- Двадцать четыре.
- Маловато. Неужели в розыске нет людей посолиднее, чтобы заниматься такими вот "райскими птичками", вроде пашей Раечки? Я помню, до революции у меня был один знакомый сыщик, не вам чета - толстый, с пышными усами.
Бадра-ков покраснел. Но сдержался. Ничего не поделаешь. Самолюбие проявлять здесь неуместно. Может быть, от этой вот старухи зависит успех дела. Между тем гардеробщица снова замолчала. На лице ее было паписано явное разочарование.
- У солидных и дела солидные, - напомнил Бадраков.
Это заело Прасковью Павловну. Она заметно оживилась.
- Хорошо рассуждаете! На какие средства она живет? Я вот получаю пенсию и работаю вместе с ней, а на вино у меня денег нет.
- Вам лучше знать о ее жизни. Вы соседка.
- Поэтому я и говорю: не место у нас таким, как она
- Кроме ваших же студентов у нее никто не бывает?
Надежды Бадракова оправдались, - старуха разговорилась.
- В том-то и дело, что за последнее время к ней заходят не студенты, а какие-то... типа этих... ну, которых из тюрьмы выпускают.
- Уголовники?
- Во, во, они самые. Один низкого роста, такой, южных кровей человек. С бородой, но без усов. Странно?
Все время мурлычет арестантские песни. А второй - рыжий, высокий. Слышала я, как этот рыжий Робинзоном называл низкого с бородой. Имена какие-то лошадиные.
Через полчаса Бадраков уточнил до мельчайших подробностей приметы двух неизвестных мужчин, посещающих Раису. По всему было видно, что это залетные гости. В своем районе он таких не знал. У Сагидуллипой последнее место жительства ее, если верить бумагам, Казань. Вполне возможно, что гости пожаловали оттуда.
А может, и пе оттуда. Необходимо срочно навести справки. Именно сейчас, после совершения у Кольцевых кражи, Сагидуллипа попросила у коменданта три выходных для.
Дома Раиса не ночевала две ночи подряд.
- Скажите, а подруги у нее есть? - допытывался Бадраков.
- Почти нет. За все время только одну девушку я и видела у нее в комнате. Наташей звать. Вроде они вместе в кружке художественной самодеятельности занимались.
Я этому не верю. Райка и художественная самодеятельность - никак не увязывается. Вот уж месяца три, как Наташа к ней не заходит. Почему - не знаю.
- Вы не знаете, где живет Наташа?
- Вот уж чего не знаю, того не скажу. Хотя постойте, может быть, вам повезло. Как-то я брала у Райки чайник с кипятком. Чтобы не обжечь руку, она мне дала старый конверт. Там есть обратный адрес, наш ленинградский. А конверт у меня на окошке валяется.
Дверь открыла девушка. Внимательные серые глаза с настороженным любопытством остановились на лице Бадракова.
- Наташа Потехина здесь живет? - спросил он, глядя мимо плеча девушки в темноту коридора.
- Я Потехипа. А вы откуда?
- Видите ли, я разыскиваю одну знакомую, Раю Сагидуллину. Сейчас ее нет дома, и я...
- Ну и ищите на здоровье, а я здесь при чем? - оборвала девушка. На ее лицо легла тень отчужденности.
Она отступила на полшага назад и решительно взялась за дверную ручку.
Бадраков понял, что если он немедленно пе предпримет никаких мер, то окажется перед закрытой дверью.
И, как знать, откроют ли ему вторично.
- Я из милиции, - заявил он таким тоном, будто предшествующего разговора не было, и вынул из кармана служебное удостоверение.
Против ожидания, девушка взяла удостоверение в руки, развернула его и принялась читать:
- "Старший лейтенант милиции Бадраков Петр Кириллович состоит в должности ст... операуполномоченного".
- Не опера, а оперуполномоченного, и не сты, а старшего, - поправил Бадраков, забирая назад удостоверение.
- Раз старший, то заходите, - пригласила Наташа смущенно. - А я, признаться, напугалась. Думала, что вы из круга ее знакомых.
- А чем опасны ее знакомые?
- Том, что я их никогда не видела.
- Неубедительно.
- Как вам угодно, так и понимайте. Но я никого из друзей Раисы не знала и не хочу знать.
В кружке художественной самодеятельности Наташа уже не занималась, хотя была в курсе дел Дома культуры. Вес новости оттуда ей сообщал знакомый молодой человек Миша Гуторин, страстный поклонник Михалкова. Он, по словам Наташи, так выразительно читал басни, что его даже приглашали в телестудию на работу.
Но Миша отказался, у него другие планы.
Как это ни странно, Сагидуллина в самом дело увлекалась пением, регулярно ходила на репетиции и не раз рыступала в клубах подшефных организаций.
- Это ее слабость, - объяснила Наташа. - Она и Сегодня вечером обязательно будет там.
- Надеюсь, вы не предупредите ос, с какой целью я к вам приходил?
- Конечно. Тем более, что она у меня не бывает, а я сейчас на репетиции не хожу. Так что не расстраивайтесь из-за этого.
- Если не секрет, почему между вами и Сагидуллиной сложились за последнее время натянутые отношения? - спросил Бадраков перед уходом.
- Как вам сказать? Причины, кажется, ничтожные.
Их, собственно, две, - медленно заговорила Наташа. - Во-первых, я совершенно случайно узнала от самой же Раисы, что она отбывала срок...
- Интересно!
- Ничего интересного. Она проговорилась как-то, что еще в колонии занималась в кружке. Да и по ее разговору я убедилась, что с тюрьмой она знакома.
Слишком часто в ее лексиконе проскальзывают блатные словечки, особенно, если она навеселе. И второе: как-то после ухода Раисы от меня наша соседка Нина Борисовна заявила, что у нее пропала кофта. Хорошая шерстяная кофта. Мы ходили к Рае, но она обиделась.
Нина Борисовна решила, что могла оставить кофту на работе. На этом дело и кончилось. Сагидуллипа больше ко мне не приходит.
- Понятно. Большое вам спасибо, - поблагодарил Бадраков.
Уже у самых дверей он обернулся и задал последний вопрос:
- На чью помощь я могу рассчитывать в Доме культуры?
Наташа посоветовала сначала зайти к администратору: он в курсе всех событий Дома культуры и является членом бригадмила. Хорошим помощником в этом деле может оказаться и Михаил Гуторин. Его легче всего найти на третьем этаже в девятнадцатой комнате. Там кружок чтецов.
Еще раз поблагодарив Наташу, Бадраков покинул квартиру. Как ни соблазнительно было сейчас же поехать в Дом культуры, он этого не сделал. Пришлось возвратиться в отдел и обстоятельно доложить начальнику о результатах работы за день.
Начальник молча выслушал доклад и согласился, что задержать Сагидуллину для допроса необходимо сегодня, прямо в Доме культуры. При этом он предупредил, что в помощь Бадракову никого из оперсостава выделить не может. Надо зайти к начальнику службы и попросить послать участкового уполномоченного или постового милиционера.
Участковых в отделе не оказалось. Зато в дежурной комнате Бадраков встретил милиционера Сватухина.
Одетый в пальто, старшина упрашивал дежурного изменить график и разрешить ему заступить на работу не в утро, а в ночную смену. Дежурный не возражал, но просил согласовать этот вопрос с командиром взвода.
Однако командир взвода уже закончил работу и ушел.
Ознакомившись с ситуацией, Бадраков взял на себя улопоты по исправлению графика и увел торжествующего Сватухина в свои кабинет. Перед выездом он долго инструктировал его, заставил прикрыть шарфом воротник мундира. Только после этой церемонии они с благословения начальника угрозыска отправились в Дом культуры.
На всякий случай Бадраков оставил старшину в фойе, а сам прошел к администратору. Там он задержался недолго. Минут через пять - не более Петр уже поднимался на третий этаж. Найти девятнадцатую комнату пе составляло труда.
Бадраков бесшумно открыл дверь. Он увидел худощавого, с цыганским лицом юношу в светлой куртке на молнии.
- Миша, а я к тебе, - запанибратски обратился Бадраков к нему.
И не успел тот сообразить, откуда бог принес приятеля, как был любезно взят под руку и оказался в коридоре. Бадраков объяснил молодому человеку, что его заставило прибегнуть к такому бесцеремонному методу знакомства, извинился и изложил цель своего визита.
Гуторин был из тех людей, которым пе надо повторять дважды. Он серьезно выслушал и правильно понял Бадракова. Даже похвалил за то, что он пе обратился к художественному руководителю певцов. Пообещав все устроить, Миша исчез за поворотом коридора. Вскоре он вернулся, но уже не один, а в сопровождении Сагидуллиной. Раскрасневшаяся после выступления, она тяжело дышала и заранее улыбалась, вероятно надеясь встретить кого-то из знакомых. Дамская сумочка, по величине похожая на хозяйственную, висела на левой руке.
Раиса проницательным взглядом смерила Бадракова и перестала улыбаться. Безусловно, она догадалась, откуда этот молодой человек, брезгливо отстранила от себя руку Миши Гуторина и остановилась.
Сейчас она лихорадочно искала выход из создавшегося положения, но не успела ничего придумать.
Бадраков опередил ее.
- Пройдемте, Раиса Матвеевна. У меня к вам срочное дело есть, обратился он к ней, как к старой знакомой.
- Куда вы меня приглашаете и кто вы такие? - спросила Сагидуллина, хотя по выражению лица было видно, что она все поняла.
- Я из уголовного розыска и приглашаю вас туда же, - пояснил он.
- Зачем, если не секрет? - попыталась улыбнуться Раиса.
Выиграть время было для нее сейчас главной задачей. Она нарочно заговорила громко, стараясь привлечь разговором посторонних, надеясь, что они в какой-то степени могут помочь ей избавиться от оперуполномоченного хотя бы на несколько секунд.
- Здесь не место для разговоров. Обо всем побеседуем у нас, решительно заявил Бадраков. - Пошли, Сагидуллгша.
Пришлось повиноваться. Она молча опустила голову и пошла впереди, медленно переставляя поги. На лестнице, когда они шли вдвоем, Раиса обернулась, сверкнула белозубой улыбкой и тихо попросила:
- Зачем нам идти в милицию? Пойдем в ресторан, поужинаем. Тогда я вам расскажу больше, чем вы ожидаете. Кстати, вы сделали большую оплошность, забирая меня отсюда, из Дома культуры. А если уж забирать, то следовало бы не меня.
Сказано это было серьезно, и Бадраков подумал, что у задержанной действительно могут быть сообщники из людей, проводящих время в Доме культуры и даже зажимающихся в кружках художественной самодеятельности. Сомневаться не приходилось в том, что Сагидуллина играла второстепенную роль в совершения преступления. Она даже могла пе принимать прямого участия в краже, а лишь способствовала ее совершению.
Знакомые же в Доме культуры у нее должны быть обязательно. Очень маловероятно, чтобы двадцатипятилетняя женщина с такой подозрительной биографией ходила сюда исключительно ради пения.
Внизу Бадраков направился прямо к Сватухину.
Подмигнул ему издали: полный, мол, порядок.
- Вот девушка, за которой мы пришли. Останешься с ней здесь, а я на минуту вернусь на третий этаж, забыл там одну вещь. Пока она оденется, я приду. Понял?
- Понял, товарищ старший лейтенант, - вытянулся Сватухин.
Обернувшись на лестничной площадке, Бадраков увидел, что старшина, следуя по пятам за Раисой, направляется к гардеробу. Не предвидел он, чем обеспокоен сегодня постовой и почему настаивал на изменении графика. Разве учтешь все мелочи...
"По инструкции действует. Тут, брат, не убежишь", - думал оперативный работник.
Надежды Бадракова установить связи Сагидуллиной среди многочисленной публики, посещающей Дом культуры, не оправдались. Дополнительные беседы с Гуторипым и художественным руководителем ничего не дали.
Если верить их словам, близких связей с молодежью Дома культуры Сагидуллина не имела. Раньше участники художественной самодеятельности замечали, что она симпатизировала бывшему худруку Саше Дыпкину, по он четыре месяца как уволен с работы и в Доме культуры не бывает. Сейчас Раиса иногда уходит домой вместе с одной девочкой, которая боится одна ездить поздно, а Раисе с ней по пути.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12