Он вынужденно пошел на разгром финансовой империи Козыря, но убийцей стать не желал и не собирался брать на себя функции ни суда, ни Господа Бога. Ему важно, чтобы Козырев реально почувствовал на своей шкуре дыхание смерти.
– Пошли, ребята! Пора сматывать удочки! – скомандовал он своим, послушав, что ему передали по радиосвязи. – Сейчас прибудет милиция. Нас уже больше не могут прикрывать.
Ночное происшествие в городе наделало много шума.
– До чего обнаглели преступные группировки! – возмущались граждане в разговорах между собой и на страницах прессы. – Куда смотрит милиция? До чего же беспомощна власть!
– Нас подвергают резкой критике. Вы установили, чьих рук это дело? – спросил на совещании руководящего состава начальник управления у Прохорова – он заменял заболевшего шефа. – Когда покончим с этим?
– Скорее всего погром учинила заельцовская преступная группировка. Обычная криминальная разборка, – спокойно заявил Дмитрий Иванович.
Осведомленный о связях генерала с «авторитетами», он понимал, что распекает тот своих подчиненных так просто, для проформы.
– Продолжают делить сферы влияния. Ну и пусть своими руками уничтожают друг друга, как пауки в банке, – высказал он резонную мысль, сознавая, что не обманет генерала своим наглым враньем.
Прохоров был уверен, что коррумпированный начальник управления под любыми предлогами замнет эту историю. Бороться за чистку милицейских рядов он не станет, зная, что проиграет. Либо выгонят с волчьим билетом, либо, что еще хуже, устроят провокацию и самого упекут за решетку.
Однако Дмитрий Иванович с огромным удовлетворением организовал, заранее договорившись с Михаилом, патрульное прикрытие, объявив своим сотрудникам, что им на руку бандитская разборка.
Хоронили Вику, вернее, то, что от нее осталось, в погожее осеннее воскресенье.
Видно, у Козырева оставался еще порох в пороховницах: банк «Сибинвест» организовал похороны своей сотрудницы с большой помпой.
Анатолию Борисовичу важно было подчеркнуть в глазах общественности непричастность к трагической гибели своего работника, – Вику Соловьеву в городе знали. Специально пустили слух о связи Соловьевой с мафиозными структурами.
Жаль бывшую любовницу и преданного ему человека – он действительно не желал ее смерти. Всему виной судьба, ворожившая этому проклятому Юсупову. Но Козырь, как все преступники, преклонялся перед силой и бесстрашием и потому решил временно убрать когти: увидев прибывшего с группой афганцев Михаила, повел себя как ни в чем не бывало.
Все знали о совместном проживании покойной с начальником службы безопасности Ланского, но появление его на кладбище было открытой демонстрацией силы, еще одним вызовом криминальной группировке Козыря.
Слухами земля полнится – усилиями приближенных к шефу людей уже пошли в ход предположения, что разгром учинен афганцами. Сотрудники банка – их на похоронах присутствовало больше других – шушукались, глядя на суровых, мощных парней, окруживших плотной стеной своего высоченного начальника. Тот стоял печально понурив непокрытую голову, и ветер шевелил его прямые соломенные волосы.
Ритуальную часть совершили по полной программе: прощальные речи коллег, представителей общественности, с которыми не один год держала связь Виктория, друзей и знакомых. Гроб засыпали землей, на свеженасыпанный холмик возложили венки и букеты цветов, и собравшиеся проводить Викторию в последний путь стали расходиться.
Михаил, возвышаясь среди своих крепких ребят, шагал в мрачной задумчивости. В схватке с уголовным авторитетом он победил, сделал свое дело – защитил фонд, помогающий бывшим воинам-афганцам.
Профессионального успеха он добился, но и на этом этапе жизни судьба не принесла ему личного счастья.

Часть V
РАСПЛАТА
Глава 27
КРУТОЙ ПОВОРОТ
Превосходная машина «Ауди-100» выехала на шоссе и, набирая скорость, помчалась в сторону Обского моря.
Михаил Юсупов, внимательно следя за дорогой и не переставая держать связь по радиотелефону, обдумывал, что скажет Прохорову о последней разборке. Договорившись с ним заранее, он направлялся в Академгородок посоветоваться с другом в домашней обстановке.
Прошедшие несколько лет мало отразились на его внешности. Благодаря регулярным тренировкам он не прибавил в весе и был, что называется, в форме. При росте около 190 сантиметров, обладая мощной мускулатурой, Михаил выглядел очень внушительно. Время только наложило на его лицо резкие складки у губ и переносицы, придававшие ему суровый, даже мрачный вид.
«Положение становится критическим; тучи сгущаются, – невесело размышлял он, реально оценивая ситуацию. – Если верна информация об уходе Дмитрия из органов, дело совсем плохо. Все-таки здорово он помог нам держаться на плаву, отбиваться от мафии. Что я буду делать без него – не знаю!»
С трудом отыскав свободное место, он припарковал машину у знакомого дома. За годы безупречной службы, многократно рискуя жизнью, Дмитрий Иванович не заработал у государства ни палат каменных, ни достатка. Сыновья выросли; в двухкомнатной квартире жить тесно и неуютно; но Прохоров не терял бодрости духа.
– Вот решил уйти на пенсию. Честно говоря, еле дождался выслуги лет. Невозможно стало работать, – признался он другу, когда они удобно устроились на кухне. – Сейчас моя ненаглядная подаст нам чего-нибудь закусить и я тебе обо всем поведаю. Решил в корне изменить жизнь.
– Знаю я, как тебе трудно приходится. Даже удивлялся порой, в чем секрет, как ты уживаешься со всеми этими мерзавцами. Знаю ведь твою честную, неподкупную натуру. Одного не могу понять – как же они терпят тебя, не боятся, не пытаются убрать?
– Сейчас все узнаешь! – добродушно пообещал Прохоров. – Сегодня я добрый и вообще могу теперь пооткровенничать. Правда, только с тобой, поскольку тебе это нужно для дела.
Дмитрий Иванович встал, поплотнее закрыл дверь, не желая, чтобы слышали домашние, и, вновь усевшись напротив Михаила, стал открывать ему свои тайны.
– Секрет моего долголетия среди хищников в прямом и переносном смысле кроется в умении собирать и хранить информацию, – негромко, спокойно поведал он, будто говорил о вещах простых и обыденных. – Не последнюю роль сыграло и то, что обладаю способностью держать язык за зубами. Со многим мне пришлось мириться, на многое закрывать глаза, – помрачнев, признался он другу. – Да и как я мог бороться с начальством, когда у него порука в Москве? Любые донесения ему же возвращаются на суд и расправу.
Когда только начинал работать, – продолжал рассказывать он, загораясь гневом, – мне тут же преподали урок: разжаловали и посадили майора Демиденко за то, что посмел пожаловаться. Устроили провокацию. Это было еще тогда – теперь-то просто убивают.
– И как же тебе удалось с ними столько лет работать?! – Михаил поражался его выдержке.
– Внешне все выглядит просто, хотя пришлось поломать голову и потрудиться. Я ведь неплохой юрист. Приказывали прекращать дела, выпускать бандитов – и я выполнял, но только по письменному распоряжению. А преступников продолжал ловить, большинство все-таки посадил. Дальше – не мое дело.
– Но как они терпели белую ворону?
– По двум причинам, – грустно усмехнулся Дмитрий Иванович. – Во-первых, службу-то нужно нести и бандитов хватать, иначе разгонят. Значит, кому-то надо все-таки работать.
– А во-вторых?
– Собрал солидный компромат; четко дал понять своим начальникам: плохо со мной обойдутся – все не только попадет в Москву, но материалам будет дан ход. И они по своим каналам приняли меры, чтобы меня никто и пальцем не тронул. А ты думал, меня Господь Бог оберегает? – невесело рассмеялся Прохоров. – Ладно, давай-ка махнем по одной-другой! Успеем еще обо всем поговорить, – решил он сделать паузу, успокоиться. – Ты как, не боишься дорожных происшествий?
– У меня таблетки, а с двух рюмок не захмелею, – заверил его Михаил.
Он и сам не прочь немного расслабиться – разговор предстоит непростой и долгий.
Минувшие годы прошли у Михаила в непрерывной борьбе с мафиозными структурами, – те пытались взять фонд Ланского под свой контроль и поживиться за счет бывших воинов-афганцев. В этой необъявленной войне происходило немало стычек и не Обходилось без жертв. Из-за непонятной терпимости городских властей к преступным группировкам приходилось на изуверскую жестокость бандитов отвечать крутыми мерами, выходящими за рамки закона.
Выпестованные Юсуповым мощные, умелые парни из боевого подразделения службы безопасности навели страх на уголовников и причинили им такой материальный урон, что от Ланского отступились – себе дороже. Разумеется, вряд ли удавалось бы отбивать атаки преступных элементов и наказывать вымогателей, если бы не покровительство отдела по борьбе с организованной преступностью, и главным образом подполковника Прохорова.
– А знаешь, первый серьезный конфликт с нашим генералом у меня был из-за тебя, – продолжал Дмитрий Иванович, когда отдохнули и перекусили. – Какие уж у него или у городского начальства были связи с Козыревым – не знаю, но они крови жаждали, за горло меня брали, чтоб нашел тех, кто с ним расправился.
Они ведь не дураки – раскусили, что я вас прикрываю, стали мне угрожать, – потемнев лицом, вспоминал он. – Но, я тут уперся! Сначала пытался доказать, что нам выгоден разгром банды Козыря. А когда убедился, что на пользу дела им наплевать, прямо заявил, что, как бывший афганец, не дам своих собратьев в обиду. Тут и врезал им компроматом. Здорово напугал!
– А теперь они все же взяли над тобой верх?
– Да нет, не сказал бы! Просто мне давно опротивели их рожи и вообще действовала на нервы продажная обстановка. Все надеялся, что-то изменится с приходом «новой метлы», но так и не дождался. А потом, сколько можно нуждаться? – поднял он на Михаила усталые глаза. – Ведь взяток я не беру, а жить тоже хочется прилично. Вот и не устоял: предложили должность советника в банке – что-то вроде главного криминалиста с тройной зарплатой, – немного понурясь заключил он свой рассказ. – Раз государство не ценит – буду служить «новым русским»; они, надо признать, профессионалов уважают.
– Теперь твоя очередь. – Дмитрий Иванович откинулся на спинку стула и сосредоточенно посмотрел на друга, всем своим видом показывая, что готов внимательно слушать. – Выкладывай, Миша, что тебя привело.
– Ты, Иваныч, ведь знаешь, что в городе от нас, не без твоей помощи, отвязались. Козырь, после того как мы его проучили, слинял. Говорят, аж в Швейцарию подался, виллу там купил и живет, – неторопливо начал Михаил. – Другие оказались послабее, но прибрать фонд к рукам все еще мечтают. Теперь хотят подорвать нас изнутри – иным методом.
– Это как же? Говори яснее! – оживился Прохоров и, не скрывая интереса, поудобнее устроился на стуле.
– Погоди немного, сейчас тебе вся их комбинация будет понятна, – сделал легкий жест рукой Михаил. – Мне сдается, что нас хотят задушить своими же руками, с помощью бывших афганцев.
– Каким же это образом? – вновь не удержался от вопроса Дмитрий Иванович.
– К нам из Москвы прислали «укрепление», заместителя Ланского, – некоего Пенькова; ты о нем, наверно, слышал. – Михаил немного волновался. – Владимир Георгиевич сначала даже обрадовался: знал, что тот имеет связи с правительственными чиновниками. Пригодится, считал. Но вышло плохо.
– Что именно? Не тяни резину! – опять не выдержал Прохоров: ему было любопытно.
– А то, что, поработав недолго, Пеньков предложил реорганизацию. Видно, там, наверху, хорошо все продумали. По их плану-фонд делится на две части. Одна – производственная, зарабатывает деньги; другая – распределяет блага. Ты понял? Хотят поделить на две самостоятельные организации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46