Когда человек, поднимаясь, опустил их, в правой руке отчетливо блеснул продолговатый предмет.
- "Оружие", - понял Федерякин, замирая от чувства предстоящего поединка и не двигаясь с места.
Дальнейшие его действия теперь зависели от поведения преступника - куда он пойдет! Хотя Федерякин и не считал себя трусом, но безрассудно выскакивать первым из укрытия и идти один на один с вооруженным бандитом дело это нешуточное. Сейчас он пожалел, что так бесцельно потратил те несколько минут, пока стоял за кладкой дров. Надо было обдумать хоть какой-нибудь план действий. Как сейчас поступить? Окно, из которого выскочил преступник, закрылось, а в другом загорелся слабый свет. Значит, Маренгоф в квартиру мог еще и не зайти. Окликнуть сейчас бандита? Он нажмет на спусковой крючок своего пистолета.
Схватиться врукопашную тоже рискованно: видно, что преступник обладает большой физической силой и хорошо тренирован. Спрыгнуть на булыжник со второго этажа и сразу встать на ноги может далеко не каждый.
Неожиданно бандит направился в сторону Федерякина. Видимо, этот темный уголок за дровами привлек и его - оттуда незаметнее можно было проскользнуть в соседний двор. Как только он поравнялся с кладкой дров, старший сержант прыгнул на него сбоку, рассчитывая выбить оружие. Но в темноте он неточно рассчитал прыжок. Пальцы сжались на самом суставе, и провести выверт руки при таком захвате оказалось делом неосуществимым.
- Отвяжись, гад! Пристрелю, как собаку, - зашипел грубый, пропитый голос.
Рука бандита начала медленно поворачиваться в сторону милиционера. Федерякин с ужасом увидел перед собой дуло пистолета. Не имея силы согнуть крепкую, словно деревянную руку, он решил применить другой прием самбо сделать "рычаг". Но бандит и тут опередил его: изловчившись, он стукнул ногой по колену милиционсра. Нога поскользнулась, и он, потеряв равновесие, начал падать, не выпуская, однако, руки противника.
Выстрела он не слышал, только увидел ослепительно белую вспышку и почувствовал что-то горячее на шев.
Видя, что остался невредим, старший сержант вскочил на ноги первым. Левой рукой он ловко перехватил пистолет бандита, а правой изо всей силы ударил его в подбородок. Коротко лязгнули зубы. Преступник охнул, покачнулся, но устоял. Не теряя времени, Федерякин ударил его второй раз, по мягкому плоскому носу. Нога бандита запуталась в проволоке, ограждавшей цветочную клумбу, и оба они упали на землю. При падении преступнику удалось освободить правую руку с зажатым в ней пистолетом. Не обращая внимания на навалившегося сверху милиционера, он лихорадочно пытался передернуть затвор: после первого выстрела патрон пошел на перекос.
Федерякин впервые за несколько секунд схватки увидел близко перед собой широкое лицо бандита, мелкие, оскаленные по-собачьи зубы и почувствовал его горячее, с хрипом и присвистом, дыхание. Правая рука сама собой наткнулась на грубую кожу кобуры. Он расстегнул се и схватился за зубчатую рукоятку семизарядного нагана-самовзвода. И в тот момент, когда старший сержант уже взвел курок, а бандит размахнулся пистолетом, рассчитывая нанести удар по голове милиционера, что-то тяжелое и черное вклинилось между ними. Федерякин был оттеснен в сторону. На широченном плече рядом с собой он увидел старшинский погон. Неизвестно откуда взявшийся Сватухип без особого труда вывернул из руки бандита плоский "ТТ".
Подоспел к месту схватки и Костя Степанов, избравший прямой путь из квартиры через окно. А из подъезда во двор дома бежали остальные участники оперативной группы.
- Жив? - спросил Маренгоф, ощупывая Федерякина.
- Кажется, жив, - тяжело дыша, ответил милиционер и слабо улыбнулся своим, - только шея горит, как в огне.
- Пожалел я его, гаденыша, - подал хриплый голос бандит. - Это вы должны учесть при проведении следствия.
- Хороша жалость - стрелял в упор. Воротник шинели разорван пороховыми газами, - распаляясь заговорил Снегирев. Он скользнул лучом карманного фонарика по спине старшего сержанта. - Счастье Федерякина, что пуля не в затылок попала, а пробила рукав и вышла наружу. В рубашке, видно, родился.
Маренгоф лично обыскал задержанного, за голенищем сапога у преступника оказался финский нож.
В нагрудном кармане пиджака - объемистый бумажник с деньгами. Отдельно, в мешочке, сложены драгоценности: золотые часы, серьги, брошь, монеты царской чеканки, золотые кулоны...
- Остальное барахлишко сплавил? - спросил Снегирев.
- Не твое дело, щенок! Ведите скорее в камеру, спать зверски хочется.
- Теперь торопиться некуда. Поспишь и отдохнешь, Робинзон. Погулял, и будет, - перебирая содержимое бумажника, приговаривал Маренгоф.
- Так это тот, что Петру голову проломил?! - вскрикнул Федерякин, делая шаг в сторону Робинзона. - Ах ты гадина!
- Тот самый, только бороду сбрил, - подтвердил Маронгоф.
Дорогу старшему сержанту преградил Сватухин.
- Не надо горячиться. Бандита осудят, Бадраков поправится, и все будет хорошо, - уговаривал он старшего сержанта. - А я узнал от дворника, что вы ушли в этот дом. Дай, думаю, подойду на всякий случай. Командир в книжке отметит, с тобой повидаюсь. А тут, видишь, какое дело, хорошо, вовремя подоспел... Но такой уж Сватухин безнадежный человек, как некоторые считают. Правда, на гауптвахту тогда меня за дело посадили, подурацки девицу упустил...
За спиной Робинзона шагал с пистолетом старшина Севастьянов. У дома стояла милицейская машина...
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
- "Оружие", - понял Федерякин, замирая от чувства предстоящего поединка и не двигаясь с места.
Дальнейшие его действия теперь зависели от поведения преступника - куда он пойдет! Хотя Федерякин и не считал себя трусом, но безрассудно выскакивать первым из укрытия и идти один на один с вооруженным бандитом дело это нешуточное. Сейчас он пожалел, что так бесцельно потратил те несколько минут, пока стоял за кладкой дров. Надо было обдумать хоть какой-нибудь план действий. Как сейчас поступить? Окно, из которого выскочил преступник, закрылось, а в другом загорелся слабый свет. Значит, Маренгоф в квартиру мог еще и не зайти. Окликнуть сейчас бандита? Он нажмет на спусковой крючок своего пистолета.
Схватиться врукопашную тоже рискованно: видно, что преступник обладает большой физической силой и хорошо тренирован. Спрыгнуть на булыжник со второго этажа и сразу встать на ноги может далеко не каждый.
Неожиданно бандит направился в сторону Федерякина. Видимо, этот темный уголок за дровами привлек и его - оттуда незаметнее можно было проскользнуть в соседний двор. Как только он поравнялся с кладкой дров, старший сержант прыгнул на него сбоку, рассчитывая выбить оружие. Но в темноте он неточно рассчитал прыжок. Пальцы сжались на самом суставе, и провести выверт руки при таком захвате оказалось делом неосуществимым.
- Отвяжись, гад! Пристрелю, как собаку, - зашипел грубый, пропитый голос.
Рука бандита начала медленно поворачиваться в сторону милиционера. Федерякин с ужасом увидел перед собой дуло пистолета. Не имея силы согнуть крепкую, словно деревянную руку, он решил применить другой прием самбо сделать "рычаг". Но бандит и тут опередил его: изловчившись, он стукнул ногой по колену милиционсра. Нога поскользнулась, и он, потеряв равновесие, начал падать, не выпуская, однако, руки противника.
Выстрела он не слышал, только увидел ослепительно белую вспышку и почувствовал что-то горячее на шев.
Видя, что остался невредим, старший сержант вскочил на ноги первым. Левой рукой он ловко перехватил пистолет бандита, а правой изо всей силы ударил его в подбородок. Коротко лязгнули зубы. Преступник охнул, покачнулся, но устоял. Не теряя времени, Федерякин ударил его второй раз, по мягкому плоскому носу. Нога бандита запуталась в проволоке, ограждавшей цветочную клумбу, и оба они упали на землю. При падении преступнику удалось освободить правую руку с зажатым в ней пистолетом. Не обращая внимания на навалившегося сверху милиционера, он лихорадочно пытался передернуть затвор: после первого выстрела патрон пошел на перекос.
Федерякин впервые за несколько секунд схватки увидел близко перед собой широкое лицо бандита, мелкие, оскаленные по-собачьи зубы и почувствовал его горячее, с хрипом и присвистом, дыхание. Правая рука сама собой наткнулась на грубую кожу кобуры. Он расстегнул се и схватился за зубчатую рукоятку семизарядного нагана-самовзвода. И в тот момент, когда старший сержант уже взвел курок, а бандит размахнулся пистолетом, рассчитывая нанести удар по голове милиционера, что-то тяжелое и черное вклинилось между ними. Федерякин был оттеснен в сторону. На широченном плече рядом с собой он увидел старшинский погон. Неизвестно откуда взявшийся Сватухип без особого труда вывернул из руки бандита плоский "ТТ".
Подоспел к месту схватки и Костя Степанов, избравший прямой путь из квартиры через окно. А из подъезда во двор дома бежали остальные участники оперативной группы.
- Жив? - спросил Маренгоф, ощупывая Федерякина.
- Кажется, жив, - тяжело дыша, ответил милиционер и слабо улыбнулся своим, - только шея горит, как в огне.
- Пожалел я его, гаденыша, - подал хриплый голос бандит. - Это вы должны учесть при проведении следствия.
- Хороша жалость - стрелял в упор. Воротник шинели разорван пороховыми газами, - распаляясь заговорил Снегирев. Он скользнул лучом карманного фонарика по спине старшего сержанта. - Счастье Федерякина, что пуля не в затылок попала, а пробила рукав и вышла наружу. В рубашке, видно, родился.
Маренгоф лично обыскал задержанного, за голенищем сапога у преступника оказался финский нож.
В нагрудном кармане пиджака - объемистый бумажник с деньгами. Отдельно, в мешочке, сложены драгоценности: золотые часы, серьги, брошь, монеты царской чеканки, золотые кулоны...
- Остальное барахлишко сплавил? - спросил Снегирев.
- Не твое дело, щенок! Ведите скорее в камеру, спать зверски хочется.
- Теперь торопиться некуда. Поспишь и отдохнешь, Робинзон. Погулял, и будет, - перебирая содержимое бумажника, приговаривал Маренгоф.
- Так это тот, что Петру голову проломил?! - вскрикнул Федерякин, делая шаг в сторону Робинзона. - Ах ты гадина!
- Тот самый, только бороду сбрил, - подтвердил Маронгоф.
Дорогу старшему сержанту преградил Сватухин.
- Не надо горячиться. Бандита осудят, Бадраков поправится, и все будет хорошо, - уговаривал он старшего сержанта. - А я узнал от дворника, что вы ушли в этот дом. Дай, думаю, подойду на всякий случай. Командир в книжке отметит, с тобой повидаюсь. А тут, видишь, какое дело, хорошо, вовремя подоспел... Но такой уж Сватухин безнадежный человек, как некоторые считают. Правда, на гауптвахту тогда меня за дело посадили, подурацки девицу упустил...
За спиной Робинзона шагал с пистолетом старшина Севастьянов. У дома стояла милицейская машина...
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12