Но еще более неожиданный пронзительный вопль вонзился в него, словно раскаленный нож в обнаженное тело! Подобного Полю еще никогда в жизни не доводилось слышать... Он бросился к парадному входу в дом, но, когда взбежал по ступенькам крыльца, вопли вдруг прекратились. Так же внезапно, как и начались... Поль с силой рванул на себя дверь и побежал по лестнице вверх...
* * *
Движимый каким-то непонятным предчувствием неминуемой беды, лейтенант Ровель не отправился к себе в участок даже после того, как закрылось последнее из ночных увеселительных заведений на его территории, а продолжал медленно кружить по пустым улицам. Будто ожидал: вот-вот что-то случится. И его ожидание оказалось не напрасным – в машине раздался металлический голос рации... Ровель выслушал сообщение, затем резко развернулся на сто восемьдесят градусов и на полной скорости помчался к дому Гаса Варака. Резко остановив машину у крыльца дома, он выскочил из нее, выхватил на ходу из набедренной кобуры тупорылый револьвер и неуклюже побежал к входной двери...
* * *
Рик Стассен проснулся от громкого звонка заведенного ровно на четыре часа будильника. За окном, к его глубочайшему удивлению, было еще совсем темно. Ему потребовалось несколько долгих мгновений, чтобы вспомнить, почему он должен вставать в такую несусветную рань. Такого с ним еще не случалось. Но дело есть дело. Рик включил верхний свет и быстро оделся, чувствуя себя незаслуженно оскорбленным. Суббота и без того всегда тяжелый день, а тут еще его неизвестно зачем заставляют подниматься ни свет ни заря. Даже раньше птиц!
Он тихо прошел через дом, на цыпочках поднялся по лестнице на второй этаж. В холле ему вдруг показалось, будто где-то сзади раздался какой-то шум. Он остановился, внимательно прислушался, но ничего не услышал. Темнота всегда вызывает у него чувство страха... Рик облизнул пересохшие губы, подошел к двери Гаса, остановился. Хотел было тихонько постучать в дверь, но вовремя вспомнил, что делать этого не следует... Там, за дверью, в одной большой постели вместе спали мужчина и женщина. Но в данный момент ему не хотелось даже думать об этом. Мысленно перекрестившись, он вытер неожиданно вдруг вспотевшую ладонь о штаны, мягко повернул ручку двери и осторожно вошел внутрь. Сначала ему хотелось просто тихонько кашлянуть, но потом он все-таки решил на цыпочках подойти к кровати, на которой едва виднелась фигура спящего человека. Слегка наклонившись над ней, он снова вытер мокрую ладонь о штаны, потом протянул руку, чтобы тихонько потрясти Гаса за плечо. Но его пальцы почему-то коснулись чего-то мягкого, очень округлого, совсем не мужского. И тут до него донеслось громкое топанье тяжелых шагов, как будто кто-то бежал по холлу. В комнате вдруг зажегся яркий верхний свет, и Рик увидел, что в постели под легким покрывалом лежит... одна Яна. Он быстро обернулся к двери – оттуда прямо на него бежал человек с таким странно перекошенным лицом, что Рик не сразу признал Гаса. Однако затем почувствовал, что его губы инстинктивно растянулись в застенчивую улыбку, которая нередко служила ему защитой от неприятностей.
– Я только... – начал было он и, увидев, что в дверном проеме за старым Гасом стоит Верн Локтер, почувствовал облегчение – теперь, слава богу, все разъяснится!
Увы, разъяснилось, но совсем не так, как ожидал Рик. Перед его глазами вдруг мелькнула яркая вспышка, в свете которой он в течение одной тысячной грохочущей секунды увидел, что делает старый Гас, с до неузнаваемости перекошенным лицом, а затем эта вспышка превратилась в испепеляющий огненный шар, который сначала раздавил его, как клопа, а потом чья-то огромная, волосатая рука со страшным грохотом вырубила для него все огни мира...
* * *
Сидя на корточках рядом с Верном Локтером, Гас услышал скрип лестничных ступеней, как будто вверх осторожно, крадучись, поднималось какое-то животное, почему-то передвигающееся на двух ногах. "Осквернитель моего дома, моей человеческой гордости и чести! Тот, кто терпеливо выждал, пока мой фургон с громким тарахтеньем старенького мотора не отъедет от дома, а теперь почему-то абсолютно уверен, что его не настигнет карающая десница нашего всемогущего Господа Бога!
Вот этот зверь на двух ногах подкрадывается по моему коридору все ближе и ближе к моей жене, его переполняет нетерпеливое сладострастие, он полон животной похоти, и, видя это, я больше не могу оставаться спокойным, не могу больше ждать. Но не успеваю я издать тихий возмущенный звук, как чья-то рука плотно закрывает мне рот. Тот, кто крадется в мою комнату к моей жене, на секунду останавливается, пытается внимательно, совсем как хищное животное, которое вышло на охоту в темном густом лесу, прислушаться, не повторится ли мой звук. Но я уже снова затаился, и он все так же тайно продолжает свой подлый мерзкий путь. А тот, кто рядом со мной, сует мне что-то в руку, и мои пальцы стискивают хорошо знакомую мне рукоятку секача нашего мясника Рика Стассена... Мерзопакостное животное уже, наверное, у постели моей жены, теперь пора за дело приниматься и мне. Я спокойно спускаюсь вниз по ступенькам, но уже на площадке второго этажа спокойствие мне изменяет, и я с громким топотом подбегаю к комнате, с воплем врываюсь внутрь, одним щелчком включаю яркий верхний свет, вижу его мерзкие глаза и узнаю... Рик Стассен!.. В два прыжка настигаю это животное, размахиваюсь и изо всех сил, с переполняющей меня ненавистью обрушиваю секач на его дьявольскую голову! Иуда, которого я приютил в моем доме. Когда я выдернул окровавленное лезвие из его головы, он медленно осел на пол, почему-то с поднятыми вверх руками... Она же сидела на постели с широко открытым ртом, издававшим отчаянные звуки, и яростно отбивалась от меня руками и ногами. И изо всех сил старалась отодвинуться от меня как можно дальше. Но дальше была только спинка кровати. Нашей с ней кровати! Я сделал к ней шаг, самый последний шаг, как вдруг мне самому чем-то острым пронзило грудь. В глазах потемнело. Потом я увидел, что стою на коленях, а дом почему-то весь перекосился, пол превратился в покатый склон, ведущий прямо к закрытому окну, и меня что-то тащит к нему по пыльному ковру, хотя боли я почему-то не чувствую и только с любопытством наблюдаю за собой, как бы со стороны, и вдруг скатываюсь по скользкому склону, который становится все круче и круче, сначала к темному провалу окна, а затем лечу, нелепо кувыркаясь, в бесконечную неизвестность и при этом про себя удивляюсь невероятной странности всего происходящего..."
Верн Локтер присел на корточки рядом с Гасом, и они вместе стали прислушиваться к тишине спящего дома. Наконец услышали шаги Рика Стассена, осторожно крадущегося вверх по лестнице. Положив руку на плечо старика и физически ощутив движение его напряженных мышц, Верн в темноте нащупал его ладонь и вложил в нее мясницкий секач. Но как только пальцы Гаса сомкнулись на его скользкой рукояти, тут же отдернул руку. После этого слегка подтолкнул старика в его широкую спину. Тот начал тихо спускаться по ступенькам в холл второго этажа, но затем, громко топая, побежал к своей комнате. Верн, стараясь не отставать, держался прямо за ним. Он видел, как в комнате вдруг зажегся яркий верхний свет, как острый словно бритва секач взметнулся вверх и со страшной силой опустился на голову почему-то глупо улыбающегося Рика, расколов пополам и его мозг, и челюсть, и глупую улыбку... В первый раз Яна пронзительно завопила, когда Рик Стассен рухнул на пол, но потом резко отпрянула назад, прижалась спиной к спинке кровати, подняла руки, словно могла ими закрыться от окровавленного смертоносного секача.
Потом она завопила снова, а Гас, вдруг споткнувшись, тяжело упал на колени, так что создалось полное впечатление, будто этот жуткий крик и свалил его с ног. Верн моментально к нему подскочил, схватил упавший на пол секач. Он знал: делать задуманное надо быстро. То есть немедленно! Яна продолжала истерически вскрикивать. Верн торопливо, почти без замаха опустил на нее секач, но чуть-чуть промахнулся: острое лезвие вонзилось в спинку кровати, всего в дюйме от ее правого виска. Он с трудом выдернул его и, когда Яна начала очередной вопль, снова ударил ее, зная, что теперь делает это только для того, чтобы больше не слышать ее жуткого, леденящего кровь голоса...
* * *
Бонни разбудил громкий треск мотора выезжающего из заднего дворика грузовичка. Лежа в темноте, она вдруг подумала, что, может, есть смысл открыть дверь ее комнаты, на случай если Верн вдруг решит все-таки навестить Яну. Бонни накинула на себя халат и, подойдя к двери, прижала к ней левое ухо. Долгое время не слышалось вообще никаких звуков, но затем ей показалось, что кто-то осторожно крадется по лестнице. Она чуть приоткрыла дверь, и буквально через секунду этажом ниже раздался громкий топот бегущих ног...
Затем последовал пронзительный крик безграничного ужаса. И глухой звук от падения чего-то тяжелого на пол. Когда почти сразу за этим раздался еще более леденящий кровь вопль, у Бонни чуть не зашевелились волосы на голове. Потом она не могла даже толком вспомнить, как оказалась на лестничной площадке третьего этажа, когда эти страшные вопли неожиданно прекратились. Она не успела спуститься и до середины лестничного пролета, как наступила еще более жуткая тишина... Вслед за ней у распахнутой настежь двери спальни Гаса и Яны появился Уолтер. В полосатой пижаме, с глупой улыбкой на растерянном лице...
Заглянув в комнату, Бонни увидела разрубленную голову их мясника Рика Стассена, старого Гаса, лежавшего на полу лицом вниз, и какого-то человека, стоявшего на коленях прямо на постели и обеими руками сжимающего окровавленный секач, которым он методично и сосредоточенно продолжал наносить удары. Будто маленький мальчик, тупо забивающий молотком гвозди... На какие-то мгновения ее мозг просто отказался воспринимать то, что предстало перед глазами, – Бонни ничего не воспринимала. Комната вдруг заполнилась белесым туманом и, казалось, куда-то поплыла...
Если бы Верн вдруг не повернулся и не посмотрел на нее, она наверняка потеряла бы сознание и рухнула бы на пол. Но тут Бонни увидела его лицо – омерзительную бесформенную массу, увенчанную впадинами мертвых глаз... Это было так страшно, что она, не выдержав, резко развернулась и со всех ног побежала прочь от всего этого безумия.
Едва Бонни чуть-чуть пришла в себя, как буквально наткнулась на взбегавшего по лестнице Поля Дармонда.
– Беги! Беги отсюда как можно быстрее! Куда угодно, лишь бы ничего этого не видеть! – закричала она, вцепившись в него обеими руками.
Держась за руки, они торопливо сбежали вниз, вылетели на крыльцо, и тут клоунское лицо лейтенанта Ровеля, идущего с пистолетом в руке им навстречу, показалось Бонни самым приятным и желанным из всего, что ей когда-либо хотелось видеть.
– Что тут у вас происходит? – ровным, но требовательным голосом спросил он.
– Верн, – возбужденно прохрипела она. – Верн Локтер! Он убивает всех подряд.
Ровель молча поднялся по ступенькам крыльца, прошел мимо них и вошел в дом.
– Подожди в его машине, Бонни, – сказал ей Поль.
– Нет, нет, ты уже ничем не сможешь им помочь! Не ходи туда, Поль, не ходи!
Ее начало трясти. Он обнял Бонни за плечи. В большинстве соседних домов уже начали загораться окна, на крылечки выходили люди в халатах и шлепанцах на босу ногу.
К дому с громким воем сирены, на большой скорости подъехал и, взвизгнув тормозами, резко остановился полицейский автомобиль. Из него выскочили два человека в форме и, на ходу вытаскивая пистолеты, тяжело побежали к распахнутой входной двери.
...Наконец наступила тишина. Сначала в прихожей, а потом на крыльце загорелся свет, следом в дверном проеме появился лейтенант Ровель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38