Также оговаривалась сумма неустойки (тысяча рублей), которую в случае нарушения контракта пришлось бы выплачивать. Документ был заверен печатью нотариуса и подписью самого Хряпова. Каждый контракт был составлен в двух экземплярах.
Бегло прочитав, я подписал. Фундуклиди смотрел в бумагу, сдвинув брови и напуская на толстое лицо важность и значительность. Но увидев, что чинит задержку, он тоже торопливо вытащил вечное перо и подмахнул. Хряпов собрал листки, оставив у нас по экземпляру, и убрал обратно в карман. Он повеселел, заиграл пальцами.
- Ну-с, а теперь, так сказать, для более близких отношений и душевного спокойствия, может выдать вам аванс?.. В кредит, в счет будущих... э... любезностей и услуг?
- Да, - незамедлительно выпалил Михаил Фундуклиди.
- Кредит никому не вредит, - сказал я.
Хряпов глянул на меня с усмешечкою: ох вы, газетчики!
- В таком случае, господа, формальность... расписочку...
Снова появилась бумага, снова мы писали, расписывались. Хряпов достал заранее приготовленные деньги - по триста рублей на душу (всё предусмотрел, мерзавец, купеческая душа).
"Занимательная ситуация, - подумал я, убирая хряповский аванс, зачем нам деньги, если из дому выйти нельзя, даже спичек не купишь?"
- Собственно говоря, - сказал Хряпов, без труда отгадав мои мысли и наверняка мысли Фундуклиди (если тот вообще был способен мыслить критически), - у меня в доме деньги вам не понадобятся. Я предложил их для...
"...для пущего усердия", - саркастически продолжил я про себя.
- ...для того, чтобы укрепить доверие между нами... Ну, а теперь, продолжил хозяин дома председательствующим тоном, - пора перейти к главной теме. Прошу, Михаил Ксантиевич.
Фундуклиди снова засопел и заговорил резким голосом полицейского:
- Прежде всего - о полученном письме... Сведений мало. Отправлено из города, поскольку штемптель городского почтамта. Никаких отпечатков после химического анализа мной не найдено. На конверте много отпечатков, но не те... Есть один неясный отпечаток, но... - тут Михаил Ксантиевич приостановился и многозначительно обвел взглядом вокруг. - Но есть мнение, что он поставлен нарочно, чтобы запутать поиски.
Слова "есть мнение" почему-то явно намекали на мнение самого Фундуклиди.
Детектив пососал сигару и заключил:
- Письмо ничего существенного не дало и следствию не помогло.
Он продолжил:
- Что касается личности самого злодея, Булкина Федора Касьяновича, то он жил раньше на Слободской, 25, но полгода назад съехал. Дом и имущество описаны за векселя (Хряпов ерзнул на месте). Куда переехал Булкин неизвестно. У полиции никаких сведений нет. Я говорил о злодее с околоточным. Тот сказал: тихий господин, рыжий... рост - метр шестьдесят, давал на чай. Никого из прислуги найти не удалось: все вернулись по деревням. Но скорее всего - злодей в городе и наверняка следит, о чем есть намеки в письме. О том же говорит штемптель...
- Штемпель, - не выдержал я.
- Что? - недоуменно спросил Фундуклиди.
- В общем, - сказал Хряпов, перебивая нас обоих и подводя резюме, - о злодее... то бишь, об этом Булкине, ничего толком не известно.
Мы с Фундуклиди смотрели на него, ожидая.
- Что ж, поскольку следствие не привело к ощутимым результатам, наконец сказал Хряпов с легким пренебрежением в сторону Фундуклиди, - то придется принять мой изначальный план.
Детектив заворочался, изображая внимание.
- Прежде всего: за домом, конечно, следят (Фундуклиди кивнул: "Да, да, я же говорил..."). Вот письмо: "Не вздумайте попытаться скрыться... придется прибегнуть к методам менее благородным...". Поэтому мой план, как вы, наверное, догадались - не выходить из дома. Каждый выход дает карты в руки врага и позволяет ухлопать нас из-за угла.
Он повторил, как особо важное:
- Ухлопать!.. Вы вооружены?
- Да, - сказал грек. - Безусловно.
- А вы?
Я пожал плечами.
- Но умеете обращаться с револьвером Смита и Вессона?
- Умею.
- Отменно. Я дам вам револьвер. Если хотите - два.
- Два... - поддакнул Фундуклиди.
- Хватит одного.
- Завтра получите оружие и патроны... И главное - самая строгая тайна.
- Значит, вы полагаете: никого, кроме нас не стоит посвящать в историю ?
- Полагаю, да.
- Э... - сказал Фундуклиди, выкатывая глаза. - И больше никому не сообщим? А полиции?
- Нет, - твердо ответил Хряпов. - Ведь злодеи скорее всего уже смотрят за домом. Вообразите, что им что-то не понравится...
- Например, то, что мы заперлись и не выходим,- сказал я.
- Ну уж это вряд ли... Думаю, они на это и рассчитывали, посылая письмо.
- А если - на бегство?
- Сомневаюсь... Ведь можно же было совершить месть и не посылая вызова... Хм.. Однако, надо же какая любовь к драматизму - "Через месяц я приду отомстить..." Хм! (Хряпов нервно дернул губой). Впрочем, нам некуда спешить. (Не выдержав, он быстро глянул на лист календаря, словно число уже успело смениться). Так вот, продолжаю. По моему мнению, если злодеи увидят, что их жертва хочет исчезнуть или появляются препятствия к осуществлению красивого плана... а тем паче, если вдруг полиция, охрана, шум, скандал то они плюнут на свой драматический замысел. Да-с плюнут!.. И появятся в один прекрасный момент, откуда их не ждут: вот мы! Пустят в ход любое средство, и в итоге ваш покорный слуга...
- Не забывайте и про нас, - вставил я.
Хряпов замахал рукой, словно ожегся:
- При чем тут это! При чем тут это! Не занимайтесь, пожалуйста,
демагогией, Петр Владимирович... Итак, моя мысль ясна?
- Да,- сказал Фундуклиди, пуская пушечный клуб дыма.
- Но в доме есть слуги, - заметил я. - Они посвящены в дело?
- Да! Вот вопрос: как же слуги? - выпалил грек.
- Прислуга ничего знать не будет, - сказал Хряпов. - Дворник,
повар, садовник и камердинер Степан живут во флигеле во дворе. Я ничего не
говорил им и даже не надеюсь на их помощь, потому что для такого дела
они, поверьте, непригодны. Прислуга будет играть лишь роль закулисных в театре... Появляться в определенные часы, привозить продукты, готовить стол, убирать пыль и уходить.
- А их не поразит странное затворничество хозяина с двумя
мужчинами? - спрсил я. - Они могут поделиться об этом - пойдет слух...
Хряпов самодовольно выпятил губу, пока я говорил.
- Вы не знаете моих людей, они служат верней адвокатов. Я уже
намекнул им, что очень ценю молчание. Ну, а если кто-нибудь все же не
сдержится - что ж! Злодеи лишь получат новое подтверждение о том, что птичка в клетке. Хе-хе!
- Однако, вы берете на себя риск быть обвиненными в тайных
пороках. Один - с мужчинами...
Хряпов явно развеселился.
- А ведь могут. Ей-богу, могут! Хо-хо, - ухнул он утробно. - В таком случае, давайте сделаем любовницей Фундуклиди, у него знаете ли, формы... располагают.
Шутка была не из лучших, но Михаил Ксантиевич так выкатил
глаза и обиженно задвигал носом из теста, что я тоже засмеялся.
Фундуклиди сделал укоризненное лицо, как бы желая сказать:
"Конечно, я понимаю, я такой добродушный и толстый, поэтому надо мной можно смеяться". Он стал долго мять в хряповской пепельнице окурок сигары, а потом проворчал:
- Вы вот всё смеетесь господа, а между тем дело серьезное и в нем есть важный момент...
- Какой же? - почти хором спросили мы с Савватием Елисеевичем с лицами, еще радостными после шутейства.
- Почему мы... вы, - Фундуклиди поправился, - вы Савватий Елисеевич, решили, что злодеев непременно двое?
- То есть - как? - спросил Хряпов.
- А если - больше?
- Гм... - сказал Хряпов. - Как?... Почему? - и посмотрел на меня.
Я пожал плечом:
- Не думаю. Ведь написано же в письме...
- Да-да, в письме, - спохватился Хряпов. - Где оно?... Вот, нуте-ка... - он шуршал и хрустел листком. - Ага: "В конце концов... я пришел к решению... я приду отомстить...". Вот видите: двое.
- Почему двое? Где написано? - тревожно спросил Фундуклиди.- Я не слышал...
- Так ведь дело называлось: "Булкин и сын", - сказал я. -Ежели есть сын, то неужели он не поможет папаше?
- Ладно, - сказал Фундуклиди. - Сын. Но вопрос: нету ли третьего и четвертого?
Хряпов откинулся на кресле так, что пискнула спинка.
- Я думаю, что мой план предусматривает и это, - сказал он.- Дело, конечно, необычное, господа... Давайте на минуту представим себя на месте злодеев... Что бы вы делали, Михаил Ксантиевич?
- Я? - спросил Фундуклиди.
Ему понравилась идея. Он извлек из коробки еще сигару, вставил ее в рот, и, забывши зажечь, торжественно изрек:
- Я напал бы внезапно!
Хряпов поморщился.
- Вы должны вообразить себя злодеем Булкиным, я не злодеем Фундуклиди... Ну-ну, больше фантазии! Влезьте в шкуру коварного и умного (в определенной степени, конечно) человека!
Фундуклиди покрутил головой, показывая, что усиленно размышляет. Я готов был спорить на любую сумму, что он так и не понял, что от него требуется.
- Э... - сказал он. - Я бы установил за домом строгое наблюдение...
- Так! - оживился Хряпов.
Фундуклиди принялся раскуривать черный палец сигары.
- Потом... я выяснил бы, нет ли поблизости засады.
- Ну-ну!
- И... внезапно напал бы!
- А вы, Петр Владимирович? - обратился Хряпов ко мне.
- Я кажется догадался, - сказал я. - Вы полагаете, Савватий Елисеевич: зная, что в доме находятся всего два-три человека, злодеи, исходя из расчета делать меньше шума и оставить меньше следов, тоже будут действовать малым количеством... Но, даже если со стороны злодеев будет перевес в один или два человека, он сгладится тем обстоятельством, что нападающие - они, а не мы.
-Идеально! - воскликнул Хряпов. - Итак, наша задача - ждать. Спокойно готовиться, так сказать, к Страшному суду... Хе-хе!
- А все-таки я бы известил полицию, - сказал Фундуклиди.-Так... для порядка.
- Нет-нет! - замахал руками Хряпов. - Эти господа из полиции, как всегда, будут излишне суетиться, наделают массу глупостей (извините, что я так сурово отзываюсь о ваших коллегах, Михаил Ксантиевич), и в конце концов подставят нас же под пули... Нет-нет, увольте, без полиции!
- Ну что ж... - поспешно сказал Фундуклиди. - Не хотите... Если вы так считаете... Я ведь ради вашей безопасности...
"Харчи оправдывает", - подумал я.
- Так... Что еще? - сказал сам себе Хряпов, взял со стола карандашик и покрутил его в пальцах, оживляя память. - Вроде бы всё о нашем деле... Жить будете каждый в отдельной комнате. Надеюсь, жаловаться будет не на что.
Он обвел нас взглядом. Я наклонил голову; детектив молчал и сопел сигарой.
- Насчет еды - тоже не беспокойтесь. Надеюсь, что угожу вашим вкусам... (Хряпов говорил с легким оттенком превосходства и иронии; впрочем, вполне допустимым). Кстати, не желаете ли сейчас закусить? А то может, и выпьем за успех нашего дела?
Мы с Фундуклиди переглянулись.
- Не знаю, как Михаил Ксантиевич, а я не против.
-Я тоже не против, - сказал грек, как мне показалось, даже мечтательно.
Впрочем, к его фигуре гурманство даже шло.
- Отменно, - сказал Хряпов и поднялся (мы - следом). - Я заранее велел накрыть Степану а ля фуршет... Так сказать, в честь знакомства и прочее... Вы любите аи?
- Обожаю, -промолвил я.
Фундуклиди грыз сигару.
Перед сном ко мне в комнату постучали.
Вошел шикарный, готовый ко сну, Хряпов; в коленях у него болтались кисти халата.
- Разрешите?
- Забавно, - сказал я. - Хозяин спрашивает у гостя разрешения войти.
- Теперь вы хозяин в этих стенах, - церемонно сказал Хряпов. - Как устроились?
- Отменно.
Комната моя со второго этажа выходила окнами в кущу дерев, а дальше, за чугунной оградой, в рытвинах и колдобинах лежала Приречная улица.
- Я к вам, собственно, с просьбой, - сказал Хряпов.
- К вашим услугам.
Савватий Елисеевич прошествовал через всю комнату и глянул в окно, словно ожидал увидеть там нечто новое, кроме июльской тьмы и гнилого света трактира "Три богатыря", что пятнами ложился на листья.
- Я хотел вас просить... как бы это объяснить... Если вам не трудно не углубляйтесь в разговорах с Михаилом Ксантиевичем в подробности нашего с вами контракта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16