Как же так? - задумалась Тамара и тут же укорила себя: - А сама-то ты давно виделась с братом?". И вынуждена была признаться самой себе, что их общение после смерти мамы преимущественно ограничивается короткими телефонными звонками и состоит из "Как дела?" "Ничего, помаленьку", - и тому подобных формальных, ничего не значащих фраз.
Раньше они собирались на дни рождения всех членов семьи, на 8 марта и 23 февраля - их отец был фронтовиком, Новый год всегда встречали вместе, а теперь уже нет. Сноха её недолюбливала, ну да Бог с ней, можно же ладить хотя бы внешне. А брат ведь родной, ближе него и сына у неё теперь никого нет.
"Непременно на днях заеду к Леше, - пообещала себе Тамара и тут же вспомнила, что сейчас полным-полно дел - ещё не закончено расследование гибели Виктора, а теперь нужно заняться делами Зои и Маши, заодно выяснить, почему Валя решилась на этот отчаянный шаг, да и с Василием надо разобраться. - Вот так всегда, - снова упрекнула себя Тамара. - Крутишься в делах и забываешь о близких людях. Нет, непременно в выходные заеду к Леше вместе с сыном. Брат уже несколько лет не видел племянника. Да и я не видела племянниц уже пару лет".
- Зоя, когда заберешь Машу, давай познакомим её с моими племяшками, они примерно одного возраста, шесть и восемь лет.
- Давай, - согласилась та. - Как только немного приду в себя, возьму отпуск, съезжу в Чернигов и привезу Машеньку. Не знаю только, как ей сказать про Валю... Ведь она будет спрашивать, где мама...
Ее голос прервался, и она опять заплакала.
- Ой, что же эта такое, - причитала она. - Ну, как же Валя могла... Как же мне её жалко. И Машеньку жалко. Как мне сказать ребенку, что её мама умерла?..
Тамара хотела её успокоить, но вместо этого села рядом с ней на продавленный диван, обняла её, и обе женщины в голос зарыдали.
- Ну, все, хватит плакать, - наконец сказала она, утирая слезы сначала себе, потом Зое. - Ты всем её знакомым позвонила?
- Да, всем, чьи телефоны были в её записной книжке.
- И много получилось?
- Не считала, человек десять, наверное.
- И все женщины?
- Да.
- И ты никого из них не знаешь?
- Не знаю, - подтвердила Зоя, не понимая, к чему клонит Тамара.
- Где же Валя с ним познакомилась? Она ведь замкнутая была, стеснительная, с людьми трудно сходилась. А тут - сразу десять новых знакомых.
- Я вспомнила, сестра как-то обмолвилась, что у них что-то вроде клуба.
- И чем же они занимались в этом клубе?
- Понятия не имею, - пожала плечами Зоя.
- Слушай, а может, это какая-то секта? Я где-то читала, что в некоторые секты специально заманивают людей, дурманят их наркотиками, требуют денежных взносов или ещё чего-нибудь.
- Да что с Вали взять-то? - спросила Зоя, все больше пугаясь.
- Да хоть бы эту квартиру!
- Так ведь она не только её. Нас здесь было четверо, если считать Машеньку.
- Ой, сейчас каких только махинаций с квартирами не творят! Есть специальные черные нотариусы, которые за деньги состряпают любой документ.
- Да откуда у Вали деньги? Ты же видишь, как она жила!
- Зато у этой секты наверняка есть. Оплатят услуги нотариуса и заберут квартиру. Ведь по рыночным оценкам она стоит немало. Сталинский дом, большой метраж, дорогой район - Ленинский проспект. Это Юго-Западный округ, здесь стоимость одного метра жилплощади такая же, как в Центре. Ваша квартира стоит минимум сто тысяч долларов, а то и больше. Лакомый кусок для секты.
- А ты уверена, что это какая-то секта?
- Разберемся, - зловещим голосом произнесла Тамара, опять невольно подражая верной боевой подруге. - Мне непременно нужно глянуть на всех Валиных новых знакомых.
- И ты сразу поймешь, кто они? - с уважением спросила её Зоя.
"Самаритянка" немного стушевалась - все ж опыт сыщицкой работы у неё всего-ничего.
- Тогда возьмем с собой Аллу, - нашлась она. - Наша верная боевая подруга прирожденный психолог, людей сразу видит.
- Да когда ей этим заниматься! У неё только что жениха убили!
- И в самом деле... - задумалась Тамара. Но потом тряхнула головой, придумав план. - Для начала мы пообщаемся с ними сами, а потом, может быть, Алла тоже захочет с ними пообщаться.
- Ой, Томусь, мне страшно... - запричитала Зоя.
- Чего ты боишься-то?
- А вдруг и нас с тобой затянут в эту секту?
- Да кто нас затянет против воли?
- Других же, говоришь, затягивают.
- Все, что узнаю, я буду рассказывать Алле. Она сообразит, что к чему.
- Тогда ладно, - успокоилась Зоя, уверовав, что под такой защитой даже загадочная секта не страшна.
- А когда ты с говорила с Валиными новыми знакомыми, ничего такого подозрительного не заметила?
- Да нет. Обычные женщины. Сочувствовали, ахали. Ни одна из них не знала, что случилось с Валей. Все обещали прийти на похороны. Завтра придут несколько женщин, чтобы помочь.
- Надо же, какие они дружные... - снова задумалась Тамара. - Может быть, это и не секта вовсе, а просто хорошие женщины, которые помогают друг дружке...
"Почему же они не помогли Вале? - мысленно спросила она себя. - Или все же они в сговоре... Ну, тогда тем более нужно с ним познакомиться".
В этот раз Алла выиграла, мужчины проиграли.
Во время игры она взяла мизер с тремя "дырками", а в прикупе было то, что надо. Несколько раз сыграла свою коронную игру - на ловленном мизере сделала "армянский снос", а партнеры, хоть и знали эту её особенность, но не угадали снос. В итоге Алла сыграла мизер. С пятью взятками на руках она торговалась до семерной, получила в прикупе две нужных карты к длинной масти, а в другой раз туза с королем, и тоже в масть, а потом объявила восьмерную. Да ещё умудрилась оставить партнеров без вистов, подсадив их на горку. Пулю верная боевая подруга закрыла первой, а потом активно вливала им "американскую помощь". В итоге выиграла прилично. Играли по доллару за вист, - чего там мелочиться, когда все трое асы преферанса! Чем выше ставка, тем больше риск, тем интереснее играть.
- Ну, и пруля ты, подруга, - покачал головой Игорь, огласив результат.
- Эх, Казанова, не завидуй, - усмехнулась она. - Кому в картах везет, тому в любви не везет.
- Да ладно, не прибедняйся.
- Я не прибедняюсь. Честно говорю - с любовью завязала морским узлом.
- Что - теперь будешь жить без мужчин? Да ни за что не поверю!
- Разве я сказала, что завязываю с мужиками? Как были - так и останутся. Да ещё и новых наберу. А завязала я с любовью, но ты, циник Казанова, подумал совсем про другую любовь - плотскую, а я имела ввиду духовную.
- А-а, - неопределенно произнес тот, не придумав, что ей ответить.
Забеспокоившись, что разговор может съехать на опасную тему, вмешался Виталий:
- Напарница, скажи честно, сколько у тебя было любовников?
- Ты слишком хорошего мнения о моей памяти, - закокетничала та. - Вон спроси лучше Казанову, сколько у него было баб.
- Я их не считал. Но несколько сотен точно. Да и у тебя, подруга, не меньше.
- Не меньше, а может, и больше, - согласилась она. - А вот скажите-ка мне, ребята, как на духу: почему если у бабы много любовников, то она блядь, а если у мужика много любовниц, то он герой-любовник?
- Ну, таких мужчин тоже называют кобелями, - возразил Казанова.
- И блядунами тоже, - добавил сыщик.
- Ага, мужская солидарность, - ехидно отметила верная боевая подруга. - И, тем не менее - ты, Игорек, - Казанова, а я - блядь.
- Да не наговаривай на себя! - возмутился тот. - Ни разу не слышал, чтобы тебя кто-то так назвал. А если бы попробовал, то зубы бы с пола собирал.
- Тут ты прав, - признала она. - Один раз было, наехали на меня четверо, и один рискнул обозвать меня "блядью", причем, заметьте - без всяких на то оснований! Он же со мной не спал и не знает моего бурного прошлого! Я, естественно, оскорбилась. У меня же на лбу аршинными буквами написано, что я - лебедино-верная женщина! - Алла произнесла последние слова с пафосом, а потом оглядела мужчин с некоторой долей подозрительности - а вдруг кто-то из них посмеет в этом усомниться?
- И чем все кончилось? - заинтересованно спросил Виталий, не собираясь ей возражать, хотя про "лебединую верность" напарница, конечно, загнула.
- Тем, о чем только что сказал Казанова. Малец до сих оплачивает услуги стоматолога. А заодно и уролога - писаться стал парнишка.
Зримо представив картинку, мужчины от души расхохотались.
- Ну, ты в своем репертуаре, подруга, - сказал Игорь, утирая выступившие от смеха слезы.
- А вот наш общий психиатр меня за это журит. Говорит, не пристало порядочной женщине махать кулаками. Мол, рукоприкладство женщину не украшает, а как раз наоборот. А вы как думаете?
- Это тебе в стиль, - польстил сыщик, а Казанова осторожно произнес:
- Вообще-то рискованно это, подруга. Мало ли на кого нарвешься.
- Этого-то я как раз совсем не боюсь. А вот имидж порядочной женщины мне дорог. Может, и в самом деле бросить дробить мужикам зубья и отбивать яйца?
- Я бы это приветствовал, - уже более уверенным тоном сказал Казанова, видя, что верная боевая подруга настроена благодушно.
- Да, годы уже не те... - пригорюнилась та. - Скоро уже пятый десяток пойдет, а я все дерусь, как бывало в детстве.
- До пятого десятка тебе ещё жить да жить.
- Хочешь сказать, что я до этого не доживу? - опять ударилась в чернуху верная боевая подруга.
- Сплюнь, - рассердился Казанова.
- Да тут хоть плюй, хоть не плюй... - Теперь она уже не дурачилась. Затянулась сигаретой, посмотрела невидящим взглядом куда-то в угол и тихо сказала: - Сегодня на кладбище меня внезапно пронзила мысль - а ведь я скоро умру. Нет, мужики, не собираюсь давить из вас слезу и не намекаю, что уже пора сбрасываться мне на венок. Но честно, мне стало страшно. Думаю, вот помру, заколотят меня в гроб, закидают землей, потом все с кладбища уйдут, а я останусь там одна. И сожрут могильные черви мое молодое красивое тело...
- Бр-р! - передернулся Виталий, непроизвольно вздрогнув. - Кончай гнать чернуху, напарница!
- Да ведь я серьезно, Виталь... - Алла и в самом деле была серьезной. - То ли это предчувствие, то ли просто настроение было соответственное... Но на какой-то миг я почувствовала, что лежу в гробу, и меня опускают в могилу. А я все слышу, все чувствую, но ничего не могу поделать. Бьюсь там, в гробу, и кричу, что я ещё жива, но беззвучно, и меня никто не слышит... Сверху комья земли падают и глухо стукаются о крышку гроба, и я сознаю, все, это конец, аллес песец, мне оттуда ни за что не выкарабкаться. Страшно стало до жути... Так неохота умирать...
Оба уставились на неё со смешанным выражением страха и мистического ужаса. Казанова с Виталием и в самом деле испугались. Говорят, что некоторые люди предчувствуют свою смерть, а уж с Аллиной интуицией... При её образе жизни и склонности к риску она уже завтра может нарваться на пулю.
- Подруга, давай закроем эту тему, - взмолился Казанова. - Я даже в детстве не плакал, а сейчас чуть не прослезился.
И тут он увидел, как по щеке верной боевой подруги медленно поползла слезинка. Не веря собственным глазам, Игорь уставился на нее, не в силах вымолвить ни слова.
- Алка, прекрати... - тихо произнес сыщик. - Ведь накличешь беду. Со мной тоже такое бывало. Теперь уже знаю, - если у меня появилось это ощущение, то вскоре схлопочу пулю.
- Все-все, - сказала она, смахивая слезы. - Что-то я совсем расклеилась. Поставь-ка, напарник, наш гимн, а ты, Казанова сбегай к холодильнику за шампанью. Хватит поминок. Будем жить!
В половине седьмого утра позвонила Тамара:
- Ал, я тебя не разбудила?
- Нет, Томусь. Я всегда встаю в 6 утра.
- Вчера вечером я тебе названивала, но ни мобильный, ни домашний телефон не отвечал, и я разволновалась. Как ты?
- В порядке. Мы потрепались за жизнь с Казановой и Виталькой, а потом решили размяться за пулькой. Вот я и отрубила все телефоны, чтобы ничто не мешало нашему лирическому настроению. Терпеть не могу, когда за преферансом меня отвлекают телефонные звонки.
- А-а, - облегченно перевела дух Тамара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Раньше они собирались на дни рождения всех членов семьи, на 8 марта и 23 февраля - их отец был фронтовиком, Новый год всегда встречали вместе, а теперь уже нет. Сноха её недолюбливала, ну да Бог с ней, можно же ладить хотя бы внешне. А брат ведь родной, ближе него и сына у неё теперь никого нет.
"Непременно на днях заеду к Леше, - пообещала себе Тамара и тут же вспомнила, что сейчас полным-полно дел - ещё не закончено расследование гибели Виктора, а теперь нужно заняться делами Зои и Маши, заодно выяснить, почему Валя решилась на этот отчаянный шаг, да и с Василием надо разобраться. - Вот так всегда, - снова упрекнула себя Тамара. - Крутишься в делах и забываешь о близких людях. Нет, непременно в выходные заеду к Леше вместе с сыном. Брат уже несколько лет не видел племянника. Да и я не видела племянниц уже пару лет".
- Зоя, когда заберешь Машу, давай познакомим её с моими племяшками, они примерно одного возраста, шесть и восемь лет.
- Давай, - согласилась та. - Как только немного приду в себя, возьму отпуск, съезжу в Чернигов и привезу Машеньку. Не знаю только, как ей сказать про Валю... Ведь она будет спрашивать, где мама...
Ее голос прервался, и она опять заплакала.
- Ой, что же эта такое, - причитала она. - Ну, как же Валя могла... Как же мне её жалко. И Машеньку жалко. Как мне сказать ребенку, что её мама умерла?..
Тамара хотела её успокоить, но вместо этого села рядом с ней на продавленный диван, обняла её, и обе женщины в голос зарыдали.
- Ну, все, хватит плакать, - наконец сказала она, утирая слезы сначала себе, потом Зое. - Ты всем её знакомым позвонила?
- Да, всем, чьи телефоны были в её записной книжке.
- И много получилось?
- Не считала, человек десять, наверное.
- И все женщины?
- Да.
- И ты никого из них не знаешь?
- Не знаю, - подтвердила Зоя, не понимая, к чему клонит Тамара.
- Где же Валя с ним познакомилась? Она ведь замкнутая была, стеснительная, с людьми трудно сходилась. А тут - сразу десять новых знакомых.
- Я вспомнила, сестра как-то обмолвилась, что у них что-то вроде клуба.
- И чем же они занимались в этом клубе?
- Понятия не имею, - пожала плечами Зоя.
- Слушай, а может, это какая-то секта? Я где-то читала, что в некоторые секты специально заманивают людей, дурманят их наркотиками, требуют денежных взносов или ещё чего-нибудь.
- Да что с Вали взять-то? - спросила Зоя, все больше пугаясь.
- Да хоть бы эту квартиру!
- Так ведь она не только её. Нас здесь было четверо, если считать Машеньку.
- Ой, сейчас каких только махинаций с квартирами не творят! Есть специальные черные нотариусы, которые за деньги состряпают любой документ.
- Да откуда у Вали деньги? Ты же видишь, как она жила!
- Зато у этой секты наверняка есть. Оплатят услуги нотариуса и заберут квартиру. Ведь по рыночным оценкам она стоит немало. Сталинский дом, большой метраж, дорогой район - Ленинский проспект. Это Юго-Западный округ, здесь стоимость одного метра жилплощади такая же, как в Центре. Ваша квартира стоит минимум сто тысяч долларов, а то и больше. Лакомый кусок для секты.
- А ты уверена, что это какая-то секта?
- Разберемся, - зловещим голосом произнесла Тамара, опять невольно подражая верной боевой подруге. - Мне непременно нужно глянуть на всех Валиных новых знакомых.
- И ты сразу поймешь, кто они? - с уважением спросила её Зоя.
"Самаритянка" немного стушевалась - все ж опыт сыщицкой работы у неё всего-ничего.
- Тогда возьмем с собой Аллу, - нашлась она. - Наша верная боевая подруга прирожденный психолог, людей сразу видит.
- Да когда ей этим заниматься! У неё только что жениха убили!
- И в самом деле... - задумалась Тамара. Но потом тряхнула головой, придумав план. - Для начала мы пообщаемся с ними сами, а потом, может быть, Алла тоже захочет с ними пообщаться.
- Ой, Томусь, мне страшно... - запричитала Зоя.
- Чего ты боишься-то?
- А вдруг и нас с тобой затянут в эту секту?
- Да кто нас затянет против воли?
- Других же, говоришь, затягивают.
- Все, что узнаю, я буду рассказывать Алле. Она сообразит, что к чему.
- Тогда ладно, - успокоилась Зоя, уверовав, что под такой защитой даже загадочная секта не страшна.
- А когда ты с говорила с Валиными новыми знакомыми, ничего такого подозрительного не заметила?
- Да нет. Обычные женщины. Сочувствовали, ахали. Ни одна из них не знала, что случилось с Валей. Все обещали прийти на похороны. Завтра придут несколько женщин, чтобы помочь.
- Надо же, какие они дружные... - снова задумалась Тамара. - Может быть, это и не секта вовсе, а просто хорошие женщины, которые помогают друг дружке...
"Почему же они не помогли Вале? - мысленно спросила она себя. - Или все же они в сговоре... Ну, тогда тем более нужно с ним познакомиться".
В этот раз Алла выиграла, мужчины проиграли.
Во время игры она взяла мизер с тремя "дырками", а в прикупе было то, что надо. Несколько раз сыграла свою коронную игру - на ловленном мизере сделала "армянский снос", а партнеры, хоть и знали эту её особенность, но не угадали снос. В итоге Алла сыграла мизер. С пятью взятками на руках она торговалась до семерной, получила в прикупе две нужных карты к длинной масти, а в другой раз туза с королем, и тоже в масть, а потом объявила восьмерную. Да ещё умудрилась оставить партнеров без вистов, подсадив их на горку. Пулю верная боевая подруга закрыла первой, а потом активно вливала им "американскую помощь". В итоге выиграла прилично. Играли по доллару за вист, - чего там мелочиться, когда все трое асы преферанса! Чем выше ставка, тем больше риск, тем интереснее играть.
- Ну, и пруля ты, подруга, - покачал головой Игорь, огласив результат.
- Эх, Казанова, не завидуй, - усмехнулась она. - Кому в картах везет, тому в любви не везет.
- Да ладно, не прибедняйся.
- Я не прибедняюсь. Честно говорю - с любовью завязала морским узлом.
- Что - теперь будешь жить без мужчин? Да ни за что не поверю!
- Разве я сказала, что завязываю с мужиками? Как были - так и останутся. Да ещё и новых наберу. А завязала я с любовью, но ты, циник Казанова, подумал совсем про другую любовь - плотскую, а я имела ввиду духовную.
- А-а, - неопределенно произнес тот, не придумав, что ей ответить.
Забеспокоившись, что разговор может съехать на опасную тему, вмешался Виталий:
- Напарница, скажи честно, сколько у тебя было любовников?
- Ты слишком хорошего мнения о моей памяти, - закокетничала та. - Вон спроси лучше Казанову, сколько у него было баб.
- Я их не считал. Но несколько сотен точно. Да и у тебя, подруга, не меньше.
- Не меньше, а может, и больше, - согласилась она. - А вот скажите-ка мне, ребята, как на духу: почему если у бабы много любовников, то она блядь, а если у мужика много любовниц, то он герой-любовник?
- Ну, таких мужчин тоже называют кобелями, - возразил Казанова.
- И блядунами тоже, - добавил сыщик.
- Ага, мужская солидарность, - ехидно отметила верная боевая подруга. - И, тем не менее - ты, Игорек, - Казанова, а я - блядь.
- Да не наговаривай на себя! - возмутился тот. - Ни разу не слышал, чтобы тебя кто-то так назвал. А если бы попробовал, то зубы бы с пола собирал.
- Тут ты прав, - признала она. - Один раз было, наехали на меня четверо, и один рискнул обозвать меня "блядью", причем, заметьте - без всяких на то оснований! Он же со мной не спал и не знает моего бурного прошлого! Я, естественно, оскорбилась. У меня же на лбу аршинными буквами написано, что я - лебедино-верная женщина! - Алла произнесла последние слова с пафосом, а потом оглядела мужчин с некоторой долей подозрительности - а вдруг кто-то из них посмеет в этом усомниться?
- И чем все кончилось? - заинтересованно спросил Виталий, не собираясь ей возражать, хотя про "лебединую верность" напарница, конечно, загнула.
- Тем, о чем только что сказал Казанова. Малец до сих оплачивает услуги стоматолога. А заодно и уролога - писаться стал парнишка.
Зримо представив картинку, мужчины от души расхохотались.
- Ну, ты в своем репертуаре, подруга, - сказал Игорь, утирая выступившие от смеха слезы.
- А вот наш общий психиатр меня за это журит. Говорит, не пристало порядочной женщине махать кулаками. Мол, рукоприкладство женщину не украшает, а как раз наоборот. А вы как думаете?
- Это тебе в стиль, - польстил сыщик, а Казанова осторожно произнес:
- Вообще-то рискованно это, подруга. Мало ли на кого нарвешься.
- Этого-то я как раз совсем не боюсь. А вот имидж порядочной женщины мне дорог. Может, и в самом деле бросить дробить мужикам зубья и отбивать яйца?
- Я бы это приветствовал, - уже более уверенным тоном сказал Казанова, видя, что верная боевая подруга настроена благодушно.
- Да, годы уже не те... - пригорюнилась та. - Скоро уже пятый десяток пойдет, а я все дерусь, как бывало в детстве.
- До пятого десятка тебе ещё жить да жить.
- Хочешь сказать, что я до этого не доживу? - опять ударилась в чернуху верная боевая подруга.
- Сплюнь, - рассердился Казанова.
- Да тут хоть плюй, хоть не плюй... - Теперь она уже не дурачилась. Затянулась сигаретой, посмотрела невидящим взглядом куда-то в угол и тихо сказала: - Сегодня на кладбище меня внезапно пронзила мысль - а ведь я скоро умру. Нет, мужики, не собираюсь давить из вас слезу и не намекаю, что уже пора сбрасываться мне на венок. Но честно, мне стало страшно. Думаю, вот помру, заколотят меня в гроб, закидают землей, потом все с кладбища уйдут, а я останусь там одна. И сожрут могильные черви мое молодое красивое тело...
- Бр-р! - передернулся Виталий, непроизвольно вздрогнув. - Кончай гнать чернуху, напарница!
- Да ведь я серьезно, Виталь... - Алла и в самом деле была серьезной. - То ли это предчувствие, то ли просто настроение было соответственное... Но на какой-то миг я почувствовала, что лежу в гробу, и меня опускают в могилу. А я все слышу, все чувствую, но ничего не могу поделать. Бьюсь там, в гробу, и кричу, что я ещё жива, но беззвучно, и меня никто не слышит... Сверху комья земли падают и глухо стукаются о крышку гроба, и я сознаю, все, это конец, аллес песец, мне оттуда ни за что не выкарабкаться. Страшно стало до жути... Так неохота умирать...
Оба уставились на неё со смешанным выражением страха и мистического ужаса. Казанова с Виталием и в самом деле испугались. Говорят, что некоторые люди предчувствуют свою смерть, а уж с Аллиной интуицией... При её образе жизни и склонности к риску она уже завтра может нарваться на пулю.
- Подруга, давай закроем эту тему, - взмолился Казанова. - Я даже в детстве не плакал, а сейчас чуть не прослезился.
И тут он увидел, как по щеке верной боевой подруги медленно поползла слезинка. Не веря собственным глазам, Игорь уставился на нее, не в силах вымолвить ни слова.
- Алка, прекрати... - тихо произнес сыщик. - Ведь накличешь беду. Со мной тоже такое бывало. Теперь уже знаю, - если у меня появилось это ощущение, то вскоре схлопочу пулю.
- Все-все, - сказала она, смахивая слезы. - Что-то я совсем расклеилась. Поставь-ка, напарник, наш гимн, а ты, Казанова сбегай к холодильнику за шампанью. Хватит поминок. Будем жить!
В половине седьмого утра позвонила Тамара:
- Ал, я тебя не разбудила?
- Нет, Томусь. Я всегда встаю в 6 утра.
- Вчера вечером я тебе названивала, но ни мобильный, ни домашний телефон не отвечал, и я разволновалась. Как ты?
- В порядке. Мы потрепались за жизнь с Казановой и Виталькой, а потом решили размяться за пулькой. Вот я и отрубила все телефоны, чтобы ничто не мешало нашему лирическому настроению. Терпеть не могу, когда за преферансом меня отвлекают телефонные звонки.
- А-а, - облегченно перевела дух Тамара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52