- Ничего, - вздохнул Флин. - Вам придется притираться с Рагозиным друг к другу. Вы освоите кое-что из банковского дела, а он приобщиться к вере христовой.
Вопрос об оплате труда за три первых месяца работы двойником решился с поразительной легкостью. Флин принялся было называть суммы аккордных услуг, размер премии и страховки, что поэта не интересовало. Он был выше бытовых тленных ценностей мира. Но когда понял суть дела, оживился и объявил решительно.
- Сделаем так, пигмеи. Вы оплачиваете издание сборника моих стихов в объеме десяти тысяч тиража. В твердом переплете с фотографией автора и иллюстрациями. Ничто иное меня не устроит.
- Минутку. - приостановил его Флин, позвонил по "трубе" Вороновой и осведомился, сколько стоит подобное издание за свой счет. Воронова попросила перезвонить через три минута, а затем назвала такую сумму, что Флин тут же сказал поэту.
- Ваш сборник будет издан через месяц.
Флин предполагал, что поэт, работая двойником, получит, как минимум, вдвое больше, чем за издание своих трудов.
- Через месяц?! - не скрыл радости Ленский. - Нет. Не будем торопиться. Мне надо отшлифовать ряд произведений.
- А они вообще-то существуют? Стихи? - спросил Флин, но в ответ получил лишь высокомерную усмешку.
Чувствуя себя несколько пристыженным, Флин добавил.
- Ну, а кормежке и прочее вещевое довольствие, понятное дело, за счет фирмы.
К этим соблазнам Ленский остался решительно равнодушен.
Не давая поэту передохнуть, Флин прихватил пишущую машинку, усадил его в свою машину, Даниила подвез к метро, а сам через час ввел дойника на подворье дома, где поэт и был встречен не признавшим его за Валентина Маугли - лаял и кидался, как на незнакомца.
Зато Алла крикнула из окна мансарды.
- Валя! Ты что загримировался под какого-то героя своего фильма?! Будешь там играть?! Ну и видик у тебя! Бомж!
Но когда выскочила на крыльцо, то тут же обнаружила свою ошибку и воскликнула.
- Флин, это кто?! Брат Вали?
- Брат. - самодовольно подтвердил Флин. - Выписали специально из Парижа.
Поэта представили Маугли после чего отвели в положенную ему комнату на первом этаже - светлую и уютную. Флин тут же водрузили на стол его пишущею машинку, но работать поэт не захотел и сказал, что проветриться на лугах и полях, омоет ноги в родниковой воде, если таковую найдет.
- Я лет пять никуда не выезжал из асфальта и бетона Москвы! - заявил он с непонятным хвастовством.
- Водку пьешь? - грубо спросил Флин.
- Какой поэт не без греха и порока?
- Тогда возвращайся к ужину, не позже восьми часов. - сказал Флин, тут же убедился, что у Ленского никаких часов нет и надел ему на руку свои - на золотом браслете.
- Можно я возьму с собой на прогулку собаку? - спросил Ленский.
- Обязательно. Когда вы наверняка заблудитесь в ближайших трех соснах, Маугли выведет вас к дому.
- Я люблю зверей и детей. - не понятно к чему заметил поэт.
Но заявление его оказалось правдой - Маугли сразу и легко признал поэта, что случалось с подозрительным ко всему псом крайне редко.
Ленский ушел "на природу", а Алла спросила тревожно.
- Флин, положение действительно так серьезно, что вы нашли Валентину двойника? Ведь он будет работать под Валентина?
- Да. - просто ответил Флин. - Положение серьезное.
глава 6. Хромой Хряк и его бригада Чухонца пытали неторопливо и с тонким знанием этого не такого уж простого дела. Много часов подряд ему не давали терять сознания, хотя от непереносимой боли он орал так, что уже через двадцать минут сорвал голосовые связки и теперь лишь сипел.
Палач предпочитал современную, даже модную технологию истязаний. Чухонцу вставляли в задний проход горячий паяльник, накачивали через воронку ледяной водой, так что его живот едва ли не лопался, а затем уложили на голую сетку железной кровати и подсоединили к генеталиям оголенные электропровода.
Поданного на яйца напряжения в двести двадцать вольт вполне хватало, чтоб Чухонец подпрыгивал на кровати и изображал танец святого Витта в горизонтальном положении. Он уже посинел от боли, а на все вопросы продолжал отвечать одно и тоже.
- Не знаю ничего! Да не могу я знать, где капиталы папаши!
- А где его счета в банках, дома, виллы и конюшни? - неторопливо спрашивали Чухонца.
- Почем я знаю? Я при нем "гориллой" служил! В свои дела меня папаша не вводил!
- А что ты у него украл, когда ты Старого убил?
- Не убивал я его! Зачем резать курочку, которая золотые яйца мне несла?!
Боль обрушивалась на Чухонца нестерпимая, а он всё же не сдал палачам ни украденного "форда", ни тех ценностей, что стащил из кабинета и гостиной Старого. Ничего не сдал, потому что верил твердо - уступит в малом, палачи будут добиваться большего. И скорее всего его в любых вариантах ждала смерть, так что обогащать своих мучителей было бы глупо.
К тому же, он действительно понятия не имел, где прятал свои капиталы папаша и по каким точкам земного шара было разбросано его имущество. Все знали только про виллу под Парижем, но о ней и палачи знали.
- Не ври, Чухонец. Что-нибудь украсть у старого мерзавца ты был просто обязан! Ну, что спер?
- Не успел! Хотел, но не успел! Пожар начался, сами знаете.!
Короткий дар электротоком подкинул Чухонца на кровати, а в мозг словно иглы вонзились.
- А кто хату поджег?
Боль застлала сознание Чухонца и он выкрикнул, теряя рассудок.
- Да ты сволочь хромая, Хряк поганый и поджег! Ты, гад и папашу убил! Ты или Тарас! И когда вы только поубиваете друг друга!
Мужчина столь оскорбительно названный Хромым Хряком и был похож на хряка. И - хромал на правую ногу. Хромой Хряк - эту кличку он носил двадцать два года из своих сорока. Нос у него был приплюснут, глазки прятались за тяжелыми веками, загривок - словно подушка, приклеенная к шее. Вылитый хряк. Хромой Хряк. Иногда его уважительно называли Хе-Хе, а ещё чаще, (но за глаза) - на три буквы опять же через "Х". Но это звучало крайне неблагозвучно и в нормальных человеческих кругах - неприлично.
Хряк был опытным истязателем, засек, что Чухонец достиг предела и приказал палачу.
- Отцепи от проводов. Одень. Эй, кто-нибудь! Принесите ему водки и пожрать.
Чухонца отсоединили от электролинии, одели, а минут через пять в пустой подвал, где проходило представление, принесли большую миску дымящихся пельменей и бутылку водки.
Хряк дал ему спокойно насытиться, сам выпил маленькую рюмку водки и сказал дружелюбно.
- Ты бы все-таки, Чухонец, хоть что-нибудь да вспомнил. Мне просто совесть не позволяет столько на тебя времени потратить впустую. Припомни, друг. Тогда я тебе дам под зад ногой и отпущу. Ну, куда Старый документы пересылал, с кем по телефону говорил? С какими фирмами контачил? В каких банках баксы держал?
Чухонца будто озарило. Он вдруг увидел если не свет в конце тоннеля, то во всяком случае бледный лучик надежды на спасение.
- Точно, Хряк я сказать ничего не могу... Но может ты сам поймешь в чем дело... За день значит до своей смерти папаша был уже пьяный. Крепко пьяный. Открыл сейф в своей спальне, а потом потерял от сейфа ключи. Тогда позвал меня, вытащил из сейфа конверт и говорит мне - Держи этот документ у себя на груди, пока я тверезый не стану. Я документ положил в его стол. А потом Старый умер, упившись.
- Ну, ну? - подогнал Хряк разом проявившей к рассказу повышенное внимание.
- Ну, когда Старый помер, я вспомнил про документ. Открыл конверт. Ничего там не понял толком, всё там не по нашему было написано. Только доллары, то есть сумму я разобрал. Шесть миллионов и сто с чем то тысяч долларов.
Хряк крепко ударил кулаком в стенку и заорал.
- Шесть миллионов баксов?! Да это же подохший гад мои деньги, мои восемнадцать миллионов рублей в доллары перекачал и в банк положил! Он их у меня ещё в Сибири украл! На мою фирму напал! Ах сволочь! Ну, Чухонец, где эти документы?
Чухонец понял, что овладел ситуацией и теперь надо было вести игру тонкую, чтобы козыри свои не растранжирить на мелкие взятки.
- Я решил проверить, то есть узнать, что это за документы. Взял английский словарь, но перевел только слово "Банк", "анонимный" и "депозит". А потом значит на меня наехал Флин...
- Флин? Это из банка "Паук"?
- Он самый. Он круто наехал, покрепче вашего, может быть. И я решил этим документом откупится. Мы с Флином встретились на Манеже, он просмотрел документы и выбросил их в мусорную урну. Сказал, что эти бумажки давно сгорели и цены им никакой нет. А когда ушел, я их из мусора вытащил на всякий случай - Так этот документ у тебя?!
- Дай же договорить. Я поехал на дачу папаши - она сгорела в эту же ночь. А по дороге на меня напала шпана. Грохнули палкой по голове, часы сняли и куртку. А в куртке были те документы. Вот и всё.
- Шпану не приметил?
- Да нет. Там у нас много таких волчат стаями бегают. То у баб сумку с продуктами выхватят, то в машину залезут или какой ларек гробанут.
- Ладно, Чухонец. Ты на кого сейчас работаешь?
- Так умер же папаша! Без команды я остался... Хряк, может к себе под крыло возьмешь?
- Возьму. Будешь в его бригаде - Хряк ткнул пальцем в Палача. Испытательный срок пройдешь. А там посмотрим.
Палач блудливо усмехнулся, а Чухонец решил, что отделался лишь испугом, а с тупым Палачом как-нибудь управиться.
Хряк был далеко не дурак, а воображение у него работало достаточно сильно. Он сразу понял, что в истории, рассказанной Чухонцем, половина вранье. Означенные документы он, конечно же, украл. И цена у них какая-то была. Быть может - отмеченные там шесть миллионов сто тысяч баксов лежали где-то и их можно получить. А Флин, лишь туман наводил, когда сбросил документ в урну. Наверняка хотел их потом взять. Болван Чухонец догадался покопаться в урне, что Флин, конечно, проследил. А потому на Чухонца напала никакая ни шпана, а Флин. Для вида отобрал у придурка пиджак и часа , хотя самому нужны были именно эти документы.
Так ли это было или по иному, но Хряк остановился и утвердился именно на этой версии. Шесть миллионов сто тысяч - он считал своими деньгами, поскольку месяца полтора назад именно на такую сумму (в перегоне с рублей) наколол его, Хряка, бывший в большой силе мерзавец Старый. Колька Флин это банк "Паук". Так что получалось именно там и следовало поискать эти бабки.
Следует отметить, что планы Хряка были многогранны. Он считал себя обиженным при дележке наследства Старого. Всё что обнаружилось, в основной своей массе отошло к Тарасу. Этот жмот схавал много больше того, что смог заглотить - так что вопрос "передела имущества" непременно ещё возникнет и к тому моменту у Хряка уже велась подготовка. Но Тарас - противник хитрый, опасный и сильный, тем более - Депутат! Так что торопиться с "наездом" на Тараса не следовало, если вообще следовало на такой "наезд" рисковать.
Хряк призвал к себе самого своего головастого бригадира Хрусталева Вадима и, когда тот предстал пред его очами, сказал, как приказал.
- Хрусталь, такое тебе будет задание, в натуре. Отследи хозяина банка "Паук". Где живет, как живет, охрана, режим дня, любовницы, дети и всё прочее. Надо будет на них немножко наехать.
Хрусталев - тонкий, рослый, интеллигентного вида парень двадцати восьми лет, - ответил тут же.
- Владелец "Паука" - Валентин Рагозин. Служба безопасности - Колька Флин. Я всё понял. Возьмем "Паука" под колпак.
Он, Хрусталев, работал так быстро и оперативно, что уже через два дня доложил Хряку:
- Хе-Хе, не мы одни пасем "Паука". Еще какая-то бригада отслеживает как банк, так и Рагозина.
- Тарас? - тут же предположил Хряк.
- Не уточнял.
- Ну, нам это без разницы. В "Пауке" лежат мои законные бабки. Шесть миллионов баксов. Прикинь, как можно их получить.
- А что делать с конкурентами?
- Да мне ли тебя учить? - брюзгливо спросил Хряк и загривок его заалел от раздражения на тупость самого умного бригадира. - Пугни их как следует, да и всё.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58