– Господи, какой же я был дурак! – воскликнул он. У Мойры был очень озадаченный вид.
– Столько всего придется вам рассказать, я не очень представляю, как это сделать, – начал Бобби.
Он описал Кэйменов, и как они опознали покойного.
– Но я не понимаю, – озадаченно сказала Мойра. – Кто же на самом деле был тот человек – ее брат или Алан Карстейрс?
– Вот тут-то они и сделали свое грязное дело, – объяснил Бобби.
– А потом Бобби отравили, – продолжала Франки.
– Восемь гран морфия. – Бобби приготовился пуститься в воспоминания.
– Не увлекайся, – предостерегла его Франки. – Ты способен говорить об этом часами, а другим, право же, скучно. Позволь, лучше я объясню.
Она перевела дух.
– Понимаете, после дознания они пришли к Бобби, чтобы спросить, не сказал ли что-нибудь перед смертью ее брат (якобы брат), а Бобби сказал: «Нет». Но потом он вспомнил, что тот сказал что-то о человеке по фамилии Эванс, и написал им об этом, а несколько дней спустя получил письмо с предложением работы в Перу или где-то там еще, а потом, когда он отказался, кто-то подсыпал ему чудовищную дозу морфия…
– Восемь гран, – сказал Бобби.
– …в его пиво, но то ли потому, что у него какой-то особенный организм, то ли еще почему, только он остался жив. И вот после истории с морфием до нас дошло, что Причарда.., или, вернее, Карстейрса.., видимо, столкнули с утеса.
– Но почему? – спросила Мойра.
– Разве непонятно? Но это ведь очевидно. Наверное, я просто не очень вразумительно все объяснила. В общем, мы решили, что Карстейрса столкнули и что это сделал Роджер Бассингтон-Ффренч.
– Роджер Бассингтон-Ффренч? – спросила Мойра совершенно ошеломленная.
– Мы пришли к такому выводу. Понимаете, он там был, рядом с покойным, а ваша фотография исчезла, и, получается, кроме него, ее некому было взять.
– Понимаю, – задумчиво произнесла Мойра.
– А потом меня как раз здесь угораздило врезаться на автомобиле в ограду, – продолжала Франки. – Поразительное совпадение, правда? – Она кинула на Бобби суровый, предостерегающий взгляд. – А уж отсюда я позвонила Бобби и попросила его приехать под видом моего шофера, чтобы мы вместе могли разобраться, что к чему.
– Ну вот, теперь вы все знаете, – сказал Бобби, покорно приняв единственное отступление от истины, которое из осторожности позволила себе Франки. – А прошлой ночью я зашел на территорию Грэнджа и встретил девушку с исчезнувшей фотографии, это был завершающий штрих.
– По-моему, вы сразу меня узнали, – чуть улыбнувшись, сказала Мойра.
– Еще бы, – согласился Бобби. – Как я мог не узнать ту девушку с фотографии, я бы где угодно ее узнал.
Безо всякой видимой причины Мойра покраснела. Потом вдруг ее осенило, и она внимательно посмотрела сначала на Бобби, затем на Франки.
– Вы говорите мне правду? – спросила она. – Это действительно правда, вы попали сюда.., случайно? Или вы приехали, потому что.., потому что… – голос у нее задрожал, она не смогла с ним совладать, – потому что заподозрили моего мужа?
Бобби и Франки переглянулись. Потом Бобби сказал:
– Даю вам честное слово, пока мы сюда не приехали, мы и слыхом не слыхали о вашем муже.
– Ох, понимаю. – Она обернулась к Франки. – Извините, леди Франсез, но помните, как в тот вечер, когда мы обедали у Бассингтон-Ффренчей, Джаспер донимал вас.., все расспрашивал о вашей аварии. Я никак не могла понять, зачем ему это. Но теперь мне кажется, он мог заподозрить, что авария была просто подстроена.
– Что ж, если вы хотите знать все, так и было, – призналась Франки. – Уф, сразу полегчало! Мы действительно все это подстроили. Но к вашему мужу это не имело никакого отношения. Затеяли же мы это только для того, чтобы.., как это обычно говорится?.. Раздобыть сведения о Роджере Бассингтон-Ффренче.
– О Роджере? – Мойра наморщила лоб и недоуменно улыбнулась. – По-моему, это нелепо, – сказала она.
– Однако же факты остаются фактами, – сказал Бобби.
– Роджер.., ох, нет. – Она покачала головой. – У него есть свои ела.., он большой сумасброд. Он может влезть в долги или оказаться замешанным в скандале.., но столкнуть кого-нибудь со скалы.., нет, это невозможно.
– Знаете, мне почему-то тоже так кажется, – сказала Франки.
– Но фотографию-то, должно быть, взял он, – упрямо стоял на своем Бобби. – Вот послушайте, миссис Николсон, изложу вам факты.
И он обстоятельно и точно обо всем рассказал. Мойра понимающе кивнула.
– Мне ясно, что вас настораживает. Действительно, все очень странно. – И немного помедлив, вдруг сказала:
– А почему бы вам не спросить его самого?
Глава 20
Совет двух
В первое мгновение Бобби и Франки были просто ошеломлены этой простотой и смелостью.
– Это невозможно… – пробормотал Бобби. И Франки тут же его перебила:
– Это никуда не годится.
И тут же оба замолчали – предложение Мойры уже не казалось таким уж дерзким.
– Видите ли, я вас, конечно, прекрасно понимаю, – с жаром сказала Мойра. – Действительно, получается, что фотографию должен был взять Роджер, но, чтобы он столкнул Алана.., в это я не верю. Чего ради? Он, в сущности, и не знал Алана. Только здесь и увидел – один раз на завтраке. Им решительно нечего было делить.
– Тогда кто же его все-таки столкнул? – спросила Франки.
По лицу Мойры промелькнула тень.
– Не знаю, – смущенно призналась она.
– Послушайте, – сказал Бобби. – Вы не против, если я расскажу Франки то, что вы рассказали мне. О ваших страхах.
Мойра отвернулась.
– Как хотите. Но это так отдает мелодрамой и.., истерикой. Сейчас мне и самой не верится, что это правда.
И действительно, сейчас, когда их окружал спокойный английский ландшафт, все ее вроде бы очевидные доказательства зловещих замыслов Николсона казались попросту нелепыми.
Мойра резко встала.
– Это и вправду было ужасно глупо с моей стороны, – сказала она, губы у нее дрожали. – Пожалуйста, не придавайте этому всему значения, мистер Джоунз. Это просто нервы. А сейчас мне надо идти. До свидания.
Она стремительно пошла прочь. Бобби вскочил, кинулся было за ней, но Франки решительно его остановила.
– Не идиотничай, предоставь это мне.
Она бросилась догонять Мойру. Минут через пять она вернулась.
– Ну что? – с тревогой спросил Бобби.
– Все в порядке. Я ее успокоила. Ей, конечно, было очень неловко слышать, как кому-то рассказывают о ее тайных страхах. Я добилась у нее обещания, что в скором времени мы встретимся все втроем еще раз. Ну а теперь, когда ее здесь нет, расскажи-ка все по порядку.
Франки внимательно выслушала его рассказ. Потом сказала:
– Ее опасения подтверждаются двумя фактами. Едва вернувшись, я наткнулась на Николсона, который сжимал обе руки Сильвии.., как же он на меня посмотрел.., пронзил взглядом! Если бы взглядом можно было убить, он бы наверняка меня прикончил.
– А какой второй? – спросил Бобби.
– Ну это просто некое упоминание. Сильвия сказала, что фото Мойры произвело огромное впечатление на знакомого их друзей. Можешь не сомневаться, это был Карстейрс. Он узнал Мойру, миссис Бассингтон-Ффренч сказала ему, что это фотография некой миссис Николсон, – так ему удалось узнать, где она находится. Но чего я не могу понять, так это с какого боку тут Николсон. Зачем бы ему понадобилось избавляться от Алана Карстейрса?
– По-твоему, это был он, а не Бассингтон-Ффренч? Но вряд ли они могли оба оказаться в Марчболте в один и тот же день.
– А вдруг? Но если это сделал Николсон, то зачем ему это? Не понимаю… Уж не выслеживал ли его Карстейрс? Как главаря шайки торговцев, наркотиками? Или причина в твоей новой приятельнице – в миссис Николсон?
– И то и другое, – предположил Бобби. – Николсон мог знать, что Карстейрс разговаривал с его женой, и испугался, что она каким-то образом выдала его.
– Что ж, может, оно и так, – сказала Франки. – Но прежде всего надо разобраться с Роджером Бассингтон-Ффренчем. Единственная улика против него – пропажа фотографии. Если бы он рассеял наши сомнения…
– Ты собираешься спросить его впрямую? Разумно ли это. Франки? А если убийца все-таки он, мы же раскроем ему все карты.
– Ну не совсем.., я знаю, что надо сделать. В конце концов пока что он был со мной предельно откровенен и честен. Мы усматриваем в его поведении какую-то сверххитрость, а может, ничего такого и в помине нет, обыкновенное простодушие? Может, он сумеет объяснить историю с фотографией.., ну а я уж буду начеку – замечу малейшую заминку, оговорку или жест – короче, все, что может его выдать. Если же он сумеет все объяснить, нам следует взять его в союзники – он был бы весьма полезен.
– Что ты имеешь в виду, Франки?
– Дорогой мой, возможно, конечно, что миссис Николсон – просто впечатлительная натура, потому ей и мерещатся всякие ужасы. Но ведь не исключено, что ее опасения не напрасны.., что ее муж хочет от нее избавиться и жениться на Сильвии. Неужели ты не понимаешь, что в таком случае Генри Бассингтон-Ффренчу тоже грозит смертельная опасность? Мы никак не можем допустить, чтобы его отправили в Грэндж. А ведь сейчас Роджер Бассингтон-Ффренч полностью доверяет Николсону.
– Молодец, Франки, – только и сказал Бобби. – Действуй.
Франки встала, но, прежде чем уйти, сказала:
– Правда, странно? Такое ощущение, что мы действующие лица какого-то романа. Причем сейчас кульминационный момент. Ощущение потрясающее – оказаться в водовороте чьих-то страстей.
– Понимаю, что ты имеешь в виду, – сказал Бобби. – В этом есть что-то жуткое. Я скорее назвал бы это спектаклем, а не романом. Мы будто ворвались на сцену в середине второго акта, причем для нас роли не написаны. Однако приходится делать вид, что мы тоже что-то играем, и это тем более трудно, что мы понятия не имеем, что происходило в первом акте.
Франки энергично закивала.
– Я даже не очень уверена, что это второй акт, по-моему, уже третий. Чтобы понять, что было вначале, наверняка надо проделать длинный путь… И лучше бы нам поторопиться. Так как, сдается мне, финал спектакля близок.
– И занавес опустится над горой трупов, – сказал Зобби, – А ведь подумать только – на эту сцену нас привела самая обыкновенная реплика из четырех слов, лишенная для нас какого бы то ни было смысла.
– «Почему же не Эванс?» Правда, странно, Бобби, что хотя мы уже до многого докопались и в нашем спектакле все больше и больше действующих лиц, мы ни на шаг не приблизились к таинственному Эвансу.
– Насчет Эванса у меня есть свои соображенияя. У меня такое ощущение, что Эванс на самом деле никакой роли не играет. И хотя он и явился, так сказать, отправной точкой, сам по себе он, возможно, ничего не значит. Как в том рассказе Уэллса, в котором принц возвел то ли прекраснейший дворец, то ли храм, точно не помню, вокруг усыпальницы своей возлюбленной. А когда дворец был закончен, ему показалось, что одна деталь нарушает гармонию. И принц приказал: «Уберите это отсюда». А деталью была как раз сама усыпальница.
– Временами мне кажется, что никакого Эванса вообще не существует, – сказала Франки.
И, простившись кивком со своим «шофером», направилась к дому Бассингтон-Ффренчей.
Глава 21
Роджер отвечает на вопрос
Франки улыбнулась удача – неподалеку от дома она встретила Роджера.
– Привет, – сказал он. – Что-то вы рано вернулись из Лондона.
– Не было настроения там торчать, – сказала Франки.
– В дом уже заходили? – спросил Роджер. Лицо его омрачилось. – Представляете, Николсон рассказал Сильвии о бедолаге Генри. Бедняжка, тяжело ей это далось. Похоже, ничего подобного у нее и в мыслях не было.
– Я знаю, – сказала Франки. – Они оба были в библиотеке, когда я туда зашла. Она была.., очень расстроена.
– Послушайте, Франки, – сказал Роджер. – Совершенно необходимо убедить Генри лечь в клинику. Все не так уж безнадежно. Морфий он принимает не так давно… И у него есть стимул – Сильвия, Томми, его дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32