Верный оруженосец признался Алле, что ночью сэр Персиваль неизменно перебирается к нему на постель и устраивается на подушке или лезет под одеяло. Решив, что тот мерзнет, Толик не возражал. А утром, когда он просыпался, тут же бодро вскакивал и Перс и первым бежал на кухню. Котенок уже хорошо знал обе свои клички, и на "Перс!" или "Сэр Персиваль!" откликался коротким "Мя!" и мчался на зов, задрав свой забавный хвостик.
- Ну что, сэр Персиваль, перебирайся ко мне, - сказала Алла, протягивая правую руку.
- Пускай у меня доедет, - предложил верный оруженосец. Видимо, ему не хотелось расставаться с любимцем, и он придумал благовидный предлог: - С одной рукой-то тебе нескладно.
- Ничего, справлюсь.
Толик помог ей засунуть Перса за полу шубы, так что выглядывала только его забавная бело-голубая мордочка. Свою хозяйку он уже знал и сидел совершенно спокойно.
- Поехали ко мне, - сказала Алла друзьям. - Спрыснем мое благополучное выздоровление.
Войдя первой в гостиную, она увидела накрытый стол.
- Сюрприз! - хором закричали друзья.
Когда все сели за стол и подняли бокалы, Казанова встал:
- С выздоровлением, подруга! Это единственный тост, который я буду сегодня произносить.
- Алаверды! - сказала Алла. - За человека, без которого не было бы сегодняшнего праздника!
Все посмотрели на Олега и встали.
Через три дня Алла приехала в свой офис.
- Соскучилась по работе, - пожаловалась она верному оруженосцу, сев в кресло в своем кабинете. - Олег опять дежурит, а я слоняюсь по квартире, как неприкаянная.
- Дак давай в магазин какой прокатимся, - предложил он. - Чё тут сидеть-то, пыль нюхать! Контора и без тебя работает.
- Нет, Толян, на шопинг меня что-то не тянет. Я даже не смогу примерить туалет. Да и настроение не то.
- А чё?
- Сама не знаю. Непривычно мне без дела, вот и маюсь дурью.
- Дак ты ж говорила - после больницы в Италию полетишь.
- Олег говорит, ещё нельзя. Перемена климата, перелет и все такое.
- А с рукой как? Срослось?
- Пока не совсем, гипс ещё не сняли.
- Болит?
- Ноет иногда.
- Тогда погоди. Мало ли чё. Наши-то хирурги в этом понимают, а итальянские, небось, ни черта.
- Да там врачи не хуже! - рассмеялась Алла.
- Не, наши лучше, - с искренней, непоколебимой убежденностью заявил верный оруженосец. - Они только с виду сердитые. Олег-то твой поначалу как кричал на меня, когда я тебя привез. Никогда никого не боялся, а перед ним заробел. Теперь-то знаю, что он на меня за дело ругался. Я даже с Настюхой из справочной подружился. Чё у ней за работа, сама подумай, - сидит целый день в окошке, а получает восемьсот рублей. Один раз в магазин сходить. А у ней ребенок. Жалко её.
- Толян, да ты, может быть, женишься, а? Пусть твоя Настя родит, сидит дома, твоей зарплаты хватит, чтобы прокормить семью.
- Она говорила, давай вместе жить. Да погожу пока.
- Ну, чего ты менжуешься? Настя тебе нравится?
- Ничё баба, только на ребенка зря орет.
- Ты же говорил, что у неё тяжелая жизнь.
- Дак ребенок-то при чем! Чё на нем-то зло срывать!
- Когда у неё будет муж, Настя станет спокойнее.
- Не, Алка, какой из меня муж! Да и не больно она мне нравится. Болтает много, все не по ней - чё школу не кончил, чё срок мотал, да кто я при тебе. Да ну ее! - махнул рукой верный Санчо Панса.
- Ну, смотри сам. Раз тебе Настя не очень нравится, может, другая когда-нибудь понравится.
- А чё Перса-то не привезла? - Видимо, за три дня Толик уже соскучился по своему любимцу.
- Зося Павловна пришла со своей внучкой. Упросили меня оставить им сэра Персиваля.
- Девчонка ещё маленькая, куда ей совладать с котенком! За хвост, небось, его дергает, - недовольно пробурчал он. - Иль жмет к себе шибко.
- Нет, девочка с ним очень бережно обращается.
- Дак завтра-то привези. Чё он там один целый день будет? Сэр Персиваль так не привык. Компанейский парень. Здесь ему хорошо, а я за ним пригляжу.
- Ладно, привезу. - Она встала из-за стола. - Схожу-ка я к "самаритянам".
- Не ходи, Алка! - умоляющим тоном произнес верный оруженосец.
- Почему? - удивилась она. - Это мои друзья.
- Да на кой такие друзья-то! Опять тебя подставят.
- А они меня никогда не подставляли.
Толик горестно вздохнул, поняв, что не в силах её отговорить.
Увидев Аллу, "самаритяне" обрадовались. Усадили её за стол и засуетились, уставляя его кофейными чашками и всякой снедью.
- Как у вас дела? Чем занимались? - спросила верная боевая подруга, отпивая кофе.
- Познакомились почти со всеми членами Клуба одиноких, - сообщила Тамара. - Кое в чем им помогли. Многие из них дамы состоятельные, заплатили нам хорошие гонорары. И им хорошо, и нам тоже. Так что без работы не сидели.
- Молодцы.
- Приятные клиентки, - сказала Олеся. - Больше всего из них мне понравилась Сима. Я вместе с Татьяной несколько раз бывала на их вечерах. Хозяйка дома Ирина, их предводительница, тоже очень милая женщина.
- Ирина?
- Да, а чему ты удивляешься?
- Где она живет?
Олеся назвала адрес.
- Ну-ка, бабоньки, дайте-ка мне телефон.
Тамара придвинула к ней телефон, и "самаритянки", ещё ничего не понимая, молча смотрели на нее, пока верная боевая подруга набирала номер адвокатессы. Левой рукой Алла ещё не владела, и Тамара придерживала телефон.
- Наташа, здравствуйте.
- Здравствуйте, Алла. С выздоровлением.
- Спасибо. Хочу уточнить один вопрос. Кажется, жену Николая зовут Ириной?
- Да. Ирина Витальевна Кузнецова.
- Адрес знаете?
- Конечно. Но ведь Николай с ней развелся и сейчас живет в другой квартире. Чей адрес вам дать?
- Его бывшей жены.
- Одну минутку, он записан у меня в еженедельнике, - некоторое время Наташа молчала, листая еженедельник, потом продиктовала адрес.
- Спасибо, Наташа, - поблагодарила Алла. Повесила трубку и некоторое время задумчиво смотрела перед собой. Наконец произнесла, ни на кого не глядя и ни к кому конкретно не обращаясь, будто разговаривая сама с собой. - Та-ак, приехали... Ведь было же у меня смутное ощущение, что разгадка где-то близко... Ладно, - сказала она, вставая. - Похоже, скоро в этом деле будет поставлена последняя точка.
За солидной металлической дверью звонка не было слышно, и Алла от души жала на квадратную кнопку. Дверь отворилась. На пороге стояла симпатичная женщина средних лет, с прической а ля Анук Эме в фильме "Мужчина и женщина".
Увидев гостью, она улыбнулась:
- Здравствуйте, Алла, - и отступила назад, сделав приглашающий жест. Я ждала вас. - Когда гостья вошла в прихожую, хозяйка предложила: - Давайте помогу вам раздеться. Я знаю, что вы были ранены.
Оставив расспросы на потом, Алла позволила хозяйке снять с себя шубу.
- Проходите, - пригласила Ирина и первой пошла по широкому коридору.
Сев в кресла напротив друг друга, женщины некоторое время молча рассматривали каждая свою визави.
Алла отметила, что Ирина выглядит совсем не такой, какой она представляла предводительницу Клуба одиноких и обиженных. Элегантная женщина слегка за сорок с внешностью типичной француженки, каковыми россияне представляют француженок, судя по кинозвездам прошлых десятилетий. Удивительно женственная шатенка с теплым взглядом лучистых карих глаз, в которых светится и ум, и нежность, и страстность.
"Ну, и дурак же Коля, - подивилась про себя Алла. - От такой жены гулял, а теперь совсем ушел. Да она даст сто очков форы любой из его постельных партнерш. Несомненно умна и при этом очень красива и обаятельна".
И в самом деле, вокруг Ирины была словно ауры женственности грациозные движения с какой-то особой пластикой, мягкая улыбка, освещающая её лицо, и очень красивые глаза. Бездонный омут, а не глаза! Макияж, как и у многих француженок, совершенно не заметен. Ни капли наигрыша, желания предстать в более выигрышном ракурсе. Женщина, не подчеркивающая свою красоту, а свыкшаяся с ней, как с природным качеством. Все естественно, органично и потому очень привлекательно.
"Хороша!" - отметила про себя Алла.
Видимо, восхищение невольно отразилось на её лице. Ирина это заметила и улыбнулась в ответ:
- Вы удивлены, что бывшая жена вашего любовника столь лояльно настроена?
- Честно говоря, да.
"И голос у неё очень приятный - глубокий, грудной, - отметила Алла. Просто-таки сирена, которая околдовывает своим голосом".
- Вы допускали, что мы станем выяснять отношения? - В улыбке и голосе собеседнице не было ни капли иронии.
- Должна признаться, я ехала к вам с определенными намерениями. Устраивать потасовку я, конечно, не собиралась, но планировала кое-что прояснить.
- Вы имеете ввиду убийство Виктора?
- В том числе.
- И вам ещё неясно, кто его застрелил?
- Догадываюсь, но все же сомневаюсь.
- Тогда развею ваши сомнения. Это сделала я.
Алла помолчала, обдумывая, как вести беседу дальше. Неожиданное признание Ирины её слегка обескуражило. Она-то думала, что придется припирать её к стенке, давить эмоционально, а та сразу раскрыла карты. Почему? Ведь никаких доказательств нет, одни лишь предположения.
- Вас удивило мое признание? - Собеседница выглядела безмятежной.
- Удивило. И пока не пойму, зачем вы мне признались.
- А почему бы мне ни признаться, раз уж вы пришли меня об этом спросить? Какой смысл тратить попусту время, если вы уже обо всем догадались?
- Пока у меня лишь общее представление.
- Хотите узнать детали?
- Вообще-то хотелось бы. Не люблю оставлять вопросы не разъясненными, привыкла докапываться до сути.
- Хорошо, я вам все расскажу. Коля говорил вам о наших с ним отношениях?
- Несколько месяцев назад он порывался что-то рассказать, но я даже не стала слушать, - терпеть не могу, когда женатые мужчины жалуются на своих жен.
- Коля человек простой, я бы даже сказала, в чем-то примитивный, Ирина снова мягко улыбнулась. - Вас не задевает мое мнение о нем?
- Нет, почему это должно меня задеть?
- Так я и думала. Чувствую - мы поймем друг друга, потому и откровенна с вами. Мы ведь с вами в чем-то похожи, вы не находите?
- Не могу с вами согласиться. - Алла и сама не заметила, что стала говорить тоном светской дамы, - так влияла на неё аура этой обаятельной женщины. - Я - прямая, открытая, порой резкая, а вы утонченная и... - Она задумалась, пытаясь подобрать подходящее определение. - Одухотворенная. Нет, не совсем так. Мне трудно объяснить словами, какой я вас воспринимаю, потому что это какой-то неуловимый образ, который словами и не опишешь. Алла сделала паузу, глядя на собеседницу. Та внимательно, уже без улыбки, смотрела на неё с каким-то непонятным выражением. - Поверьте, Ирина, использовать такие поэтические определения совсем не в моем стиле, но в вашем присутствии язык не поворачивается произнести привычные стебные словечки. У меня нет подобной практики - говорить женщине о ней самой в возвышенных выражениях, но почему-то сейчас мне хочется изъясняться именно так. Единственный человек, которому я говорила нечто похожее, - моя самая близкая подруга Лариса, да и то обычно я подаю все в шутливой манере. Кстати, только сейчас поняла, почему, общаясь с вами всего лишь несколько минут, сразу почувствовала в вас родственную душу, - вы очень похожи на Лару. Не внешне - она зеленоглазая блондинка, а вы - кареглазая шатенка, а, я бы сказала, по тому внутреннему свету, который излучаете. Очень теплому и мягкому свету. Лариса такая же. Рядом с ней эмоционально тепло. И хотя мы с ней совершенно разные, но очень близки, я её очень люблю. - Алла опять сделала паузу и посмотрела на собеседницу. Та молча слушала, и её лицо снова осветилось мягкой улыбкой. - Сама не знаю, почему решилась на подобные признания, это мне совершенно не свойственно. Но хороших людей я чувствую сразу. Может быть, потому и разоткровенничалась.
- Вы все верно поняли, Алла. - Собеседница вновь стала серьезной. - Мы с вами и в самом деле родственные души. Когда я говорила, что мы с вами похожи, я имела ввиду вовсе не внешнее сходство, а именно родство душ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52