- Да, я не люблю детей Чаплинского. Особенно - маленьких и будущих. Потому что им останется все. Надя - никогда не суйте свой нос в чужие карманы и вы будете жить долго. Только в другой раз. Мне не нравится, когда кто-то перебегает мне дорогу .Я есть его сын. Только я и никто другой? Ясно? Я не хочу жить в этой стране и не иметь гроша на кусок красивой жизни. Я не умею работать, я не слишком красив, чтобы выгодно жениться, я не очень богат, чтобы иметь то, чего я хочу. Но у меня, а не у ваших будущих детей есть отец, который заберет меня отсюда. Ведь вы бы хотели иметь такого родственника. В принципе, меня вполне устраивали собственные родители, к сожалению не наградившие свою дочь и внучку каким-нибудь богатым дядюшкой. Но чего так нервничать?
- А потому ты сейчас заснешь, а я поеду к папе. От результата нашей встречи будет зависеть твоя жизнь.
Мне стало как-то нехорошо, сквозь активно надвигающийся сон я услышала телефонный звонок. Но Игорь не двигался с места и смотрел на меня хищными масляными глазами.
- Это не ко мне. К тебе, наверное, спасители рвутся. А - поздно, - он снова нехорошо засмеялся. Коктейль из страха и любопытства снова сделал меня послушной. Больше всего я боялась заснуть, не выслушав сказочку, которой он так сильно грозился.
- Не догадалась еще? А Танечка догадалась. У нее, правда, с ясельным восприятием мира получше. Знаешь, что она у меня спросила: "Ты, Игорек, не расстраивайся, но мне кажется, что тебя подменили. Ты у мамы своей спроси. Она знает, потому что мне Анна Семеновна сказала" Я решил не выслушивать её до конца - охладить исследовательский пыл. Вообще, в мои планы ты и Танюшка - не входили. Но - зачем мне головная боль с братиком или сестричкой? А так - я тебя повешу как бы от мук совести. И все. А сам - там, на исторической родине, только не понятно чьей. - он весело засмеялся А мать молодец. Спасибо ей хоть в этом. Призналась, надо же! Лучше бы меньше Аньку слушала.
Кто бы знал, каких усилий мне стоило не заснуть. Туман, мягкий ватный, надвигался со всех сторон, голос Игоря уже казался сюрреалистическим походом по Вселенной, собственная судьба интересовала мало. Теперь я знала, почему любопытство сгубило кошку. Титаническим усилием воли я поддерживала веки и регулярны ми щипками не давала себе уплыть в объятия Морфея
- Мама моя - не моя, - торжественно провозгласил Игорь. - Их с Наумом сын умер во младенчестве. Даже незарегистрированным. Она, дурочка, все папу ждала, стеснялась прочерк ставить .А мальчик - тезка мой, возьми да и умри. А тут, во-первых любовь неземная, во-вторых, позора уже натерпелась выходит ни за что, в-третьих, Анька-змея. Нет, Анну Семеновну я за решительность всегда уважал - что придумала: купить меня, как котенка у разродившейся спивающейся дворничихи и выдать всем за произведение Неминого искусства. Мать моя согласилась - не в себе, что ли была? И, что интересно, в Израиль никогда не собиралась, но на всякий случай - вроде пропуск в эмиграцию. Ну и все. Вот тебе Андрей Еремеевич, Андрей Елиееевич. Красота. Скажи? - Игорек совсем уж развеселился и снова по ставил для просмотра кадр с повитухой и младенцами. От желания спать меня уже стало мутить. Все остальное было уже не так интерес но, моей распущенности уже хватало, чтобы дорисовать картинки трагических несчастных случаев
- А дворничиха стала шантажировать? - спросила я, проявляя мужество и последние капли интеллекта
- Молодец! Можешь. Стала спиваться и к нам таскаться. Маманя мне все и рассказала. Сердобольная такая, не представляешь. Жалела её, деньгами ссужала. Та уже совсем без ума была, но мне косым глазом подмигивала. Правда, тогда убивать её было не за что. Тоже вроде - мамаша... Думал, что от денатурата загнется, так нет - добивать пришлось.
- А потом Чаплинский дал о себе знать, - с трудом ворочая языком сказала я.
- Да, подожди, - мне звонят. Слышишь - три, пустота, три, пустота, один. Сейчас, я быстро. Он выскочил в коридор, а я попыталась встать и упала с дивана, кто бы мог подумать, что я произвожу столько шума. Мне определенно пора худеть, или в крайнее случае - умнеть, ноги отказывались слушать и я поползла. В этом виде начальной военной подготовки я никогда не была сильна, то и дело высовывалась попа, намекая, что она у меня и голова.
- Хорошо, - сказал Игорь кому-то. - Постарайся, Ирочка. Постарайся. Совсем чуть - чуть. пусть она ещё поспит и помолчит. Я скоро буду, ей вредно волноваться.
- А ты куда? Вот еще, - он легко подхватил меня на руки и уложил на место. Ты так правильно мыслишь, особенно для беременной. Так, ещё немного и он станет убивать всех беременных женщин. Это состояние организма почему-то кажется ему личным оскорблением. - Чаплинский захотел меня забрать, а Анна Семеновна сказала, что ему надо знать правду. нечего навешивать на него чужого ребенка, тем более такого взрослого и пристроенного, как я. Представляешь? Она все мать подталкивала к откровенному разговору. А та колебалась - кто не хочет для дитяти лучшей судьбы. Ну вот. А тут Раиска за деньгами - помеха? Пусть она уже и не помнит ничего, но вдруг. Тем более, что Анна-то помнила. В свидетели её грозилась позвать.... Ой, Надя, если бы ты не вмешалась, если бы ты не влезла со своим диктофоном к Чаплинскому в штаны, все прошло бы гладко сладко. А так - пришлось тебя немножко подставить, но и самому раскрыться. Смирнягин тоже в самоубийство не в верил. Но его бы уболтали. А тут ты - со своим пиковым интересом
- Я всегда была червовая, - обидно даже, когда тебя считают законченной старухой.
- И потом - в первый раз страшно. Немного занервничал, стратил. Чего потянул эту коробку с флаконами - ума не приложу. Ну ладно с тобой и Танюшкой все будет по-другому. Она уснет вечным сном и ты. Только ты где-нибудь на даче. У тебя есть дача?
Я обречено мотнула головой. "Жаль", - сказал он. - Ничего, пока разберутся, мы уже уедем. Тем более, что мамочка Танечка будет стоять насмерть. Проверенный факт. И не ради меня. Ради Нёмы своего, чтобы ему хорошо было, комфортно. Так вот. А ты, клизма, спи, - он погладил меня по голове, не предоставляя даже последней возможности укусить его за руку. Спи, у меня ещё дел вагон, Тебя отсюда вывезти, к Чаплинскому наведаться, на груди поплакаться, мать как бы поискать. Спи давай, кому говорю.
Вот когда на меня кричат, я просто не в силах подчинятся, нервничаю очень. Я пребольно ущипнула себя за ногу, дернула за волосы и прикусила до крови губу. И все-таки преступник найден, мною. И почти обезврежен. Жаль, что конца этой трагедии в стиле "Зита и Гита" я могу и не увидеть.
- Ой, - смело сказала я. - А Максим, Чаплинский и Тошкин - они все знают, куда я пошла. Вот, - со вкусом собственной крови во рту я отбыла в зал ожидания. Хорошо бы поспеть на поезд....
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
- А самое интересное, - устало заметил Тошкин, поглядывая на 3аболотную, пристроившуюся у холодной батареи. - Самое интересное, что и Погорелову она не убивала.
- А кто это? - встрепенулся Мишин. - В нашем штатном расписании я такой не помню. И на СГД такой нет... Выражайтесь яснее!
- Да куда уж яснее. Бомжиха - Раиса Погорелова. Ее не отравили, её напоили денатуратом, сбросили с лестницы и отключили от системы жизнеобеспечения в реанимации. По второму и третьему эпизоду у нас есть косвенные доказательства. Свидетели, которые могут кое-что подтвердить. Из подъезда, где она стала летать, быстро выбежал мужчина. Я, лично, грешил на Чаплинского
- Я бы тоже подозревал бывшего зэка. Они там пока насидятся - такого наслушаются, что нормально жить уже не могут, - серьезно сказал Владимир Сергеевич. - Не могла наша Татьяна на такую подлость пойти. Я ж с ней в институте повышения квалификации сто лет проработал, знаю её как облупленную.
- Вот видите, - вздохнул Тошкин, не зная, куда ему деть эту декабристку на время поездки в больницу. Заболотная, казалось, решила навеки поселиться на затоптанном полу прокурорского кабинета. С другой стороны - лежа и молча она не мешала думать и вырабатывать новый стратегический план. - Дмитрий Савельевич, - Мишин деликатно кашлянул в кулачок. - Вы идите, оставьте мне наручники и полномочия, а я за ней присмотрю. Здесь. Только жене позвоню, она у меня там протокол пишет. Брови Тошкина удивленно поползли вверх. Город, наверное, полностью перешел на осадное положение, если даже в семьях лучшим способом общения признаны официальные бумаги.
- Вы не поняли, - Мишин нетерпеливо притопнул ногой. - Протокол своих показаний, что пятого числа я разговаривал с Татьяной Ивановной по телефону. По нынешним обстоятельствам - он не понадобится. Позвоню - дам отбой. До сессии ещё далеко - нечего бумагу переводить.
- Логично, - Тошкин улыбнулся и повернул аппарат к Мишину. Где Надя? Где Надя? Где? Много лет подряд она уже не ночует у родителей, потому что любит свободу и независимость собственного унитаза. Самолет в Израиль вылетел рано утром, поездом - туда, к счастью не попасть. В редакции? Сегодня не рыбный день - газета выходит по средам, материалы она приносит в понедельник, а лишними посещениями себя не утруждает. Незачем. Так где она? За этим сумасшедшим расследованием Тошкин вполне мог пропустить её новый проклюнувшийся из ничего роман. В Надиных способностях разжечь из искры пламя, чтобы потом вызвать кого-нибудь из министерства по чрезвычайным ситуациям его тушить, Дмитрий Савельевич не сомневался не минуты. Так где же она? Где.
- Нема, - забормотала приходящая в сознание Татьяна Ивановна. Немочка. Прости Нема. Я могу с тобой поговорить.
Тошкин посмотрел на подследственную с равной долей презрения и уважения. Сил на вторую серию мелодрамы: "Возвращение будулуя" просто не было. Заболотная широко открыла глаза и тихо попросила пить.
- Пить, стонала она, - пить, пить.
- Ты смотри, - взорвался вдруг Мишин, - что удумала. Она тут застенки гестаповские изображает. Насмотрелась муры киношной. Идите, Тошкин - строго сказал Владимир Сергеевич. Идите, я с ней по-свойски разберусь. Для начала ремня всыплю, - он совершенно недвусмысленно начала расстегивать свой чудный кожаный совсем нетурецкий поясок.
- Только не в кабинете. для экзекуций у нас есть чудная беседка, улыбнулся Тошкин и на всякий случай прихватив диктофон, вышел прочь.
Ну вот и все - осталось выслушать Ильину и признать, что с правоохранительными органами сращивается не только мафия, но и армия "металл и уголь, мука и сало, союз такой несокрушим" Надя, скорее всего, у Чаплинского - вытирает пот на его наглой больной морде. Сидел бы лучше дома! Плохие в Израиле жены - точно, плохие. Мама Тошкина никогда бы не отпустила папу одного в такой трудный путь за грехом своей молодости. А Надя - что же, птица международного полета, не индейка какая-нибудь. Заодно и Аньку проведает, Тошкин угрюмо дернул носом. Темный переулок у прокуратуры был больше похож на полигон для испытаний воровских навыков, но тем не менее, считался одним из самых безопасных мест в городе. Если в каждом квартале поставить по одной прокуратуре, то можно значительно сэкономить на электричестве, - подумал Тошкин и споткнулся. На левую ногу. К радости, примета такая.
Было прохладно и безлюдно. Хорошая осень проходила мимо горожан уставших и напуганных собственной жизнью. А завтра тоже будет дождь Тошкин глянул на небо: ни звезды, ни проблеска. Жуть. Трамвай подошел через пять минут, Тошкин вскочил на подножку и полез в карман за удостоверением на бесплатный проезд.
- Гражданин прокурор, - с остановки метнулась тень, по мере приближения к трамваю обретающая черты вора-предателя Виталия Николаевича. Тошкин поморщился в ожидании новой головной боли. - А я вас жду. Мне надо вам сказать. Я видел отзвук смерти. Он был далеким, но пропитанный энергией умирания. Быстрым, но не бесплотным. Я видел отсвет абрис его поля. Неограниченного пространством доброты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52