она захотела отнять у населения все. Беспредел, иного слова не подберешь. Разорили источник своего же существования. Раздавались и более крепкие мнения:
— Эти «ломщики и кукольники», кинувшие народ, должны из собственного кремлевского общака ответить за базар. Все эти черномырдины, чубайсы, лозовские, немцовы, кохи и прочие.
Логика в этом есть: иначе те, кто придет им на смену, хоть левые, хоть правые, захотят в очередной раз «кинуть». А вот если кремлевскую банду сделать заложниками и хотя бы не отпускать из страны, то тройку-другую миллиардов долларов можно было бы вернуть. К собственной заднице они относятся очень нежно.
В преддверии экономического коллапса произошло несколько «сходок». И напоминало это не расписываемые журналистами малинники, а скорее обычные производственные совещания. Ну, вроде Давоских форумов, только меньших масштабов. Анализ сложившейся ситуации, обмен мнений, поиски решений, прогнозы. Предсказывались различные варианты. Приход к власти человека с твердой рукой, вроде фаршированного Лозовским генерала. Разгул уголовной вакханалии, тотальное воровство, полный аншлаг: люди начнут грабить друг друга, а милиция вольется в этот процесс на общих основаниях. А что станет делать трехмиллионная армия российских наркоманов, когда цены поднимутся до астрономических пределов? Гражданская война, неизбежная интервенция. Если раньше отечественная оргпреступность являлась по существу инвестором российской экономики, вовлекая сотни тысяч людей в легальные сферы бизнеса, решая и социальные проблемы, то теперь Кремль зарезал свою «золотую курицу», срубил сук, на котором сидел. А справиться с голодным и озверевшим людом будет отныне некому и некогда. По аналитическим прогнозам, ситуация в стране будет ухудшаться медленно, но неотвратимо, а с 1999 года падение в пропасть станет стремительно нарастать. Итог: где-то к середине девяносто девятого следует ожидать того самого «русского бунта», который так боялся увидеть Александр Сергеевич.
На одном из таких «форумов», в Сочи, по приглашению давнего знакомого Николы, поприсутствовал и Хмурый. Собрание протекало бурно, но без эксцессов. Тактика вынуждала подтянуть ремни всем, а вообще-то разбираться с кредиторами в индивидуальном порядке: кого-то освободить от оброка, кого-то «подогреть», ну а кто уж тонет — пусть ищет спасательный круг сам. Главное, к чему пришло большинство: это не допустить грызни между собой, пускай горло друг другу политики рвут. Но нового «канцлера» — мужика рассудительного и дальновидного (даром что разведчик), поддержать всеми доступными средствами. Вплоть до пехоты, если кипиш начнется. И пусть «менты» делом займутся, а не в бизнес лезут. Посмотрим, как поведет себя «канцлер». Людей нельзя загонять в тупик к полной нужде. И пусть не списывают это на чужие грехи, на криминальную революцию. Победила не она, а бесправовое государство. Под ним все и организовалось, а потом лопнуло. А предателей всегда убивали, особенно на зоне. Коли Россия вновь превращена в огромную «зону», вот и ждите теперь… В общем, так, примерно, и проходила «сходка», то с идеями бредовыми, то с умными, к которым не грех было прислушаться и тем, кто все еще сидел в Кремле.
Два дня пробыл Кононов в Сочи, но большей частью хмуро молчал. На прощанье сказал Николе, поехавшему его провожать до аэропорта.
— …без поводыря «слепые котята» разбегутся быстро, в худшем случае, передерутся. Особенно сейчас, когда база сужается — любой червячок сомнения — и все, разлад. В смутное время без идеи нельзя. Да и в любое другое время. Мы подошли к черте, за которой необходимо либо реорганизовываться, либо тихо разойтись, чтобы не мутить лишний раз воду. И так намучено. Большинство ведь тут над этим не задумывается. Казалось, вечно «лафа» будет. А выживут немногие. И если раньше все можно было списать на врагов, то теперь к краху привела сама жизнь, а с ней как бороться?
— Говоришь, немногие выживут? — задумчиво переспросил Никола.
— Вопрос в другом: что дальше? — отозвался Игорь. — Если ты перестанешь его задавать для себя ежедневно, просыпаясь утром, считай кончился. Надрыв, пустота. Любому человеку нужен смысл в жизни. А кто ж в этом мире безгрешен? Суди их не умом, а сердцем. Законченных негодяев почти нет. Но есть люди, которые становятся скотами, если ты обращаешься с ними, как с людьми.
— И у меня таких полно, — согласился Никола, думая о своем.
Попрощались в зале ожидания, скупо обнявшись. Через месяц Кононов получил весточку, что его сочинский приятель был убит в начавшемся «переделе сфер».
5
Мовлад в столице еще не появлялся, но слухи о нем доходили: руководил в Чечне каким-то шариатским «наркомпросом». Впрочем, вскоре и там должна была начаться большая резня между «полевыми чабанами». А что они еще умели, кроме как грабить, воровать и насиловать? Может и умели, да забыли. Теперь, благодаря сильной диаспоре и поддержке градоначальника, вновь начали просачиваться в Москву, набирать силу, отвоевывая места под солнцем. Но Кононов ждал только Мовлада. Он знал, что их встреча рано или поздно произойдет. Никуда они друг от друга не денутся. Кровью повязаны. Бывший гэбист Леша, ездивший во время войны в Чечню, подтвердил, что по его информации и Мовлад надеется на свидание со столицей и Кононовым. А пока произошла совершенно иная, случайная стычка, меньшего калибра.
Где-то в конце сентября Мишель заскочил по делам в гостиничный комплекс Измайлово — и нос к носу столкнулся с чечем из близкого окружения Мовлада. Узнали друг друга сразу, но артист оказался проворнее. Двинув в зубы, он бросился бежать, поскольку к нему уже мчались еще двое. Времени на обмен комплементами не было. Мишель хорошо знал гостиничные коридоры, все ходы-выходы. Бегал минут десять, а толпа за ним все росла. «Сколько ж вас тут, как тараканов расплодилось!» — подумал Мишель. За одним из углов он остановился передохнуть, вытащил из куртки прихваченную на всякий случай ракетницу, стрелявшую разноцветными шариками. Хорошо, что под рукой оказалась. Выглянув, он выстрелил в первого приближающегося «абрека». Шарик, величиной с теннисный мяч, ударил того в грудь, чеченец оторвался от пола и, пролетев метров пять, растянулся пластом. Пока остальные в замешательстве остановились, Мишель нырнул в какие-то технические помещения и выбрался на волю, где в машине поджидал Серж. Вот такая получилась партия в теннис.
Рассказывал он об этой истории в «Кратере», хорошо имитируя голоса чечей, погоню и собственные переживания. Но все могло кончится гораздо хуже. Игорь слушал его в пол-уха, раздумывая о другом. Его больше занимало завтрашнее мероприятие. То, которое было условно названо одним единственным словом — «Хакер». Затем речь за столиком перекинулась на другую тему. И вновь в центре внимания оказался Мишель, поскольку он стал бесподобно копировать Сержа и Ларису, их предстоящую свадьбу. Беззлобно, но все равно едко. Артистически. Между ним и Сержем один раз уже возникла ссора по этому поводу, теперь назревала новая.
— Да прекрати ты, — сказал Игорь. — Что за дело?
— Мне никакого, парня жалко. На чем «сыпались» великие мира сего? На вине и женщинах. Дело не в том, чтобы на ком-нибудь жениться, а чтобы проснуться на следующий день живым и на свободе. К тому же, Ларису-то мы все знаем… И вдесятером «разрывали». Так что…
Окончить фразу Мишель не успел: кулак Сержа через стол въехал ему в ухо. Не до конца: Игорь, сидящий между ними, почти отбил руку в сторону. Но оба они вскочили со стульев. Оба покраснели, напряглись, как бойцовые петухи. Да и другие замолчали, глядя на них: что будет дальше?
— Хватит! — твердо произнес Хмурый. — Чтобы в последний раз.
— Она больше этими делами не занимается, — процедил Серж, глядя на Мишеля. — Кончено.
— Ладно, мне что: но помянешь мое слово, — отозвался тот.
Игорь заставил их сесть, пожать руки. Конфликт, вроде бы, был исчерпан. Но незаметная маленькая трещина уже пошла расползаться. И в общем-то, в словах Мишеля была большая доля правды: и плохое, и хорошее, все — начинается и заканчивается из-за женщины, но главное, никогда не угадаешь — чего ждать? Думая о Миле, Игорь вынужден был с ним согласиться.
— Мы венчаться будем, — сказал затем Серж, когда они остались вдвоем. — Так правильно. И знаешь кого я встретил в церкви, возле Фили? Никогда не угадаешь. Кирильчика. Седой весь, свечки продает. Не узнал меня. А глаза светлые. Я у него купил пять штук, а он мне: спасибо. Так вот. Спасибо.
6
Недоучившегося студента-очкарика два года назад нашел Саша Каратов, буквально на улице, но саму эту замечательную и перспективную идею еще в начале девяностых прокручивали в своих головах Стас с Игорем. После смерти Стаса, Кононов приложил все усилия, чтобы развить ее и воплотить в жизнь. Средств на этом не жалелось, хотя посвященных в программу было не так уж много: он, Каратов, Серж, Большаков и те люди, которые обеспечивали наружное прикрытие, но они сами не знали — что охраняют. И, естественно, сам студент-очкарик. Алик. Алик-хакер. Можно и иначе: одну букву с прописной, другую с заглавной — алик-Хакер. Ему было все равно. Он даже фамилию свою не любил и на нее не откликался (что-то вроде Мартемьянкин), а вот Хакером был настоящим, с рождения. Наверное, даже подлинное его рождение произошло именно тогда, когда он впервые увлекся и влез в компьютер. Теперь и жил в нем, как в избушке, не выглядывая из окон. Зачем? Перед ним, на экране монитора — весь мир. Другого просто не существует. Игорь считал, что такие люди, как Алик — это новая разновидность Маугли, только выброшенного не в джунгли, а в сеть «Интернет». Вызволи его оттуда и оставь одного на улице, среди толпы, и он пропадет, завоет от одиночества. Особая популяция двадцать первого века. Через сорок-пятьдесят лет таких «Маугли» будет в мире большинство. Во что тогда превратится Земля — трудно представить, но это несомненно произойдет, к этому толкают мир, но пока еще есть время и надо спешить.
Мальчик был найден по объявлению в газете «Из рук в руки»: «Даю уроки программирования, компьютерного обучения и т. д.» По просьбе Кононова, Каратов давно подыскивал именно такого парня, перебрав несколько десятков кандидатов. Вначале Игорь хотел использовать для этих целей маститых специалистов, но вскоре понял, что они: во-первых, слишком амбициозны; во-вторых, чересчур дорого себя ценят; а в-третьих, панически боятся нарушить закон. А Алик, мало того, что был классным компьютерщиком, но еще и оказался «вписанным» во все три требования. На законы ему было плевать, деньги и удовольствия его интересовали мало, а что касается амбиций, то они заключались лишь в «покорении» компьютерных сетей, а именно это и устраивало Кононова. Он предоставил в его владение самую современную и супермощную технику, какую хочешь — только работай.
Когда Алик явился на встречу к Каратову, к театру Советской Армии, его после этого несколько недель проверяли. Изучали характер, связи, психологическую устойчивость, слабости, родных и близких. Естественно, умение и навыки. Здесь проблем не было, двадцатидвухлетний паренек «вскрывал» компьютеры за пару минут. Происходил из малообеспеченной семьи, институт бросил, подрабатывал частными уроками, друзей мало, девушек почти не замечает. Главная слабость, но она же и сила — это компьютер. Его бог и раб. Такой вот мальчонка. Подходящий по всем параметрам. А главное — не болтлив. И Хмурый взял его к себе «на службу». Давал деньги, обеспечил техникой, необходимой литературой, всем, что требовалось. Даже устроил ему через знакомых и Дениса «белый билет», чтобы не беспокоили из военкомата. Мозги надо беречь.
В рабочем поселке под Москвой был куплен невзрачный двухэтажный домик, барачного типа — ничем не отличающийся от других.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
— Эти «ломщики и кукольники», кинувшие народ, должны из собственного кремлевского общака ответить за базар. Все эти черномырдины, чубайсы, лозовские, немцовы, кохи и прочие.
Логика в этом есть: иначе те, кто придет им на смену, хоть левые, хоть правые, захотят в очередной раз «кинуть». А вот если кремлевскую банду сделать заложниками и хотя бы не отпускать из страны, то тройку-другую миллиардов долларов можно было бы вернуть. К собственной заднице они относятся очень нежно.
В преддверии экономического коллапса произошло несколько «сходок». И напоминало это не расписываемые журналистами малинники, а скорее обычные производственные совещания. Ну, вроде Давоских форумов, только меньших масштабов. Анализ сложившейся ситуации, обмен мнений, поиски решений, прогнозы. Предсказывались различные варианты. Приход к власти человека с твердой рукой, вроде фаршированного Лозовским генерала. Разгул уголовной вакханалии, тотальное воровство, полный аншлаг: люди начнут грабить друг друга, а милиция вольется в этот процесс на общих основаниях. А что станет делать трехмиллионная армия российских наркоманов, когда цены поднимутся до астрономических пределов? Гражданская война, неизбежная интервенция. Если раньше отечественная оргпреступность являлась по существу инвестором российской экономики, вовлекая сотни тысяч людей в легальные сферы бизнеса, решая и социальные проблемы, то теперь Кремль зарезал свою «золотую курицу», срубил сук, на котором сидел. А справиться с голодным и озверевшим людом будет отныне некому и некогда. По аналитическим прогнозам, ситуация в стране будет ухудшаться медленно, но неотвратимо, а с 1999 года падение в пропасть станет стремительно нарастать. Итог: где-то к середине девяносто девятого следует ожидать того самого «русского бунта», который так боялся увидеть Александр Сергеевич.
На одном из таких «форумов», в Сочи, по приглашению давнего знакомого Николы, поприсутствовал и Хмурый. Собрание протекало бурно, но без эксцессов. Тактика вынуждала подтянуть ремни всем, а вообще-то разбираться с кредиторами в индивидуальном порядке: кого-то освободить от оброка, кого-то «подогреть», ну а кто уж тонет — пусть ищет спасательный круг сам. Главное, к чему пришло большинство: это не допустить грызни между собой, пускай горло друг другу политики рвут. Но нового «канцлера» — мужика рассудительного и дальновидного (даром что разведчик), поддержать всеми доступными средствами. Вплоть до пехоты, если кипиш начнется. И пусть «менты» делом займутся, а не в бизнес лезут. Посмотрим, как поведет себя «канцлер». Людей нельзя загонять в тупик к полной нужде. И пусть не списывают это на чужие грехи, на криминальную революцию. Победила не она, а бесправовое государство. Под ним все и организовалось, а потом лопнуло. А предателей всегда убивали, особенно на зоне. Коли Россия вновь превращена в огромную «зону», вот и ждите теперь… В общем, так, примерно, и проходила «сходка», то с идеями бредовыми, то с умными, к которым не грех было прислушаться и тем, кто все еще сидел в Кремле.
Два дня пробыл Кононов в Сочи, но большей частью хмуро молчал. На прощанье сказал Николе, поехавшему его провожать до аэропорта.
— …без поводыря «слепые котята» разбегутся быстро, в худшем случае, передерутся. Особенно сейчас, когда база сужается — любой червячок сомнения — и все, разлад. В смутное время без идеи нельзя. Да и в любое другое время. Мы подошли к черте, за которой необходимо либо реорганизовываться, либо тихо разойтись, чтобы не мутить лишний раз воду. И так намучено. Большинство ведь тут над этим не задумывается. Казалось, вечно «лафа» будет. А выживут немногие. И если раньше все можно было списать на врагов, то теперь к краху привела сама жизнь, а с ней как бороться?
— Говоришь, немногие выживут? — задумчиво переспросил Никола.
— Вопрос в другом: что дальше? — отозвался Игорь. — Если ты перестанешь его задавать для себя ежедневно, просыпаясь утром, считай кончился. Надрыв, пустота. Любому человеку нужен смысл в жизни. А кто ж в этом мире безгрешен? Суди их не умом, а сердцем. Законченных негодяев почти нет. Но есть люди, которые становятся скотами, если ты обращаешься с ними, как с людьми.
— И у меня таких полно, — согласился Никола, думая о своем.
Попрощались в зале ожидания, скупо обнявшись. Через месяц Кононов получил весточку, что его сочинский приятель был убит в начавшемся «переделе сфер».
5
Мовлад в столице еще не появлялся, но слухи о нем доходили: руководил в Чечне каким-то шариатским «наркомпросом». Впрочем, вскоре и там должна была начаться большая резня между «полевыми чабанами». А что они еще умели, кроме как грабить, воровать и насиловать? Может и умели, да забыли. Теперь, благодаря сильной диаспоре и поддержке градоначальника, вновь начали просачиваться в Москву, набирать силу, отвоевывая места под солнцем. Но Кононов ждал только Мовлада. Он знал, что их встреча рано или поздно произойдет. Никуда они друг от друга не денутся. Кровью повязаны. Бывший гэбист Леша, ездивший во время войны в Чечню, подтвердил, что по его информации и Мовлад надеется на свидание со столицей и Кононовым. А пока произошла совершенно иная, случайная стычка, меньшего калибра.
Где-то в конце сентября Мишель заскочил по делам в гостиничный комплекс Измайлово — и нос к носу столкнулся с чечем из близкого окружения Мовлада. Узнали друг друга сразу, но артист оказался проворнее. Двинув в зубы, он бросился бежать, поскольку к нему уже мчались еще двое. Времени на обмен комплементами не было. Мишель хорошо знал гостиничные коридоры, все ходы-выходы. Бегал минут десять, а толпа за ним все росла. «Сколько ж вас тут, как тараканов расплодилось!» — подумал Мишель. За одним из углов он остановился передохнуть, вытащил из куртки прихваченную на всякий случай ракетницу, стрелявшую разноцветными шариками. Хорошо, что под рукой оказалась. Выглянув, он выстрелил в первого приближающегося «абрека». Шарик, величиной с теннисный мяч, ударил того в грудь, чеченец оторвался от пола и, пролетев метров пять, растянулся пластом. Пока остальные в замешательстве остановились, Мишель нырнул в какие-то технические помещения и выбрался на волю, где в машине поджидал Серж. Вот такая получилась партия в теннис.
Рассказывал он об этой истории в «Кратере», хорошо имитируя голоса чечей, погоню и собственные переживания. Но все могло кончится гораздо хуже. Игорь слушал его в пол-уха, раздумывая о другом. Его больше занимало завтрашнее мероприятие. То, которое было условно названо одним единственным словом — «Хакер». Затем речь за столиком перекинулась на другую тему. И вновь в центре внимания оказался Мишель, поскольку он стал бесподобно копировать Сержа и Ларису, их предстоящую свадьбу. Беззлобно, но все равно едко. Артистически. Между ним и Сержем один раз уже возникла ссора по этому поводу, теперь назревала новая.
— Да прекрати ты, — сказал Игорь. — Что за дело?
— Мне никакого, парня жалко. На чем «сыпались» великие мира сего? На вине и женщинах. Дело не в том, чтобы на ком-нибудь жениться, а чтобы проснуться на следующий день живым и на свободе. К тому же, Ларису-то мы все знаем… И вдесятером «разрывали». Так что…
Окончить фразу Мишель не успел: кулак Сержа через стол въехал ему в ухо. Не до конца: Игорь, сидящий между ними, почти отбил руку в сторону. Но оба они вскочили со стульев. Оба покраснели, напряглись, как бойцовые петухи. Да и другие замолчали, глядя на них: что будет дальше?
— Хватит! — твердо произнес Хмурый. — Чтобы в последний раз.
— Она больше этими делами не занимается, — процедил Серж, глядя на Мишеля. — Кончено.
— Ладно, мне что: но помянешь мое слово, — отозвался тот.
Игорь заставил их сесть, пожать руки. Конфликт, вроде бы, был исчерпан. Но незаметная маленькая трещина уже пошла расползаться. И в общем-то, в словах Мишеля была большая доля правды: и плохое, и хорошее, все — начинается и заканчивается из-за женщины, но главное, никогда не угадаешь — чего ждать? Думая о Миле, Игорь вынужден был с ним согласиться.
— Мы венчаться будем, — сказал затем Серж, когда они остались вдвоем. — Так правильно. И знаешь кого я встретил в церкви, возле Фили? Никогда не угадаешь. Кирильчика. Седой весь, свечки продает. Не узнал меня. А глаза светлые. Я у него купил пять штук, а он мне: спасибо. Так вот. Спасибо.
6
Недоучившегося студента-очкарика два года назад нашел Саша Каратов, буквально на улице, но саму эту замечательную и перспективную идею еще в начале девяностых прокручивали в своих головах Стас с Игорем. После смерти Стаса, Кононов приложил все усилия, чтобы развить ее и воплотить в жизнь. Средств на этом не жалелось, хотя посвященных в программу было не так уж много: он, Каратов, Серж, Большаков и те люди, которые обеспечивали наружное прикрытие, но они сами не знали — что охраняют. И, естественно, сам студент-очкарик. Алик. Алик-хакер. Можно и иначе: одну букву с прописной, другую с заглавной — алик-Хакер. Ему было все равно. Он даже фамилию свою не любил и на нее не откликался (что-то вроде Мартемьянкин), а вот Хакером был настоящим, с рождения. Наверное, даже подлинное его рождение произошло именно тогда, когда он впервые увлекся и влез в компьютер. Теперь и жил в нем, как в избушке, не выглядывая из окон. Зачем? Перед ним, на экране монитора — весь мир. Другого просто не существует. Игорь считал, что такие люди, как Алик — это новая разновидность Маугли, только выброшенного не в джунгли, а в сеть «Интернет». Вызволи его оттуда и оставь одного на улице, среди толпы, и он пропадет, завоет от одиночества. Особая популяция двадцать первого века. Через сорок-пятьдесят лет таких «Маугли» будет в мире большинство. Во что тогда превратится Земля — трудно представить, но это несомненно произойдет, к этому толкают мир, но пока еще есть время и надо спешить.
Мальчик был найден по объявлению в газете «Из рук в руки»: «Даю уроки программирования, компьютерного обучения и т. д.» По просьбе Кононова, Каратов давно подыскивал именно такого парня, перебрав несколько десятков кандидатов. Вначале Игорь хотел использовать для этих целей маститых специалистов, но вскоре понял, что они: во-первых, слишком амбициозны; во-вторых, чересчур дорого себя ценят; а в-третьих, панически боятся нарушить закон. А Алик, мало того, что был классным компьютерщиком, но еще и оказался «вписанным» во все три требования. На законы ему было плевать, деньги и удовольствия его интересовали мало, а что касается амбиций, то они заключались лишь в «покорении» компьютерных сетей, а именно это и устраивало Кононова. Он предоставил в его владение самую современную и супермощную технику, какую хочешь — только работай.
Когда Алик явился на встречу к Каратову, к театру Советской Армии, его после этого несколько недель проверяли. Изучали характер, связи, психологическую устойчивость, слабости, родных и близких. Естественно, умение и навыки. Здесь проблем не было, двадцатидвухлетний паренек «вскрывал» компьютеры за пару минут. Происходил из малообеспеченной семьи, институт бросил, подрабатывал частными уроками, друзей мало, девушек почти не замечает. Главная слабость, но она же и сила — это компьютер. Его бог и раб. Такой вот мальчонка. Подходящий по всем параметрам. А главное — не болтлив. И Хмурый взял его к себе «на службу». Давал деньги, обеспечил техникой, необходимой литературой, всем, что требовалось. Даже устроил ему через знакомых и Дениса «белый билет», чтобы не беспокоили из военкомата. Мозги надо беречь.
В рабочем поселке под Москвой был куплен невзрачный двухэтажный домик, барачного типа — ничем не отличающийся от других.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39