Не стало исключением и дело в отношении Жанны. Чтобы вывести эту даму на чистую воду, все наше отделение несколько дней пахало, не жалея сил. Мы организовали контролируемую поставку, наружное наблюдение, несколько ребят не спали ночь, отрабатывая маршруты перевозки на реализацию похищенного товара. Потом провели больше десятка выемок и массу других следственных действий, в общем, сделали все, что могли и что надлежало сделать. Однако уже на стадии следствия начались проблемы. Сначала суд по ходатайству адвоката изменил Жанне меру пресечения и выпустил ее из-под стражи. Затем, когда она дала показания, что все похищенные средства передавала известному в городе предпринимателю и депутату Асланову, дело в отношении Жанны соединили с его делом. А, в связи с тем, что Асланов определился на лечение в психушку, их общее дело приостановили и с тех пор оно тихо-мирно лежит без движения. Печально, но такова участь большинства самых значительных уголовных дел экономической направленности. В отношении них свято блюдется бюрократическое правило, гласящее, что делу надо вылежаться. Вот они и лежат годами. Следствие по ним тянется долго и нудно, приостанавливается по любому поводу и часто заканчивается ничем. А если такие дела и дотягивают до суда, то только тогда, когда уже потеряли изрядную толику своей значимости, когда потерпевшие, устав ждать, мало интересуются его исходом, а похищенные деньги обесценились. Показательный пример в этом плане уголовные дела в отношении финансовых пирамид. Большинство из них рухнули лет пять назад. Тогда обманутые вкладчики готовы были линчевать строителей этих пирамид и разорвать на части, а теперь потеря денег, отданных мошенникам возможно, уже представлялась им не трагедией, а досадным происшествием. По крайней мере никаких манифестаций по поводу мягкости приговоров суда в отношении строителей пирамид и необходимости заменить им лишение свободы публичным четвертованием на площади, они не устраивали.
Ожидание государственного возмездия за свои прегрешения не мешало Жанне Васьковой дружить со мной, человеком, причастным к ее разоблачению. А с Вязовым, который фактически вывел ее на чистую воду и отправил в СИЗО, у них вообще был непродолжительный, но бурный любовный роман.
Некоторые мировые светила душевных наук давно развивают теорию о тесном психологическом контакте, неизбежно возникающем между палачом и жертвой, террористом и заложником, следователем и обвиняемым. Как практик, ответственно заявляю, что никакой закономерности в установлении доверительных отношений между опером и человеком, которого он намеревается посадить, - нет. Но все же между полицейскими и ворами существует не один голимый антагонизм, а целая палитра чувств, среди которых немаловажное уважение. Профессиональное выполнение работы ценится как у ментов, так и жуликов. Жанна красиво кидала коммерсантов, мы ее красиво поймали, поэтому еще год назад сумели оценить способности друг друга.
Теперь наша с ней дружба зиждилась на деловой основе. Дамочка она была разбитная, легко сходящаяся с людьми, а потому, казалось, знающая все и всех. Покинув мрачные стены СИЗО, Васькова активно занялась коммерческой деятельностью. Для бизнесменов в России три беды: налоги, чиновники, дающие разрешения, и жулики. Как Жанна обходила налоги и разруливала вопросы с жуликами, сие мне неведомо. Но как она боролась с недобросовестными чиновниками, знаю не понаслышке. Поскольку сам помогал ей в этом. Разного рода мздоимцев она сдавала нам за милую душу. Благодаря ей показатели нашего отделения по борьбе с коррупцией и взяточничеством значительно выросли, а я даже удостоился похвалы вышестоящего руководства за успехи по данной линии, хотя, если честно, то хвалить нужно было не меня, а Жанну. Она настолько блестяще освоила роль взяткодательницы, что нам оставалось лишь, как на конвейере, оформлять тех, кто получал от нее деньги. Поскольку лицо, добровольно сообщившее о даче взятки, освобождается от уголовной ответственности, то за эти фокусы ей ничего не грозило со стороны Закона.
Когда я услышал по телефону от Васьковой, о наличии у нее ко мне дела, то не усомнился, что оно касается очередного чиновника, решившего поправить свое материальное положение за счет Жанны, и с готовностью вызвался приехать.
В квартире Жанны по обыкновению царил бардак. Аккуратность не входила в число, присущих ей качеств. В комнату я даже не стал заходить, так как там вечно все кресла были завалены платьями и предметами женского обихода, даже сесть некуда, поэтому сразу направился на кухню, где и разрабатывались обычно наши с ней планы по поимке очередного взяточника. Усевшись за стол, достал сигареты, а хозяйка поставила передо мной пепельницу. Я заметил, что в пепельнице валяется несколько окурков от сигарет "Мальборо", но не придал этому значения. Сама Жанна не курила, но зато ее квартира представляла собой настоящий проходной двор, а она со своим наплевательским отношением к порядку могла не вытряхивать пепельницу неделями. В общем, я проявил халатность, а тем самым скомпрометировал в своем лице славную когорту сыщиков, детективов и оперов. Лучшие представители этой братии по окуркам вычисляют убийцу, а я даже не сумел определить присутствие в квартире постороннего человека.
Закурив, я с блаженством вытянул ноги и, сразу приступив к делу, поинтересовался у хозяйки:
- Ну, рассказывай: кому хочешь дать?
Жанна смущенно запахнула халат, расшитый драконами с высунутыми языками, и, потупив взор, сообщила:
- Кому хотела, тому уже дала.
Я укоризненно покачал головой и произнес:
- К чему такая спешка? Нужно было сначала посоветоваться, обговорить все детали.
- Он сказал, что не может ждать, и я не устояла, - не поднимая глаз, сказала она.
- Надеюсь, хотя бы все грамотно сделала, как учили?
- Я старалась, - смущенно улыбнулась хозяйка.
- Слушай, в чем дело? Я тебя сегодня совершенно не понимаю. Расскажи все толком. Во-первых, кому ты дала?
Жанна не дала мне досказать, что я хотел выяснить у нее "во-вторых" и "в-третьих", а сразу ответила на первый вопрос. Указав подбородком куда-то поверх моего плеча, она сказала:
- Ему.
Я машинально обернулся. И застыл на месте в немой позе, словно пораженный громом небесным. В дверном проеме стоял и широко улыбался Вязов.
Эффект, произведенный на меня его неожиданным появлением, был столь велик, что я, подобно рыбе, выброшенной на песок, лупил глаза и беззвучно открывал-закрывал рот, не в силах вымолвить ни слова. С тех пор, как Виталий сжег здесь за собой мосты и ломанулся в Голландию, чтобы завершить свои счеты с вором в законе Джавдетом, утекло немало воды, и я был уверен, что в наш город он уже никогда не вернется.
Наконец, мне удалось овладеть собой. Мы с Вязовым обнялись, похлопали друг друга по спине, после чего я окончательно понял, что передо мной не бесплотный фантом, а нормальный живой Виталий. Такое дело непременно следовало отметить. Жанна быстро подсуетилась - на столе появилась бутылка шампанского и три фужера. Громкий хлопок пробки и мелодичный звон соприкоснувшегося хрусталя вместо слов выразили радость от нашей встречи.
Осушив фужер, Вязов улыбнулся и спросил:
- Игорь, извини, конечно, но раз уж я стал невольным свидетелем вашего разговора с Жанной, объясни, пожалуйста, чего ты ее так пытал: кому она дала, да зачем?
И тут до меня дошел весь комизм нашей предыдущей беседы с хозяйкой дома. Я засмеялся. А потом объяснил:
- Видишь ли, Виталий, за время твоего отсутствия Жанна у нас стала непримиримым борцом с коррупцией. Она дает взятки, а мы потом ловим тех, кто их получил. Когда она позвонила мне и попросила приехать, я был уверен, что какой-то чиновник опять вымогает у нее взятку, поэтому здесь и спрашивал, кому она хочет ее дать. Жанночка, вторгаться в твою личную сексуальную жизнь я совсем не хотел.
Но хозяйка квартиры уже не слушала меня, а оглушительно хохотала. Вязов тоже посмеялся, а потом рассказал подходящий по случаю анекдот про то, как муж, решив пилить дрова, спрашивает у жены: "Где пила? Кому дала?", а та честно отвечает, что пила у соседа и дала соседу. При всей своей непритязательности анекдот пришелся в тему, и мы дружно над ним посмеялись. В общем, встреча прошла очень весело.
После второй бутылки шампанского Жанна вспомнила, что у нее назначено важное деловое свидание, быстро собралась и уехала. Мы с Виталием остались одни, и пришла пора поговорить серьезно.
- Ты надолго к нам? - поинтересовался я.
- Надолго,- кивнул Вязов.
- А как же бизнес, заграница, семья? - спросил я. - Кажется, у тебя все складывалось там идилистически счастливо.
- Складывалось, да не сложилось, - развел руками Виталий. - Характер моей работы там, за бугром, совсем не подходил для семейной жизни. Ты знаешь, я занимался оформлением и доставкой "карго". Сплошные разъезды, перелеты, аэропорта, гостиницы, поэтому какая-либо тихая, оседлая семейная жизнь была просто невозможна. С женой и дочкой мы провели две чудесные недели в Европе и снова расстались до лучших времен. В принципе я готов был пожертвовать работой, чтобы быть с ними, но возникло еще одно препятствие. Как у некоторых супругов несовместимость характеров, так у нас с женой несовместимость мест обитания. Я не захотел отправиться на землю обетованную и жить там вместе с ее набожными родственниками, а она наотрез отказалась возвращаться со мной в Россию.
- М-да, тяжелый случай, - сочувственно покачал я головой. - Но, наверное, не все так плохо. Помниться, ты обещал в письме, что вернешься, когда разбогатеешь. Раз ты здесь, надо полагать, что в финансовом плане тебе улыбнулась удача.
- Удача скорчила мне козью морду. Можно сказать, я вернулся еще более бедным, чем уехал отсюда. Во всяком случае, долгов у меня стало больше.
- Как же так? А мы здесь все считали, что ты там деньги гребешь лопатой!
- Нет. Лопатой я там деньги, конечно, не греб, но зарабатывал по нашим российским меркам вполне прилично. Правда, и вкалывать приходилось, как папе Карло. Бывало неделями спал урывками где придется: в самолете, в аэропорту, в машине. Конечно, после ментовской закалки трудности переносились легко, да и упираться было за что. После каждой операции шли нормальные живые деньги. Но все мои труды пошли насмарку в один прекрасный день. В принципе, в этот день в России много чего пошло насмарку. Я говорю про 17 августа.
- Тебя-то наш кризис каким боком задел? - удивился я. - Ты же за границей работал, получал деньги в устойчивой валюте. Когда обвал рубля произошел, очень многие ребята в райотделе тебя поминали. Мол, очень вовремя Вязов из конторы ушел, успел и за границу перебраться, и бизнес там свой наладить.
- Дело в том, что там за бугром я работал в основном с российскими фирмами и "челноками". И кризис задел меня не меньше, чем вас. Во-первых, сразу резко упал товарооборот. Закупать что-либо за границей и продавать в России стало просто невыгодно. Я уже подумывал не свернуть ли мне свою деятельность, перестать работать с "карго" и переключиться на другое занятие, но тут подвернулась неплохая сделка. Совершенно неожиданно на меня вышел один парень, который сказал, что слышал обо мне лестные отзывы фирм, которым я осуществлял доставку грузов, и, что хочет предложить выгодный заказ. Он свел меня с представителями одного отечественного авиазавода, которым нужно было переправить в Либерию запчасти для самолетов. Дело в том, что эта страна арендовала несколько наших грузовых воздушных судов с экипажами. Российская фирма, предоставившая самолеты, платила летчикам только командировочные, а окончательный расчет те должны были получить по истечении полугодичного контракта. Честно отлетав свои шесть месяцев, пилоты вернулись на Родину, но тут их ожидал неприятный сюрприз - расчет они получили в рублях по курсу доллара около 6 рублей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57