Что еще важнее, Джек действительно хотел поговорить с ней. Открывшись Терезе, вернее, приоткрыв перед ней душу, он теперь испытывал странную потребность рассказать этой женщине все до конца. Он просто обязан это сделать.
Одержимый страстным желанием увидеть Терезу, Джек набрал номер.
На этот раз мисс Хаген оказалась общительной. Более того, она прямо-таки излучала дружеские чувства.
— Мы прекрасно поработали вчера ночью, — гордо сообщила она. — Завтра мы дадим прикурить и президенту, и директору. Благодаря вам нам удалось оформить и использовать идею о соблюдении чистоты и низкой заболеваемости инфекциями в госпиталях. Мы сумели прокрутить даже вашу идею о стерилизации.
В конце концов Джек все же решил вернуть тему разговора к возможной встрече. Он напомнил Терезе о ее собственном предложении выпить вместе кофе.
— Это прекрасная идея, — без всякого жеманства согласилась Тереза — Когда мы встретимся?
— Если можно, то прямо сейчас.
— Меня это вполне устраивает.
Они встретились в маленьком французском кафе на Медисон-авеню, недалеко от здания агентства «Уиллоу и Хит». Джек пришел раньше, занял столик у окна и заказал эспрессо.
Тереза заметила Джека еще с улицы — она приветливо помахала ему рукой и, впорхнув в кафе, чмокнула его в щеку. Степлтону пришлось смириться с этим нью-йоркским ритуалом. Терезу буквально распирало от радости. Покончив с приветствиями, она обратила наконец внимание на нетерпеливо ожидавшего официанта и заказала капуччино без кофеина.
Когда они остались наедине, Тереза схватила Джека за руку и заглянула ему в глаза.
— Как вы себя чувствуете? — Она перевела взгляд на его челюсть. — Ну что ж, зрачки у вас одинаковые и челюсть не такая распухшая. Я-то думала, что вы весь в синяках и шишках.
— Я и сам не ожидал, что так быстро приду в себя, — признался Джек.
Терезе не терпелось похвастаться своими успехами, и она разразилась страстным монологом на тему сделанного их группой обозрения. Рассказала она и о том, как удачно удалось им использовать старые ролики прошлогодней рекламной кампании Национального совета здравоохранения. Сочетание старых кадров очень удачно вписалось в новые ролики, которые посвящены принципу Гиппократа «Не навреди».
Джек терпеливо ждал, пока Тереза исчерпает любимую тему. Сделав несколько глотков капуччино, мисс Хаген наконец милостиво поинтересовалась, что поделывает Джек в свободное время.
— Я очень много думаю о нашем разговоре в пятницу, — ответил Джек. — Он не дает мне покоя.
— Почему? — озабоченно спросила Тереза.
— Мы были друг с другом откровенны в ту ночь, — сказал Джек. — Но я все же кое-что утаил. Я не привык говорить с другими о своих проблемах и поведал вам только часть моей истории.
Тереза поставила на столик недопитую чашку капуччино и вгляделась в лицо Джека: страстные темно-синие глаза, покрытые щетиной щеки и подбородок, по-видимому, он сегодня не брился. «При других обстоятельствах, — подумалось Терезе, — у Джека, пожалуй, может быть устрашающий вид».
— У меня погибла не только жена, — продолжал между тем Джек. Он говорил с видимым трудом. — Одновременно я потерял двух дочерей. Они все погибли в авиакатастрофе.
У Терезы встал ком в горле. Такого конца истории Джека она не предполагала.
— Вся беда в том, что я постоянно ощущаю свою ответственность за ту катастрофу. Если бы не я, им бы не пришлось лететь в том самолете.
Терезу охватила горячая волна сочувствия. Она помолчала несколько секунд, потом заговорила:
— Я тоже была с вами не до конца откровенна. Я сказала вам, что потеряла ребенка. Но это был еще не родившийся ребенок. Одновременно с ним я потеряла возможность вообще иметь детей. А чтобы довершить все дело, меня в этой ситуации бросил муж.
Несколько минут переполненные эмоциями Джек и Тереза не могли произнести ни слова:
— Дело выглядит так, словно мы стараемся перещеголять друг друга своими трагедиями, — попытался улыбнуться Джек.
— Это типично для двух больных депрессией. Моему психотерапевту такой разговор пришелся бы по душе.
— Конечно, то, что я вам рассказал, предназначается только для ваших ушей, — произнес Джек.
— Этого вы могли не говорить, — упрекнула его Тереза. — Я могу попросить вас о том же. Я никому не рассказывала свою историю, кроме психотерапевта.
— И я никому не рассказывал свою, — признался Джек, — даже психотерапевту.
Излив друг другу души и почувствовав от этого невероятное облегчение, Тереза и Джек заговорили о более приятных вещах. Тереза, коренная жительница Нью-Йорка, была потрясена тем, насколько плохо знает ее родной город Джек, и загорелась идеей показать ему настоящий Нью-Йорк — пусть только наступит весна.
— Ты полюбишь наш город, — пообещала Тереза.
— Буду с нетерпением ждать нашей экскурсии.
Глава 23
ПОНЕДЕЛЬНИК, 7 ЧАСОВ 30 МИНУТ, 25 МАРТА 1996 ГОДА
Джек страшно злился на себя. В субботу у него было полно времени, чтобы купить новый велосипед, но он почему-то этого не сделал. Опять пришлось ехать на работу в метро, хотя сам Джек предпочел бы пробежаться трусцой. Но для того чтобы бегать на работу, надо иметь на работе костюм, в который можно было бы переодеться. Сказано — сделано, на будущее он захватил с собой костюм, положив его в наплечную сумку.
Теперь Джек входил в здание управления со стороны Второй авеню и поэтому пользовался главным парадным входом. Минуя стеклянную дверь, он был поражен обилием родственников, толпившихся около ритуального зала. Обычно в такой ранний час людей было намного меньше. «Наверное, опять что-то стряслось», — подумал Джек, входя в здание.
Нажав кнопку домофона, Степлтон прошел в диспетчерскую. Здесь за столом, где Джек в предыдущую неделю привык видеть Лори, сидел Джордж Фонтуорт.
Джек от души пожалел об этом — о Фонтуорте Джек был весьма невысокого мнения: коротышка Джордж весьма небрежен и часто не замечал при вскрытиях важные вещи.
Не обращая внимания на Джорджа, Джек подошел к Винни и опустил край газеты, которой Винни закрыл лицо.
— Почему у нас так много родственников в посетительской? — спросил без обиняков Джек.
— Потому что в Манхэттенском госпитале маленькая катастрофа, — ответил за Винни Джордж. Винни же посмотрел на Джека с каким-то игривым недовольством и снова погрузился в свою газету.
— Что за катастрофа? — поинтересовался Степлтон.
Джордж хлопнул ладонью по высокой стопке папок, громоздившихся на столе.
— Полно умерших от менингококковой инфекции. Мы уже получили восемь трупов.
Джек чуть ли не бегом устремился к столу и наугад выхватил из стопки одну папку. Быстро пролистав материал, Джек остановился на опросном листе. Больного, точнее, умершего звали Робертом Карузо, и он был медбратом в ортопедическом отделении Манхэттенского госпиталя.
Бросив папку на место, Джек рысью устремился к кабинетам помощников врачей. Слава Богу, Джейнис, как всегда, задержалась на работе.
Выглядела она отвратительно — под глазами синеватые круги, лицо слегка отекло. Было такое впечатление, что ее крепко избили. Джейнис положила ручку на стол и без сил откинулась на спинку стула.
— Мне надо искать другую работу, — пожаловалась она. — Я больше не могу. Слава Богу — завтра и послезавтра у меня выходные.
— Что случилось? — спросил Джек.
— Это началось еще до моей смены, — рассказала Джейнис. — Первый труп привезли в шесть тридцать. Собственно говоря, больной умер ровно в шесть.
— Это был пациент из ортопедического отделения?
— Откуда вы знаете?
— Я только что видел папку медбрата ортопедического отделения, — ответил Джек.
— Да-да, — подтвердила Джейнис, — это папка мистера Карузо. — Джейнис судорожно зевнула и, извинившись, продолжила: — В общем, мне стали звонить с одиннадцати — как только я пришла на работу. Дальше начался какой-то невиданный нон-стоп. Я моталась по вызовам всю ночь напролет. Вернулась на рабочее место только двадцать минут назад. Это самая тяжелая из всех последних вспышек. Одна умершая — девятилетняя девочка. Боже, какая трагедия!
— Эта девочка имеет какое-то отношение к первому случаю? — быстро спросил Джек.
— Она — племянница первого умершего.
— Она навещала своего дядю? — продолжал расспрашивать Степлтон.
— Да, вчера, около полудня. Вы думаете, именно это заражение стало причиной смерти? Я в этом сомневаюсь, ведь от контакта до смерти не прошло и двенадцати часов.
— При некоторых условиях менингококк приобретает устрашающую способность убивать, причем убивать быстро, иногда в течение буквально нескольких часов.
— Короче, в госпитале паника.
— Могу себе представить. Как зовут первого из умерших?
— Карло Пачини, — ответила Джейнис. — Но это все, что я о нем знаю. Его привезли до моей смены. Пачини занимался Стив Мариотт.
— Могу я попросить вас об одном одолжении?
— Смотря о каком. Я страшно устала.
— Прошу вас довести до сведения Барта, что я хотел бы, чтобы помощники врачей заготовили карты на первые случаи особо опасных инфекции. Например, карту на Нодельмана для чумы, карту Хард для туляремии, карту Лагенторпа для пятнистой лихорадки Скалистых гор и на Пачини для менингококковой инфекции. Как вы думаете, это трудно сделать?
— Вовсе нет, — ответила Джейнис. — Тем более что все эти случаи еще находятся в работе.
Джек встал и дружески похлопал Джейнис по плечу.
— По дороге домой зайдите к врачу, — посоветовал он. — Мне кажется, вам не повредила бы химиопрофилактика.
У Джейнис округлились глаза.
— Вы думаете, это необходимо?
— Лучше ее сделать, чем не сделать, а потом раскаиваться, — наставительно произнес Джек. — Во всяком случае, обсудите этот вопрос с каким-нибудь специалистом по инфекционным болезням. Они лучше разбираются в этом деле, чем я. Я знаю, что существует даже четырехвалентная вакцина, но ее введение требует нескольких дней.
Джек пошел назад в диспетчерскую и потребовал у Джорджа папку Карло Пачини.
— У меня ее уже нет, — ответил Джордж. — Пришла Лори и, узнав о том, что произошло, забрала историю Пачини.
— Где Лори?
— У себя в кабинете, — не опуская газеты, ответил Винни.
Джек бегом поднялся в кабинет Лори Монтгомери. Она в отличие от Степлтона перед вскрытием тщательно изучала историю болезни умершего в своем кабинете — подальше от посторонних глаз, без суеты и спешки.
— Это начинает меня пугать, — сказала Лори, увидев вошедшего Джека.
— Да, ужасно, — согласился Джек, усаживаясь на свободный стул. — Именно такого поворота событий я и боялся. Это может вылиться в настоящую эпидемию. Что вы узнали о первом случае?
— Не слишком много, — призналась Лори. — Он поступил в госпиталь в субботу вечером с диагнозом «перелом бедра». Возможно, пациент страдал повышенной ломкостью костей — за последние годы у него было несколько переломов.
— Он очень хорошо вписывается в общую картину, — вставил слово Джек.
— Какую картину? — спросила заинтригованная Лори.
— Все первые умершие от инфекционных заболеваний страдали каким-либо хроническим заболеванием, — пояснил Джек.
— Но среди поступающих в госпиталь людей преобладают именно хронически больные пациенты, — возразила Лори.
— Я могу сказать, что на уме у этого неизлечимого параноика, — заявил внезапно появившийся на пороге кабинета Лори Чет Макговерн. — Он имеет зуб против «Америкэр» и за каждой неприятностью видит преступный заговор.
— Это верно? — спросила Лори.
— Я не ищу преступный заговор, — ответил Джек, — он сам нагло смеется мне прямо в лицо.
— Что ты имеешь в виду под преступным заговором?
— У Джека пунктик, — ответил задруга Чет. — Он считает, что все эти редкие заболевания распространяются в госпитале преднамеренно. — Чет вкратце изложил теорию Джека о том, что виновником болезней либо является какой-то сотрудник «Америкэр», озабоченный экономией страховых денег, либо одиночка с наклонностями террориста — маньяк-убийца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70