Если это так, считаю своим прямым долгом довести до вашего сведения тот факт, что, как мне без особых трудов удалось выпытать у Тиллотсона, интересующая вас дама до своей кончины три года находилась в той же самой больнице, где и была официально зарегистрирована ее смерть. Таким образом, боюсь, ваши надежды на возможность внезапной и насильственной смерти вряд ли имеют под собой серьезные основания.
Искренне ваш
Билл.
P.S. Средствами, суть которых я не собираюсь раскрывать, мне также удалось установить наличие у миссис Филипс страхового полиса на весьма скромную сумму в пятьсот фунтов стерлингов, которая была аннулирована по причине неуплаты требуемых взносов! Вас это радует?"
Таким образом, Петигрю второй раз за последние несколько недель имел случай упрекнуть себя за постыдное и недостойное его легкомыслие... У него снова появилось острое ощущение странной пустоты, которое нередко появляется после того, как тебя покидает мучительное ожидание неизвестной опасности. Филипс - теперь это стало вполне очевидным - был не более чем самым обычным, заслуживающим уважения вдовцом, искренне желающим вступить в самый обычный и тоже заслуживающий всяческого уважения повторный брак, пусть даже и с девушкой намного моложе его. Будущее мисс Браун было в безопасности ровно настолько, насколько это позволят заработки помощника адвоката и небольшой личный доход, и она по-своему (само собой разумеется, в обычном и заслуживающем уважения смысле) будет счастлива. Бремя ответственности, столь неожиданно обрушившееся на него, наконец-то свалилось с плеч. Прекрасно. Лучшего исхода просто не придумаешь!
Старательно убеждая себя, что чувствует огромное облегчение и даже радость, Петигрю, казалось бы, должен был ходить с сияющим лицом, однако по неведомым ему причинам чувства разочарования и скрытого опасения по-прежнему продолжали терзать его. Они не оставляли его и в воскресное утро во время прогулки в гордом одиночестве по берегу залива. Дул сильный порывистый ветер, поэтому, когда он достиг мыса, завершающего северную оконечность залива, шум прибоя внизу был настолько громким, что Петигрю даже не услышал шаги за спиной, пока чей-то голос не произнес ему почти в самое ухо:
- Доброе утро, сэр.
Бодрое, раскрасневшееся от быстрой ходьбы лицо инспектора Маллета с опущенными от влажного соленого воздуха кончиками усов. "Какой здоровяк. И при этом жизнелюб",- подумал Петигрю, являя собой картину противоположную.
- С вашего позволения, мистер Петигрю, вы сегодня какой-то сам не свой,- заметил Маллет.- Надеюсь, виной тому не дурные вести?
- Совсем нет, инспектор. Скорее наоборот.
- На самом деле? Рад это слышать,- ответил Маллет, хотя в его голосе прозвучали нотки сомнения.- Что, кстати, напоминает мне: у вас есть новости насчет моего маленького дельца?
- Боюсь, никаких. Все последнее время я был просто завален срочной работой, и у меня практически не оставалось свободного времени.
- Так я и подумал, сэр. Но теперь, как мне представляется, вы и мисс Браун уже завершили свои труды.
Петигрю бросил на него пристальный взгляд, но не увидел на добродушном лице инспектора ни малейших следов того, что он, возможно, вкладывал в эти слова подспудный смысл.
- Да, завершили,- согласился он.- Но теперь, боюсь, нас ждет еще худшее. Ну а как дела с вашим расследованием?
- Не могу сказать, что и мы уже добрались до самого худшего, сэр, однако, кажется, медленно, но верно продвигаемся вперед.- Он задумчиво посмотрел на небо и, слегка нахмурившись, заметил: - Похоже, скоро пойдет дождь. Не лучше ли повернуть назад?- Маллет замолчал, но, когда они, покинув мыс, вышли на дорогу, ведущую к городу, продолжил: - Да, продвигаемся, продвигаемся. До корней проблемы еще далеко, но зато нам уже удалось точно установить, что в деле замешаны два отдела управления - не целиком, разумеется,- а по одному человеку в каждом, которые занимают различные положения, но действуют заодно. Без того, чтобы не поставить с ног на голову все управление и не доставить всем головную боль, о чем мистер Пэлафокс, само собой, не захочет даже слышать, точно и с уверенностью определить, кто эти двое, сами понимаете, очень трудно. Впрочем, я всю последнюю неделю, даже две колесил по стране и обнаружил следы неплохо организованного черного рынка, имеющего самое непосредственное отношение к делам управления. Ваша служба безопасности сейчас работает над этим и, осмелюсь предположить, в самом недалеком будущем обратится к вам за советом.
- Это было бы просто восхитительно,- с кислой миной заметил Петигрю.
Маллет понимающе усмехнулся.
- Ах, сэр!- сказал он.- Знали б вы, какое это занудливое, на редкость скучное и неблагодарное дело - расследовать подобного рода нарушения инструкций и распоряжений. С каким бы удовольствием я поменял это на любое, даже самое банальное убийство. Как и вы, мистер Петигрю, не правда ли? Мне только подавай обычные преступления, хоть каждый день!
Петигрю согласно кивнул:
- Да, война породила великое множество такого рода правонарушений. Впрочем, равно как и великое множество людей, просто жаждущих их совершать. Иногда я невольно задаюсь вопросом: остались ли на свете честные люди?
- Ну, это, пожалуй, слишком сильное выражение,- заметил Маллет,- но я сказал бы, что честных людей вообще немного.
Они не без удовольствия беседовали о разных разностях, в их числе и о "старых добрых временах", пока не дошли до окраины города, и тут Петигрю вдруг вспомнил вопрос, который он давно уже хотел задать инспектору.
- Да, кстати, тогда вечером, должен признаться, на меня произвел большое впечатление тот факт, что вам с Джеллаби известно все обо всех, кто работает в управлении.
Маллет сдержанно засмеялся.
- Нет, далеко не обо всех, мистер Петигрю,- сказал он.- Боюсь, мы тогда просто пускали пыль в глаза. Но мы, конечно, потратили некоторое время на максимально детальное изучение персонала вашего управления.
- Именно среди них вы и рассчитываете найти интересующих вас людей?
- Это всего лишь догадки, сэр. Поверьте, мне ничуть не хотелось бы порождать у вас подозрения насчет тех людей, с кем вы встречаетесь каждый божий день, кому вы передаете солонку за завтраком... Полагаю, вас это поставило бы в весьма затруднительное положение.
Насколько затруднительное, кому-кому, а Петигрю не надо было объяснять.
- Понятно,- сказал он.- Но мне, собственно, хотелось спросить вас совершенно о другом. После того как мы тогда распрощались с вами в "Бойцовом петухе", я вдруг вспомнил, что у нас есть некто, о ком вы ни разу не упомянули.
- В самом деле, сэр?
- Да... о мисс Дэнвил.
- О господи! Мисс Дэнвил! Не беспокойтесь, с ней все в порядке.- Маллет довольно ухмыльнулся.- Во всяком случае, что касается чисто деловой стороны. А знаете, я иногда просто диву даюсь: и где только нашему бездарному правительству удается находить ей подобных?
Больше Петигрю не удалось выудить у Маллета никакой полезной или просто интересной информации о мисс Дэнвил.
Они расстались на Хай-стрит, когда уже начали падать первые капли дождя.
- Всего хорошего, сэр,- сказал Маллет.- Искренне надеюсь, эта прогулка, как и мне, доставила вам удовольствие. Кроме того, морской воздух обычно пробуждает отличный аппетит. Если, конечно, на столе вас будет ждать нечто оправдывающее этот аппетит.
Петигрю, знавшему репутацию инспектора как истинного гурмана, оставалось только выразить свое согласие.
Маллет вздохнул.
- Есть маленькое кафе на Бридж-стрит, второй поворот направо,- заметил он.- Как мне совсем недавно сообщил мистер Джеллаби, хозяина ожидает судебное расследование и, вполне возможно, закрытие его заведения в связи с нарушениями известных "Положений о торговле". Мне кажется, вам стоило бы наведаться туда, пока не поздно. Готовят там просто отменно... Лично мне как полицейскому там появляться, увы, не следует.
Глава 8
ШУМ В КОРИДОРЕ
Как и предрекал инспектор Маллет, расследование нарушений государственных инструкций и положений, регулирующих производство, маркетинг и продажу взрывателей в военное время, оказалось на редкость скучным занятием, главным образом потому, что оно было напрямую связано с таким сложным и опасным явлением, как черный рынок. Плохо или хорошо, но по прошествии некоторого времени Петигрю стало трудно постоянно думать об этом деле, несмотря на то что оно напрямую касалось одного или, может быть, нескольких сотрудников управления. Хотя, с другой стороны, взаимоотношения между одними и теми же людьми в сфере его каждодневной деятельности продолжали создавать проблемы, которые, как бы ему этого ни хотелось, он не мог игнорировать и которые, к его глубочайшему раздражению, стали тревожить его не в свободное, а даже в рабочее время.
Это новое развитие событий выразилось в целом ряде вроде бы незначительных происшествий за пределами его кабинета. Особняк, в котором размещался аппарат управления, в любом случае трудно было бы назвать "тихим местом", но в этом смысле Петигрю, надо сказать, весьма повезло, поскольку его поместили в одном из самых спокойных концов здания: между ним и шумными помещениями, где были расположены основные отделы управления, находились женский туалет и маленькая подсобка, в которой обретался доводящий всех до исступления пронзительно свистящий чайник мисс Дэнвил. Прямо напротив была лестница, ведущая к регистратуре. По другую сторону обитал только сам старший инспектор и его ближайшие помощники. Частично в силу того, что все они были вполне спокойными гражданами своей страны, а частично в силу того, что их высокий ранг неизбежно влек за собой наличие ковров и ковриков даже в коридорах, из их кабинетов, как правило, не доносилось ни звука. Даже мимо кабинета Петигрю редко кто проходил: посетители старшего инспектора обычно пользовались боковым входом, и, за исключением посыльных, мало у кого из сотрудников появлялась возможность попасть в августейшие палаты. Время от времени до Петигрю доносились приглушенные звуки шагов на лестнице, а иногда и обрывки слов, но в остальном его ничто не беспокоило.
Если что когда и пробуждало любопытство Петигрю, так это не столько звуки сами по себе, ибо это было дело хотя и достаточно редкое, но вполне привычное, сколько их необычность, что из-за выбранной им много лет назад профессии невольно ассоциировалось у него с чем-то зловещим или сулящим беду. Ему было точно известно, когда прозвучат шаги посыльного, несущего утреннюю почту в кабинет мисс Браун, или царственная поступь самого старшего инспектора, величаво шествующего на заслуженный обед, но эти звуки были совсем иными. Они не вписывались в столь привычный, можно сказать, рутинный шум работающей конторы и состояли обычно из чьих-то загадочных приходов и уходов, перемежающихся с невнятными обрывками фраз, которые время от времени доносились из коридора, а иногда, как ему казалось, даже из крохотной комнатушки, где готовили чай.
Теперь, когда работы было совсем немного, Петигрю вполне мог позволить себе роскошь отвлекаться на подобные мелочи, хотя еще не вполне созрел, чтобы предпринимать какие-либо шаги. Он несколько раз был уже на грани того, чтобы поинтересоваться у мисс Браун, что там делается, но потом, подумав, принимал решение до поры до времени не выходить за рамки чисто служебных отношений-. Так проще и безопаснее. Правда, в каком смысле и почему "безопаснее", Петигрю не смог объяснить даже самому себе. Просто безопаснее, только и всего. В конце концов он решил сам выяснить, что там происходит,самым простым из возможных способов. Однажды после обеда, когда шум достиг некоего апогея, Петигрю резко встал со стула и распахнул дверь в коридор. Неизвестно почему, но, скорее всего, в силу привычки, переходя в Лондоне через улицу, смотреть сначала направо он прежде всего бросил взгляд в сторону апартаментов старшего инспектора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35