За ним вечно тащилась орава несовершеннолетних обитателей окрестных кварталов. Хэмри умел молниеносно завоевать их симпатию.
Своими же собственными крикунами Нортон не удосужился обзавестись. Может, потому, что недолюбливал и побаивался женщин. Редкий дар примерного семьянина медленно угасал в нем, так и не найдя точки приложения.
Итак, Хэмри Нортон, славный потомок викингов, вывернул на стойку последнюю тысячелировую бумажку. Сунув полученную в обмен бутылку за пазуху, про запас, он лихо развернулся, но промахнулся на девяносто градусов. Скорректировав курс, Хэмри взял направление на дверь.
О! Это был на редкость трудный полет! "Машину"
безжалостно швыряло из стороны в сторону, в каждый момент она готова была "клюнуть носом"
или "завалиться в штопор". Хэмри неимоверными усилиями выводил ее из угрожающего состояния.
Уже возле самих дверей ярко расцвеченная сигнальными огнями красотка нагло нацелилась на правое крыло. "Машину" рвануло назад и повело. Хэмри вырубил форсаж, однако "машина" зависла на месте.
- Прогуляемся, малыш? - пальнула красотка ракетой-зажигалкой.
Хэмри в ответ даванул на гашетку крупнокалиберного пулемета. Под гулкими сводами "Альпийской розы" пророкотала длинная очередь отборных англосакских ругательств.
Красотка моментально отвалила, и "машина", строптиво рванув с места в карьер, едва не протаранила дубовую дверь. Слава Богу, дверь распахнулась прямо перед носом Хэмри, и он выкатился на улицу.
Хватанув грудью свежей ночной прохлады, Нортон остро ощутил потребность в "дозаправке".
Заправляться пришлось "в воздухе" - прямо из горлышка. Зато "бак" наполнился так, что "горючее" едва не выплеснулось через край. Хэмри оперся о фонарный столб и подождал, пока оно малость выработается.
Путь к родному аэродрому предстоял дальний и нелегкий. Но Хэмри мужественно поборол сомнения, решительно оторвался от столба, сунул руки в карманы и смело шагнул в темноту.
Фортуна благоволила к нему, и половину пути Хэмри проделал сравнительно благополучно. Но когда впереди уже замаячили огни знакомой шумной улицы, коварная богиня удачи повернулась к Хэмри мясистым эллинским задом.
Беспечный Нортон даже и не заметил, из какой подворотни вынырнули два решительных и строгих джентльмена. Они быстро приблизились и загородили Хэмри дорогу. Хэмри несказанно обрадовался.
- А! Ребятишки! - пьяно захихикал он. - Знаете... у старика Хэмри всегда есть для вас чтонибудь вкусненькое. Хотите шоколадку? Не знаю, хватит ли на всех, но я...
Он не успел закончить фразу, как один из "ребятишек" грубо сгреб его за шиворот и задвинул в угол. Любовно подперев Нортона шершавой стеной подворотни, грабитель по-хозяйски вывернул его карманы. Сокровища, которые хлынули из карманов на грязный асфальт, могли осчастливить дюжину малолеток. Но, увы, среди них не нашлось ни одного предмета, даже отдаленно напоминающего то, что интересовало рыцарей Ордена Ночи.
Нортон же от бесцеремонного обращения пришел в неописуемую ярость.
- Ах ты, облезлая собака! - неожиданно громко рявкнул он. Грабитель даже отшатнулся в испуге. - Тебе нужен мой виски? Так получай!
Нортон неуклюже размахнулся, целя противнику в челюсть. Но, увы! То, что, с точки зрения самого Хэмри, представляло собой великолепный хук, со стороны выглядело прощальным жестом тяжелобольного.
Карающая длань Нортона лишь мазнула по куртке грабителя, а тело, повинуясь могучей силе инерции, дало угрожающий крен вперед. Однако Нортону не пришлось прилагать особенных усилий, чтобы не допустить опрокидывания. Кулак грабителя, как нельзя кстати, повстречался на пути Хэмри в самый критический момент, и он, благодарно оттолкнувшись от него правым глазом, восстановил пространственный статус.
Сцена грабежа наверняка имела бы самое грустное продолжение для Хэмри Нортона, но капризная богиня удачи вновь сжалилась над ним.
Из-за угла вылетел большой автомобиль и резко заскрипел тормозами. Слепящий сноп света выхватил из темноты участников ночной драмы.
Грабители продемонстрировали блестящую профессиональную выучку. Один из них мгновенно юркнул куда-то за угол. Второй же - тот, что вел с Нортоном непосредственные переговоры, - закрыл лицо руками и бойко попятился назад.
На его счастье, к месту преступления подоспела не патрульная полицейская машина.
Хэмри Нортон уже окончательно вошел в наркоз и на появление новых действующих лиц не отреагировал. Зато его спасители проявили к старому пилоту необычный интерес.
Их было двое. Один, тот, что постарше, ощупал Нортона, полюбовался игрой красок на лице Хэмри и удовлетворенно констатировал:
- Хэмри Нортон - клянусь фамильными подтяжками.
- Искренне рад, - донесся из автомобиля голос второго, - и кажется, мы поспели вовремя.
Первый подхватил Нортона под мышки, легко приподнял и понес на вытянутых руках к машине.
Хэмри на долю секунды пришел в себя и вяло отреагировал:
- Эй! Обезьяна! Поставь на место - в ухо дам!
На этом запас энергии иссяк, и Хэмри снова тяжело поник головой.
Мейсон бережно уложил строптивого пилота на заднее сиденье. Это был опрометчивый поступок, ибо Хэмри Нортон на данный момент являл собой идеальную модель библейского "сосуда с мерзостью". Естественно, этот "сосуд", перейдя в горизонтальное положение, не замедлил опорожниться. В салоне автомобиля резко запахло "Альпийской розой".
Нортон бушевал всю дорогу. Он, словно действующий вулкан, извергал все новые и новые потоки благоухающей лавы. Мейсон даже высказал опасение, как бы бедняга Хэмри не вывернулся наизнанку.
Алексею, который одной рукой вертел руль, а другой зажимал нос, было не до рассуждений полковника - он думал только о том, как бы побыстрее добраться до отеля и сплавить Нортона вместе с безнадежно провонявшим автомобилем.
...Хэмри пришел в себя только в полдень. Продрав не без труда левый глаз (правый, к сожалению, в тот день так и не открылся), он недоуменно повел им по сторонам и с удивлением обнаружил себя в обстановке унизительной роскоши.
Стены, обитые мягким штофом, тяжелые бархатные шторы, вычурный трельяж с громадным зеркатом и амурами по углам... Все это могло усладить взор самой притязательной шлюхи, но отнюдь не тешило старого вояку Нортона. Мало того, Хэмри с ужасом обнаружил, что его чисто вымытое тело возлежит на грандиозном двухспальном ложе и не просто лежит, а утопает в ворохе всякого кружевного барахла.
"Неужели я по пьянке вчера трахнул миллионершу? - похолодел Хэмри. - Не может быть!
А вдруг? Тогда влип... Ха! А как это я мог ее трахнуть в таком состоянии? Хотя... Летал же я пьяный в стельку, а тут и соображать не надо, лишь бы стоял..."
Неопределенность хуже всего, и Хэмри решил разобраться до конца. Он в ярости разметал кружевные оковы и, пугаясь в длинном ворсе паласа, направился к выходу. Пнув дверь алькова голой пяткой, Хэмри вывалился в смежную гостиную и застыл на пороге, словно соляной столб в предместьях Содома.
Вместо предполагаемой миллионерши Хэмри Нортона поджидал в гостиной призрак Джеймса Мейсона.
Призрак нахально развалился в кресле, выпер ноги на стол и сосал из тонкой фарфоровой чашечки кофе.
Хэмри протер глаза, но призрак не улетучился.
Мало того - он заговорил:
- Что? Допился до чертиков?
- Не до чертиков, а до одного черта, - рассудительно уточнил Нортон.
- Не надоело?
- Послушай-ка! - вскипел Хэмри. - Если ты действительно призрак, так и катись отсюда в болото. А если ты Джеймс Мейсон, то... С каких пор ты встречаешь друзей не стаканчиком виски, а проповедью?
- А к друзьям не являются в костюме из порнофильма.
- Ну так дай мне, черт возьми, штаны, и вообще, откуда ты взялся?
- О... это длинный разговор.
- Ну так прикажи подать сюда мои штаны и...
похмелиться.
...Альпийская горноспасательная служба так и не дождалась больше своего лучшего пилота-вертолетчика.
Начальник службы пытался было организовать розыск после двухмесячного отсутствия Нортона, конечно, не нашли, и огорченный начальник махнул рукой, посулив бедняге Хэмри всех благ на том свете.
3
Хозяин бара "Беспечные овечки" - отставной капрал Джон Линтон - так увлекся протиркой стаканов, что пропустил момент, когда в его заведении появился новый посетитель. Между тем коренастый кривоногий крепыш в полувоенной форме уверенно продвигался к стойке, лавируя между столиками.
Бар "Беспечные овечки" располагался на южной окраине города, у самых трущоб, но даже у своенравных и порочных жителей окрестных кварталов пользовался дурной репутацией.
Зато носитель воинских регалий находил в "Беспечных овечках" все для доброго времяпрепровождения: и крепкую выпивку, и сговорчивых девочек, и, самое главное, достойное общество себе подобных.
Обстановка бара располагала к непринужденности и в то же время свидетельствовала о гениальной предусмотрительности хозяина Пластмассовые абажуры на лампах, накрепко привинченные к полу столы и стулья, дубовая массивная стойка - все говорило о том, что хозяин хорошо изучил нрав клиентов. Разнокалиберные бутылки с яркими наклейками выстроились по ранжиру на полках буфета и чувствовали себя в полной безопасности за пуленепробиваемыми стеклами.
Старый капрал знал, как угодить клиенту при минимальных затратах. Авторитет его всегда оставался незыблем и неоспорим. Он подкреплялся к тому же таким мощным аргументом, как пулемет, который в качестве элемента дизайна украшал стойку бара, но находился в рабочем состоянии и поблескивал свежей смазкой. Правда, сие грозное украшение исключительно редко пускалось в ход, да и то больше для устрашения. Объяснялось это не столь безупречным поведением посетителей, сколько крайней демократичностью нравственных устоев старого капрала. Он позволял своим завсегдатаям творить все, что душе угодно.
Лишь бы это не наносило весомый материальный ущерб.
Убранство бара довершали цветные плакаты с голыми красотками и с рекламой всевозможных видов оружия. Между плакатами капрал развесил пулеметны,е ленты, маскировочную сетку, патронташи и другую амуницию. На столик в углу Линтон выкладывал свежие номера "Солдата Фортуны".
Короче говоря, бар "Беспечные овечки" служил своеобразным храмом Марса, а отставной капрал Джон Линтон числился при нем жрецом.
Итак, новый посетитель благополучно добрался до стойки бара и очутился рядом с наблюдательным постом капрала Линтона.
- Как обычно: тройной с приправой, - уверенно затребовал он.
Услышав этот голос, капрал вздрогнул и едва не выронил изо рта неизменный "Честерфилд".
Быстро переведя взгляд на заказчика, Линтон вытаращил глаза и издал горлом неопределенный булькающий звук. Сомнений не было: на него щерил полубеззубую пасть Клифтон Доули - старый боевой соратник и неизменный компаньон в забавах молодости.
- Выпусти пар, старина, только без шума, - охладил его Доули. Чертовски рад тебя видеть на этом свете.
- Ей-Богу! Клянусь своими яйцами! Клиф Доули! - восхищенно ахнул капрал и протянул вперед четырехпалую лапу - мизинец на правой руке ему отшибло осколком лет двадцать назад.
- А что, тебе еще есть чем клясться? - Доули сгреб в широкую ладонь изуродованную руку отставного капрала.
- Пока еще не усохли, - хихикнул Линтон.
- С чем тебя и поздравляю.
- Ну... твои яйца, судя по счастливой роже, тоже в порядке?
- Пока не жалуюсь, а вот в глотке пересохло.
- О! Эту болезнь мы мигом излечим. Сейчас сдам пост заместителю и замесим по такому случаю наш коронный номер пять. О'кей?
- Что за вопрос? Только... вначале я хотел бы с твоей помощью замесить одно дельце.
- Я так и знал, - огорчился Линтон. - Нет чтобы попросту навестить приятеля. Вечно все прутся с делами.
- Не пыхти, Джони. Дела делами, а дружба дружбой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55