И в какую сумму вы оцениваете свою консультацию?
- Я на пенсии, - спокойно ответил старый следователь. - Заметьте - на пенсии, в отставке. Я профессию не менял, в Шерлоки Холмсы не нанимался. Если жизнь человеку спасете, считайте, что и со мной разочлись.
Артем кивнул, показывая, что понимает, но счел необходимым уточнить ситуацию:
- Человек, о котором идет речь, весьма богат и согласен оплатить услуги, оказанные ему. Условия оговорены, так что ничего незаконного в этом нет.
- Наиболее существенным моментом я считаю его невиновность. - На ухоженном лице старика не дрогнула ни единая жилочка. - Богат ли он или нищ - не суть важно. Мне платят за то, чтобы я помогал людям бесплатно. Улавливаете?
- Но вы в отставке...
- С помесячной пенсией, - настойчиво повторил Иван Петрович. - А значит - не вполне свободен. Вы на службе взятки не брали?
- Нет, - сказал Артем.
- Ну и я не беру, - улыбнулся старик, подходя к черному от времени секретеру. Артем ни грамма не сомневался в том, что в недрах этого древнего сооружения благополучно хранятся не только интересующий его адрес, но и многие другие бесценные документы.
- Вот, - сказал Иван Петрович, протягивая Артему аккуратно надписанный бумажный квадратик, - прошу вас.
- Благодарю, - Артем наскоро пробежал взглядом по тексту и поднял глаза. - Иван Петрович, у вас наследники есть?
- Кто? - удивился старик, и по тону, каким это было произнесено, Артем понял все. Нет у него никого. Жена умерла слишком рано, и он запомнил ее такой же юной красавицей, какой потерял. И не сумел найти ту, которая смогла бы затмить в памяти восхитительный образ, закрепленный старым холстом.
- Послушайте, Иван Петрович, - сказал Артем, чувствуя труднопереносимое жжение в глазах, - я знаю, как жестока нынешняя жизнь. Будь я богачом, вроде моего клиента, я бы предложил вам более солидную сумму... Хотите честную сделку?
- На предмет чего?
- Вы старый заслуженный ас, но ваш архив распылят по ветру, если не найдется преемник. Я обещаю вам сделать все от меня зависящее, чтобы выцарапать Евдокимова из-под "вышки". А когда я сделаю это и получу награду, что вы скажете насчет тысячи долларов за содержимое вашего секретера? Нет, я не претендую на изъятие. Отпишите мне его в завещании.
Старый ас внимательно и придирчиво разглядывал настырного "благодетеля"; он тоже видел его насквозь и размышлял совсем не над тем, что за человек сидит напротив. Дело было совершенно в другом: на чашах внутренних весов одинокого, всеми заброшенного пенсионера причудливо балансировали духовная независимость, столь ценимая его изношенным сердцем, и желание быть полезным грядущему миру.
- Я не думаю, чтобы мои записки стоили таких денег, - проговорил он с некоторым, не очень искренним сомнением, - но если вы оцениваете их именно так...
- Да, - сказал Артем. - Но, поверьте, только потому, что не могу предложить больше.
- Мне, право, неловко, - признался Иван Петрович, и вдруг в его глазах мелькнуло выражение веселой находчивости. - Ба! - воскликнул он, улыбаясь. - Вот что мы сделаем! Я оставлю вам и картины, но при одном непременном условии!
- Охотно выполню, - успокоил старика Артем. - А в чем оно заключается?
При этих словах нерешительность вновь овладела хозяином комнаты.
- Видите ли, это не совсем обычная просьба... Боюсь, как бы вы не сочли меня немного не в себе... В общем, я прошу проследить за тем, чтобы вместе со мной был погребен этот портрет.
- Не нахожу в вашем условии ничего странного, - сказал Артем. - Это так естественно...
- Вы полагаете? - Иван Петрович смотрел исподлобья, остро и недоверчиво. - Лично я не так уверен в собственной нормальности. Вот вы, Артем, глядите на меня и думаете втихомолку: "Отчего не потешить бедного, одинокого старичка, хорохорящегося от сознания собственной ненужности? У него никого нет, кроме этого довоенного портрета кисти очень среднего мастера. Вот он и хочет уволочь с собой в могилу если не покойную жену, похороненную в Питере, так хотя бы ее изображение". Ведь так, коллега?
Артем пожал плечами: труднее нет переговоров с собратьями по профессии!
- Примерно так, - сказал честно, - только без лишнего уничижения. Я уже говорил, что считаю ваше пожелание вполне объяснимым и даже закономерным.
Старый ас одарил его нежданно загадочной усмешкой.
- Закономерное - да, - сказал, прищурясь. - А вот насчет объяснимости, Артем, вы, пожалуй что, поспешили. Впрочем, я думаю, у нас еще будет время поговорить подробнее. Когда закончите ваши поиски, приезжайте на вечерок. Посидим, поболтаем...
5
На часах было без четверти восемь вечера, когда безбожно молодящаяся "Волга" доставила Артема в район старого ВИЗа, к дому, выстроенному в эпоху повального увлечения квази-классицизмом. Впрочем, следовало признать, выглядел он довольно приятно - этакий российский барин, увалень-аристократ в окружении ветхих аскетов, серых и угрюмо-бежевых.
По просторной каменной лестнице, освещаемой посредством мнимо готических окон, Артем поднялся на второй этаж и решительно брякнул бронзовым кольцом по львиной бронзовой морде, намертво привинченной к тяжелой натурально дубовой двери. Звука шагов он не услышал; масляно-скользко щелкнул засов, дверь распахнулась.
- Чем обязан? - раздался покровительственно-раскатистый голос.
Человек, стоящий напротив Артема, явно принадлежал к миру, знакомому ему по фильмам о гражданской войне. Среднего роста, жутко фигуристый, несмотря на легкую возрастную расплывчатость, с глазами цвета морской волны, человек этот излучал прямо-таки физически ощутимое добродушие. Впрочем, нотка некоего превосходства, сквозившая в его по-кошачьи бархатистом баритоне, в корне пресекала малейшее поползновение на панибратский тон. Одет он был в бархатную малиновую куртку-"венгерку" и белые полотняные брюки. На ногах - к полнейшему изумлению Артема индейские мокасины. Похоже, что настоящие. А лет ему было слегка за пятьдесят.
- Я к вам от Ивана Петровича, - сказал Артем.
- Тогда заходите, - согласился господин Сицкий. Иначе, чем "господин", называть его было затруднительно. - Как вас по имени-отчеству?
- Артем Геннадьевич Баца, - представился Артем, вступая на скользкий паркет прихожей. - Можно просто - Артем. Я все-таки помоложе.
Господин Сицкий неспешно затворил дверь, задвинул бронзовый засов и жестом пригласил в гостиную - просторную квадратную комнату с алебастровой лепниной по высокому потолку, с большим двустворчатым окном, затененным малиновыми шторами натурального бархата и атласной белой портьерой. Комната была обставлена пристенным гарнитуром итальянского производства и набором, состоящим из дивана, четырех кресел и бронзовоногого стола с сандаловой столешницей. В этой квартире определенно водились хорошие деньги.
Артем с удовольствием погрузился в плюшевые объятия кресла, жестом попросил разрешения закурить; хозяин молча подтолкнул к нему хрустальную пепельницу.
- А как прикажете называть вас? - спросил Артем.
Хозяин неопределенно пожал плечами.
- Вообще-то, по идее, надо бы - "ваше высочество", - сказал он, улыбнувшись, - но не обижусь и на Владимира Александровича.
- Не знал, что судьба сведет меня с титулованной особой, - улыбнулся Артем. - Но этот вечер приносит мне любопытнейшие встречи. Одно знакомство с Иваном Петровичем чего стоит!
- А вы его раньше не знали?
- Нет, - сказал Артем. И рассказал все по порядку.
Сицкий слушал, не перебивая. Видно было, что дело не нравилось и ему.
- Так, - промолвил он, когда гость умолк. - Грустная история. Что вы хотите от меня, Артем?
- Экспертизы. Нужно установить, жива ли потерпевшая. А если жива...
- Послушайте меня, молодой человек, - хмуро сказал господин Сицкий. - К чему лукавить? Кровь на полу, свидетель, кочующий из кухни в гостиную, запертая дверь... Чтобы осуществить вынос тела без его участия, потребовался бы не какой-нибудь заурядный ниндзя, а целое подразделение спецназа.
- Без участия кого? - уточнил Артем.
- Трупа, естественно. Вы детектив? Тогда должны понимать: ваш клиент своими показаниями однозначно копает себе могилу.
- Следовательно, вы априори уверены в смерти его жены?
- Я не люблю повторяться, - покачал головой Сицкий, - но, видимо, придется: это грустная история, печальная история, а если быть абсолютно точным - настоящая трагедия. Мне даже на место ехать не нужно, чтобы...
"Ясно, - подумал Артем. - Сейчас ихнее высочество начнет пудрить мозги лоху-сыщику, чтобы вытрясти из клиента побольше".
- А в чем заключается сущность трагедии? - спросил сухо.
- Да как же, молодой человек... - вздохнул Сицкий. - Впрочем...
- Нельзя ли более определенно, Владимир Александрович? - подстегнул его Артем.
- Видите ли, Артем, самая точная определенность вам вряд ли поможет. Я могу подсказать, где искать потерпевшую, но как вы осуществите поиск - вот вопрос.
- Так где же она? Жива или мертва?
- К сожаленью, жива, мой милый, - вздохнул Сицкий. - В Аду мертвых нет.
"Так, - подумал Артем. - Он еще и сумасшедший впридачу!"
- Да, - усмехнувшись, добавил старый оккультист. - Уж лучше б я и впрямь был слегка не в себе. Оно бы спокойнее, но - увы!
- Это не смешно, Владимир Александрович, - сухо заметил Артем. - Я знаете ли, следователь и тоже умею просчитывать варианты. Не надо мне на психику нажимать.
- "Сейчас ихнее высочество начнет пудрить мозги лоху-сыщику..." сказал Сицкий. - А так умеете?
Легкий дымок "данхилла" встал Артему поперек горла. Сицкий смотрел участливо, без иронии. Выждав, пока гость справится с нежданным недомоганием, он продолжил:
- Даже великий Шекспир понимал, что на свете существует масса непонятных явлений. Мы с вами подразумеваем разные понятия. Вы мыслите в традиционалистском стиле, а я говорю об оккультном мире.
- Мне бы попроще, - попросил Артем.
- Попроще? Ну что же, попытаюсь. Вы знакомы с теорией Вернадского?
- Что-то о мысленной сфере? Более или менее.
- А можете представить себе мир, основанный на стойком ощущении страха? Если существует мысленная сфера, почему нельзя допустить существования отражения этой сферы в материальном мире? Понимаете? Принцип перископа зиждется на двух или нескольких зеркалах. Ваше отражение появляется на втором зеркале, хотя смотритесь-то вы в одно-единственное. Вот оно первое - и есть ноосфера Вернадского. Но, в оккультном смысле, вторичное отражение в материальном мире носит условное деление на Ад и Рай. И тот, и другой, при совпадении определенных моментов, имеют способность соприкасаться с нашей собственной физической сферой. Вам приходилось слышать о встречах с чертями, странными животными и прочими нонсенсами реальности?
- Но ведь это, простите, бред сивой кобылы!
- Конечно. Конечно, дорогой мой! - охотно подхватил господин Сицкий. Карпатские оборотни при помощи этого бреда перекидываются во все, что им заблагорассудится. И делается это предельно просто - сквозь ноосферу проскакивают в Ад, а потом возвращаются в физический мир.
Артем автоматически полез за носовым платком - уж очень душно стало ему в прохладных покоях Владимира Сицкого.
- Вы хотите сказать, что в мире идей возможно пребывание физических тел?
- В ноосфере? Нет. Там - никогда. Но Ад и Рай, отчасти как и наш мир, представляют собой отражения ноосферы. И там возможно все, что угодно!
- Так вы полагаете...
- Да, - сказал Владимир Александрович Сицкий. - Я боюсь, что жена вашего клиента угодила в самый настоящий Ад.
- Утешили, называется, - выдохнул Артем после минутного замешательства. - И что же теперь прикажете делать?
Сицкий огорченно развел руками.
- А что тут поделаешь? Знать и уметь - вещи несоотносимые. Конечно, если вы подвергнетесь нападению в моем присутствии, я смог бы вас защитить. Но это в н а ш е м мире. Теоретически - я мог бы даже проникнуть в Ад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
- Я на пенсии, - спокойно ответил старый следователь. - Заметьте - на пенсии, в отставке. Я профессию не менял, в Шерлоки Холмсы не нанимался. Если жизнь человеку спасете, считайте, что и со мной разочлись.
Артем кивнул, показывая, что понимает, но счел необходимым уточнить ситуацию:
- Человек, о котором идет речь, весьма богат и согласен оплатить услуги, оказанные ему. Условия оговорены, так что ничего незаконного в этом нет.
- Наиболее существенным моментом я считаю его невиновность. - На ухоженном лице старика не дрогнула ни единая жилочка. - Богат ли он или нищ - не суть важно. Мне платят за то, чтобы я помогал людям бесплатно. Улавливаете?
- Но вы в отставке...
- С помесячной пенсией, - настойчиво повторил Иван Петрович. - А значит - не вполне свободен. Вы на службе взятки не брали?
- Нет, - сказал Артем.
- Ну и я не беру, - улыбнулся старик, подходя к черному от времени секретеру. Артем ни грамма не сомневался в том, что в недрах этого древнего сооружения благополучно хранятся не только интересующий его адрес, но и многие другие бесценные документы.
- Вот, - сказал Иван Петрович, протягивая Артему аккуратно надписанный бумажный квадратик, - прошу вас.
- Благодарю, - Артем наскоро пробежал взглядом по тексту и поднял глаза. - Иван Петрович, у вас наследники есть?
- Кто? - удивился старик, и по тону, каким это было произнесено, Артем понял все. Нет у него никого. Жена умерла слишком рано, и он запомнил ее такой же юной красавицей, какой потерял. И не сумел найти ту, которая смогла бы затмить в памяти восхитительный образ, закрепленный старым холстом.
- Послушайте, Иван Петрович, - сказал Артем, чувствуя труднопереносимое жжение в глазах, - я знаю, как жестока нынешняя жизнь. Будь я богачом, вроде моего клиента, я бы предложил вам более солидную сумму... Хотите честную сделку?
- На предмет чего?
- Вы старый заслуженный ас, но ваш архив распылят по ветру, если не найдется преемник. Я обещаю вам сделать все от меня зависящее, чтобы выцарапать Евдокимова из-под "вышки". А когда я сделаю это и получу награду, что вы скажете насчет тысячи долларов за содержимое вашего секретера? Нет, я не претендую на изъятие. Отпишите мне его в завещании.
Старый ас внимательно и придирчиво разглядывал настырного "благодетеля"; он тоже видел его насквозь и размышлял совсем не над тем, что за человек сидит напротив. Дело было совершенно в другом: на чашах внутренних весов одинокого, всеми заброшенного пенсионера причудливо балансировали духовная независимость, столь ценимая его изношенным сердцем, и желание быть полезным грядущему миру.
- Я не думаю, чтобы мои записки стоили таких денег, - проговорил он с некоторым, не очень искренним сомнением, - но если вы оцениваете их именно так...
- Да, - сказал Артем. - Но, поверьте, только потому, что не могу предложить больше.
- Мне, право, неловко, - признался Иван Петрович, и вдруг в его глазах мелькнуло выражение веселой находчивости. - Ба! - воскликнул он, улыбаясь. - Вот что мы сделаем! Я оставлю вам и картины, но при одном непременном условии!
- Охотно выполню, - успокоил старика Артем. - А в чем оно заключается?
При этих словах нерешительность вновь овладела хозяином комнаты.
- Видите ли, это не совсем обычная просьба... Боюсь, как бы вы не сочли меня немного не в себе... В общем, я прошу проследить за тем, чтобы вместе со мной был погребен этот портрет.
- Не нахожу в вашем условии ничего странного, - сказал Артем. - Это так естественно...
- Вы полагаете? - Иван Петрович смотрел исподлобья, остро и недоверчиво. - Лично я не так уверен в собственной нормальности. Вот вы, Артем, глядите на меня и думаете втихомолку: "Отчего не потешить бедного, одинокого старичка, хорохорящегося от сознания собственной ненужности? У него никого нет, кроме этого довоенного портрета кисти очень среднего мастера. Вот он и хочет уволочь с собой в могилу если не покойную жену, похороненную в Питере, так хотя бы ее изображение". Ведь так, коллега?
Артем пожал плечами: труднее нет переговоров с собратьями по профессии!
- Примерно так, - сказал честно, - только без лишнего уничижения. Я уже говорил, что считаю ваше пожелание вполне объяснимым и даже закономерным.
Старый ас одарил его нежданно загадочной усмешкой.
- Закономерное - да, - сказал, прищурясь. - А вот насчет объяснимости, Артем, вы, пожалуй что, поспешили. Впрочем, я думаю, у нас еще будет время поговорить подробнее. Когда закончите ваши поиски, приезжайте на вечерок. Посидим, поболтаем...
5
На часах было без четверти восемь вечера, когда безбожно молодящаяся "Волга" доставила Артема в район старого ВИЗа, к дому, выстроенному в эпоху повального увлечения квази-классицизмом. Впрочем, следовало признать, выглядел он довольно приятно - этакий российский барин, увалень-аристократ в окружении ветхих аскетов, серых и угрюмо-бежевых.
По просторной каменной лестнице, освещаемой посредством мнимо готических окон, Артем поднялся на второй этаж и решительно брякнул бронзовым кольцом по львиной бронзовой морде, намертво привинченной к тяжелой натурально дубовой двери. Звука шагов он не услышал; масляно-скользко щелкнул засов, дверь распахнулась.
- Чем обязан? - раздался покровительственно-раскатистый голос.
Человек, стоящий напротив Артема, явно принадлежал к миру, знакомому ему по фильмам о гражданской войне. Среднего роста, жутко фигуристый, несмотря на легкую возрастную расплывчатость, с глазами цвета морской волны, человек этот излучал прямо-таки физически ощутимое добродушие. Впрочем, нотка некоего превосходства, сквозившая в его по-кошачьи бархатистом баритоне, в корне пресекала малейшее поползновение на панибратский тон. Одет он был в бархатную малиновую куртку-"венгерку" и белые полотняные брюки. На ногах - к полнейшему изумлению Артема индейские мокасины. Похоже, что настоящие. А лет ему было слегка за пятьдесят.
- Я к вам от Ивана Петровича, - сказал Артем.
- Тогда заходите, - согласился господин Сицкий. Иначе, чем "господин", называть его было затруднительно. - Как вас по имени-отчеству?
- Артем Геннадьевич Баца, - представился Артем, вступая на скользкий паркет прихожей. - Можно просто - Артем. Я все-таки помоложе.
Господин Сицкий неспешно затворил дверь, задвинул бронзовый засов и жестом пригласил в гостиную - просторную квадратную комнату с алебастровой лепниной по высокому потолку, с большим двустворчатым окном, затененным малиновыми шторами натурального бархата и атласной белой портьерой. Комната была обставлена пристенным гарнитуром итальянского производства и набором, состоящим из дивана, четырех кресел и бронзовоногого стола с сандаловой столешницей. В этой квартире определенно водились хорошие деньги.
Артем с удовольствием погрузился в плюшевые объятия кресла, жестом попросил разрешения закурить; хозяин молча подтолкнул к нему хрустальную пепельницу.
- А как прикажете называть вас? - спросил Артем.
Хозяин неопределенно пожал плечами.
- Вообще-то, по идее, надо бы - "ваше высочество", - сказал он, улыбнувшись, - но не обижусь и на Владимира Александровича.
- Не знал, что судьба сведет меня с титулованной особой, - улыбнулся Артем. - Но этот вечер приносит мне любопытнейшие встречи. Одно знакомство с Иваном Петровичем чего стоит!
- А вы его раньше не знали?
- Нет, - сказал Артем. И рассказал все по порядку.
Сицкий слушал, не перебивая. Видно было, что дело не нравилось и ему.
- Так, - промолвил он, когда гость умолк. - Грустная история. Что вы хотите от меня, Артем?
- Экспертизы. Нужно установить, жива ли потерпевшая. А если жива...
- Послушайте меня, молодой человек, - хмуро сказал господин Сицкий. - К чему лукавить? Кровь на полу, свидетель, кочующий из кухни в гостиную, запертая дверь... Чтобы осуществить вынос тела без его участия, потребовался бы не какой-нибудь заурядный ниндзя, а целое подразделение спецназа.
- Без участия кого? - уточнил Артем.
- Трупа, естественно. Вы детектив? Тогда должны понимать: ваш клиент своими показаниями однозначно копает себе могилу.
- Следовательно, вы априори уверены в смерти его жены?
- Я не люблю повторяться, - покачал головой Сицкий, - но, видимо, придется: это грустная история, печальная история, а если быть абсолютно точным - настоящая трагедия. Мне даже на место ехать не нужно, чтобы...
"Ясно, - подумал Артем. - Сейчас ихнее высочество начнет пудрить мозги лоху-сыщику, чтобы вытрясти из клиента побольше".
- А в чем заключается сущность трагедии? - спросил сухо.
- Да как же, молодой человек... - вздохнул Сицкий. - Впрочем...
- Нельзя ли более определенно, Владимир Александрович? - подстегнул его Артем.
- Видите ли, Артем, самая точная определенность вам вряд ли поможет. Я могу подсказать, где искать потерпевшую, но как вы осуществите поиск - вот вопрос.
- Так где же она? Жива или мертва?
- К сожаленью, жива, мой милый, - вздохнул Сицкий. - В Аду мертвых нет.
"Так, - подумал Артем. - Он еще и сумасшедший впридачу!"
- Да, - усмехнувшись, добавил старый оккультист. - Уж лучше б я и впрямь был слегка не в себе. Оно бы спокойнее, но - увы!
- Это не смешно, Владимир Александрович, - сухо заметил Артем. - Я знаете ли, следователь и тоже умею просчитывать варианты. Не надо мне на психику нажимать.
- "Сейчас ихнее высочество начнет пудрить мозги лоху-сыщику..." сказал Сицкий. - А так умеете?
Легкий дымок "данхилла" встал Артему поперек горла. Сицкий смотрел участливо, без иронии. Выждав, пока гость справится с нежданным недомоганием, он продолжил:
- Даже великий Шекспир понимал, что на свете существует масса непонятных явлений. Мы с вами подразумеваем разные понятия. Вы мыслите в традиционалистском стиле, а я говорю об оккультном мире.
- Мне бы попроще, - попросил Артем.
- Попроще? Ну что же, попытаюсь. Вы знакомы с теорией Вернадского?
- Что-то о мысленной сфере? Более или менее.
- А можете представить себе мир, основанный на стойком ощущении страха? Если существует мысленная сфера, почему нельзя допустить существования отражения этой сферы в материальном мире? Понимаете? Принцип перископа зиждется на двух или нескольких зеркалах. Ваше отражение появляется на втором зеркале, хотя смотритесь-то вы в одно-единственное. Вот оно первое - и есть ноосфера Вернадского. Но, в оккультном смысле, вторичное отражение в материальном мире носит условное деление на Ад и Рай. И тот, и другой, при совпадении определенных моментов, имеют способность соприкасаться с нашей собственной физической сферой. Вам приходилось слышать о встречах с чертями, странными животными и прочими нонсенсами реальности?
- Но ведь это, простите, бред сивой кобылы!
- Конечно. Конечно, дорогой мой! - охотно подхватил господин Сицкий. Карпатские оборотни при помощи этого бреда перекидываются во все, что им заблагорассудится. И делается это предельно просто - сквозь ноосферу проскакивают в Ад, а потом возвращаются в физический мир.
Артем автоматически полез за носовым платком - уж очень душно стало ему в прохладных покоях Владимира Сицкого.
- Вы хотите сказать, что в мире идей возможно пребывание физических тел?
- В ноосфере? Нет. Там - никогда. Но Ад и Рай, отчасти как и наш мир, представляют собой отражения ноосферы. И там возможно все, что угодно!
- Так вы полагаете...
- Да, - сказал Владимир Александрович Сицкий. - Я боюсь, что жена вашего клиента угодила в самый настоящий Ад.
- Утешили, называется, - выдохнул Артем после минутного замешательства. - И что же теперь прикажете делать?
Сицкий огорченно развел руками.
- А что тут поделаешь? Знать и уметь - вещи несоотносимые. Конечно, если вы подвергнетесь нападению в моем присутствии, я смог бы вас защитить. Но это в н а ш е м мире. Теоретически - я мог бы даже проникнуть в Ад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22