Ветер вдруг начал крепчать, оставаясь теплым, но набрав силу, достаточную для замедления падения. Исполинские воздушные руки легко доставили их на землю, обняв, точно малых детей. Ощутимая пустота их объяла, опустив в чрево земли. Тоэм снова сдержал порыв закричать. Далеко-далеко затрепетала красная точка, похожая на язык чудовища, на жадный рот дьявола. Их тихо-тихо установили перед той точкой. Пониже нее открылась скользящая дверь, неожиданно ослепил резкий желтый свет из соседнего помещения.
- Заходи, - сказал Ханк.
Он вошел с трепыханием в желудке, прикрывая от света глаза.
- Стойте на месте, - прогрохотал голос из стенки, которую он только-только начинал различать.
- Не двигайся ни на дюйм, - посоветовал Ханк.
Тоэм взялся гадать, куда провалился, в какую ловушку. Или его сюда заманили? Они что, убьют его, если он сдвинется? И Ханк тут замешан? Потом примитивные страхи вызвали паранойю, которая затопила рассудок. Ему сразу представилась ситуация, когда вся галактика задалась целью залучить его в это место, когда все течение жизни влекло его прямехонько в руки этих людей.
- Назовите свои имена, - потребовал голос.
- Мое имя Тоэм, - выдавил он дрожащим голосом.
- А я Ханк, - объявил Ханк.
Теперь Тоэм видел тупые рыла нацеленных на них лазерных пистолетов, которые высовывались из бойниц по углам, где к потолку примыкали стены. Двадцать. Двадцать маленьких пастей, готовых изрыгнуть смерть, - Пароль?
- В старом городе был "брат по духу".
- Таким и остался, - каркнули стены.
Свет ослаб. Открылась еще одна дверь в третье помещение, при этом вновь зазвучал голос, только немножечко мягче:
- Добро пожаловать домой, Ханк.
- Заходи, - подтолкнул его Ханк.
Он вошел в дверь, посмотрев, как она за ним затворилась. Помещение оказалось ультрасовременным, уютнейшим с виду. Было там множество диванов, три заваленных газетами стола, огромная, на удивление подробная "живая" карта столицы с изображением всех улиц и зданий, а также нескольких серых пятен, должно быть, подполья мутиков. Было там рассеянное освещение, голубой потолок, со вкусом окрашенные в цвет слоновой кости стены и гладкий бетонный пол. Последнее вывело Тоэма из приятного благодушия. Комната, при всей видимой роскоши, оставалась оплотом мятежников, местом, где делалось дело, которому предстояло перевернуть мир - собственно, даже несколько.
И были там люди. Или, точнее, мутики. Вперед шагнул парень, примерно ровесник Тоэма. Худой, с изборожденным глубокими морщинами от усталости и забот лицом и без глаз. В глазницах вместо глазных яблок лежали два куска серой ткани, пульсирующие там и сям разнообразными оттенками желтого цвета.
- Добро пожаловать, Ханк. Мы думали, ты погиб.
- Почти. Тоэм спас мне жизнь. Безглазый мужчина повернулся и "посмотрел" на Тоэма.
- Тоэм, я - Корги Сеньо. На моем родном языке эти два слова означают "глаза летучей мыши". Я.., э-э-э.., руковожу этой подпольной ячейкой. Благодарю тебя от всех нас. Ханк представляет большую ценность, не говоря уж о том, что он наш друг.
Тоэм вспыхнул.
- Он сказал, что вы мне поможете.
- Он явился из примитивного мира, - пояснил Ханк. - Его похитили ромагины, чтобы использовать для своих "Джамбо". О наших делах ему ничего не известно. Он хочет получить помощь в поисках женщины, которую тоже украли и, может быть, привезли сюда на продажу. Я сказал, мы поможем ее отыскать.
- Разумеется, - подтвердил Корги. - Безусловно.
- Ее звали Тарлини, - удалось вымолвить Тоэму. Он никак не мог поверить в обретение целой кучи друзей. После всего пережитого думал, будто люди только сосут из других людей кровь. Впрочем, это, конечно, не совсем люди. Это мутики.
- Очень красивое имя!
- И девушка тоже красивая, - добавил он.
- Не сомневаюсь. А теперь, может, хочешь узнать, как нас всех зовут?
Тоэм вежливо кивнул, хотя мысли его были заняты смуглой девушкой и ее поисками.
Корги повернулся и махнул рукой на мужчину, сидевшего за массивным столом. Мутик, держа ручку в.., лапе, усердно работал над таблицами на разграфленном листе бумаги. Под челюстями у него зияла красная, словно ободранная до мяса, жаберная щель, кольцом опоясавшая горло. Кожа на лбу под волосами и на тыльной стороне ладоней то превращалась на глазах в чешую, серую и блестящую, а потом вновь тускнела и становилась кожей. Пальцы - тонкие, длинные - заканчивались острыми ногтями.
- Это Рыба, - сказал Корги. - Настоящее имя какое-то страшно длинное и звучит как бы на чужом языке. Большинство наших не носят настоящих имен. Родители отказались от нас, как и прочее общество; сказать по правде, они, по примеру других, приканчивают нас на месте. Мы не питаем особой любви к семейной истории. Мы творим собственную.
Рыба кивнул, глаза его затуманились, словно подернутые слезами.
- Рад познакомиться, Рыба, - сказал Тоэм, чувствуя себя глуповато.
- А это Бейб, - указал Корги на другого мужчину, пониже.
Бейб был ростом фута четыре. Полнощекий и пухлый, настоящий шар плоти. Плоть нависала розовыми колбасами из-под подбородка, опоясывала его посередине, точно внутри проходил трубопровод. Пальчики у него были крошечные, толстенькие, розовые, как и все остальное. Глаза голубые, как полуденные небеса. И он курил сигару.
- Салют, Тоэм, - провозгласил Бейб сквозь клубы табачного дыма.
- Бейб так и не вырос, - пояснил Корги. - Внешне, по крайней мере. Он всегда выглядел дошкольником, и таким останется. Но умел этим пользоваться к нашей выгоде. Мог выходить во внешний мир, так как все принимали его за мальчишку. Потом сообразили. Бейб сейчас входит в число десяти мутиков, которых больше всего жаждут поймать и ромагины, и сетессины. Он не осмеливается даже носа высунуть.
- Превратности войны! - заметил Бейб, помахивая сигарой, намного превосходившей по величине сжимавшие ее пальцы.
- Мы также считаем его бессмертным.
- Вот так так! - воскликнул Бейб.
Корги ухмыльнулся.
- Сколько тебе лет?
- Двести двадцать три. Но конец где-то быть дол жен. Я просто второй Мафусаил. А он, как ты знаешь, со временем умер.
***
Корги опять усмехнулся.
- Дальше...
На сей раз его прервала женщина, которую он собирался представить. Распахнулась дверь внутренних помещений убежища, и в комнате возникло самое ошеломляющее создание, какое Тоэм когда-либо видел. Она принадлежала семейству кошачьих. Положительно, настоящая кошка. Надетый на ней черный костюм-трико усиливал впечатление, но Тоэм знал - она и без него будет лоснящейся, гладкошерстной, чувственной кошкой.
- Это Мейна, - сказал Корги, созерцая Тоэма в надежде подметить реакцию на появление женщины. - Мейна, это Тоэм.
Она была ростом около пяти с половиной футов. Гибкая. Не столько шла, сколько плыла. Не столько шагала, сколько скользила. Сладострастное тело - масса рельефных мускулов и мягкой плоти. Ноги полные, но стройные, ступни крошечные. Маленькие лапки. Когда она ставила босую ногу, пятки располагались гораздо выше нормальных и под резким углом соединялись со ступней, которая заканчивалась крохотными коготками. Ступню снизу и по бокам окружала плотная подушечка. Тоэм повел исследование в противоположном направлении и отметил, что живот у нее плоский. Вздымавшиеся груди величиной с его сжатый кулак. Шея - изящное чудо архитектуры - грациозной дугой поддерживала голову. Полные губы источали мед, будучи запечатанными, пока она хранила молчание, а когда заговаривала, открывались, выпуская жалящих пчел. За теми губами - великолепные, белые, остро отточенные зубы. Он их увидел, когда она улыбнулась самой что ни на есть обезоруживающей улыбкой. Нос чуть расплющенный. Глаза зеленые, как море. И шустрые. Окинули его в один миг, встретились с его собственными и остановились, следя, как он ее разглядывает. Смуглое, гладкое лицо омывал океан черных шелковистых волос, еще больше подчеркивая сходство с животным.
- Рада с тобой познакомиться, Тоэм, - сказала она, подходя, подплывая, подкрадываясь к нему и протягивая руку.
Он не знал, поцеловать или пожать.
Решил пожать. Рука была теплая, очень теплая и сухая.
- Он спас Ханку жизнь, - добавил Корги.
Мейна оглянулась, впервые, кажется, заметив Ханка. Всхлипнула, метнулась к нему, сидевшему, освободив плечо Тоэма, в кожаном кресле, и прямо там заключила в объятия.
- Ты проголодался, Тоэм? - спросил Корги.
- Не очень. Я думаю.., про Тарлини.
- Да. Конечно. Утром. Завтра.
- Тогда, может, найдется какое-нибудь местечко, где я мог бы прилечь и поспать.
- Разумеется. Бейб, не покажешь ли Тоэму комнату?
- Сюда, - пригласил Бейб, расплетая скрещенные толстые ножки в солдатских штанах. Он заковылял к двери, откуда с таким великолепием явилась Мейна. Тоэм бросил один взгляд назад на девушку, туда, где она сидела, оживленно беседуя с Ханком, и последовал за бессмертным мужчиной-ребенком Они шли вниз длинным коридором, по обеим сторонам которого располагались комнаты, одни с дверями, другие без. Те, что без дверей, были, кажется, холлами, небольшими кабинетами и архивными хранилищами. Те, что с дверями, Тоэм принял за спальни. Когда-то, пока капитан Хейзабоб не уничтожил ячейку, тут, наверно, кишели, шныряли и мельтешили всевозможные фантастические существа. Теперь большинству комнат суждено пустовать. Они завернули за угол и столкнулись с ужасно древним стариком. Вокруг его сморщенных ушей курчавились во все стороны белоснежные волосы. Вместо рта была щель, вместо носа - одни ноздри, и два непомерно больших глаза. Физиономия состояла из массы морщин. Старик плакал. Молча, без стонов и всхлипываний, просто из глаз тек поток слезной жидкости, да тело тряслось, когда он проковылял мимо, даже не бросив на них взгляд.
- Сиэ, - сказал Бейб. (Сиэ - провидец, пророк.) Тоэм оглянулся на мужчину-младенца.
- Что?
- Его так зовут - Сиэ.
- А почему он плачет?
- Потому что видит.
- Что видит?
- Не сейчас. В свое время поймешь. И тебе не понравится.
Тоэм пожал плечами и двинулся за человечком. Если этим людям захочется, они оставят его дожидаться в полном мраке, что он уже уяснил из опыта общения с Ханком и белоглазым мальчиком. Лучше слушаться и ждать ответов. И надеяться получить хоть какие-нибудь.
- Все довольно искусно устроено, - заметил он, пока Бейб показывал ему комнату и ванную. - Ходы, офисы, комнаты. Как удалось их выстроить, если вам нельзя появляться среди людей? Я хочу сказать, надо было ведь раздобывать материалы и все прочее.
- Это Старик, - пояснил Бейб. - У него доступ к роботам. Мы их запрограммировали на рытье пещер везде, где обнаруживались осадочные породы, и использовали всевозможные густеющие автопластики для стен и потолков.., и почти для всей мебели. У Старика есть кредитная карточка. Он может достать что угодно, благодаря своим неограниченным возможностям на черном рынке, и получает счета, в которых покупки указываются как нечто совсем иное. Никто не знает, что он приобретает на самом деле.
- Тогда, значит, Старик на самом деле не мутик?
- Строго говоря, нет, - подтвердил Бейб, выпуская сквозь зубы тонкую струйку не имеющего запаха дыма.
- А кто? - спросил Тоэм, валясь на необычайно удобную постель.
- У-упс! Секрет. Лучших плодов с дерева не стряхивают.
- Прошу прощения.
- Спи. Сможешь сам утром найти дорогу назад в центр управления?
- Думаю, да.
x x x
- Тогда спокойной ночи.
И он вышел, закрыв за собой дверь.
Тоэм растянулся на койке, погасил свет. Голова шла кругом от всяких вещей, от сотен вещей, каждая из которых озадачивала больше других. Он отправился разыскивать Тарлини и обнаружил, что поражен девушкой-кошкой Мейной. Он верил в верность. Накрепко. Но при мысли о гибкой фигурке, ножках-лапках, губах в нем принимались бродить соки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18