.. Когда через заднюю дверь он вышел на улицу, день уже приближался к концу. Случайно дотронувшись до заднего кармана брюк, Верн вдруг вспомнил про пятьдесят долларов в бумажнике.
Как только автобус, направляющийся в центр, пересек невидимую границу «владений» Ровеля, Верну стало спокойнее. В этот вечер ему совсем не хотелось встречаться с этим всемогущим человеком с совершенно несмешным клоунским лицом. Одна, всего одна ошибка, и его вроде бы хорошо сейчас налаженная жизнь может измениться навсегда. А ведь завтра Поль Дармонд приведет к ним нового паренька. Его надо хорошенько прощупать. Он ведь тоже оттуда! Кто знает, может, из него выйдет толк? Например, появится возможность переложить на него часть риска. Ведь главные требования любого бизнеса (особенно такого удачного, как их): минимизировать риск, максимизировать прибыль и всячески избегать импульсивных поступков.
Откинувшись на спинку сиденья, Верн начал мысленно обдумывать текст записки, которую завтра утром он оставит вместе с «товаром» на верхней полке мужского туалета.
Глава 9
На следующий день, в понедельник, без пяти десять утра Поль Дармонд стоял у газетного киоска и внимательно вглядывался в лица пассажиров только что прибывшего поезда, теперь выходящих из здания вокзала.
И вот наконец-то на площадке перед входной дверью появился Джимми Довер. Он поставил на асфальт обшарпанную темно-синюю дорожную сумку с множеством карманов по обеим ее сторонам, с подчеркнутой небрежностью закурил сигарету, выбросил в ближайшую урну спичку и лишь затем настороженно огляделся. Сейчас он выглядел еще более неуклюжим, чем во время их последней встречи, когда на нем была темно-серая лагерная форма. И причиной тому, как понял Поль, было то, что за время пребывания в исправительном лагере Джимми заметно поправился и возмужал – прежняя куртка стала ему мала.
О том, как он сюда добирался, как, стараясь изо всех сил выглядеть спокойным и уверенным в себе, не отрывал глаз от проносящихся мимо окна поезда придорожных картинок свободной, вольной жизни, можно было только догадываться. Заметив наконец-то Поля, молодой человек поднял сумку и пошел в его направлении, слегка прищурив глаза и даже не пытаясь улыбнуться...
Дармонд тоже пошел ему навстречу. Это был весьма щепетильный момент, который мог многое определить в их будущих отношениях. И тот факт, что юноша ему даже не улыбнулся, Полю красноречиво кое о чем говорил...
Тогда он решил действовать иначе – сам широко улыбнулся и протянул юноше руку:
– Привет, Джимми. С приездом!
– Доброе утро, мистер Дармонд. – Парень робко пожал протянутую руку и тут же ее отпустил.
– Как насчет чашечки кофе с дороги?
– Да, конечно. Думаю, не помешает. Спасибо.
Они молча зашли в станционный бар и сели на высокие табуреты у стойки.
– Как прошла поездка, Джимми? Надеюсь, все было в порядке?
– Спасибо, в общем-то да, нормально.
– Может, предпочитаешь коку?
– Нет, лучше кофе.
Так поступают они все – возводят мощные стены подозрительности, за которыми всегда можно моментально спрятаться, чтобы время от времени осторожно оттуда выглядывать. У этого паренька было хорошее, приятное лицо. Прямые черты, твердый подбородок, ровные брови... Там, в лагере. Карей настоятельно рекомендовал его к условно-досрочному освобождению. А в таких делах Карси, следует признать, редко когда ошибается.
Официантка принесла им кофе. В Джимми безошибочно ощущалась сильная внутренняя напряженность, постоянное ожидание чего-то неприятного. Поль догадывался, что про себя юноша его называет «доброжелателем», «любителем читать мораль», «засранцем, который за малейшую реальную или придуманную ошибку в любой момент запросто отправит обратно в лагерь». Хотя, по мнению Кар-си, его интеллект был выше среднего.
Именно на этом, то есть на достаточно высоком уровне интеллекта, Поль и решил сыграть прежде всего.
– Вообще-то именно сейчас, во время нашей самой первой встречи, я, по идее, должен наглядно и доходчиво разъяснить тебе разницу между добром и злом и при этом лично убедиться, что ты все понял, что твой печальный урок действительно пошел тебе на пользу.
Юноша, мгновенно повернувшись к нему, бросил на него откровенно удивленный взгляд:
– Что-что?
– Скажи, неужели тебе на самом деле хотелось бы услышать от меня пространную мораль?
С лица Джимми будто ветром сдуло первые признаки его робкой попытки улыбнуться.
– Наверное, нет, мистер Дармонд. Вряд ли...
– Карей, не сомневаюсь, уже прочитал тебе нечто подобное. Говорил, что ни в коем случае не стоит никого из нас подводить: ни его, ни меня, ни Гаса Варака...
– Да, конечно, мистер Дармонд.
– Само собой разумеется. Мы так всегда делаем. Взываем к вашему чувству признательности и лояльности. Вообще-то, Джимми, это то, что на нашем языке называется осознанным риском. Как ты считаешь, там, в лагере, много парней, которые по определению никогда не оправдают такой риск?
– Естественно!
– Степень наших рисков мы обычно определяем на основе целого ряда самых различных факторов. В твоем случае мы, прежде всего, рассмотрели твое непосредственное окружение, которое оказалось, мягко говоря, не совсем благоприятным, затем печальный факт смерти твоих родителей. Также приняли во внимание твои личные качества, такие, как степень адаптации к школьным условиям, уровень интеллекта, стремление к лидерству... Проанализировав все это, мы пришли к выводу, что в данном случае риск может быть вполне оправдан. У нас большой опыт в таких оценках, в силу чего мы крайне редко ошибаемся. А когда такое все-таки происходит, сами делаем это достоянием гласности. Максимально! Чтобы об этом знали все. И с той и с другой стороны... А поскольку твои оценки даже выше среднего, мне совсем не хотелось читать тебе банальные проповеди и подвергать тебя в общем-то никому не нужному эмоциональному стрессу. Твои чувства и ощущения – твое личное дело. Если все это сработает, что ж, прекрасно, мы все будем просто счастливы. Если нет, то... то тогда для нас ты, к нашему глубочайшему сожалению, переходишь в категорию статистики. Понимаешь, что я имею в виду?
– Ну, наверное... думаю, да.
– Что ж, в таком случае, Джимми, никаких лекций на предмет лояльности и морали. По крайней мере, сегодня. Впрочем, надеюсь, и в дальнейшем тоже. Лично мне совсем не хотелось бы этого делать. – Поль с удовольствием отметил, как юношу постепенно отпускает чисто рефлекторное желание защищаться. – Зато на любые твои вопросы, если, конечно, таковые имеются, я готов ответить. Тут же и немедленно. На любые!
– Как часто я должен буду отмечаться у вас, сэр?
– Давай постараемся не создавать друг другу неудобства, Джимми. Если у тебя, скажем, вдруг появляется какая-то проблема, ты должен сам немедленно связаться со мной. В любое время дня или ночи. Я же, со своей стороны, буду время от времени наведываться к тебе в магазин. Но при этом место работы или даже жилья все-таки ни в коем случае нельзя менять без моего предварительного согласия. Договорились?
– Да, конечно. Вот только знаете, мистер Дармонд, кое-чего я все-таки не совсем понимаю. С чего бы это мистеру Вараку давать мне не только хорошую работу, но и бесплатное жилье? Зачем ему все это?
– Ах, это... Все куда проще, Джимми. Просто лет сорок тому назад старина Гас серьезно оступился, но кое-кто помог ему вылезти. Вот он и возвращает свой святой долг. Помнишь, во время нашей последней встречи я рассказывал тебе о Верне Локтере? Так вот, два года тому назад Гас взял его под свое крыло. Верн тоже у него работает и живет. Он уже полностью свободен. Теперь водит грузовичок с доставками. А двадцать восемь лет тому назад Гас также взял к себе из сиротского дома Рика Стассена. Сделал его мясником. Классным мясником! Если все будет в порядке, через год ты тоже будешь совершенно свободен и будешь делать все, что только захочешь... Кстати, в марте старина Гас потерял одного из своих сыновей, самого любимого, и до сих пор все еще не оправился от этого. Так что не удивляйся, если какие-то из его поступков покажутся тебе... ну, скажем, несколько странными.
– Да, круто.
– Корея. Эта чертова война в Корее... В будущем году, Джимми, как только ты выпорхнешь из-под моего крылышка, тебе надо будет сразу же зарегистрироваться для очередного воинского призыва.
– Может, мне тогда удастся записаться в действующую армию сразу же, не дожидаясь, пока подойдет моя очередь?
– Почему, Джимми? Зачем такая спешка?
– Понимаете, мистер Дармонд, я ведь даже не успел кончить среднюю школу. А совмещать работу и учебу в вечерней школе, боюсь, будет трудновато. Хотя думать об этом я конечно же буду. Сразу же после того, как демобилизуюсь.
– Откуда вдруг такая жажда к образованию, Джимми?
Юноша, нахмурившись, бросил сердитый взгляд на кофейную гущу на дне своей чашки.
– Наверное, потому, что в лагере я вдоволь насмотрелся на всех этих ублюдков.
– Скажи, Джимми, ты умеешь держать себя в руках? Ну, скажем, в состоянии сильного возбуждения или чего-то вроде этого...
Тот поднял на него глаза:
– Держать себя в руках? Конечно же умею. Да и в ярость я прихожу в общем-то очень редко. А что, собственно, вы имеете в виду?
– Дело в том, Джимми, что ваш квартал обслуживает лейтенант полиции по имени Ровель. Это его территория.
– Да, мне доводилось о нем слышать...
– Так вот, неделю-другую он не будет тебя трогать, но затем обязательно явится и начнет, образно говоря, выкручивать тебе руки. Изо всех сил будет стараться вывести тебя из себя. Чтобы ты пришел в ярость, не выдержал, попробовал его ударить. Вот тогда он с чистой совестью отправит тебя назад в лагерь и расхохочется мне прямо в лицо! По его глубочайшему убеждению, никого из преступников нельзя досрочно освобождать, все они должны полностью отмотать свой срок. И при этом он даже потом люто их всех ненавидит. Считает, что парни вроде тебя просто не способны исправиться и встать на истинный путь. Никогда! Ровель любит повторять: «Они как были, так и останутся преступным элементом». И естественно, любым способом старается доказать свою правоту.
– Не волнуйтесь, мистер Дармонд, ему не удастся вывести меня из себя. Это исключено.
– Прекрасно. Что ж, Джимми, в таком случае пойдем устраивать тебя на новом месте.
Поль намеренно ехал в западную часть города очень медленно, чтобы успеть рассказать по дороге своему новому подопечному обо всех обитателях большого старого дома. При этом его почему-то не покидала мысль, что он кого-то упустил из виду. Хотя такого просто быть не могло. Все, абсолютно все из них были ему прекрасно известны. И тем не менее в доме чего-то явно не хватало. Чего-то, что позволило бы Джимми Доверу вернуть себе уверенность и чувство самоуважения. Над домом как бы витал дух поражения. Его поражения. Потом, чуть позже, до Поля дошло, что он подсознательно думал о доме Вараков так, будто в нем все еще были покойная жена Гаса и его убитый на войне сын. «А может, это все-таки ошибка? – мелькнула вдруг у него мысль. – Что, если Гас предлагает то, чего у него давным-давно уже нет, – того чувства душевной теплоты и семейного монолита, которые существовали в те далекие годы?..»
Впрочем, как только они оказались на месте и старина Гас сердечно приветствовал их, Поль Дармонд тут же забыл о своих подозрениях. Гас с энтузиазмом говорил на своем слегка искаженном, но почему-то очень приятном английском, громко смеялся, дружески похлопывал Джимми по плечу, представляя его всем, кто в тот момент оказался в магазине, – Яне, Бонни, Рику и Уолтеру. Приветствие последнего оказалось единственным, которое прозвучало заметно прохладнее, чем всех остальных.
Стоявшая на кухне у плиты Анна приветливо кивнула Джимми, зато Доррис, находившаяся в это время в гостиной, была язвительно вежлива.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38