- А как насчет моей Тарлини?
- Господи милостивый! - сказал Рыба. - Ты не соображаешь, что это гораздо важней любой отдельной личности? Не видишь, что это все означает?
Тоэм встал, вдруг разозлившись.
- Я вижу, что это все означает. Вы отказываетесь помогать и не держите своего слова. Я вижу, какого свалял дурака!
- Постой! - крикнул Корги и тоже поднялся. - Он прав. Мы ему обещали. Можно договориться, чтобы нашу группу эвакуировали последней, а тем временем пособим ему отыскать невесту.
- Я согласен, - сказал Бейб.
- Я тоже, - поддержал Ханк. Мейна сидела молча.
- Завтра приступим к поиску, - заключил Корги. - А сегодня, поскольку сопровождать тебя на улицах мы не в состоянии, изучай план улиц города. Я помогу. У нас есть гипнотические машины, которые кое-чему научат, а прочее будем вдалбливать, пока насмерть не врежется в память. Ты должен знать столицу сверху донизу и снизу доверху.
Оба они снова сели.
- Нам никогда не хотелось уподобляться ромагинам и сетессинам. Мы держим слово. Мы боремся с ложью, друзья, и с двуличием и никогда не уступим.
Остаток дня прошел попеременно в занятиях с гипнопедагогом и допросах, которые вели Корги с Бейбом, бомбардируя Тоэма вопросами, проверяя заученное, подтягивая в слабых местах, заставляя мысленно рисовать каждое здание, с которым знакомила его машина. За час до завтрака Корги предложил принять душ и передохнуть, предупредив, что вечером последует продолжение. Утомившись, он согласился.
Покинул центральный пост управления, вышел в холлы. Он уже понял, что их насчитывается с десяток и все пусты, тогда как раньше были полны других мутиков. Дошел по коридору до поворота, который вел к его комнате, и услышал пение.
Веселое...
Веселые, сладкие ноты достигали слуха, слабые, точно в скалах распевала сирена...
Мягко...
Мелодично...
Почти как в трансе...
Он направился на звуки, ныряя из одного коридора в другой. И со временем попал в зал, задняя стена которого состояла из натурального камня, обрываясь в нечто вроде пещеры. Здесь роботы перестали применять автопластик.
Веселое щебетание...
Он приблизился к устью пещеры, проскользнул в естественный вход, огляделся.
Мелодичная трель, как бы птичья, но не совсем...
Известняковые сталактиты свисали вниз, сливаясь на полпути с взмывающими вверх сталагмитами. Камни сверкали разноцветными искрами. Пол покрывала целлулоидная пленка сырости, с потолка сочились капельки известкового раствора. Вода разговаривала с ним даже здесь: кап-плюх-кап-плюх.
Веселое мурлыканье...
x x x
Кап-плюх...
Мелодичное...
Кап-плюх...
Теперь пение стало громче, отзывалось легким эхом. Он шел на звук через узкий туннель, вылез в пещеру намного просторней, где небольшой подземный поток выливался в мелкое озерцо, отражавшее с зеркальной точностью неровный свод, так что вода фактически отрицала собственное существование.
Она сидела на камне, нависшем над водою, вздернув колени, свернувшись, совсем как кошка, примостившаяся на подоконнике. Обернувшись к нему спиной, наполовину скрытой гладкими, блестящими волосами.
- Как красиво, - сказал он.
Она не оглянулась.
- Я знала, что ты тут. Хоть и подглядывал исподтишка, скажешь, нет? - Повернулась и улыбнулась. Он сумел только улыбнуться в ответ.
- У меня слух, как у кошки, - рассмеялась она. - Я услышала твой первый шаг из зала.
- Я неуклюж от природы, - признал он, усаживаясь с ней рядом. - Что собой представляют все эти пещеры?
- Ими здесь вся земля изрыта, точно пчелиные соты, потому что мы их перенесли вместе с городом. У нас есть выход, черный ход, через эти отверстия.
- А песня, которую ты пела... - Одна из написанных Рыбой.
- Рыбой?
- В ней будто воды текут, ты не слышал? Океан шумит. Слова - сплошной бред - написаны только затем, чтоб создать ощущение моря.
Она снова запела, и он понял, что все точно так, почти ощутил водовороты и волны. Это были те самые разговоры воды, которые он часто слушал.
- Ваша группа определенно талантливая, - вымолвил он наконец.
- Когда утрачиваешь нормальность, что-то приобретаешь взамен, Тоэм. Природа увечит тебя в зародыше, расплющивает в пьяном безумии, потом сокрушается и в последний момент награждает множеством талантов, иногда даже сверхчеловеческих. Каждый известный мне мутик обладает каким-то дарованием, каким-то прекрасным достоинством вдобавок к умению видеть и раздвигать Порог.
- Ясно.
- Сомневаюсь, - заметила она и встала. Они двинулись краем озера.
- Нет, - заверил он, - мне правда ясно. Я могу понять, на что это должно быть похоже. У меня тоже ведь не настоящее тело. Я сам прошел через нечто подобное.
Он изложил свою историю, поведал о химических баллонах, о трансплантации мозга, о машине, похороненной под восемьюдесятью тремя милями песка возле Того Места, Где Обычно Стоял Город.
- Все это очень хорошо, - заключила она, морща маленькое, идеальное личико в гримаске отвращения, - но доказывает, что на самом деле ты не понимаешь.
Он взглянул на нее и почувствовал, как язык сам собою заплелся в узел. Судя по вспышкам в ее глазах, вот-вот должно было произойти нечто. Но что именно - он не знал и не имел возможности предотвратить. Не знал даже, хочет ли предотвращать.
- Тебе даже в голову не пришло, что с помощью этой вашей машины, одного из редчайших ромагинских "Джамбо", можно дать Ханку настоящее тело! Можно вытащить Бейба из его идиотского обличья и переместить во взрослое, сильное, большое тело, вроде твоего собственного!
Сердце екнуло у него в груди. Дважды.
- Ну конечно! Какой я дурак! Пошли назад. Я могу сделать это для каждого мутика, которого ты ко мне приведешь.
- Нет.
Он остановился, вытаращил на нее глаза.
- Что значит это твое "нет"?
- Неужели ты еще глупей, чем я думала? Нет - значит нет! Нет, мы ничего не расскажем Корги. Нет, мы ничего не расскажем Бейбу. Нет, мы не переместим никого из них в человеческие тела!
- Ладно, брось. Пошли, найдем Корги.
- Нет!
- Но ты сказала...
- Я тебя проверяла. Хотела взглянуть, понимаешь ли ты нас хоть чуточку, Тоэм, великолепный Тоэм, герой Тоэм.
- Подожди, - отчаянно взмолился он, схватил ее за руку и уловил заключительные содрогания перед тем, как вулкан начнет извергать лаву. И пожалуй, не испытал желания присутствовать при извержении. Она выдернула руку.
- Это ты подожди! Почему ты считаешь, что Бейб приспособится к нормальному существованию, а? Он двести двадцать три года был мутиком. Он двести двадцать три года оставался младенцем. И в один миг получит нормальное мужское тело и ничего не подумает на этот счет? А Ханк? Чертовски утонченный Ханк. Ханк, извергающий естественные отходы в виде зеленой жидкости с дьявольски гнусным запахом. Думаешь, Ханк приспособится и станет нормальным, не получив травмы, не помешавшись рассудком?
- Автоматические хирурги очень хорошие. Они не совершают ошибок, когда...
Она издала нечто вроде краткого рычания.
- Я имею в виду не физические последствия. Нет, парень, я говорю о психических. Глубоко в его душе прячутся ид, эго и суперэго, даже если он все эти годы подавлял человеческие желания и питал лишь присущие мутикам, потому что только их мог удовлетворять. Все эти годы эго лепило его, внушало ему, что он выше нормальных, лучше, счастливее, меньше склонен к предубеждениям и предрассудкам, отличается свободомыслием и талантами. Ты хочешь переделать его ид, перевернуть с ног на голову, расколотить в прах старый и вставить новый. О парень! Ты хочешь сказать ему, что все человеческие желания, не подлежавшие удовлетворению, снова вдруг в его полной власти. Ты хочешь расколошматить его эго, сообщив ему, что он себе врал, что нормальным быть лучше. Ты хочешь всю его жизнь растоптать в пух и прах, размазать, спалить и развеять по ветру оставшийся от нее пепел. И не соображаешь, почему это сведет его с ума.
- Я никогда и не думал...
Она крутнулась на месте, обернувшись к нему лицом, в глазах горела то ли ненависть, то ли нет. Похоже, ясности никогда и ни в чем уже не добиться.
- Ты никогда и не думал! Ты ни разу не удосужился сложить все вместе! Кстати, мистер Тоэм, почему это вы воображаете, что нам вообще хочется на вас походить? Что приводит вас к мысли, будто быть нормальным такой уж кайф? Мы требуем равенства, парень, а не единообразия. Мы стремимся жить в мире, где нам не придется шмыгать в подполье, как крысам. Мы не желаем быть человекоподобными и нормальными. Мы другие. Мы не такие, но, Господи Боже ты мой, не уроды. Большинство - почти все из нас - удивительны, а не безобразны. Мы - новая мифология мира сего, герой Тоэм, причем не сочиненная, не записанная на бумаге. Мы живем, дышим, ходим... Мы - воплощение фантазий. Тебе стоило бы повидать кое-кого из живущих в других пещерах этого мира и всех прочих миров, кое-кого из погибших от рук старика Хейзабоба. Они прекрасны. Фантасмагория сказочных существ, которые миллионы лет прятались в тайниках творческого воображения, а теперь вышли из лона на свет и живут. Они действительно лучше нормальных.
Он схватил ее за плечо, дернул к себе.
- Все правильно. Я всему верю. Но почему на меня надо злиться?
- Ты не поймешь! - прошипела она.
- Черт побери, все кругом заявляют, что я не пойму! А объяснить ни один не желает, - Ты не можешь понять.
- Заткнись!
- Не можешь!
Он хлестнул ее рукой по лицу и уставился на красный оставшийся отпечаток. От нее исходил сильный, сладкий, чуточку мускусный запах. Касаясь губами ее губ, он не слишком задумывался о том, что делает. По правде сказать, вообще ни о чем не задумывался. Просто такую вот форму выражения нашло для себя переполнившее его ощущение бессилия и смятения. Краткий миг она отвечала на поцелуй, потом вырвалась и помчалась назад к бункеру. А из главной пещеры крикнула:
- Ужин почти готов. Сегодня мужчины готовят. Может, будет не так вкусно, но лучше поторопись. И исчезла.
Глава 10
- Невольничий рынок, - сказал Корги, созерцая его глазами, состоявшими лишь из туманных пятен и бликов.
- На улице Продавцов Наслаждений.
- А по карте в каком квадранте? - спросил Бейб.
- Во втором.
- Перечисли платформы, принадлежащие разным торговцам, в том порядке, в каком они стоят на рынке.
Тоэм оживил в памяти гипноуроки, вызубренные за день.
- Реддиш, Фулмоно, Кингер, Фадстен, Фрин, Рашинджи, Таламан и Фросте.
- Очень хорошо, - заключил Корги. - В самом деле отлично.
- Все платформы принадлежат тем же людям - ромагинскому совету губернаторов. Свободной торговли на рынке наложниц не существует, хотя совету губернаторов желательно произвести обратное впечатление.
- Откуда ты это выкопал? - поинтересовался Бейб, попыхивая сигарой, не имеющей запаха.
- Сам прочитал.., проштудировал как-то несколько исторических книжек.
Корги перебрал в уме заготовленный перечень вопросов, казавшийся бесконечным.
- Как ты в том квадранте отыщешь бункер, если понадобится помощь или укрытие?
- Пойду в общественную уборную возле тюрьмы, займу третью от конца кабинку, нажму кирпич, десятый от пола и пятый от левой перегородки.
- Ладно. Считаю тебя подготовленным. Отправишься на рассвете, когда рынки готовятся к дневной торговле. Доберешься до рынка наложниц. Я контактировал со Стариком, рассказал ему про тебя и про план Ханка. Он согласен с идеей Ханка и признает, что тебе надо дать шанс найти Тарлини. Он связывается со всеми прочими группами и эвакуирует их на дружеские разоружившиеся планеты. Мы по расписанию присоединяемся к большой группе мутиков на Колумбиаде. И потом вводим свой план в действие. Надеюсь, ты понял, что мы хотим сделать. Собираемся.., создать - слово не совсем точное, но сойдет - вселенную, где не будет воинственных миров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18