной цели. Ему предстояло испытать ни с чем не сравнимое, неведомое простому смертному наслаждение. Прежде всего он должен был выследить двух не подчинившихся ему слизняков. Один - Флавио Анцы, - шестнадцатилетний оборванец, превращенный ди Ламберти в Голубого Принца, оказался цепким, наглым зверенышем, умудрившимся разодрать своими наманикюренными коготками физиономию патрона. Смазливого гея, обожавшего выступать в женском белье и феерических туалетах, возмутила нравственная сторона дела: он не мог отдаться Гуго без любви. изменив своему партнеру. Даже под воздействием наркотика Флавио вопил о страстных чувствах к любовнику и звал его на помощь. В результате Гуго ди Ламберти оказался за решеткой и потерял все.
Предусмотрительность не подвела его - выйдя на свободу, Гуго, может, и стал дерьмом, но никак не нищим. Кое-что осталось припрятанным в его "кубышках". Для охоты требовались деньги. За пять лет, проведенных Гесслером на нарах, Флавио стал модным геем, сделал карьеру в специальном варьете, обзавелся домами, автомобилями, охраной. Раздавить эту гниду составит для Гуго особое наслаждение.
Затем последует номер два - Сид Кларк. Сколько раз на тюремной лежанке Гуго стонал от наслаждения, воображая встречу с этим парнем. Сид не оценил великодушия, щедрости, душевного благородства и художественного вкуса своего покровителя. Гуго спас его и подарил записанный диск - Сид мог бы стать знаменитостью. Но парень бросил подарок в огонь, нанял адвоката для расторжения контрактов со студией грамзаписи и обвинил её директора в гомосексуальных домогательствах.
Вместо того, чтобы предаться с Гуго самой прекрасной, возвышенной, самой совершенной любви, он плюнул ему в лицо. Напудренное, покрытое тоном лицо сексуального божества.
Гуго смаковал детали наказания, которому подвергнет Сида. Ублюдку нравятся женщины? Он увидит, как будет умирать его любимая. Медленно, очень медленно. А уже после, потрясенного, душевно выпотрошенного, Гуго простит его, дав вкусить настоящее блаженство. Садистские штучки теперь особенно возбуждали Гесслера. Он проделает с парнем все, чего тот, в заблуждении своем, так боялся. И, наконец, - оскопит. Обычное убийство здесь было бы сентиментальной нежностью.
Итак, сняв комнату в портовом районе Генуи, синьор Гесслер приступил к выполнению своей карательной миссии. Сбор информации, слежка, нападение... Дух захватывало от перспективы. Деяния неизвестного маньяка будут показывать по телевизору и описывать все журналисты. Материала буде более,чем достаточно, чтобы развлечься на старости приятными воспоминаниями. А Гуго собирался жить очень долго.
Сид по телефону сообщил Арчи, что отбывает на время в Саудовскую Аравию для выяснения необходимых подробностей. Ему пришлось сообщить, что дочь Снежины похитил некий Мухаммед Али - Шах - вице-президент Фаруха, считающий, что Софи - его дочь.
- А что говорит графиня по поводу интересующей нас безделушки? Поинтересовался Арчи, уже догадавшись, что Сидней не выпытал нужную информацию.
- Пока ничего. Она встревожена пропажей дочери и попросила меня... Нет, я сам предложил ей смотаться в Фарух. Извини, не дешевая прогулка.За счет графини.
- Понимаю... Девочка чертовски привлекательна. И страна... Полная шляпа экзотики.
- Позвоню, как что-нибудь разузнаю, - пообещал Сид и поторопился прервать связь. Ему не хотелось вступать в дискуссии и пытаться объяснить Гудвину причины поездки. Он просто не сумел бы это сделать. Лишь в самолете, направлявшемся в Каир, откуда предстояло добираться до места назначения, Сид прояснил моитвы своего поступка.
В имении Флоренштайн, среди блеска и роскоши музейных вещей, он понял, что клад искать теперь бессмысленно. Граф, имеющий деловые отношения с Россией, очевидно, сумел разобраться с крымским сокровищем и, заключив тайное соглашение с русскими, извлек из предприятия немалую прибыль. Процветание поместья и всего семейства свидетельствовало об огромных финансовых возможностях. Сид также верил, что графиня не станет скрывать этого - ведь полученная четверть века назад от Анжелы пленка принадлежала русскому боссу, погибшему на следующий день. Судьба предподнесла Снежине подарок. В данном случае - справедливый. Смешно не взять того, что само плывет в руки.
Сид поймал себя на том, что затянул последнее объяснение с графиней под предлггом поездки к арабам. Ему нравилась эта женщина. Нравилась манера держаться, её картины, совершенно не совпадающие, как ни странно, с эстетическими пристрастиями Сида. Его удивила проницательность и деликатность женщины с прекрасным именем - Снежина. Она угадала его авторство, его характер на подписанном дядей полотне, и поспешила освободить от ужаса голубой спальни. Интуиция, осведомленность? А когда Сид, ступающий по гребню черепичных скатов, услышал тихий, чуть насмешливый голос, ему показалось, что над ним прошумели крылья ангела. Ангела-спасителя.
В тот вечер Сид пребывал в странном состоянии. Вернувшиеся вдруг воспоминания о Гуго ди Ламберти толкали его в омут депрессии. Но беззаботная прелесть весны, дружеская поддержка графини и обаятельная Софи помогли Сиду удержаться. Ему захотелось стать таким же, как все эти ребята, прибывшие на карнавал - нормальным парнем, собравшимся подурачиться, выпить, потискаться в стогу с симпатичной девчонкой...
Похоже, графиня решила, что Сид полез на крышу ради Софи. Несомненно, редко кто может устоять перед этой светящейся радостью самоуверенной красоткой. Но Сид не способен влюбляться. Он поднялся на чердак, когда рухнул Пауль, помог ему развязать руки и забраться в люк. Тот только чертыхался и повторял: "А тебе самому слабо?"
- Почему бы и нет? - равнодушно сказал Сид. Не объяснять же, что у него кружится голова даже на балконе, а вид мостовой под окнами, словно притягивающей жертву, вызывает рвотный спазм. Может, это не такой уж плохой финал? Свалиться с крыши к ногам подвыпивших лоботрясов. Пусть думают, что парень погиб ради белого шарфика Софи. Романтическая история, слезы графини, она и Арчи, стоящие у гроба, измученная угрызениями совести Софи. Ведь это её вуаль трепетала на флагштоке, провоцируя парней на подвиги.
Сид позволил Паулю связать за спиной руки и выбрался в люк. Еще думая о своем, он машинально сделал несколько шагов и вдруг увидел все блестящую в колеблющемся свете факелов черепицу, вздымающееся в двадцати метрах облачко белого газа, а внизу... Господи... Сид зажмурился, сердце ухнуло и замерло. Ноги одеревенели. Не он, отстраненно анализирующий происходящее, а его живое телесное существо завопило от страха - оно не хотело, отчаянно не хотело умирать!
Голос Снежины поддержал Сида, словно спасательный круг гибнущего в волнах утопающего. Дыхание выровнялось, утихла дрожь в коленях. Сид почувствовал уверенность в себе и даже лихую удаль. Она назвала его победителем и везунчиком! А следовательно - пусть будет так! Он не мог разочаровать Снежину и не мог не отправиться на поиски Софи. Пусть графиня думает, что смельчака сразили чары его дочери. Какая разница? Чтобы вновь почувствовать вкус к жизни, ему следовало пройти испытания. Пусть это будут испытания во имя Софи и Снежины Флоренштайн! Они никогда не узнают, как здорово помогли Сиднею Кларку. Тому самому проклятому судьбой парню, который выбирался из очередной ямы лишь для того, чтобы снова попасть в ловушку...
После разрыва с Гуго Сид через суд получил наследство матери и поспешил покинуть Милан. В Сиэтле, на родине отца, осталась двоюродная тетя, с трудом припоминавшая, кто же такой навестивший её Сидней Кларк. Тете перевалило за восемьдесят и она не уставала твердить, что никак не может помочь парню деньгами, а только советом. Подарив ей бутылку итальянского ликера, Сид удалился. Старушка же выполнила обещание, рекомендовав внучатого племянника своему давнишнему знакомому, имеющему на берегу озера гараж прогулочных и спортивных катеров.
Сид начал новую жизнь. Мистер Джо Дарсет оказался трудягой по форме и по содержанию. В молодости он возглавлял профсоюзы докеров, любил баварское пиво и бесконечные разглагольствования насчет честного труда. "Мозолистые руки и чистая совесть - вот на чем держится государство и ваш собственный кошелек", - надоедливо талдычил он молодым парням, трудившимся в его мастерских.
Сид очень скоро заработал мозоли, да не какие-нибудь - кровавые. Ему поручили самое гнилое дело - разобрать насквозь проржавевший катер. Кажды винт, засевший в обшивке, стоил Сиду зверских усилий. Болели все мышцы, под брезентовыми перчатками вздулись и кровоточили ладони. Придя вечером домой - в маленькую комнату рабочего общежития, он падал в кровать и засыпал. Лучшее лекарство от ненужных воспоминаний. Парни из мастерских посмеивались над новичком, но вскоре, кажется, зауважали. Он ни с кем особо не сближался и не вступал в откровенные беседы. По договоренности с Джо Дарсетом, никто из коллектива гаража не подозревал, что парень являлся акционером их предприятия, вложив в дело Дарсета весь унаследованный капитал. Сид был очень доволен сделкой. Однажды он узнал, что даже увеличил вложенные свои деньги, но не взял дивидендов, поскольку решительно не знал, куда их деть. Ни собственного дома, ни даже автомобиля Сид заводить не собирался. Пока он знал лишь одно - чем больше устаешь, тем меньше думаешь.
Через пару лет Сид сменил комнату на маленькую квартиру в приличном многоэтажном доме и приобрел отличный мотоцикл. На нем он однажды подвез поздно вечером закончившую смену девушку. Синди работала в кафе и училась на курсах секретарш. Она ничем не напоминала Эмили - худенькая, коротко подстриженная шатенка с хорошеньким курносым носиком и не по возрасту рассудительным отношением к окружающему. Синди не мечтала - она рассчитывала. Она точно знала, когда должна выйти замуж, родить ребенка, сколько должен получать её муж, чтобы оплачивать кредит на дом и мебель. Синли уже приглядела район и тип коттеджа, поинтересовалась кредитами и теперь, этап за этапом, двигалась к цели. В этой девушке не было ни капли романтизма. Зато и Сид не получил бы разрыва сердца, застав её в постели с другим мужчиной. Они с энтузиазмом и без лишних церемоний занимались любовью, в которой Синди, как и во всем, что бы она ни делала, стремилась достичь безукоризненного профессионализма.
"Она - как раз то, что мне надо", - думал Сид, наблюдая за снующей по квартире девушкой. Ублажив дружка в постели, Синди успевала навести порядок в комнатах, прибраться на кухне и провести ревизию холодильника. - "Я расскажу ей о своем капитале. Мы купим дом без всякой рассрочки. И автомобиль, и катер, чтобы проводить уик-энд на островах. Я сделаю это в Рождество".
В марте Сид отпраздновал совершеннолетие - ему исполнился двадцать один год, затем они провели с Синди отпуск, путешествую по Мексике. В сентябре девушка получила диплом секретаря высокой квалификации с перечнем приобретенных навыков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52