Он и Вера освободились от дачи показания первыми. Домой женщину Чухонец не отпустил, отвел к себе и они шептались, обнимались и урывками кое-как спали - до утра.
глава 15. Первый шаг в криминал
Во вторник не получилось съездить за сто километров под город Александров к спившемуся, но все ещё сохранявшему какой-то потенциал журналисту Воротникову. Пришлось отложить до среды. Но опять же навалилось столько работы, что Валентин освободился только в седьмом часу вечера. Хочешь не хочешь, а ехать надо было - завтра предстояло сражение с могучим банком "Сигма-МД" и хоть что-нибудь о возможностях, методах борьбы и боевой мощи противника узнать следовало.
Просить "Опель" у Флина Валентин не решился - тот свою драгоценную тачку только что три раза в день языком не вылизывал. Дал бы конечно, а вернее - сам бы напросился в поездку. Но Валентину не хотелось посвящать друга в эту сторону своих дел. Почему - он и сам не знал. Может интуитивно чувствовал, что досье на банк "Сигма", конечно же будет "черным", в известной степени опасным, а у Валентина и без того, после истории со шпионкой тетей Валей, в душе клубились смутные подозрения, что Флин (за его, Валентина, спиной) действует методами не всегда праведными. Хотя, следует признать, - эффективными по результатам.
Он взял банковский служебный "Москвич", машину средних достоинств, и выкатился из Москвы, когда солнце ещё не село.
С крейсерской скоростью около восьмидесяти пяти километров в час он достиг Александрова где-то за час с четвертью. Где найти кооперативный поселок "Энергия" ему подсказал первый встречный и ещё на десять километров проселочной дороги ушло ещё двенадцать минут.
Поселок "Энергия" состоял из одной улицы, вдоль которой тянулся длинный ряд домов разнокалиберных настолько, что по ним можно было составить себе представление о размежевании российского общества, о пропасти между излишним богатством и чрезмерной нищетой. Каменный дворцы с башенками соседствовали с такими хибарами, в которых уважающий себя бомж и тот не переночует. За одним забором сверкал гладью акватории бассейн, за другим стояла собачья будка, (Дом! Дача!) а весь участок ушел под картофельное поле. Вот так и живем.
Дом №42 оказался по правой стороне. Валентин зазевался, проехал мимо, но решил не разворачиваться, вышел из машины и пошел пешком. Он остановился у калитки ветхого забора и присмотрелся. Если в этом доме жил спившийся журналист, то, следовало отметить, что пока его дела не так уж плохи: хороший яблоневый сад, парник, двух этажный деревянный дом и в углу участка - банька.
Пока Валентин вел свои наблюдения, на крыльцо дома выскочила, а скорее вывалилась на ступеньки женщина в темном костюме, патлатая, в грубых ботинках и с большой сумкой в руках. Она отскочила от крыльца и визгливо закричала.
- Сволочь! Гадина! Чтоб ты сдох! Отольются тебе ещё наши слезы! Убью я тебя, паразита!
Дом - молчал. Женщине никто не ответил. Она отвернулась и, спотыкаясь, устремилась к калике. Валентин уже разглядел, что она остроноса и худа до измождения - в Освенциме не всякий был таким скелетом. Судя по всему от ярости она ничего вокруг не видела, пробилась сквозь калитку, вышагнула на дорогу и Валентин окликнул.
- Простите, вы не скажете где живет журналист Воротников?
Простейший вопрос оказался для неё таким ударом, что она едва с ног не слетела. Круто развернулась и обожгла Валентина огненным взором черных глаз.
- Воротников?! Вам нужна эта мразь?! В данную минуту он гонит самогонку вот в этом доме! Вы из милиции - арестуйте его! Посадите в тюрьму, хотя он и мой родной брат!
- Ну, что уж вы так - брата. - мягко укорил Валентин. - Он сильно пьян? Мне с ним поговорить надо.
- С ним - говорить? Да это уже не человек.! Он хуже свиньи! - она принялась охлопывать себя по бокам, вернее по карманам костюма, заглянула в сумку и едва не заплакала. - Я сигареты там оставила!
- Пойдемте к моей машине, я вам подарю пачку.
Она глянула на Валентина с жестким подозрением, но, видимо, была лютой курильщицей, жить без табака не могла и пошла за ним, всё ещё всхлипывая. Валентин открыл правую дверцу машины и сказал.
- Посидите, покурите, успокойтесь. Если хотите, у меня есть коньяк. Вам, я думаю, глоток не помешает.
- И всё то вы знаете! - с остатками неприязни к своему брату ответила она. - Немножко выпить можно. Вы из Москвы, да?
- Да.
Валентин вытащил из кейса походную фляжку коньяка. Она всегда была при нем и очень часто выручала, отвинтил крышку, которая служила и стаканчиком, а женщина выпила коньяк правильно - медленно, маленькими глоточками И сверх - естественно мгновенно, разом зарозовела, откинула голову на подзатыльник кресла, закрыла глаза, выпустила из ноздрей сигаретный дым и спросила.
- Как вас зовут?
- Валентин.
- А я - Катя. Так вот, Валентин, упаси вас бог, иметь какие-то дела с моим братом.
- Да что уж вы так, родная кровь, всё же.
- Родная кровь? Вы видели дом и участок, где он живет?
- Видел.
- Это мой дом! Там всё моё! Отец его завещал мне и своим трем внукам. Моим сыновьям! Мы сейчас просто погибаем. Дети ещё маленькие, болеют. Муж безработный, у меня зарплата мизерная. Мы думали, хотя бы он нам разрешил здесь огород разбить, яблони бы подкормили, может быть, кур завели, ведь как-то выживать надо?!
- Конечно. А брат не позволил?
- Выгнал меня, сволочь Он же и завещание отца украл. Гадина... А вы родная кровь! Осторожней с ним будьте.
- Да я, собственно говоря, хочу только купить у него один документ.
Она повернулась к нему с неожиданной резкостью.
- Документ? Какой?
- Ну, информация мне нужна кое о чем. Он же всё-таки был большим журналистом.
- Был. Какая информация? Вы извините, что я так нагло. Я у него ещё два года назад помощницей была. На компьютере работать его обучала. Информации у него до черта. Он собирает её всё время. Даже сейчас, когда она ему и не нужна. И есть такая информация, за которую можно получить миллионы или пулю в лоб - Вы серьезно говорите?
- Налейте ещё стаканчик и будем говорить серьезно.
Второй стаканчик влился в неё так же неторопливо и опять же дал неожиданную реакцию - она выпрямилась, поправила волосы и сказала спокойно.
- У меня хорошая память. Я могу вам помочь.
Терять Валентину было нечего и он проговорил внушительно.
- Мне нужно досье на банк "Сигма-МД".
Она сосредоточилась, прищурилась, ответила медленно.
- Есть такое... Не даст. И не продаст.
- Почему?
- Потому, что дурак. И трус. Но на многие банки у него много "черной информации" накопилось. И из-за этой информации его пару раз били, если не до смерти, то до койки в больнице. Последний раз полгода лежал.
- Я ему хорошо заплачу.
- Нет. Он скажет, что убил все файлы. Вообще наврет, что сжег компьютер.
- А это не так?
- Конечно не так. - она внимательно смотрела в глаза Валентина. Но... Но если вы мне заплатите сто долларов, я научу вас, как можно получить этот файл с банком "Сигма-МД". У вас есть с собой чистый дискет?
- Есть.
- А сто долларов уж наверняка?
- Найдем.
- Тогда слушайте внимательно. Часам к одиннадцати Витька нажрется до полной отключки. Абсолютной, поверьте мне. Его можно ногами пинать, свечкой палить - не очнется. Задняя дверь на кухню запирается на хлипкий запор толкнете её ладошкой и войдете в дом. Тут же лестница на второй этаж, в мезонин. Подниметесь. Там всего одна комната.
- Подождите, Катя, но это же...
- Не прерывай. Я тебе помогаю, как могу. А уж твое дело решения принимать. На втором этаже, значит, на столе стоит компьютер старой модели. Триста восемьдесят шестой. Включишь его. Войдешь в Виндоуз... Ты, конечно, компьютер сечешь?
- Да, конечно - Хорошо. Дайте ручку и чистую бумагу.
Валентин подал ей блокнот и гелиевую ручку и при этом плохо соображал, к чему ведет речь эта изможденная и ожесточенная жизнью женщина.
- Та программа в которой у него файлы по банкам - засекречена. Я напишу вам шифр "ключа". А потом щелкаете - в "меню файлов - открыть" и они все у вас вывалятся. Каждый документ так и назван по имени банка. Найдете сразу. Скопируете на свой дискет, ну а как выйти из программы сами знаете.
Она закончила писать в блокноте Валентина буквы и цифры, прижала блокнот к груди и произнесла очень тихо.
- Не сердитесь на меня... Сто долларов.
Валентин полез за бумажником, одновременно предложив.
- Послушайте, Катя, если вы сами возьметесь за эту работу, я заплачу вам втрое. За "ключ" сто и триста за работу.
Она ответила без колебаний.
- Я не могу. По времени. Мне надо быть через час на очень важной встрече. От неё зависит, не переменится ли, не наладиться ли, наконец, вся наша жизнь в семье. Простите меня.
Они обменялись - сто долларов на блокнот. Валентин улыбнулся.
- Спасибо, Катя, только я не уверен, что справлюсь с такой воровской работой.
- Если есть в том запредельная нужда, то справитесь...Да, должна предупредить, что у этого дурака есть ружье. Пусть это вас особо не волнует, поскольку неизвестно еще, стреляет ли это ружье. Но знать вы об этом должны. Он будет валяться пьяным на первом этаже. Возле самогонного аппарата. Это угловая комната.
Валентин ещё не принял решения - меньше всего в жизни его привлекали подвиг на уголовной почве:
- Знаете, Катя, я много имел дела с алкоголиками. Как говорится, сон пьянчуги неровен, лихорадочен и чуток. Он может проснуться в любой момент Но, Витя! Конечно надо принимать во внимание случайность. Но ты же здоровый мужик, а там - она ткнула пальцем в направлении дома. - Спившийся, дрожащий хиляк. Он своего ружья и в руках не удержит, не то что стрелять. Жди одиннадцати часов и вперед. Да! Свет нигде не зажигай - на огонек к нему могут друзья алконавты прибежать. Поднимайся на ощупь, а возле компьютера стоит маленькая лампа. Поставь её на пол и включай. Только шторами окна занавесь, они очень плотные.
- А может мы завтра встретимся и проведем эту операцию? Я вас привезу и увезу.
Катя перекосила рот в насмешливой улыбке.
- Валя, да будь же ты мужиком! Я вот тоже порядочную, интеллигентную девушку с принципами из себя корчила, а видишь, к чему пришла?! Мне чуть за тридцать, а выгляжу, как старая калоша! А почему? Потому, что когда надо было дать сволочи в морду,. я вела культурные переговоры. И в морду били меня!
- Катя, одно дело конфликты, тут допустима свобода приемов обороны и нападения. А другое - просто воровство.
- Так оставь ему на столе в кухне двести долларов! И пошел он к чертовой матери!
Возражать этой беспощадной логике было невозможно. Катя притушила окурок в пепельнице, лукаво подмигнула и толкнула дверцу машины:
- Удачи тебе... Начинающий уголовник.
- И тебе того же.
В зеркале обратного вида он видел, как она быстро пошла по дороге, на ходу плюнула на калитку ненавистного дома брата и вскоре вышла из зоны обзора.
Валентин взглянул на часы - и девяти ещё не было. А поскольку он решил (еще не решился!) начинать преступление не раньше полуночи, то следовало как-то убить три часа. Впрочем, в этом не было проблемы - в его кейсе лежала стопка документов, которые требовали срочной обработки. Он развернул машину, выехал из поселка и остановился на опушке умирающей рощи - какие химикаты на неё обрушились, какую дрянь несли отравленные грунтовые воды - неизвестно, но роща стояла почти голой, без листвы, корявой и страшной.
Валентин включил свет в салоне, поудобней откинул кресло и взялся за документы. И, как всегда за работой, время полетело с пугающей скоростью.
За четверть часа до полуночи он нашел в кейсе чистую дискету уложил документы и сунул кейс под сиденья. В "бардачке" обнаружил маленький фонарик, запер машину и двинулся по улице поселка как раз в тот момент, когда зажглись очень скудные фонари на столбах. Было очень тихо и безлюдно, только откуда-то очень издалека доносилось горластое и неслаженное, явно пьяное пение, да изредка перелаивались собаки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58