..
Зеленая лужайка во дворе отцовского дома - и он, Мейсон, в страхе драпающий от злого чудища, с которым столкнулся в траве. Чудище покачивалось на длинных тонких ногах, а передними лапами, усаженными острыми шипами, тянулось к нему, норовя смазать по носу. Богомол...
Да! Точно! Хартмен удивительно походил повадками на это насекомое такие же длинные руки с тонкими паучьими пальцами, ноги, коленки которых, казалось, вот-вот завернутся назад. А двигался он так, словно плавал в невесомости. Движения лениво переливались одно в другое и казались фигурами какого-то медленного и пластичного ганца.
Удивительно, но Хартмен оказался владельцем дивного бархатного баритона. Этим своим чудесным голосом он пригласил их следовать за собой. Капитан Райт тотчас откланялся и быстро ретировался.
Они углубились в заросли, гуськом пробираясь узкой тропинкой, и вскоре выбрались на круглую небольшую полянку. Посреди хорошо утоптанной полянки находилось странное сооружение - деревянный сарайчик с пристроенной к нему клеткой. Решетку в клетке заменяла крупноячеистая металлическая сетка, крыши не было Такой себе вольер, но чрезвычайно маленький - всего десять на десять футов Хартмен приказал им построиться в две шеренги и вывел из строя правофланговых - Сэма и Мак-Гейва. Затем он ненадолго исчез в недрах сарайчика и вернулся оттуда с двумя парами кожаных перчаток (наподобие боксерских, только пожестче) и двумя пластмассовыми щитками. Приказав Сэму и Мак-Гейву разуться и раздеться до плавок, Хартмен натянул им на руки перчатки, зашнуровал, а щитками прикрыл мужские достоинства, застегнув ремешки на поясе. Все это молча, затем отворил дверцу в вольер и указующе кивнул Сэму и Мак-Гейву, предлагая им войти туда. Сэм и Мак-Гейв переглянулись, но повиновались безропотно.
Хартмен запер за ними дверь и набросил на петлю крючок.
Партнеры стали друг против друга и вопросительно переглянулись.
- Господин инструктор, что делать дальше?
- Драться, - коротко пояснил Хартмен.
- Но... - замялся Мак-Гейв.
- Никаких "но"! Драться руками и ногами до тех пор, пока один из вас не окажется в нокауте.
- Странные правила, - зло прошипел Сэм, - как же тут драться, когда тут и шага в сторону не ступишь, и .. с какой стати?
- А с такой стати, что я приказываю, - пророкотал Хартмен, и мутная занавесь упала с его глаз, - хотите ослушаться приказа?
- Нет, но...
- Я же сказал - никаких "но"!
Мак-Гейв нерешительно потоптался на месте и исподлобья глянул на Сэма. Тот пожал плечами и с тяжелым вздохом решился:
- Ничего не поделаешь, дружище Рэй. Двинька меня по роже для начала, а то я первым не могу.
Сэм встал в боксерскую стойку, однако лицо оставил открытым. Мак-Гейв буркнул что-то сердитое себе под нос и сплюнул.
- Ну! - подстегнул их окрик Хартмена. И МакГейву не осталось ничего, как размахнуться и влепить Сэму звонкую оплеуху. Сэм тотчас ответил коротким ударом в солнечное сплетение.
Последующая за этим драка мало походила на джентльменский поединок. Противники, лишенные пространства и маневра, не могли уклоняться от ударов. Они попросту лупили друг друга по чем попало и чем попало. Бой длился недолго. Он и не мсг длиться долго. Победителем на этот раз оказался Мак-Гейв. Он изловчился и между руками Сэма нанес сильный прямой удар в переносицу.
Сэм потерял равновесие, медленно развернулся и, цепляясь за сетку, осел. Кровь хлынула из его носа и закапала на песок. Мак-Гейв, которому тоже изрядно перепало от Сэма, хотел двинуть еще разок, но при виде крови как-то сразу остыл и опустил руки.
Хартмен открыл вольер и приказал Мейсону и Гийому вынести Сэма.
Мак-Гейв выглядел не лучшим образом. Под глазом уже синевой расплывался кровоподтек, а на правой щеке багровела широкая ссадина.
За Сэмом и Мак-Гейвом Хартмен загнал на ринг Спенсера и Гийома.
Драка и вид свежей крови раззадорили их, а потому они сразу набросились друг на друга.
Спенсер осыпал Гийома целым градом жестких ударов, но Гийом, который служил в морской пехоте, оказался искушенным бойцом. Он выждал удобный момент и ногой заехал Спенсеру прямо под дых. Спенсер словно переломился пополам, а разъяренный Гийом зажал его голову под мышкой и принялся не на шутку душить сомлевшего соперника.
Реакция Хартмена оказалась молниеносной.
Он рванул на себя дверцу и запустил в вольер длинную руку. Паучьи пальцы, словно железные крючья, впились в плечо Гийома. Тот ойкнул от боли, отпустил Спенсера и, грозно зарычав, в беспамятстве ринулся на инструктора.
Защитного движения Хартмена никто не заметил. Потрясенные зрители видели только, как некая страшная сила швырнула Гийома назад - спиной на сетку. Мейсон готов был поклясться, что, если бы не эта сетка, Гийом улетел бы очень далеко. Атак он шмякнулся всем телом об ограждение - сетка спружинила и отбросила.
Гийом приземлился на четвереньки и в таком положении застыл.
Сосед Мейсона, католик Хариш, набожно перекрестился. Гийом мотнул головой и медленно пополз к выходу. Он благополучно выполз за пределы вольера, добрался до дерева, под которым "отдыхал" Сэм, и здесь растянулся, уткнувшись носом в траву. Спенсера уложили рядышком с ним на спину.
После Спенсера и Гийома настал черед Мейсона с Харишем.
Хариш и фигурой, и внешностью, да и характером очень походил на Мейсона. Был он таким же светловолосым, сероглазым, гибким и стремительным, а потому Мейсону очень нравился. Хариш в свою очередь тоже симпатизировал Мейсону, потому предстоящее им испытание не вызывало у обоих малейших симпатий. Однако выхода не было.
Мейсон дружески подтолкнул Хариша в спину и ободряюще шепнул:
- Ничего... Главное, не зверей... Выкрутимся.
И они продержались на ринге целых две минуты. Это был честный поединок. Они не бросились друг на друга, как бешеные собаки, и не лупили куда попало. За все время они обменялись всего десятком ударов, причем оба били так, чтобы "выключить" противника, но не изуродовать. А это оказалось совсем непросто.
Верх взял Мейсон. Стоило Харишу на секунду увлечься атакой на корпус Мейсона, как тот "поймал" соперника нокаутирующим ударом в подбородок. Голова Хариша резко дернулась назад, глаза затуманились. Он еще пытался удержаться на ногах, но Мейсон легонько толкнул его в грудь, и Хариш завалился на бок, нелепо взмахнув руками.
...А еще через пару минут кадеты группы "А", словно сраженные странной и молниеносной болезнью, в самых разнообразных позах валялись вокруг вольера и оглашали воздух стонами и ругательствами Хартмен, словно злой гений, стоял посреди недвижимых тел, сложив руки на груди, и улыбался Затем он неторопливо убрал в сарайчик перчатки и щитки, а взамен извлек., две бутылки виски.
- Это для первого раза и для знакомства, - пояснил Хартмен, протягивая бутылки МакГей ву, - а в будущем будете обходиться простой водой.
Затем он развернулся, бросил на прощание.
"На сегодня все", и "поплыл" своей неподражаемой походкой по тропинке.
.. В тот день их больше не трогали и даже обед принесли прямо в казарму. А вечером к ним наведался сам Хартмен. Он притащил жестяную банку с буро-зетеной мазью и пузырек с желтоватой маслянистой жидкостью. Мазь Хартмен порекомендовал накладывать на ссадины и ушибы, а из пузырька накапал каждому по пять капель жидкости.
Надо сказать, что снадобья, приготовленные Хартменом собственноручно, обладали чудодейственной силой. Ссадины и синяки после обработки "бальзамом Хартмена" перестали ныть и даже уменьшились в размерах. А после пяти капель неведомой жидкости Мейсон почувствовал приятную тяжесть во всем теле и непреодолимую тягу ко сну. Минут через пять он уснул - и это был едва ли не самый крепкий сон за последние два месяца.
Утром следующего дня они проснулись в полной уверенности, что вчерашнюю драку Хартмен организовал с единственной целью оценить их бойцовские качества. Каково же было их удивление, когда сразу после завтрака к ним, вместо безобидного Шрейдермана, биолога и великого знатока тропической фауны, заявился Хартмен и снова повел их на злосчастную поляну. Он построил курсантов в две шеренги, достал из сарайчика перчатки, щитки, и... все повторилось сначала, только теперь Хартмен поменял партнеров.
Мейсону пришлось сцепиться с неуправляемым красавчиком Гийомом - и он уложил Гийома ударом в челюсть, едва не лишив соперника передних зубов.
На третий день Мейсон дрался с Сэмом, и тот нокаутировал Мейсона таким же точно ударом, каким накануне Мейсон завалил Гийома.
В ту же среду, вечером, они взбунтовались.
Трудно вспомнить, кто первым заявил, что больше не войдет в вольер ни за какие коврижки. Кажется, Гийом, опасавшийся за свои уцелевшие зубы, но его бурно поддержали.
Поднялся ужасный гвалт. Их рожи со вспухшими, почерневшими губами, с лиловыми кровоподтеками и носами, напоминающими спелые сливы, походили на лица выходцев с того света.
Сценка для постороннего наблюдателя презабавная, но им-то было не до шуток.
Сержант Лерош под шумок незаметно выскользнул из казармы и минут через десять вернулся вместе с капитаном Райтом. Райт со скучающим видом осведомился:
- В чем дело? Есть претензии к учебному процессу?
Ну, это было, пожалуй, слишком! Они взорвались все разом! Громко вопя, ругаясь, перебивая и отталкивая друг друга, они окружили невозмутимого Райта и обрушили на его голову уйму претензий, проклятий и угроз. Райт, не моргнув глазом, выдержал натиск. Они бесновались минуты дветри, а затем постепенно приумолкли, озадаченные неподвижностью и бездействием капитана. Райт зевнул и обвел кадетов невинным взглядом.
- Собственно, я так и не понял, в чем состоят ваши претензии?
Тогда они вытолкнули вперед Сэма, единодушно взвалив на него роль полномочного представителя. Сэм смущенно хмыкнул, прокашлялся, но начал уверенно:
- Видите ли, господин капитан. Претензии у нас только к инструктору Хартмену. Мы считаем недопустимыми те методы, которыми он пользуется. Это, в конце концов, бесчеловечно, и мы отказываемся... Да, - решительно подчеркнул Сэм, - категорически отказываемся от подобной системы преподавания.
Сэм выдержал паузу, ожидая реакции Райта, не дождавшись никакой реакции, добавил:
- Среди нас нет трусов и слюнтяев, и Хартмен мог убедиться в этом. И мы требуем к себе должного уважения и человеческого отношения. Вот и все!
- А... вон оно в чем дело, - протянул Райт, словно ни слухом ни духом не ведал ранее о причине заварухи. - Значит, вы "отказываетесь" и вы "требуете". Что-то не приходилось мне раньше в армии слышать подобных слов. Да...
Он постучал пальцами по столу и ни с того ни с сего осведомился:
- А знаете, какой у Хартмена оклад?
- Не-ет, - недоуменно пожал плечами Сэм.
- Пятьсот тысяч долларов в год, не считая премиальных.
Ошеломленные, они переглянулись.
- А знаете, во сколько обходится обучение одного курсанта в нашей школе? - продолжал Райт в том же духе.
- Восемьсот-девятьсот тысяч долларов в год.
Они тихо ахнули и раскрыли рты.
- Плюс кое-какие издержки, - не прекращал бухгалтерских выкладок Райт, - получается три миллиона долларов за все время обучения. Обучение одной группы влетает государству в тридцать миллионов. Это приблизительно один стратегический бомбардировщик, или эскадрилья истребителей, или сторожевой фрегат. А почему государство тратит такие громадные суммы на обучение таких слюнтяев, как вы, - пояснить? - ив голосе Райта зазвенел металл. Для того, чтобы сделать из вас солдат, для которых война не более рискованная работа, чем, скажем, вождение автомобиля. И государству небезразлично, если эти миллионы улетят в трубу только потому, что комуто из вас перережут горло или проткнут грудь штыком в первой же драке. Ясно?
Райт перевел дух и вкрадчиво поинтересовался:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Зеленая лужайка во дворе отцовского дома - и он, Мейсон, в страхе драпающий от злого чудища, с которым столкнулся в траве. Чудище покачивалось на длинных тонких ногах, а передними лапами, усаженными острыми шипами, тянулось к нему, норовя смазать по носу. Богомол...
Да! Точно! Хартмен удивительно походил повадками на это насекомое такие же длинные руки с тонкими паучьими пальцами, ноги, коленки которых, казалось, вот-вот завернутся назад. А двигался он так, словно плавал в невесомости. Движения лениво переливались одно в другое и казались фигурами какого-то медленного и пластичного ганца.
Удивительно, но Хартмен оказался владельцем дивного бархатного баритона. Этим своим чудесным голосом он пригласил их следовать за собой. Капитан Райт тотчас откланялся и быстро ретировался.
Они углубились в заросли, гуськом пробираясь узкой тропинкой, и вскоре выбрались на круглую небольшую полянку. Посреди хорошо утоптанной полянки находилось странное сооружение - деревянный сарайчик с пристроенной к нему клеткой. Решетку в клетке заменяла крупноячеистая металлическая сетка, крыши не было Такой себе вольер, но чрезвычайно маленький - всего десять на десять футов Хартмен приказал им построиться в две шеренги и вывел из строя правофланговых - Сэма и Мак-Гейва. Затем он ненадолго исчез в недрах сарайчика и вернулся оттуда с двумя парами кожаных перчаток (наподобие боксерских, только пожестче) и двумя пластмассовыми щитками. Приказав Сэму и Мак-Гейву разуться и раздеться до плавок, Хартмен натянул им на руки перчатки, зашнуровал, а щитками прикрыл мужские достоинства, застегнув ремешки на поясе. Все это молча, затем отворил дверцу в вольер и указующе кивнул Сэму и Мак-Гейву, предлагая им войти туда. Сэм и Мак-Гейв переглянулись, но повиновались безропотно.
Хартмен запер за ними дверь и набросил на петлю крючок.
Партнеры стали друг против друга и вопросительно переглянулись.
- Господин инструктор, что делать дальше?
- Драться, - коротко пояснил Хартмен.
- Но... - замялся Мак-Гейв.
- Никаких "но"! Драться руками и ногами до тех пор, пока один из вас не окажется в нокауте.
- Странные правила, - зло прошипел Сэм, - как же тут драться, когда тут и шага в сторону не ступишь, и .. с какой стати?
- А с такой стати, что я приказываю, - пророкотал Хартмен, и мутная занавесь упала с его глаз, - хотите ослушаться приказа?
- Нет, но...
- Я же сказал - никаких "но"!
Мак-Гейв нерешительно потоптался на месте и исподлобья глянул на Сэма. Тот пожал плечами и с тяжелым вздохом решился:
- Ничего не поделаешь, дружище Рэй. Двинька меня по роже для начала, а то я первым не могу.
Сэм встал в боксерскую стойку, однако лицо оставил открытым. Мак-Гейв буркнул что-то сердитое себе под нос и сплюнул.
- Ну! - подстегнул их окрик Хартмена. И МакГейву не осталось ничего, как размахнуться и влепить Сэму звонкую оплеуху. Сэм тотчас ответил коротким ударом в солнечное сплетение.
Последующая за этим драка мало походила на джентльменский поединок. Противники, лишенные пространства и маневра, не могли уклоняться от ударов. Они попросту лупили друг друга по чем попало и чем попало. Бой длился недолго. Он и не мсг длиться долго. Победителем на этот раз оказался Мак-Гейв. Он изловчился и между руками Сэма нанес сильный прямой удар в переносицу.
Сэм потерял равновесие, медленно развернулся и, цепляясь за сетку, осел. Кровь хлынула из его носа и закапала на песок. Мак-Гейв, которому тоже изрядно перепало от Сэма, хотел двинуть еще разок, но при виде крови как-то сразу остыл и опустил руки.
Хартмен открыл вольер и приказал Мейсону и Гийому вынести Сэма.
Мак-Гейв выглядел не лучшим образом. Под глазом уже синевой расплывался кровоподтек, а на правой щеке багровела широкая ссадина.
За Сэмом и Мак-Гейвом Хартмен загнал на ринг Спенсера и Гийома.
Драка и вид свежей крови раззадорили их, а потому они сразу набросились друг на друга.
Спенсер осыпал Гийома целым градом жестких ударов, но Гийом, который служил в морской пехоте, оказался искушенным бойцом. Он выждал удобный момент и ногой заехал Спенсеру прямо под дых. Спенсер словно переломился пополам, а разъяренный Гийом зажал его голову под мышкой и принялся не на шутку душить сомлевшего соперника.
Реакция Хартмена оказалась молниеносной.
Он рванул на себя дверцу и запустил в вольер длинную руку. Паучьи пальцы, словно железные крючья, впились в плечо Гийома. Тот ойкнул от боли, отпустил Спенсера и, грозно зарычав, в беспамятстве ринулся на инструктора.
Защитного движения Хартмена никто не заметил. Потрясенные зрители видели только, как некая страшная сила швырнула Гийома назад - спиной на сетку. Мейсон готов был поклясться, что, если бы не эта сетка, Гийом улетел бы очень далеко. Атак он шмякнулся всем телом об ограждение - сетка спружинила и отбросила.
Гийом приземлился на четвереньки и в таком положении застыл.
Сосед Мейсона, католик Хариш, набожно перекрестился. Гийом мотнул головой и медленно пополз к выходу. Он благополучно выполз за пределы вольера, добрался до дерева, под которым "отдыхал" Сэм, и здесь растянулся, уткнувшись носом в траву. Спенсера уложили рядышком с ним на спину.
После Спенсера и Гийома настал черед Мейсона с Харишем.
Хариш и фигурой, и внешностью, да и характером очень походил на Мейсона. Был он таким же светловолосым, сероглазым, гибким и стремительным, а потому Мейсону очень нравился. Хариш в свою очередь тоже симпатизировал Мейсону, потому предстоящее им испытание не вызывало у обоих малейших симпатий. Однако выхода не было.
Мейсон дружески подтолкнул Хариша в спину и ободряюще шепнул:
- Ничего... Главное, не зверей... Выкрутимся.
И они продержались на ринге целых две минуты. Это был честный поединок. Они не бросились друг на друга, как бешеные собаки, и не лупили куда попало. За все время они обменялись всего десятком ударов, причем оба били так, чтобы "выключить" противника, но не изуродовать. А это оказалось совсем непросто.
Верх взял Мейсон. Стоило Харишу на секунду увлечься атакой на корпус Мейсона, как тот "поймал" соперника нокаутирующим ударом в подбородок. Голова Хариша резко дернулась назад, глаза затуманились. Он еще пытался удержаться на ногах, но Мейсон легонько толкнул его в грудь, и Хариш завалился на бок, нелепо взмахнув руками.
...А еще через пару минут кадеты группы "А", словно сраженные странной и молниеносной болезнью, в самых разнообразных позах валялись вокруг вольера и оглашали воздух стонами и ругательствами Хартмен, словно злой гений, стоял посреди недвижимых тел, сложив руки на груди, и улыбался Затем он неторопливо убрал в сарайчик перчатки и щитки, а взамен извлек., две бутылки виски.
- Это для первого раза и для знакомства, - пояснил Хартмен, протягивая бутылки МакГей ву, - а в будущем будете обходиться простой водой.
Затем он развернулся, бросил на прощание.
"На сегодня все", и "поплыл" своей неподражаемой походкой по тропинке.
.. В тот день их больше не трогали и даже обед принесли прямо в казарму. А вечером к ним наведался сам Хартмен. Он притащил жестяную банку с буро-зетеной мазью и пузырек с желтоватой маслянистой жидкостью. Мазь Хартмен порекомендовал накладывать на ссадины и ушибы, а из пузырька накапал каждому по пять капель жидкости.
Надо сказать, что снадобья, приготовленные Хартменом собственноручно, обладали чудодейственной силой. Ссадины и синяки после обработки "бальзамом Хартмена" перестали ныть и даже уменьшились в размерах. А после пяти капель неведомой жидкости Мейсон почувствовал приятную тяжесть во всем теле и непреодолимую тягу ко сну. Минут через пять он уснул - и это был едва ли не самый крепкий сон за последние два месяца.
Утром следующего дня они проснулись в полной уверенности, что вчерашнюю драку Хартмен организовал с единственной целью оценить их бойцовские качества. Каково же было их удивление, когда сразу после завтрака к ним, вместо безобидного Шрейдермана, биолога и великого знатока тропической фауны, заявился Хартмен и снова повел их на злосчастную поляну. Он построил курсантов в две шеренги, достал из сарайчика перчатки, щитки, и... все повторилось сначала, только теперь Хартмен поменял партнеров.
Мейсону пришлось сцепиться с неуправляемым красавчиком Гийомом - и он уложил Гийома ударом в челюсть, едва не лишив соперника передних зубов.
На третий день Мейсон дрался с Сэмом, и тот нокаутировал Мейсона таким же точно ударом, каким накануне Мейсон завалил Гийома.
В ту же среду, вечером, они взбунтовались.
Трудно вспомнить, кто первым заявил, что больше не войдет в вольер ни за какие коврижки. Кажется, Гийом, опасавшийся за свои уцелевшие зубы, но его бурно поддержали.
Поднялся ужасный гвалт. Их рожи со вспухшими, почерневшими губами, с лиловыми кровоподтеками и носами, напоминающими спелые сливы, походили на лица выходцев с того света.
Сценка для постороннего наблюдателя презабавная, но им-то было не до шуток.
Сержант Лерош под шумок незаметно выскользнул из казармы и минут через десять вернулся вместе с капитаном Райтом. Райт со скучающим видом осведомился:
- В чем дело? Есть претензии к учебному процессу?
Ну, это было, пожалуй, слишком! Они взорвались все разом! Громко вопя, ругаясь, перебивая и отталкивая друг друга, они окружили невозмутимого Райта и обрушили на его голову уйму претензий, проклятий и угроз. Райт, не моргнув глазом, выдержал натиск. Они бесновались минуты дветри, а затем постепенно приумолкли, озадаченные неподвижностью и бездействием капитана. Райт зевнул и обвел кадетов невинным взглядом.
- Собственно, я так и не понял, в чем состоят ваши претензии?
Тогда они вытолкнули вперед Сэма, единодушно взвалив на него роль полномочного представителя. Сэм смущенно хмыкнул, прокашлялся, но начал уверенно:
- Видите ли, господин капитан. Претензии у нас только к инструктору Хартмену. Мы считаем недопустимыми те методы, которыми он пользуется. Это, в конце концов, бесчеловечно, и мы отказываемся... Да, - решительно подчеркнул Сэм, - категорически отказываемся от подобной системы преподавания.
Сэм выдержал паузу, ожидая реакции Райта, не дождавшись никакой реакции, добавил:
- Среди нас нет трусов и слюнтяев, и Хартмен мог убедиться в этом. И мы требуем к себе должного уважения и человеческого отношения. Вот и все!
- А... вон оно в чем дело, - протянул Райт, словно ни слухом ни духом не ведал ранее о причине заварухи. - Значит, вы "отказываетесь" и вы "требуете". Что-то не приходилось мне раньше в армии слышать подобных слов. Да...
Он постучал пальцами по столу и ни с того ни с сего осведомился:
- А знаете, какой у Хартмена оклад?
- Не-ет, - недоуменно пожал плечами Сэм.
- Пятьсот тысяч долларов в год, не считая премиальных.
Ошеломленные, они переглянулись.
- А знаете, во сколько обходится обучение одного курсанта в нашей школе? - продолжал Райт в том же духе.
- Восемьсот-девятьсот тысяч долларов в год.
Они тихо ахнули и раскрыли рты.
- Плюс кое-какие издержки, - не прекращал бухгалтерских выкладок Райт, - получается три миллиона долларов за все время обучения. Обучение одной группы влетает государству в тридцать миллионов. Это приблизительно один стратегический бомбардировщик, или эскадрилья истребителей, или сторожевой фрегат. А почему государство тратит такие громадные суммы на обучение таких слюнтяев, как вы, - пояснить? - ив голосе Райта зазвенел металл. Для того, чтобы сделать из вас солдат, для которых война не более рискованная работа, чем, скажем, вождение автомобиля. И государству небезразлично, если эти миллионы улетят в трубу только потому, что комуто из вас перережут горло или проткнут грудь штыком в первой же драке. Ясно?
Райт перевел дух и вкрадчиво поинтересовался:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55