Пока ничего подходящего не нашлось. Чарли Давенпорт в противоположном углу комнаты громко пукнул и крикнул:
– Бинго!
– Господи, Чарли! – пробормотала Рози.
– Нельзя долго удерживать газы внутри, – заявил Чарли. – Это вредно для здоровья.
– У меня здоровье портится от твоего присутствия, – сказала Рози.
– Ну, извини, – Чарли поднял руку и показал какой-то блестящий металлический предмет. – Тогда, наверное, тебе не нужен вот этот выпускной клапан с дистанционным управлением?
– Что? – переспросила Рози и повернулась к Чарли.
– Ты что, издеваешься? – возмутился Дэвид и пошел к Чарли, чтобы рассмотреть его находку.
– Причем, заметьте, он рассчитан на давление до двадцати атмосфер.
– Как раз то, что нам нужно, – сказал Дэвид.
– Если только ты его не испортишь, – подковырнул Чарли.
Дэвид взял клапан, и они все вместе пошли к умывальнику. Там все еще возилась Мае, в толстых резиновых перчатках.
– Дайте мне закончить, – попросила она.
– Я буду светиться в темноте? – спросил Чарли улыбаясь.
– Только твои неудержимые газы, – ответила Рози.
– Они и без того светятся. Особенно если ты их подожжешь.
– Господи, Чарли…
– Ты же знаешь, в газах полно метана. А метан при горении дает интенсивное синее пламя, – Чарли захохотал.
– Я рада, что ты полностью собой доволен, – сказала Рози. – Потому что всем остальным ты давно опротивел.
– Ой-ой-ой! – горестно воскликнул Чарли и прижал руку к сердцу. – Я умираю, умираю…
– Не подавай нам несбыточных надежд.
У меня в наушнике затрещало.
– Эй, ребята! – это снова был Бобби Лембек. – Скорость ветра упала до шести узлов.
Я сказал:
– Хорошо, – и, повернувшись к остальным, добавил: – Давайте заканчивать, ребята.
Дэвид проронил:
– Мае нас всех задерживает. Когда она справится, мы установим этот клапан.
– Давайте разберемся с клапаном уже в лаборатории, – предложил я. – Собирайте вещи, ребята.
Я подошел к окну и выглянул наружу. Кусты можжевельника по-прежнему клонились под порывами ветра, но песчаной поземки больше не было.
В наушнике раздался голос Рики:
– Джек, уводи оттуда свою чертову группу!
– Мы уже собираемся уходить, – ответил я.
Дэвид Брукс деловито сказал:
– Не имеет смысла уходить, пока мы не нашли клапан, который точно подойдет к бутыли…
– По-моему, нам все-таки лучше уйти – закончили мы или де закончили, – сказала Мае.
– И какой в этом смысл? – возразил Дэвид.
– Собирайтесь! – скомандовал я. – Перестаньте препираться и собирайте вещи – прямо сейчас.
Бобби передал по рации:
– Скорость ветра – четыре узла и продолжает снижаться. Быстро.
– Все, уходим, ребята, – сказал я и повел всех к двери.
Но тут вмешался Рики:
– Нет.
– Что?
– Вы не можете уйти прямо сейчас.
– Но почему?
– Слишком поздно. Они уже здесь.
День шестой. 15:12
Все бросились к окну. Мы стукались головами, пытаясь выглянуть наружу и осмотреться во всех направлениях. Насколько я смог увидеть, горизонт был чист. Я не заметил вообще ничего подозрительного.
– Где они? – спросил я.
– Приближаются с юга. Мы видим их на мониторах.
– Сколько их? – спросил Чарли.
– Четыре роя.
– Четыре!
Главный производственный корпус был как раз к югу от нас. А в южной стене склада не было ни одного окна.
Дэвид сказал:
– Мы ничего не видим. Насколько быстро они приближаются?
– Быстро.
– Нам хватит времени добежать до входа?
– Не думаю.
Дэвид нахмурился.
– Он «не думает»… Господи Иисусе…
И прежде чем я успел что-то сказать, Дэвид бросился к наружной двери склада, распахнул ее настежь и вышел на солнце. Сквозь прямоугольник дверного проема мы видели, как он смотрит на юг, заслонившись ладонью от слепящего солнца. Мы все заговорили одновременно:
– Дэвид!
– Дэвид, какого черта ты делаешь?!
– Дэвид, скотина!..
– Я хочу увидеть…
– А ну, быстро обратно!
– Идиот безмозглый!
Но Брукс не двинулся с места. Он стоял и смотрел вдаль, прикрывшись от солнца ладонью.
– Я ничего не вижу, – сказал он. – И ничего не слышу. Послушайте, я думаю, может, нам стоит попытаться… Вдруг мы успеем добежать… О нет! Не успеем…
Дэвид быстро заскочил внутрь, споткнулся о порог, упал, поднялся на ноги, захлопнул дверь и прижал ее всем телом, судорожно цепляясь пальцами за дверную ручку.
– Где они?
– Приближаются… – пробормотал он дрожащим от нервного напряжения голосом. – Они приближаются… О господи! Они приближаются, приближаются…
– Дэвид вцепился в ручку двери обеими руками, налег на нее всем весом, продолжая бормотать: – Приближаются… они приближаются…
– Отлично! – сказал Чарли. – У этого придурка поехала крыша.
Я подошел к Дэвиду и положил ему руку на плечо. Он буквально висел на дверной ручке и дышал неровно и часто.
– Дэвид, – негромко произнес я. – А теперь ты должен успокоиться. Вдохни поглубже.
– Я только… Я должен держать… Должен удержать их… – По его лицу ручейками струился пот, все тело было напряжено. Я чувствовал, как его плечо дрожит под моей рукой. Дэвида явно обуял панический страх.
– Дэвид, сделай несколько глубоких вдохов, хорошо? – предложил я.
– Я должен удер… Д-должен… Должен, д-дол… Д-должен…
– Глубокий вдох, Дэвид… – Я сам глубоко вдохнул, показывая ему, что нужно сделать. – Так будет лучше. Ну давай, вдохни поглубже. Вдохни…
Дэвид нервно кивнул, стараясь прислушаться ко мне. Он вдохнул один раз, не слишком глубоко. А потом его дыхание снова сбилось и стало прежним – неглубоким, прерывистым.
– Хорошо, Дэвид, а теперь вдохни еще разок…
Он снова вдохнул. И еще раз. Постепенно его дыхание выровнялось. Он перестал трястись.
– Вот и хорошо, Дэвид… Молодец…
У меня за спиной Чарли Давенпорт фыркнул:
– Я всегда знал, что этот придурок чокнутый. Только посмотрите – сюсюкают с ним, как с обосранным грудным младенцем.
Я обернулся и посмотрел на Чарли в упор. Он только пожал плечами.
– Эй, я в полном порядке.
Мае сказала:
– Это не поможет, Чарли.
– Насрать на помощь.
Рози сказала:
– Чарли, не умничай. Просто заткнись и помолчи немного, ладно?
Я снова повернулся к Дэвиду и ровным голосом произнес:
– Все в порядке, Дэвид… Дыши глубже… Так, хорошо… А теперь отпусти дверную ручку.
Дэвид помотал головой, продолжая цепляться за ручку. Но сейчас он казался растерянным, как будто не знал, что делать дальше. Потом он быстро-быстро заморгал. У меня сложилось впечатление, будто Дэвид выходит из глубокого транса.
– Отпусти дверную ручку, Дэвид, – мягко попросил я. – Не нужно так за нее цепляться.
Наконец Дэвид выпустил ручку, обмяк, сполз по двери и уселся на пол. А потом обхватил голову руками и заплакал.
– О господи! – фыркнул Чарли. – Только этого нам не хватало.
– Чарли, заткнись.
Рози сходила к холодильнику и принесла бутылку минералки. Она протянула бутылку Дэвиду. Тот выпил, не переставая плакать. Рози помогла Дэвиду подняться на ноги и кивнула мне, давая понять, что берет Дэвида на себя.
Я отошел на середину комнаты, к остальным, которые стояли возле компьютерного монитора. На экране вместо файла с кодом появилось изображение с наблюдательных камер, расположенных на северной стене главного корпуса. Там было четыре роя. Они сверкали серебром и кружились, перемещаясь вдоль стены здания.
– Что они делают? – спросил я.
– Пытаются пробраться внутрь.
Я спросил:
– А почему они это делают?
– Мы точно не знаем, – ответила Мае.
Несколько секунд мы молча наблюдали за роями. Меня снова поразила целеустремленность и упорядоченность их поведения. Они напомнили мне медведей, которые пытаются вломиться в трейлер, чтобы добраться до пищи. Рои останавливались возле каждой закрытой двери, возле каждого окна, зависали в воздухе, облетали вдоль всей рамы, а потом двигались дальше, к следующему отверстию в стене.
Я сказал:
– Они всегда вот так обследовали двери?
– Да. А что?
– Создается впечатление, будто они не помнят, что двери закрыты.
– Это правда, – подтвердил Чарли. – Не помнят.
– Из-за того, что им не хватает памяти?
– Либо поэтому, либо потому, что это – другое поколение, – сказал он.
– Ты имеешь в виду, что это могут быть другие рои – не те, которые прилетали днем?
– Да.
Я посмотрел на часы.
– Значит, новое поколение появляется каждые три часа?
Чарли пожал плечами:
– Не знаю. Мы так и не нашли место, где они размножаются. Я могу только предполагать.
Если новые поколения наночастиц появляются так быстро, значит, эволюционный механизм, встроенный в программный код – каким бы он ни был, – тоже очень быстро прогрессирует. Как правило, в генетические алгоритмы, результатом действия которых является воспроизводство себе подобных, закладывается определенный уровень, после которого наступает оптимизация, и этот уровень колеблется от пятисот до пяти тысяч поколений. Если эти рои воспроизводятся каждые три часа, следовательно, за прошедшие две недели у них появилось около сотни поколений. А при сотне поколений модель поведения роя оптимизировалась весьма значительно.
Глядя на монитор, Мае сказала:
– По крайней мере, они остаются возле главного корпуса. Похоже, они не знают, что мы здесь.
– Откуда они могли об этом узнать? – спросил я.
– Они и не узнали, – сказал Чарли. – У них главный орган восприятия – зрение. Возможно, последние поколения обзавелись неким подобием слуха, но все равно зрение остается главным. Если они чего-то не видели – это для них все равно что не существует.
Подошла Рози, ведя с собой Дэвида.
– Мне очень жаль, ребята, что так получилось… – пробормотал Дэвид.
– Да ладно, все нормально.
– Все в порядке, Дэвид.
– Я не знаю, как это вышло… Я просто не смог с собой совладать.
Чарли сказал:
– Расслабься, Дэвид. Все все понимают. Ты псих, и у тебя слетела крыша. Все ясно. Без проблем.
Рози обняла Дэвида за плечи. Дэвид громко высморкался. Посмотрев на монитор, Рози спросила:
– Ну, что они там делают?
– Похоже, они не знают, что мы здесь.
– Хорошо…
– Остается надеяться, что и не узнают.
Рози задумчиво хмыкнула и спросила:
– А если узнают, что тогда?
Я уже обдумывал такую возможность.
– Если узнают – тогда нам придется положиться на дыры в предпосылках программы «Хи-Доб». Мы используем слабые места программного модуля.
– В каком это смысле?
– Мы сгруппируемся. И будем вести себя, как стая птиц.
Чарли заржал, как лошадь.
– Ну да, а как же? Собьемся в стаю – и пускай они на нас охотятся!
– Я не шучу, – сказал я.
За последние тридцать лет ученые изучили систему взаимоотношений «Хищник-Добыча» на множестве видов животных – от львов и гиен до боевых муравьев. Эти исследования позволили гораздо лучше понять, как добыча защищается от хищников. Такие животные, как зебры и олени карибу, живут большими стадами не потому, что они очень общительные. Они собираются в стада для того, чтобы защититься от хищников. Чем больше количество животных в стаде, тем большую угрозу они собой представляют. Кроме того, нападающий хищник нередко теряется, когда стадо животных бросается врассыпную, разбегается в разные стороны. Иногда хищники в такой ситуации буквально застывают на месте. Когда хищник видит слишком много движущихся объектов охоты, он зачастую не может выбрать, кого преследовать, – и не преследует никого.
То же самое справедливо и для птичьих стай, и для косяков рыб. Когда большая группа птиц или рыб действует скоординированно, хищнику трудно различить в группе отдельное животное. Как правило, хищники нападают на животных, которые чем-то отличаются от основной группы. Именно поэтому чаще всего добычей становятся детеныши – не только потому, что их легче поймать, но, главное, потому, что они выглядят не так, как все остальные в стаде. По той же причине хищники убивают больше самцов, чем самок, поскольку недоминантные самцы обычно держатся чуть поодаль от стада, что делает их более приметными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
– Бинго!
– Господи, Чарли! – пробормотала Рози.
– Нельзя долго удерживать газы внутри, – заявил Чарли. – Это вредно для здоровья.
– У меня здоровье портится от твоего присутствия, – сказала Рози.
– Ну, извини, – Чарли поднял руку и показал какой-то блестящий металлический предмет. – Тогда, наверное, тебе не нужен вот этот выпускной клапан с дистанционным управлением?
– Что? – переспросила Рози и повернулась к Чарли.
– Ты что, издеваешься? – возмутился Дэвид и пошел к Чарли, чтобы рассмотреть его находку.
– Причем, заметьте, он рассчитан на давление до двадцати атмосфер.
– Как раз то, что нам нужно, – сказал Дэвид.
– Если только ты его не испортишь, – подковырнул Чарли.
Дэвид взял клапан, и они все вместе пошли к умывальнику. Там все еще возилась Мае, в толстых резиновых перчатках.
– Дайте мне закончить, – попросила она.
– Я буду светиться в темноте? – спросил Чарли улыбаясь.
– Только твои неудержимые газы, – ответила Рози.
– Они и без того светятся. Особенно если ты их подожжешь.
– Господи, Чарли…
– Ты же знаешь, в газах полно метана. А метан при горении дает интенсивное синее пламя, – Чарли захохотал.
– Я рада, что ты полностью собой доволен, – сказала Рози. – Потому что всем остальным ты давно опротивел.
– Ой-ой-ой! – горестно воскликнул Чарли и прижал руку к сердцу. – Я умираю, умираю…
– Не подавай нам несбыточных надежд.
У меня в наушнике затрещало.
– Эй, ребята! – это снова был Бобби Лембек. – Скорость ветра упала до шести узлов.
Я сказал:
– Хорошо, – и, повернувшись к остальным, добавил: – Давайте заканчивать, ребята.
Дэвид проронил:
– Мае нас всех задерживает. Когда она справится, мы установим этот клапан.
– Давайте разберемся с клапаном уже в лаборатории, – предложил я. – Собирайте вещи, ребята.
Я подошел к окну и выглянул наружу. Кусты можжевельника по-прежнему клонились под порывами ветра, но песчаной поземки больше не было.
В наушнике раздался голос Рики:
– Джек, уводи оттуда свою чертову группу!
– Мы уже собираемся уходить, – ответил я.
Дэвид Брукс деловито сказал:
– Не имеет смысла уходить, пока мы не нашли клапан, который точно подойдет к бутыли…
– По-моему, нам все-таки лучше уйти – закончили мы или де закончили, – сказала Мае.
– И какой в этом смысл? – возразил Дэвид.
– Собирайтесь! – скомандовал я. – Перестаньте препираться и собирайте вещи – прямо сейчас.
Бобби передал по рации:
– Скорость ветра – четыре узла и продолжает снижаться. Быстро.
– Все, уходим, ребята, – сказал я и повел всех к двери.
Но тут вмешался Рики:
– Нет.
– Что?
– Вы не можете уйти прямо сейчас.
– Но почему?
– Слишком поздно. Они уже здесь.
День шестой. 15:12
Все бросились к окну. Мы стукались головами, пытаясь выглянуть наружу и осмотреться во всех направлениях. Насколько я смог увидеть, горизонт был чист. Я не заметил вообще ничего подозрительного.
– Где они? – спросил я.
– Приближаются с юга. Мы видим их на мониторах.
– Сколько их? – спросил Чарли.
– Четыре роя.
– Четыре!
Главный производственный корпус был как раз к югу от нас. А в южной стене склада не было ни одного окна.
Дэвид сказал:
– Мы ничего не видим. Насколько быстро они приближаются?
– Быстро.
– Нам хватит времени добежать до входа?
– Не думаю.
Дэвид нахмурился.
– Он «не думает»… Господи Иисусе…
И прежде чем я успел что-то сказать, Дэвид бросился к наружной двери склада, распахнул ее настежь и вышел на солнце. Сквозь прямоугольник дверного проема мы видели, как он смотрит на юг, заслонившись ладонью от слепящего солнца. Мы все заговорили одновременно:
– Дэвид!
– Дэвид, какого черта ты делаешь?!
– Дэвид, скотина!..
– Я хочу увидеть…
– А ну, быстро обратно!
– Идиот безмозглый!
Но Брукс не двинулся с места. Он стоял и смотрел вдаль, прикрывшись от солнца ладонью.
– Я ничего не вижу, – сказал он. – И ничего не слышу. Послушайте, я думаю, может, нам стоит попытаться… Вдруг мы успеем добежать… О нет! Не успеем…
Дэвид быстро заскочил внутрь, споткнулся о порог, упал, поднялся на ноги, захлопнул дверь и прижал ее всем телом, судорожно цепляясь пальцами за дверную ручку.
– Где они?
– Приближаются… – пробормотал он дрожащим от нервного напряжения голосом. – Они приближаются… О господи! Они приближаются, приближаются…
– Дэвид вцепился в ручку двери обеими руками, налег на нее всем весом, продолжая бормотать: – Приближаются… они приближаются…
– Отлично! – сказал Чарли. – У этого придурка поехала крыша.
Я подошел к Дэвиду и положил ему руку на плечо. Он буквально висел на дверной ручке и дышал неровно и часто.
– Дэвид, – негромко произнес я. – А теперь ты должен успокоиться. Вдохни поглубже.
– Я только… Я должен держать… Должен удержать их… – По его лицу ручейками струился пот, все тело было напряжено. Я чувствовал, как его плечо дрожит под моей рукой. Дэвида явно обуял панический страх.
– Дэвид, сделай несколько глубоких вдохов, хорошо? – предложил я.
– Я должен удер… Д-должен… Должен, д-дол… Д-должен…
– Глубокий вдох, Дэвид… – Я сам глубоко вдохнул, показывая ему, что нужно сделать. – Так будет лучше. Ну давай, вдохни поглубже. Вдохни…
Дэвид нервно кивнул, стараясь прислушаться ко мне. Он вдохнул один раз, не слишком глубоко. А потом его дыхание снова сбилось и стало прежним – неглубоким, прерывистым.
– Хорошо, Дэвид, а теперь вдохни еще разок…
Он снова вдохнул. И еще раз. Постепенно его дыхание выровнялось. Он перестал трястись.
– Вот и хорошо, Дэвид… Молодец…
У меня за спиной Чарли Давенпорт фыркнул:
– Я всегда знал, что этот придурок чокнутый. Только посмотрите – сюсюкают с ним, как с обосранным грудным младенцем.
Я обернулся и посмотрел на Чарли в упор. Он только пожал плечами.
– Эй, я в полном порядке.
Мае сказала:
– Это не поможет, Чарли.
– Насрать на помощь.
Рози сказала:
– Чарли, не умничай. Просто заткнись и помолчи немного, ладно?
Я снова повернулся к Дэвиду и ровным голосом произнес:
– Все в порядке, Дэвид… Дыши глубже… Так, хорошо… А теперь отпусти дверную ручку.
Дэвид помотал головой, продолжая цепляться за ручку. Но сейчас он казался растерянным, как будто не знал, что делать дальше. Потом он быстро-быстро заморгал. У меня сложилось впечатление, будто Дэвид выходит из глубокого транса.
– Отпусти дверную ручку, Дэвид, – мягко попросил я. – Не нужно так за нее цепляться.
Наконец Дэвид выпустил ручку, обмяк, сполз по двери и уселся на пол. А потом обхватил голову руками и заплакал.
– О господи! – фыркнул Чарли. – Только этого нам не хватало.
– Чарли, заткнись.
Рози сходила к холодильнику и принесла бутылку минералки. Она протянула бутылку Дэвиду. Тот выпил, не переставая плакать. Рози помогла Дэвиду подняться на ноги и кивнула мне, давая понять, что берет Дэвида на себя.
Я отошел на середину комнаты, к остальным, которые стояли возле компьютерного монитора. На экране вместо файла с кодом появилось изображение с наблюдательных камер, расположенных на северной стене главного корпуса. Там было четыре роя. Они сверкали серебром и кружились, перемещаясь вдоль стены здания.
– Что они делают? – спросил я.
– Пытаются пробраться внутрь.
Я спросил:
– А почему они это делают?
– Мы точно не знаем, – ответила Мае.
Несколько секунд мы молча наблюдали за роями. Меня снова поразила целеустремленность и упорядоченность их поведения. Они напомнили мне медведей, которые пытаются вломиться в трейлер, чтобы добраться до пищи. Рои останавливались возле каждой закрытой двери, возле каждого окна, зависали в воздухе, облетали вдоль всей рамы, а потом двигались дальше, к следующему отверстию в стене.
Я сказал:
– Они всегда вот так обследовали двери?
– Да. А что?
– Создается впечатление, будто они не помнят, что двери закрыты.
– Это правда, – подтвердил Чарли. – Не помнят.
– Из-за того, что им не хватает памяти?
– Либо поэтому, либо потому, что это – другое поколение, – сказал он.
– Ты имеешь в виду, что это могут быть другие рои – не те, которые прилетали днем?
– Да.
Я посмотрел на часы.
– Значит, новое поколение появляется каждые три часа?
Чарли пожал плечами:
– Не знаю. Мы так и не нашли место, где они размножаются. Я могу только предполагать.
Если новые поколения наночастиц появляются так быстро, значит, эволюционный механизм, встроенный в программный код – каким бы он ни был, – тоже очень быстро прогрессирует. Как правило, в генетические алгоритмы, результатом действия которых является воспроизводство себе подобных, закладывается определенный уровень, после которого наступает оптимизация, и этот уровень колеблется от пятисот до пяти тысяч поколений. Если эти рои воспроизводятся каждые три часа, следовательно, за прошедшие две недели у них появилось около сотни поколений. А при сотне поколений модель поведения роя оптимизировалась весьма значительно.
Глядя на монитор, Мае сказала:
– По крайней мере, они остаются возле главного корпуса. Похоже, они не знают, что мы здесь.
– Откуда они могли об этом узнать? – спросил я.
– Они и не узнали, – сказал Чарли. – У них главный орган восприятия – зрение. Возможно, последние поколения обзавелись неким подобием слуха, но все равно зрение остается главным. Если они чего-то не видели – это для них все равно что не существует.
Подошла Рози, ведя с собой Дэвида.
– Мне очень жаль, ребята, что так получилось… – пробормотал Дэвид.
– Да ладно, все нормально.
– Все в порядке, Дэвид.
– Я не знаю, как это вышло… Я просто не смог с собой совладать.
Чарли сказал:
– Расслабься, Дэвид. Все все понимают. Ты псих, и у тебя слетела крыша. Все ясно. Без проблем.
Рози обняла Дэвида за плечи. Дэвид громко высморкался. Посмотрев на монитор, Рози спросила:
– Ну, что они там делают?
– Похоже, они не знают, что мы здесь.
– Хорошо…
– Остается надеяться, что и не узнают.
Рози задумчиво хмыкнула и спросила:
– А если узнают, что тогда?
Я уже обдумывал такую возможность.
– Если узнают – тогда нам придется положиться на дыры в предпосылках программы «Хи-Доб». Мы используем слабые места программного модуля.
– В каком это смысле?
– Мы сгруппируемся. И будем вести себя, как стая птиц.
Чарли заржал, как лошадь.
– Ну да, а как же? Собьемся в стаю – и пускай они на нас охотятся!
– Я не шучу, – сказал я.
За последние тридцать лет ученые изучили систему взаимоотношений «Хищник-Добыча» на множестве видов животных – от львов и гиен до боевых муравьев. Эти исследования позволили гораздо лучше понять, как добыча защищается от хищников. Такие животные, как зебры и олени карибу, живут большими стадами не потому, что они очень общительные. Они собираются в стада для того, чтобы защититься от хищников. Чем больше количество животных в стаде, тем большую угрозу они собой представляют. Кроме того, нападающий хищник нередко теряется, когда стадо животных бросается врассыпную, разбегается в разные стороны. Иногда хищники в такой ситуации буквально застывают на месте. Когда хищник видит слишком много движущихся объектов охоты, он зачастую не может выбрать, кого преследовать, – и не преследует никого.
То же самое справедливо и для птичьих стай, и для косяков рыб. Когда большая группа птиц или рыб действует скоординированно, хищнику трудно различить в группе отдельное животное. Как правило, хищники нападают на животных, которые чем-то отличаются от основной группы. Именно поэтому чаще всего добычей становятся детеныши – не только потому, что их легче поймать, но, главное, потому, что они выглядят не так, как все остальные в стаде. По той же причине хищники убивают больше самцов, чем самок, поскольку недоминантные самцы обычно держатся чуть поодаль от стада, что делает их более приметными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61