- Угадайте с трех раз, какое имя мне больше всего подходит?
- Ну-у... - задумалась Марго, кинув на него быстрый взгляд.
"Наверное, что-то связанное с его внешностью... Блондин с карими глазами..."
Она судорожно пыталась припомнить имя в тему, но ничего подходящего в памяти не всплыло. Знала бы, что повезет встретить такого симпатягу и играть с ним в "угадайку", непременно вызубрила бы книгу про имена, благо таких сейчас пруд пруди. Так ничего и вспомнив, Марго ляпнула наобум:
- Генрих.
А что? Имя красивое, необычное для соотечественника, тем самым она ему вроде бы польстила, сочтя достойным неизбито именоваться. К тому же, незнакомец чем-то напоминает немца, каковыми их представляли по некоторым персонажам кинофильмов советских времен. Но карие глаза... Видимо, парень смешанных кровей, и потому его характер сочетает в себе противоречивые черты.
- Ну и интуиция у вас! - широко улыбнулся её визави, сверкнув великолепными зубами, и добавил: - Для вас, очаровательная Марго, - просто Гена.
- Очень приятно, - выдала та традиционное, не уловив подвоха.
- Взаимно, - не остался в долгу новый знакомец.
- А можно, я буду называть вас полным именем?
- Вам можно все! - с чувством произнес собеседник, и опять она не уловила подтекста. - Марго и Генрих... Похоже, это не случайно. Судьба сама свела нас, как неких исторических персонажей.
- Вы имеете ввиду Марго Валуа и Генриха Наваррского? продемонстрировала начитанность журналистка.
- Именно, - подтвердил он.
Она не нашла достойного ответа и на всякий случай многозначительно улыбнулась.
- Вам не кажется, что мы чужие на этом празднике жизни?
Новый знакомый был не оригинален, но неизбалованной мужским вниманием Марго нравилась его раскованная манера поведения. Важно ведь не то, как он её клеит, а то, что клеит. Следовательно, счел подходящим объектом. Приятно сознавать, черт побери!
Ей хотелось ещё раз блеснуть близким знакомством с художественной литературой, но, как назло, ни одной фразы в том же ключе на ум не пришло, и она ограничилась кивком.
- В таком случае есть предложение покинуть это неинтересное мероприятие и, скажем, выпить чашечку кофе.
Журналистка немного растерялась. Хотя ещё недавно она подумывала сбежать, но все же в душе теплилась крохотная надежда, что удастся справиться с заданием шефа. Взять и махнуть рукой на перспективу служебного роста было страшновато.
Видя её колебания, новый знакомый выдвинул убедительный аргумент:
- Протолкаться к Астраловой не удастся даже самым шустрым, - её литагент никого к ней не подпустит. Мадам оттарабанит домашнюю заготовку, которую вы уже держите в руке, и отбудет. Фуршета сегодня не предвидится, так что в аспекте халявы будущее пессимистично. Но в наших силах скрасить его бокалом-другим. А чтобы вы не терзались мыслями о редакционном задании, я вам надиктую материал, и вы представите руководству отличную статью. Само по себе явление Изабеллы Астраловой публике - уже событие из ряда вон, так что под него пойдет любой текст.
Марго раздумывала недолго - собеседник был очень убедителен. Да и грело душу, что парень подошел именно к ней.
Поняв по выражению её лица, что она согласна, новый знакомый уверенным жестом взял Марго под руку и повел к лифту.
Толик донес до могилы два пятилитровых баллона с водой и молча ушел, а она опять подивилась его такту. Вроде бы, парень простой, как грабли, а вот поди ж ты...
Алла поставила во врытую землю большую вазу букет белых королевских лилий, полила посаженные на могиле цветы, прорыхлила землю, подвязала к колышку накренившийся после вчерашнего ливня пышный стебель "фритиллярии королевской" - она уже зацвела, и оражево-алый венчик венчал её царственной короной.
"Виват, король, виват!" - пришли ей на память слова популярной песни.
"Ты и в самом деле король, папа, - мысленно обратилась она к отцу. Ты велик. После тебя осталось бесценное наследие - твои книги. Я горжусь тобой и горжусь тем, что я твоя дочь. Я - Алла Королева, даже фамилия у нас с тобой царственная".
На душе стало полегче. Чувство вины немного притупилось.
"Что ж, даже из плохих поступков нужно извлекать урок, - сказала она себе. - Больше я никогда не позволю себе причинить кому-то боль".
Змей Горыныч метался по своему кабинету и, образно говоря, рвал на себе волосы, поскольку в буквальном смысле рвать было нечего.
- Ну где же Маргоша?! - уже в который раз вопрошал он пустоту, но страдать одному ему было неинтересно, и замглавред выбежал в приемную: Лена, Марго не звонила?
- Нет, Николай Самсонович, - кротко ответила секретарша, мысленно чертыхаясь, - метания шефа ей уже порядком надоели.
- Куда же она подевалась? - уже в десятый раз спросил он, на что ко всему привычная Лена терпеливо повторила:
- Но ведь Марго всегда несколько дней не выходит на работу, когда работает над статьей.
- То было с обычными очерками, а здесь - сенсационный материал! Ты понимаешь - это же сенсация! Сен-са-ция! - отчеканил шеф. - Промедление в такой ситуации смерти подобно!
- Понимаю, - смиренно кивнула Лена, для самоуспокоения уже трижды мысленно послав начальника к черту.
- Все газеты уже опубликовали материал, все! Заголовки на первой полосе! А мы? Как всегда, в хвосте.
- Да, Николай Самсонович, - машинально поддакнула опытная секретарша, уже не слушая его стенаний, а шеф подозрительно воззрился на неё и возмущенно возвысил голос:
- Что - "да"? Что мы в хвосте?
- Нет, я имела в виду... - Лена замялась, пытаясь подобрать подходящие слова, которые не вызовут приступа гнева у вспыльчивого Змей Горыныча. Последних его фраз она не слышала, а потому прибегла к универсальному ответу вышколенной служащей: - Вы, как всегда, совершенно правы, Николай Самсонович.
- М-да... - произнес тот, глядя на неё с сомнением, но не прочел на её лице подвоха и спросил уже обычным тоном: - Ты ей звонила?
- Постоянно названиваю, - с готовностью ответила секретарша, дав себе слово впредь быть повнимательней, когда начальство желает выговориться. Никто не берет трубку.
- И что ты по этому поводу думаешь? - Как всегда, выплеснув излишки эмоций, Самсоныч стал почти благодушен.
- Марго отключила телефон и корпит над сногсшибательной статьей. Умненькая Лена знала, что эта журналистка пользуется особой благосклонностью шефа, а потому всегда изображала по отношению к ней лояльность. - Вы отправили её на презентацию Астраловой в пятницу, а сегодня всего лишь понедельник. Марго пишет долго, зато материал будет оригинальным.
- Ладно, подождем, - совсем успокоился Самсоныч. - Номер немного задержится, но не разочарует читателей. Конечно, можно было тиснуть новость и начать верстать номер, но тогда будет как у всех. А Маргоша наверняка подаст материал в особом ракурсе, она это умеет.
- Разумеется, Николай Самсонович, - заулыбалась Лена, мысленно перекрестившись, - шеф направился к двери.
А заместитель главного редактора, вернувшись в своей кабинет, подумал, что в этой банке со скорпионами под названием "редакция еженедельника", всего два человека, общение с которыми проливает бальзам на душу.
К Леночке он тоже благоволил, как и к Марго. Его секретарше всего двадцать, совсем девчонка, на год младше его внучки. Маргоша постарше, но обе такие трогательно беззащитные, да и его почитают почти как отца родного, ценят хорошее отношение и преданы ему, не то, что остальные его сотрудники, циничные, распущенные и неблагодарные.
Николай Самсонович Фалеев числился заместителем главного редактора, но хозяин газеты - его сын Илья, так что мнение замглавреда было решающим. Согласно ведомости, и Марго, и Леночка получали обычный оклад, а в его кабинете обеим ежемесячно вручался конверт с отеческим напутствием:
- Ты заслужила, душа моя. Работаешь лучше всех, а у нас теперь не советская власть, чтобы всех уравнивать. По труду и оплата.
Вот принесет Марго сенсационный материал и получит премиальные и должность обозревателя светской хроники. Только ей по силам вести эту колонку, и она справится с блеском - у неё свой стиль, свой взгляд на актуальные проблемы, и читатели их еженедельника будут в восторге.
- Ларка звонила, прилетает 18 мая, - сообщила Алла верному оруженосцу через пару дней.
- Здорово! - обрадовался тот.
- Да уж, соскучилась я по любимой подружке, - призналась она. Столько лет были неразлучны, а теперь болячки развели нас по разным частям света. Ларка поправляет здоровье в Италии, а я тут кантуюсь, хотя не прочь погреться рядом с ней на солнышке.
- А чё, Олег ещё не пускает тебя?
- Воздушно-солнечные ванны мне полезны, но мой любимый лечащий врач считает, что авиаперелет будет слишком большой нагрузкой на мой ещё неокрепший организм.
- Тада с Ларкой на дачу махните. Гляди, как солнце-то жарит! Почище всякой Италии загорите.
- Да, мой Санчо Панса, именно так мы и сделаем, - согласилась Алла. Одна проблема - на какую дачу поехать. Подружка любит свою, а у меня теперь аж две. Правда, откупленный у паршивца Яшки Паршина навороченный особняк я надумала продать - мама хочет жить на нашей старой даче, а мне эти новорусские хоромы без надобности.
- Зачем продавать? - возразил верный оруженосец. - Мать пускай живет на той даче, раз ей там нравится, а ты - на своей.
- Да что мне там делать? Валяться в гамаке я не люблю.
Толик подумал, что ей было бы невредно поваляться в гамаке, да и просто отдохнуть. А то не успела выписаться из больницы, - одно дело за другим. Чуть не погибла7, а все равно встревает в опасные ситуации. А на даче её никто не достанет. Телефона там пока нет, а у Аллиного мобильника он намеревался втайне от хозяйки отключить звук. Что за дела, в самом деле! Чуть что - все бегут к ней: спаси, помоги! А она ещё не выздоровела после ранения! И совсем себя не жалеет. Да ведь и эти-то, называющие себя друзьями, её не жалеют. Она что - двужильная?!
Но верный оруженосец не стал ничего говорить - все равно не послушается.
- Алка, давай на твою дачу съездим, - предложил он. - Поглядишь, как там чё, ремонт-то уже закончили.
- Пожалуй, надо туда прокатиться, - согласилась она. - Надоело маяться бездельем, нужно придумать себе занятие.
Наконец Марго появилась в редакции. В четверг ровно в десять утра она зашла в кабинет своего покровителя и положила на стол компьютерную распечатку статьи "Трагедия Изабеллы Астраловой".
Увидев заголовок, Самсоныч просиял и радостно потер руки:
- Потом прочту, вдумчиво и не спеша, сейчас некогда. Маргошенька, а дискетку принесла?
- Разумеется, - кивнула журналистка.
- Не сочти за труд, душа моя, снеси дискету к ответственному за выпуск, пусть немедленно ставит в номер. Задержались мы немного, Маргоша, тебя ждали, материал-то сенсационный.
Марго немного удивилась - что сенсационного в жизнеописании писательницы, уже сто раз опубликованном и всем известном? Правда, она постаралась подать материал в своем привычном ключе, именно так, как просил шеф - описала судьбу знаменитой, но одинокой и страдающей от своего одиночества женщины. Писательница достигла пика популярности, но слава, будто незримой стеной отгородила её от других людей. Они завидуют её известности, а она мечтает, чтобы её любили, как хочется этого любой женщине.
Журналистка была довольна тем, что получилось. Читательницам понравится, а кое-кто даже прослезится над несчастной судьбой знаменитой писательницы, а по сути - простой бабы, которая уже и сама не рада собственной популярности, потому что лишена самого главного - любви. Материал берет за душу. Но назвать его сенсационным - явное преувеличение.
Пока Марго размышляла, что сказать Змею Горынычу, тот с озабоченным видом открыл ящик стола, доложил в конверт с уже заготовленной премией ещё две купюры и протянул своей любимице:
- Это тебе, моя радость. Я горжусь, что вырастил такой талант.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67