— Судья, я могу упасть с лошади и сломать себе шею. Это будет для меня естественная смерть. И я ежедневно подвергаюсь этому риску. Но если кто-то подложит яд в мой суп или я стану жертвой стрелка, пальнувшего в Старика, я посчитаю это неестественным.
— Артур, вы ждете чего-то подобного? Если это так, не лучше ли обратиться в полицию?
— Нет. После того как они обошлись с делом Старика, у меня уже нет к ним доверия. — Его улыбка стала шире. — Не подумайте, судья, что это посмертное признание. Я не убивал Старика. Открыв этот конверт, вы сами определите, что делать дальше. Мне бы не хотелось умирать, не заплатив по счетам. Вам я, судья, возможно, несимпатичен, но вы же верите в справедливость. И я надеюсь, что вы ее добьетесь.
Судья Бекет глянул на свои наручные часы, после чего перевел взгляд на конверт, где было указано, что он должен быть вскрыт в двенадцать минут десятого двадцать четвертого августа одна тысяча девятьсот шестьдесят четвертого года. Он отделил ножичком воск, оторвал скотч и извлек содержимое конверта — несколько листов бумаги с машинописным текстом. С некоторым недовольством судья уселся за свой рабочий стол, надел очки и принялся читать.
Пробежав глазами первые строчки, он серьезно нахмурился. Читая документ, он шевелил губами, что-то бормоча себе под нос, и хмурился все сильнее. И вот он дошел до конца. Непослушными пальцами, которые почему-то перестали гнуться, он всунул письмо назад в конверт, потянулся было к телефону, но затем передумал.
— Господи, спаси нас и помилуй! — вслух произнес он.
Он отнес письмо Артура в сейф и снова запер его. Казалось, что его продолжала мучить некая нерешительность. Наконец он снова вернулся к своему столу и уселся в кресло. Взял стоявший на столе диктофон — восковой диск начал вращаться. Заговорил он не сразу, и голос его звучал несколько встревоженно.
— Мисс Келли. Я делаю эту запись двадцать четвертого августа без четверти десять вечера. Если со мной что-то произойдет до встречи с вами завтра утром, достаньте из моего сейфа бумажный конверт с написанным на нем именем Артура Фроста и упоминанием времени, когда я открыл его. Немедленно передайте его окружному прокурору. Это все, мисс Келли. И еще слова благодарности за долгие годы службы, если, конечно, я не смогу высказать вам их лично.
Он опустил диктофон — диск перестал вращаться. Потом перевел взгляд на свою левую руку — кулак был сжат так сильно, что костяшки побелели. Он размял пальцы, чтобы восстановилась нормальная циркуляция крови. Потом заставил себя подняться из кресла, подошел к двери и выключил свет. И медленно пошел к тому месту, где припарковал свою машину.
Десятью минутами позже судья остановился за вереницей машин, скопившихся у «Манса». Он увидел разбитый автомобиль, все так же стоявший вжатым в вяз. Выйдя из машины, он направился к входной двери. Там на страже был полицейский Коулз.
— О, это вы, судья, — сказал он. — Полагаю, что семье вы понадобитесь.
— Фрэнк, вы не сообщите мне, что именно здесь произошло?
— Кто-то выстрелил Артуру в голову, когда он подъезжал к дому. Смерть наступила мгновенно. Машина врезалась в дерево и довершила дело. Но сразила его все же пуля.
— Вы сказали «кто-то»?
— Сержант Риган сейчас беседует в библиотеке с Джерико. Он первым оказался на месте происшествия. Именно он услышал звук выстрела. Это вывело нас на правильный след, однако, насколько мне известно, подозреваемые пока не обнаружены.
— Вы не знаете, где находится миссис Пелхам?
— Я полагаю, у себя в комнате на втором этаже.
— Спасибо, Фрэнк. Передайте Ригану, что я здесь.
— Ну конечно же.
Судья стал медленно подниматься, с трудом передвигая ноги. Десять лет назад он проделал тот же маршрут, подошел к той же двери в конце холла и постучал в нее. Ответил тот же холодный голос.
— Да?
— Алисия, это Тим.
— Пожалуйста, входите.
Она сидела в напряженной позе в кресле и смотрела на залитую лунным светом территорию школы. Она даже не повернула в сторону судьи голову.
— Похоже на то, Тим, что насилие будет сопровождать нас на протяжении всей жизни, — сказала Алисия.
— Мне очень жаль, что все так происходит, — ответил судья.
— И мы опять должны будем через все это пройти — через прошлое и настоящее? Снова отвечать на вопросы репортеров, выслушивать всевозможные слухи, встречаться с подозрительно настроенными полицейскими?
— Боюсь, Алисия, что это так.
— Тим, мы можем на вас рассчитывать?
Когда он не ответил сразу, она впервые посмотрела на него. Было заметно, что он сильно обеспокоен.
— Алисия, девять лет назад Артур оставил мне конверт с документом, который должен был быть вскрыт только в случае его неестественной смерти. После вашего звонка сегодня вечером я вскрыл конверт. Вы не догадываетесь, что было написано в этом документе?
Женщина сидела как статуя, неподвижная в своем кресле. Серые глаза твердо смотрели на адвоката.
— Я догадываюсь, Тим, — наконец произнесла она.
— Бог мой, Алисия!
— Не расстраивайтесь, Тим. В том, что, как я предполагаю, утверждает Артур, нет ни слова правды.
— И вы можете это доказать?
— Сомневаюсь. Но никто не сможет доказать и его правоту.
— А что насчет Берта Уолкера?
— Я совсем забыла про него. Разумеется, он знает правду.
— То есть вашу версию правды?
— Никакой другой версии, Тим, не существует.
— Не уверен, что могу скрыть этот документ от полиции.
— А почему бы нет? Это всего лишь ответный удар разгневанного человека. Живым он причинит вред, а Артуру ничем не поможет. Он мертв.
— Алисия, это вы убили своего мужа?
— Не говорите глупостей, Тим.
— Мой дорогой друг, — сказал судья, — разумеется, вы станете отрицать все обвинения, изложенные в письме Артура. А как насчет Луизы?
— Луиза об этом ничего не знает. Если бы Артур рассказал ей что-нибудь в один из порывов своего отчаяния, она конечно же пришла бы ко мне за разъяснениями. Но этого никогда не было. И вот еще что я хотела бы сказать вам, Тим. Если снайпер, который стрелял в мистера Джерико прошлой ночью, тот же самый человек, который сегодня подстрелил Артура — а мне это кажется очевидным, — то Луизу можно вычеркнуть из списка подозреваемых. Прошлой ночью она была рядом с Джерико, шла вместе с ним. Она просто не может быть этим снайпером. Даже если вы считаете всю нашу семью чем-то вроде корпорации «Убийство инкорпорейтед», то Луизу можете вполне исключить.
— А вас?
— Вы хотите сказать, что я убила собственного мужа, а потом подстрелила Артура, чтобы заткнуть его клеветнический рот? Нет, я не делала ни того, ни другого.
Бекет покачал головой:
— Алисия, я даже не знаю, как поступить.
— А вы ведите себя как друг, а не как формальный законник.
Глава 2
Проведя полчаса в библиотеке в беседе с сержантом Риганом и окружным прокурором, где он дал подробные показания, не утаив ничего, Джерико прошел в главный зал в тот самый момент, когда туда со второго этажа спускался судья Бекет. Судя по виду адвоката, он находился в состоянии транса. Он едва было не столкнулся с Джерико, практически не видя его, пока тот не тряхнул судью за плечо, отчасти вернув к действительности.
— О, это вы, — сказал адвокат.
— Ну, как они там? — спросил Джерико, кивнув наверх.
— Я видел только Алисию, — ответил Бекет. Казалось, что его била дрожь. — Железный самоконтроль, как вы и могли ожидать. — Он заглянул в ясные и жесткие глаза Джерико. — Ну, а вы что здесь накопали?
— Я могу лишь предполагать, что Артур добрался до правды прежде, чем это сделал я.
Уголок рта судьи Бекета тронула судорога.
— У меня есть основания предполагать, что он всегда знал правду об этом деле. Девять лет назад Артур оставил мне запечатанный конверт с письмом, который я должен был вскрыть только в случае его неестественной смерти. И я только что ознакомился с ним.
— Ну и что же в нем было написано, святой отец? — спросил Джерико, когда Бекет умолк.
— Не могу вам сказать, мистер Джерико, пока сам не решу, что с ним делать.
— А чего тут решать? Если он знал правду, то она однозначно укажет на убийцу. Как же вы можете это скрывать?
— Давайте выйдем на свежий воздух, — предложил Бекет, глядя на дверь библиотеки.
Они спустились по ступеням парадного входа. Свет и голоса, доносившиеся со стороны разбитой машины, указывали на манипуляции грузовика, пытавшегося оттянуть ее от дерева, в которое она врезалась. Джерико решил, что судья Бекет не из тех, на которых следует давить, а потому оставил свои вопросы при себе. Адвокат вышел на лужайку, и мужчины пошли по дорожке, освещаемые лучами света из окон дома.
— Я бы хотел задать вам несколько вопросов, Джерико, — сказал Бекет после того, как они несколько минут прошли в полном молчании. — Но только договоримся — вы не станете расспрашивать меня, почему я задаю вам эти вопросы.
— Давайте, спрашивайте.
Вид у Бекета был усталый и старый.
— Прошлой ночью, когда снайпер целился в вас, Джерико, Луиза была с вами?
— Да.
— Все это время?
— Да, она шла рядом со мной точно так же, как мы идем сейчас.
— Она не могла произвести эти выстрелы?
— Разумеется, нет. Она ни на шаг не отходила. К чему вы клоните, черт побери?
— А сегодня ночью? Где она была, когда раздался выстрел?
— Точно сказать не могу, — ответил он. — После обеда мы с Луизой пили кофе в библиотеке. Мы… мы некоторое время поговорили, после чего она решила уйти в свою комнату. Я еще оставался в библиотеке — может, десять — пятнадцать минут. А потом услышал звук выстрела и удар. И выбежал к машине. Где-то за спиной кричала Джорджиана. У меня такое ощущение, что она видела, как все произошло, потому что крик раздался сверху еще до того, как я успел выбежать наружу. Когда я приблизился к машине, она была непосредственно позади меня. Я отвел ее в сторону, чтобы она не приближалась к Артуру. Потом я увидел, как из дома вышла Луиза. Она успела сменить платье, в котором была на обеде, — теперь на ней был какой-то халат. Не могу сказать наверняка, где она была в те пятнадцать минут, но у нее было совсем мало времени на то, чтобы подняться наверх и переодеться.
— В доме все знали, когда Артур должен был вернуться домой? — спросил Бекет.
— Не знаю, сэр. Хотя не думаю. У меня сложилось впечатление, что он уезжал и приезжал, не ставя никого в известность о своих планах.
— То, что вы сказали насчет Джорджианы, наводит на мысль о том, что она ждала его — если она действительно видела момент аварии.
— Я не знаю. Ни за обедом, ни во время моего разговора с Луизой, ни после него, мы об Артуре вообще не упоминали. Но мне кажется, я понимаю, куда вы клоните. Снайпер должен был ожидать возвращения Артура; он был готов к нему.
— Да. Из этого следует, что он знал, когда ждать его. Знал он не только время, когда Артур появится на подъездной дорожке, но и то, откуда можно будет произвести прицельный выстрел.
Джерико остановился и встал перед адвокатом, так что тому тоже пришлось застыть на месте.
— Мне нет необходимости выяснять, почему вы задаете все эти вопросы, сэр, — сказал он. — У вас есть основание подозревать Луизу?
Бекет не ответил и лишь посмотрел мимо Джерико на освещенные окна дома.
— Если это так, — продолжал Джерико, — то тогда мы должны предположить наличие двух снайперов.
— Этого тоже нельзя исключать, — медленно проговорил Бекет.
— И кто, по вашему мнению, является снайпером номер два?
Бекет покачал головой, как человек, испытывающий боль.
— Извините, Джерико, но я не смогу отвечать на эти вопросы, пока не разберусь с собственной совестью. Понимаете, Артур не был вполне надежным человеком. Скорее злобным завистником. То, что изложено в этом документе, может быть чистой воды фальсификацией. Предоставление его на публичное разбирательство закончится катастрофой для некоторых членов семьи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29