Я топталась в сторонке, не решаясь смешаться с этой многорукой и многоногой раздраженной толпой и тут вдруг меня за талию обхватили крепкие руки и поволокли в самую гущу.
- Вы, девушка, если будете стесняться, никогда не уедете. - весело сказал голос над ухом. - Народу здесь всегда полно, не переждешь!
Благодаря стараниям моего неожиданного благодетеля, я оказалась внутри битком набитого автобуса, зажатая со всех сторон так, что не то что пошевелиться, вздохнуть толком не могла. Не успели двери закрыться, как откуда-то из середины салона раздался визгливый голос:
- Граждане, оплатите проезд! Пока все не обилетятся, автобус никуда не поедет!
В ответ на это заявление, послышался хор возмущенных голосов, требующих немедленно прекратить издевательство и трогаться. После пререканий, длившихся не менее пяти минут, точка зрения большинства победила и, хотя никто не сделал попытки заплатить, автобус, тронулся. Он шел без остановок, народ постепенно утрясся, приладился друг к другу и замер. Меня беспокоило, что я еду в неизвестном направлении, не знаю, где выходить и вполне могу проехать нужную мне остановку.
- Не подскажете, я этим автобусом до Южной доберусь? - обратилась я к соседу справа и сопроводила свои слова открытым взглядом и застенчивой улыбкой.
Тот ничего не ответил, но раздался девичий голос слева:
- Южная длинная, Вы куда попасть хотите?
- Мне нужен мост. - сказала я и улыбнулась ещё шире, прибавив к уже имеющейся застенчивости нотку беззащитности.
Улыбка сделала свое дело, сосед расслабился, девушка прониклась ко мне симпатией и они стали наперебой объяснять, как добраться на Южную.
- Можно пятым троллейбусом, а можно автобусом, только все равно с пересадкой. - задумчиво произнесла соседка.
- Вам в самый конец Южной, так лучше на седьмом автобусе. Он экспрессом идет, народу там поменьше будет. - солидно уточнил сосед.
- А где выйти? - поинтересовалась я и снова улыбнулась, на этот раз немножко виновато, как бы извиняясь за то, что так плохо ориентируюсь в городе.
- Через две остановки! Да Вы не беспокойтесь, это "Сенной рынок" будет, там народ весь свалит.
Девушка оказалась права. Возле рынка толпа дружно покинула автобус, а вместе с ней и я. Седьмой номер стоял тут же, причем совершенно свободный. Из пассажиров в нем, не считая меня, была только женщина с ребенком на руках. Я прошла к кабине водителя и стала смотреть вперед. На Южную автобусом я добиралась только однажды, остальные разы предпочитала пользоваться частниками, дорогу не помнила и теперь боялась пропустить пресловутый мост. Но волновалась я зря, кондуктор своими обязанностями не пренебрегала и в нужный момент пронзительным голосом проинформировала пустой автобус:
- Следующая "Мост"!
Я соскочила с подножки на землю и неторопливо зашагала уже привычной дорогой по направлению к дому. Я почти дошла, когда услышала за спиной женский голос:
- Альбина! Эй, Альбина! Да, подожди же! Куда так торопишься?
Голос был мне незнаком, но я оглянулась. Меня догоняла полная женщина с огромной, груженой до верху, хозяйственной сумкой. С одного взгляда было ясно, что это лицо я вижу впервые, однако, она звала меня по имени и я застыла на месте, ожидая, когда она подойдет ближе. Женщина торопливо приближалась и уже в нескольких шагах от меня вдруг опять зычно закричала:
- Альбина, подожди! Не слышишь, что ли?
В мою сторону она даже не глядела и обращалась явно не ко мне. Тяжело пыхтя, толстуха решительно обошла меня и устремилась вдоль дорожки. Проследив за ней взглядом, я увидела, что она медленно, но упорно настигает идущую впереди высокую, худощавую женщину с яркой спортивной сумкой в руках. Та не могла не слышать призывов толстухи, но внимания на них не обращала и шла себе вперед, как ни в чем не бывало. Однако, преследовательница не намерена была отставать и, предприняв героическое усилие, таки догнала идущую и схватила её за руку. Той ничего не оставалось, как остановиться, но радость встречи она изобразить не пыталась. Смотрела хмуро, рта не открывала, только темные глаза мрачно поблескивали на нездоровом лице. Ее приятельница на холодность приема внимания не обратила и громко затарахтела:
- Я за тобой от самой остановки бегу. Только ты так быстро ходишь, за тобой не угнаться. Да ещё эта сумка все руки оттянула.
- Давай сюда, помогу. - откликнулась подруга, без всякой деликатности выхватила сумку из рук толстухи и зашагала вперед. Освобожденная от тяжкой ноши, хозяйка сумки облегченно вздохнула и, стараясь не отставать, шустро засеменила следом. Удавалось ей это с большим трудом, уж очень коротенькими были её ножки, но она не сдавалась, упорно двигалась вперед и при этом умудрялась ни на минуту не закрывать рот. Ее пронзительный голос разносился по всему двору, а так как я, между прочим, не терялась и теперь шла вплотную за ними, то слышала каждое слово.
- Давно тебя не видела. Где пропадала? - гудела толстуха.
- Отдыхать ездила. - коротко откликнулась её спутница.
- Иди ты! - изумилась толстуха и замолкла на минуту.
Ровно столько времени ей понадобилось, чтоб переварить ужасную новость. Видно, женщина она была сильная, с неожиданно свалившимся на голову печальным известием справилась мужественно и скоро снова перешла в атаку:
- Я тебя весной видела. Ты жаловалась, что денег совсем нет, ремонт делать не на что. А теперь про отпуск говоришь. Как же это?
Голос её был полон искреннего возмущения и я её прекрасно понимала. Когда все лето сидишь в душном городе и нет денег выехать отдохнуть, известие о том, что другие в это время нежатся на курортах здорово выбивает из колеи. Особенно, если совсем недавно этих других ты считала такими же голодранцами, как сама, и потому питала к ним самые теплые чувства.
Если моя тезка и поняла, какие страсти клокотали в тучной груди подруги, виду она не показала и вполне беззаботно ответила:
- А вот так! Плюнула на все и уехала. Решила, ремонт подождет, а отдохнуть надо. Тем более, что халявный вариант подвернулся. Отдых по первому классу и задаром!
- Неуж премию дали? - зашлась толстуха, под самый корень подкошенная несправедливостью судьбы.
- Вроде того! - усмехнулась худая.
Тут мы дошли до нашего подъезда и толпой ввалились внутрь. Женщины, занятые разговором, внимания на меня не обращали, и я неспеша двигалась за ними следом. Как оказалось, толстуха жила на втором этаже, где вместе с сумкой спутница её и оставила, а сама стала подниматься выше. Я шла следом и в душе у меня бушевала буря сомнений. Ну что это такое? Вторая Альбина! И живет в том же доме и в том же подъезде, что и я. Ну, не странно ли? А когда Альбина номер два остановилась на последнем этаже и, достав из сумочки ключ, принялась открывать мою собственную дверь, мне совсем плохо стало. Решив, что пришла пора вмешаться и внести ясность в сложившуюся ситуацию, я сурово спросила:
- Извините, Вы кто будете?
К её чести нужно сказать, что она совсем не испугалась и ответила вполне спокойно:
- А в чем собственно дело?
- Меня интересует хозяйка этой квартиры. - твердо заявила я, подразумевая, что раз хозяйка я, то хотелось бы знать по какому праву она лезит в мое жилище.
Я хозяйка. - спокойно ответила наглая самозванка.
Разозленная неслыханным нахальством, я потребовала:
- Документик покажите.
- С какой стати? - хмуро поинтересовалась она.
- Я юрист. У меня официальное дело к хозяйке этой квартиры.
Она без возражений открыла сумку, достала паспорт и протянула мне со словами:
- Пожалуйста. А теперь объясните, что случилось.
Паспорт действительно был на имя Альбины Ивановны Бодайло и все данные совпадали с моими, вот только с фотографии глядело её лицо. Я захлопнула книжицу, вернула женщине и сказала:
- Поговорить надо.
Она не спеша сунула документ в сумочку, громко щелкнула замком и сумрачно глянула мне в глаза:
- Кто Вы?
- Я из адвокатской коллегии. Прихожу к вам третий раз.
- Из коллегии? - настороженно переспросила женщина. - И что Вам от меня нужно?
Мне много чего от неё нужно было, только не на площадке же объясняться, поэтому я кашлянула и солидно сказала:
- Это серьезный разговор и вести его на лестнице неудобно.
Тезка оглядела меня с ног до головы, задержав взгляд на испачканных травой джинсах и пыльной обуви и выразительно подняла брови:
- Уверены, что Вы именно та, за кого себя выдаете?
Мысленно чертыхнувшись и послав миллион проклятий на её настырную голову, вслух я сказала:
- Не обращайте внимания на мой вид. Была за городом, разыскивая свидетелей по Вашему делу, вот ненароком и испачкалась.
Она неопределенно хмыкнула, но от комментариев воздержалась. В квартиру, правда, тоже не пригласила. Твердо сказала:
- Здесь говорите. В чем дело?
Голос звучал резко и она даже не посчитала нужным скрывать свое раздражение.
И совершенно зря! Я ещё не пришла в себя после расставания под мостом, душевная рана, нанесенная неблагодарным Стасом, ещё не затянулась и сыпать на неё соль было по крайней мере опрометчиво. Будь я в другом расположении духа, наша беседа, возможно, пошла бы иначе и странная путанница с одинаковыми паспортами была бы выяснена мирным путем. Но дама задела меня в самый неподходящий момент и я решила её проучить:
- Дело в том, что мы разыскиваем наследников швейцарского подданного Анри Бодлоо. Полтора года назад он скончался после длительной болезни в возрасте восьмидесяти трех лет. Прямых наследников у него нет, жена умерла десять лет назад и он все свое состояние завещал родственникам в России.
Держалась она очень хорошо, только хищный огонек, загоревшийся в глубине темных глаз, выдавал истинные чувства дамочки.
- Он русский? - безразлично проронила она.
- Да, он выходец из России. - любезно ответила я.
- А ко мне Вы почему пришли?
- Вы одна из возможных наследниц.
- И что же он мне завещал? - хмыкнула она, стараясь показать, что не принимает наш разговор всерьез.
- Ну, я тебе покажу! Держись крепче. Мало тебе не покажется! подумала я, а вслух произнесла:
- Пока мы не можем сказать, Вам ли завещено имущество господина Бодлоо. Я не видела Ваших документов и потом есть несколько других претендентов, их права в данный момент уточняются. Что касается суммы завещенного, то она не слишком велика. В нашей практике мы сталкивались и с более крупными.
Выдержав достаточную паузу. Я небрежно проронила:
- За вычетом налогов, это составит миллион. Если придется делить на несколько человек, сами понимаете, получится не так уж и много.
Сумма её впечатлила. Да и как не впечатлить, если живешь в проголодь, а тут деньги светят. Но она вида не показала и никак не проявляя интереса, равнодушно спросила:
- Рублей?
- Ну, вот ты и попалась! - мысленно возликовала я и небрежно бросила:
- Нет, конечно! Причем здесь рубли? Долларов!
У дамы вытянулась мордочка, а глазки начали медленно выкатываться из орбит. Что касается меня, то я с наслаждением наблюдала за происходящими метаморфозами. Странно, я видела её в первый раз, а она уже успела вызвать у меня стойкую неприязнь. Наконец, моя собеседница смогла справиться с шоком и дрожащим от волнения голосом вопросила:
- И вы считаете, что все это завещано мне?
Конечно, тут можно было бы и остановиться. В конце концов, цель нашей беседы была совсем другая, но мне как шлея под хвост попала. Остановиться я уже не могла и потому заявила:
- Это ещё не все. Я упомянула только денежные средства, а есть ещё недвижимость.
Девушка тихо охнула и обмякла. А я, испытывая наслаждения садиста, добравшегося до жертвы, продолжала:
- Есть дом в Швейцарии, доходные дома в Монако...
Тут я запнулась, не зная, что бы такое ещё сказать, потом улыбнулась и добила ее:
- И замок во Франции.
Она стала белее бумаги, глазки лихорадочно заблестели, из горла вырвался хриплый шепот:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
- Вы, девушка, если будете стесняться, никогда не уедете. - весело сказал голос над ухом. - Народу здесь всегда полно, не переждешь!
Благодаря стараниям моего неожиданного благодетеля, я оказалась внутри битком набитого автобуса, зажатая со всех сторон так, что не то что пошевелиться, вздохнуть толком не могла. Не успели двери закрыться, как откуда-то из середины салона раздался визгливый голос:
- Граждане, оплатите проезд! Пока все не обилетятся, автобус никуда не поедет!
В ответ на это заявление, послышался хор возмущенных голосов, требующих немедленно прекратить издевательство и трогаться. После пререканий, длившихся не менее пяти минут, точка зрения большинства победила и, хотя никто не сделал попытки заплатить, автобус, тронулся. Он шел без остановок, народ постепенно утрясся, приладился друг к другу и замер. Меня беспокоило, что я еду в неизвестном направлении, не знаю, где выходить и вполне могу проехать нужную мне остановку.
- Не подскажете, я этим автобусом до Южной доберусь? - обратилась я к соседу справа и сопроводила свои слова открытым взглядом и застенчивой улыбкой.
Тот ничего не ответил, но раздался девичий голос слева:
- Южная длинная, Вы куда попасть хотите?
- Мне нужен мост. - сказала я и улыбнулась ещё шире, прибавив к уже имеющейся застенчивости нотку беззащитности.
Улыбка сделала свое дело, сосед расслабился, девушка прониклась ко мне симпатией и они стали наперебой объяснять, как добраться на Южную.
- Можно пятым троллейбусом, а можно автобусом, только все равно с пересадкой. - задумчиво произнесла соседка.
- Вам в самый конец Южной, так лучше на седьмом автобусе. Он экспрессом идет, народу там поменьше будет. - солидно уточнил сосед.
- А где выйти? - поинтересовалась я и снова улыбнулась, на этот раз немножко виновато, как бы извиняясь за то, что так плохо ориентируюсь в городе.
- Через две остановки! Да Вы не беспокойтесь, это "Сенной рынок" будет, там народ весь свалит.
Девушка оказалась права. Возле рынка толпа дружно покинула автобус, а вместе с ней и я. Седьмой номер стоял тут же, причем совершенно свободный. Из пассажиров в нем, не считая меня, была только женщина с ребенком на руках. Я прошла к кабине водителя и стала смотреть вперед. На Южную автобусом я добиралась только однажды, остальные разы предпочитала пользоваться частниками, дорогу не помнила и теперь боялась пропустить пресловутый мост. Но волновалась я зря, кондуктор своими обязанностями не пренебрегала и в нужный момент пронзительным голосом проинформировала пустой автобус:
- Следующая "Мост"!
Я соскочила с подножки на землю и неторопливо зашагала уже привычной дорогой по направлению к дому. Я почти дошла, когда услышала за спиной женский голос:
- Альбина! Эй, Альбина! Да, подожди же! Куда так торопишься?
Голос был мне незнаком, но я оглянулась. Меня догоняла полная женщина с огромной, груженой до верху, хозяйственной сумкой. С одного взгляда было ясно, что это лицо я вижу впервые, однако, она звала меня по имени и я застыла на месте, ожидая, когда она подойдет ближе. Женщина торопливо приближалась и уже в нескольких шагах от меня вдруг опять зычно закричала:
- Альбина, подожди! Не слышишь, что ли?
В мою сторону она даже не глядела и обращалась явно не ко мне. Тяжело пыхтя, толстуха решительно обошла меня и устремилась вдоль дорожки. Проследив за ней взглядом, я увидела, что она медленно, но упорно настигает идущую впереди высокую, худощавую женщину с яркой спортивной сумкой в руках. Та не могла не слышать призывов толстухи, но внимания на них не обращала и шла себе вперед, как ни в чем не бывало. Однако, преследовательница не намерена была отставать и, предприняв героическое усилие, таки догнала идущую и схватила её за руку. Той ничего не оставалось, как остановиться, но радость встречи она изобразить не пыталась. Смотрела хмуро, рта не открывала, только темные глаза мрачно поблескивали на нездоровом лице. Ее приятельница на холодность приема внимания не обратила и громко затарахтела:
- Я за тобой от самой остановки бегу. Только ты так быстро ходишь, за тобой не угнаться. Да ещё эта сумка все руки оттянула.
- Давай сюда, помогу. - откликнулась подруга, без всякой деликатности выхватила сумку из рук толстухи и зашагала вперед. Освобожденная от тяжкой ноши, хозяйка сумки облегченно вздохнула и, стараясь не отставать, шустро засеменила следом. Удавалось ей это с большим трудом, уж очень коротенькими были её ножки, но она не сдавалась, упорно двигалась вперед и при этом умудрялась ни на минуту не закрывать рот. Ее пронзительный голос разносился по всему двору, а так как я, между прочим, не терялась и теперь шла вплотную за ними, то слышала каждое слово.
- Давно тебя не видела. Где пропадала? - гудела толстуха.
- Отдыхать ездила. - коротко откликнулась её спутница.
- Иди ты! - изумилась толстуха и замолкла на минуту.
Ровно столько времени ей понадобилось, чтоб переварить ужасную новость. Видно, женщина она была сильная, с неожиданно свалившимся на голову печальным известием справилась мужественно и скоро снова перешла в атаку:
- Я тебя весной видела. Ты жаловалась, что денег совсем нет, ремонт делать не на что. А теперь про отпуск говоришь. Как же это?
Голос её был полон искреннего возмущения и я её прекрасно понимала. Когда все лето сидишь в душном городе и нет денег выехать отдохнуть, известие о том, что другие в это время нежатся на курортах здорово выбивает из колеи. Особенно, если совсем недавно этих других ты считала такими же голодранцами, как сама, и потому питала к ним самые теплые чувства.
Если моя тезка и поняла, какие страсти клокотали в тучной груди подруги, виду она не показала и вполне беззаботно ответила:
- А вот так! Плюнула на все и уехала. Решила, ремонт подождет, а отдохнуть надо. Тем более, что халявный вариант подвернулся. Отдых по первому классу и задаром!
- Неуж премию дали? - зашлась толстуха, под самый корень подкошенная несправедливостью судьбы.
- Вроде того! - усмехнулась худая.
Тут мы дошли до нашего подъезда и толпой ввалились внутрь. Женщины, занятые разговором, внимания на меня не обращали, и я неспеша двигалась за ними следом. Как оказалось, толстуха жила на втором этаже, где вместе с сумкой спутница её и оставила, а сама стала подниматься выше. Я шла следом и в душе у меня бушевала буря сомнений. Ну что это такое? Вторая Альбина! И живет в том же доме и в том же подъезде, что и я. Ну, не странно ли? А когда Альбина номер два остановилась на последнем этаже и, достав из сумочки ключ, принялась открывать мою собственную дверь, мне совсем плохо стало. Решив, что пришла пора вмешаться и внести ясность в сложившуюся ситуацию, я сурово спросила:
- Извините, Вы кто будете?
К её чести нужно сказать, что она совсем не испугалась и ответила вполне спокойно:
- А в чем собственно дело?
- Меня интересует хозяйка этой квартиры. - твердо заявила я, подразумевая, что раз хозяйка я, то хотелось бы знать по какому праву она лезит в мое жилище.
Я хозяйка. - спокойно ответила наглая самозванка.
Разозленная неслыханным нахальством, я потребовала:
- Документик покажите.
- С какой стати? - хмуро поинтересовалась она.
- Я юрист. У меня официальное дело к хозяйке этой квартиры.
Она без возражений открыла сумку, достала паспорт и протянула мне со словами:
- Пожалуйста. А теперь объясните, что случилось.
Паспорт действительно был на имя Альбины Ивановны Бодайло и все данные совпадали с моими, вот только с фотографии глядело её лицо. Я захлопнула книжицу, вернула женщине и сказала:
- Поговорить надо.
Она не спеша сунула документ в сумочку, громко щелкнула замком и сумрачно глянула мне в глаза:
- Кто Вы?
- Я из адвокатской коллегии. Прихожу к вам третий раз.
- Из коллегии? - настороженно переспросила женщина. - И что Вам от меня нужно?
Мне много чего от неё нужно было, только не на площадке же объясняться, поэтому я кашлянула и солидно сказала:
- Это серьезный разговор и вести его на лестнице неудобно.
Тезка оглядела меня с ног до головы, задержав взгляд на испачканных травой джинсах и пыльной обуви и выразительно подняла брови:
- Уверены, что Вы именно та, за кого себя выдаете?
Мысленно чертыхнувшись и послав миллион проклятий на её настырную голову, вслух я сказала:
- Не обращайте внимания на мой вид. Была за городом, разыскивая свидетелей по Вашему делу, вот ненароком и испачкалась.
Она неопределенно хмыкнула, но от комментариев воздержалась. В квартиру, правда, тоже не пригласила. Твердо сказала:
- Здесь говорите. В чем дело?
Голос звучал резко и она даже не посчитала нужным скрывать свое раздражение.
И совершенно зря! Я ещё не пришла в себя после расставания под мостом, душевная рана, нанесенная неблагодарным Стасом, ещё не затянулась и сыпать на неё соль было по крайней мере опрометчиво. Будь я в другом расположении духа, наша беседа, возможно, пошла бы иначе и странная путанница с одинаковыми паспортами была бы выяснена мирным путем. Но дама задела меня в самый неподходящий момент и я решила её проучить:
- Дело в том, что мы разыскиваем наследников швейцарского подданного Анри Бодлоо. Полтора года назад он скончался после длительной болезни в возрасте восьмидесяти трех лет. Прямых наследников у него нет, жена умерла десять лет назад и он все свое состояние завещал родственникам в России.
Держалась она очень хорошо, только хищный огонек, загоревшийся в глубине темных глаз, выдавал истинные чувства дамочки.
- Он русский? - безразлично проронила она.
- Да, он выходец из России. - любезно ответила я.
- А ко мне Вы почему пришли?
- Вы одна из возможных наследниц.
- И что же он мне завещал? - хмыкнула она, стараясь показать, что не принимает наш разговор всерьез.
- Ну, я тебе покажу! Держись крепче. Мало тебе не покажется! подумала я, а вслух произнесла:
- Пока мы не можем сказать, Вам ли завещено имущество господина Бодлоо. Я не видела Ваших документов и потом есть несколько других претендентов, их права в данный момент уточняются. Что касается суммы завещенного, то она не слишком велика. В нашей практике мы сталкивались и с более крупными.
Выдержав достаточную паузу. Я небрежно проронила:
- За вычетом налогов, это составит миллион. Если придется делить на несколько человек, сами понимаете, получится не так уж и много.
Сумма её впечатлила. Да и как не впечатлить, если живешь в проголодь, а тут деньги светят. Но она вида не показала и никак не проявляя интереса, равнодушно спросила:
- Рублей?
- Ну, вот ты и попалась! - мысленно возликовала я и небрежно бросила:
- Нет, конечно! Причем здесь рубли? Долларов!
У дамы вытянулась мордочка, а глазки начали медленно выкатываться из орбит. Что касается меня, то я с наслаждением наблюдала за происходящими метаморфозами. Странно, я видела её в первый раз, а она уже успела вызвать у меня стойкую неприязнь. Наконец, моя собеседница смогла справиться с шоком и дрожащим от волнения голосом вопросила:
- И вы считаете, что все это завещано мне?
Конечно, тут можно было бы и остановиться. В конце концов, цель нашей беседы была совсем другая, но мне как шлея под хвост попала. Остановиться я уже не могла и потому заявила:
- Это ещё не все. Я упомянула только денежные средства, а есть ещё недвижимость.
Девушка тихо охнула и обмякла. А я, испытывая наслаждения садиста, добравшегося до жертвы, продолжала:
- Есть дом в Швейцарии, доходные дома в Монако...
Тут я запнулась, не зная, что бы такое ещё сказать, потом улыбнулась и добила ее:
- И замок во Франции.
Она стала белее бумаги, глазки лихорадочно заблестели, из горла вырвался хриплый шепот:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44