Тем более категорически не являвшихся соратниками русских моряков. Вывод: в лодке есть что-то, представляющее ценность. Что же именно? - Выдержав паузу и не получив ответа, продолжил: - Конечно, мы в состоянии все выяснить самостоятельно. Но! Будучи людьми осторожными и, поверьте, нежадными, хотим избежать конфликтов с вашей стороной. Потерь достаточно. А все войны, особенно пиратские, на архипелаге давным-давно отгремели. К тому же война - не лучшее средство достижения цели. Не скрою также, что для нас весьма нежелательны разрывы каких-либо иных неизвестных торпед и разных там мин… А вы, судя по всему, умеете с ними управляться…
– Кроме того, сеньор, - перебил его Вася, - догадываюсь, ваши пареньки абсолютно не в курсе, что представляет из себя подводная лодка. И как в ней просто себя похоронить.
– Вы правильно оцениваете свои козыри, - согласился Джованни. - Ко всему замечу: нам неприятны еще и выстрелы из засады. Нет, - энергично качнул головой, - это нам не подходит!
– Что же вам подходит? - вмешался в беседу Одинцов.
– Партнерские отношения, - буркнул Набил, аккуратно потрогав ладонью набриолиненный зачес тронутых сединой волос.
– Вот именно! - Джованни, сблизившись лицом к лицу с Одинцовым, весело подмигнул ему.
В вырезе его распахнутой рубахи болтались переплетенные разнокалиберные цепи.
– Уточните, - попросил Одинцов.
– Повторяю, - сказал итальянец. - В подводных работах вы, чувствуется, не новички. - Мы предоставим вам любое необходимое оборудование, работайте. Но все то, что будет извлечено с субмарины, разделится пополам. И, полагаю, такое предложение должно прозвучать для вас очень заманчиво, нет?
– Естественно - нет, - сказал Одинцов. - Когда грабитель делает вам предложение: деньги или жизнь? - он что, в состоянии рассчитывать на благодарный восторг со стороны жертвы? Или вы нас за дураков считаете?
– Вас не считают за дураков, - вступил в беседу угрюмый Набил, раскуривая толстенную сигару и судорожно откашливаясь. - Вам просто предлагается разумно взвесить обстоятельства. Далеко не все из них складываются в вашу пользу.
– Хорошо, - утомленно кивнул Володин-младший. - Я лично не вижу выхода. Как остальные?
– Пополам так пополам, - пожал плечами Вова. - Было бы что делить.
– А гарантии? - спросил Василий.
– В океан выходит совместный экипаж, - сказал Джованни. - Без оружия.
– И это все?
– Ну, спорные моменты согласуем по ходу действий… - Итальянец обернулся к старику. - Теперь. Все-таки хотелось бы услышать о грузе на борту лодки.
– В одном из туалетов стоят ящики, - сказал Игорь. - Их загрузили в Германии. Что в ящиках - неизвестно. Возможно, всех нас ожидает величайшее разочарование, господа.
– А возможно, и нет, - парировал Джованни.
– И каков же план? - спросил Одинцов.
– Утром уходите в море, - ответил Набил. - Вы и наши ребята. На двух катерах.
– И еще, - добавил Джованни, сладко потянувшись. - Чтобы нейтрализовать все прошлые обиды, вам придется помочь нам в поднятии яхты. Работы за наш счет, не беспокойтесь. Видите, какие мы покладистые ребята, а?
– Цены вам нет, вешкам, - откликнулся Василий.
– Да уж, куда там с добром деваться! - высказался папаня, уяснивший общий смысл беседы.
Мельком обернувшись на него, Джованни заметил:
– Чистая правда: вы мне глубоко симпатичны. И наше сотрудничество может оказаться весьма долгосрочным. Здесь много чего валяется на дне. И даже если с субмариной ничего не выгорит, почему бы не поискать какой-нибудь кораблик подревней?
– Все, что подревней, - на глубине, - сказал Вася. - А цена тяжелого водолазного оборудования…
– Пусть это вас не волнует, - торопливо перебил Джованни.
– Щедрые авансы всегда настораживают, - вздохнул Володин.
– А меня настораживает другое, - сказал Набил. - Ваши таинственные друзья.
Реакции на свою реплику он не дождался.
– Ну хорошо. - Джованни поднялся. - Встречаемся у причала в десять часов утра.
– Зачем? - возразил Володин. - В одиннадцать часов уже в квадрате… Дорогу вы знаете.
– Можно и так, - согласился Набил.
– Старуху с собой брать? - спросил Вова.
– Какую? Ах, госпожу Фиру? - Джованни тонко улыбнулся. - Зачем? Разве она умеет нырять? Мне почему-то кажется, что количество ее погружений не будет равно количеству всплытий.
– Именно это мне в ней и нравится, - ответил Вова.
– Ну что вы! - Итальянец замахал волосатыми руками. - Вся вина бедной, чувствительной женщины заключается лишь в том, что она рассказала мне о своих русских добрых знакомых, усердно выходящих с аквалангами в океан, вот и все. Разве это заслуживает какой-либо мести?
И, галантно попрощавшись, гангстеры удалились.
– Накрылся проект, - вздохнул старик. - Дал Бог беззубым сухари!
– Рано киснуть, - сказал Володин. - Война планы покажет.
– Это верно, - подтвердил Одинцов. - И все-таки данный итог лучше, чем таинственная неизвестность. Что ни говори, а какой-то просвет в тумане образовался…
– Раздела не будет, - обреченно качнул головой Василий. - Все отберут, а нас - на дно.
– Возможно, - поднял на него глаза Одинцов. - И даже очень возможно, что раздела не будет. Я, к примеру, так точно ни с кем не собираюсь делиться. Кроме находящихся в данном помещении лиц. А потому, кому на дно отправляться - время рассудит. Произойдут еще события, которых не хватает в истории человечества… Но вообще, у меня принцип: если уж начал этот год, то закончи его… Тротил остался? - обратился к старику.
– Две шашки…
– Очень хорошо! А что плохо: неизвестно, кто там вертится на периферии всех наших дел. Сегодня эти деятели на руку нам сыграли, но вот что завтра… - Он осекся, пронзительно взглянув на Игоря. - Э, - присвистнул задумчиво, - а не по наши ли это души и головы?.. Ты в Москву звонил? Вообще… кому-нибудь?
– Соломону только… Но он…
– Ага, ты его очень хорошо знаешь!
– Достаточно.
– Да? Тогда получите сюрприз: помнишь акварель неясного философского содержания и - срок за нее?
– Ну.
– Он тебя и заложил. Твой друг Соломон. Я уж помолчу о своих с ним вербовочных контактах…
– О как! - на выдохе воскликнул дед. - Чего ж раньше молчал?
– Профессия такая, - ответил Одинцов. - А ты?.. - Перевел взгляд на Вову. - Звонил ведь…
– Кишке своей ненаглядной, - подтвердил старик.
– Ну, если вычислили нас, то дело хреново, - заключил контрразведчик. - Тогда спешно выращиваем на затылках глаза. И сегодня же ночью назначаем дежурного. Окна - занавесить!
– Да ладно вам, - отмахнулся старик. - Та публика не стоит рублика. Взвесь придонная! С двух метров из-за укрытия и всего-то вскользь макаронников зацепила, по случаю…
– По случаю и яхта сегодня на небеса взлетела, папа, - молвил сын Игорь. - Случай случаю рознь.
– Кстати! - глубокомысленно поджал губы Василий. - Мы совершенно забыли о жертве разборки…
– Какой еще жертве? - подозрительно покосился на него Одинцов.
– О пострадавшем мирном прохожем, как пишут в газетах, - пояснил Вася, доставая из пакета за хвост дохлого тунца. - Дело-то к ужину. Или сходим на халяву к итальянцам?
– Мы люди гордые, - сказал Одинцов. - И воспитанные. Это они без приглашения любят…
– Насколько я знаю чека, - заявил старик, - вы тоже не очень-то щепетильные черти. В плане всяких там разных визитов. К приличным людям. Но то, что у советских - собственная гордость, это ты точно! Я и с немцами тогда… строго! Потрошим хека!
ВОЛОДИН
На следующее утро в заданном квадрате Атлантики мы встретились с четырьмя невооруженными пиратами, приплывшими на катере под прежним руководством косматого голубоглазого брюнета, встретившего нас хотя и кривоватой, но в общем-то достаточно благожелательной ухмылочкой.
– Рональд, - представился он, поочередно вручив для пожатия свою крепкую, мясистую ручку.
Далее прошло мирное производственное совещание.
Англо-итальянский экипаж предусмотрительно взял в плавание десять запасных баллонов с воздухом, так что нырять мы могли до потери пульса. Однако рациональным представилось первое одиночное погружение в целях поверхностного осмотра наверняка вдрызг развороченной взрывом субмарины.
Беззастенчиво выдернув из-под рук одного из пловцов мягонькую, новенькую маску с широким стеклом, я напялил на себя гидрокостюм, плюхнувшись спиной в воду.
Привычная первая боль в ушах, «продув», взгляд на уползающую стрелку глубиномера, неуклонно темнеющая синь воды и наконец - прорыв ко дну - неожиданно светлому, будто впитавшему в свой песочный настил трудно пробивающееся в глубину солнце.
Взрыв не просто разворотил нос лодки, но и на фут выпростал из грунта ее увязший корпус, благодаря чему, доплыв до знакомой прорехи и тщательно осмотрев ее, я уяснил природу ее возникновения. Это, несомненно, была разъехавшаяся метина, оставленная глубинной бомбой.
Из данного резюме следовал неутешительный вывод: пробраться в сортир с сокровищами будет непросто; поврежденный отсек наверняка задраен, а если кремальера люка заклинена, как сваркой, неизбежной коррозией, то попотеть придется изрядно.
Обогнув затопленную яхту, лежавшую рядом с субмариной, я вернулся к носу лодки. Включив мощный фонарь, также позаимствованный у противника, ставшего временным партнером, просунулся в зев носового отсека, едва не пропоров костюм о корявые выступы торчащих во все стороны листов разъехавшейся от взрыва обшивки.
Взору моему предстала мрачнейшая узкая пещера с металлическими сводами, сплошь устланными плотно подогнанными друг к другу герметизирующими трубами электропроводки и систем пневматики.
В свете фонаря темным снегом пушилась липкая мерзкая взвесь.
Только тут до меня дошло, что я нахожусь в большом подводном морге, хотя, ощупывая ластами пол бывшего прохода, не наткнулся еще ни на чьи останки - резина цепляла лишь вязкую илистую массу.
Я уже подбирался к центропосту, когда контрольный щелчок возвестил о необходимости возвращения на поверхность.
Осторожно, дабы не зацепиться за какую-нибудь опасную железяку, я развернулся корпусом в узком тоннельчике, двинувшись обратно, к мутненько высветленной дыре выхода.
Подъем на катер прошел без приключений. Всплытие также показало, что никаких подлянок на водной поверхности не ожидается: папаня по-немецки объяснял что-то косматому разбойнику, весьма благосклонно и уважительно ему кивающему.
Видимо, велось повествование о похождениях моего родителя, отмеченных сроком полувековой давности.
Отдышавшись, я доложил обо всем увиденном.
– То есть, - рассудил папа, - отсеки до центропоста не задраены, но вода в них застоялая, так?
– Да, течь в прогнившей обшивке, - подтвердил я. - Но появилась она уже «после того», как говорится. Все шло в три этапа: «слезы», потом фильтрация, а после - неукротимое струение. Термины, тебе хорошо знакомые.
– А там, где сортир, течь была «до того»? - уточнил отец.
– Наверняка. Еще в период памятного тебе боя.
– Вы всплывали через кормовой торпедный аппарат? - спросил косматый отца.
– Да, благослави его Господь…
– Значит, задраенные отсеки надо ожидать за центропостом?
– Значит.
– Мы их раздраим?
– Вода - та же сварка, - сказал я. - Едва ли. Нужна взрывчатка. Косматый задумался. Потом, пожевав губами, молвил:
– Динамит, его мать, мы достанем…
Тем временем в глубину устремился один из работничков господ Оселли.
В пучине он пробыл недолго.
В его докладе косматому начальнику прозвучала следующая реплика: мол, коли уж эти русские - профессионалы, то пусть и копаются во всей этой жути…
От своего посещения погибшей субмарины парень, чувствовалось, вынес впечатления глубоко и бесповоротно отрицательные и повторить визит в недра затопленного крейсера ни малейшего желания не испытывал.
Его было нетрудно понять: одно дело - порхать в голубенькой водичке беспечной бабочкой, любуясь на рыбок, иное - вползать в изъеденное коррозией чрево подлодки, наполненное растворенными телами мертвецов, слышавшее их предсмертные стоны, впитавшее весь ужас и первобытный страх запертых в душной стали, трещавшей под напором пучины, людей, чья смерть знаменовалась кошмарнейшей из могил…
Косматый, хотя и без энтузиазма, но согласился с доводами коллеги, кто, сопровождая свои слова выразительными жестами, порекомендовал ему самому ознакомиться с достопримечательностями немецкого крейсера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
– Кроме того, сеньор, - перебил его Вася, - догадываюсь, ваши пареньки абсолютно не в курсе, что представляет из себя подводная лодка. И как в ней просто себя похоронить.
– Вы правильно оцениваете свои козыри, - согласился Джованни. - Ко всему замечу: нам неприятны еще и выстрелы из засады. Нет, - энергично качнул головой, - это нам не подходит!
– Что же вам подходит? - вмешался в беседу Одинцов.
– Партнерские отношения, - буркнул Набил, аккуратно потрогав ладонью набриолиненный зачес тронутых сединой волос.
– Вот именно! - Джованни, сблизившись лицом к лицу с Одинцовым, весело подмигнул ему.
В вырезе его распахнутой рубахи болтались переплетенные разнокалиберные цепи.
– Уточните, - попросил Одинцов.
– Повторяю, - сказал итальянец. - В подводных работах вы, чувствуется, не новички. - Мы предоставим вам любое необходимое оборудование, работайте. Но все то, что будет извлечено с субмарины, разделится пополам. И, полагаю, такое предложение должно прозвучать для вас очень заманчиво, нет?
– Естественно - нет, - сказал Одинцов. - Когда грабитель делает вам предложение: деньги или жизнь? - он что, в состоянии рассчитывать на благодарный восторг со стороны жертвы? Или вы нас за дураков считаете?
– Вас не считают за дураков, - вступил в беседу угрюмый Набил, раскуривая толстенную сигару и судорожно откашливаясь. - Вам просто предлагается разумно взвесить обстоятельства. Далеко не все из них складываются в вашу пользу.
– Хорошо, - утомленно кивнул Володин-младший. - Я лично не вижу выхода. Как остальные?
– Пополам так пополам, - пожал плечами Вова. - Было бы что делить.
– А гарантии? - спросил Василий.
– В океан выходит совместный экипаж, - сказал Джованни. - Без оружия.
– И это все?
– Ну, спорные моменты согласуем по ходу действий… - Итальянец обернулся к старику. - Теперь. Все-таки хотелось бы услышать о грузе на борту лодки.
– В одном из туалетов стоят ящики, - сказал Игорь. - Их загрузили в Германии. Что в ящиках - неизвестно. Возможно, всех нас ожидает величайшее разочарование, господа.
– А возможно, и нет, - парировал Джованни.
– И каков же план? - спросил Одинцов.
– Утром уходите в море, - ответил Набил. - Вы и наши ребята. На двух катерах.
– И еще, - добавил Джованни, сладко потянувшись. - Чтобы нейтрализовать все прошлые обиды, вам придется помочь нам в поднятии яхты. Работы за наш счет, не беспокойтесь. Видите, какие мы покладистые ребята, а?
– Цены вам нет, вешкам, - откликнулся Василий.
– Да уж, куда там с добром деваться! - высказался папаня, уяснивший общий смысл беседы.
Мельком обернувшись на него, Джованни заметил:
– Чистая правда: вы мне глубоко симпатичны. И наше сотрудничество может оказаться весьма долгосрочным. Здесь много чего валяется на дне. И даже если с субмариной ничего не выгорит, почему бы не поискать какой-нибудь кораблик подревней?
– Все, что подревней, - на глубине, - сказал Вася. - А цена тяжелого водолазного оборудования…
– Пусть это вас не волнует, - торопливо перебил Джованни.
– Щедрые авансы всегда настораживают, - вздохнул Володин.
– А меня настораживает другое, - сказал Набил. - Ваши таинственные друзья.
Реакции на свою реплику он не дождался.
– Ну хорошо. - Джованни поднялся. - Встречаемся у причала в десять часов утра.
– Зачем? - возразил Володин. - В одиннадцать часов уже в квадрате… Дорогу вы знаете.
– Можно и так, - согласился Набил.
– Старуху с собой брать? - спросил Вова.
– Какую? Ах, госпожу Фиру? - Джованни тонко улыбнулся. - Зачем? Разве она умеет нырять? Мне почему-то кажется, что количество ее погружений не будет равно количеству всплытий.
– Именно это мне в ней и нравится, - ответил Вова.
– Ну что вы! - Итальянец замахал волосатыми руками. - Вся вина бедной, чувствительной женщины заключается лишь в том, что она рассказала мне о своих русских добрых знакомых, усердно выходящих с аквалангами в океан, вот и все. Разве это заслуживает какой-либо мести?
И, галантно попрощавшись, гангстеры удалились.
– Накрылся проект, - вздохнул старик. - Дал Бог беззубым сухари!
– Рано киснуть, - сказал Володин. - Война планы покажет.
– Это верно, - подтвердил Одинцов. - И все-таки данный итог лучше, чем таинственная неизвестность. Что ни говори, а какой-то просвет в тумане образовался…
– Раздела не будет, - обреченно качнул головой Василий. - Все отберут, а нас - на дно.
– Возможно, - поднял на него глаза Одинцов. - И даже очень возможно, что раздела не будет. Я, к примеру, так точно ни с кем не собираюсь делиться. Кроме находящихся в данном помещении лиц. А потому, кому на дно отправляться - время рассудит. Произойдут еще события, которых не хватает в истории человечества… Но вообще, у меня принцип: если уж начал этот год, то закончи его… Тротил остался? - обратился к старику.
– Две шашки…
– Очень хорошо! А что плохо: неизвестно, кто там вертится на периферии всех наших дел. Сегодня эти деятели на руку нам сыграли, но вот что завтра… - Он осекся, пронзительно взглянув на Игоря. - Э, - присвистнул задумчиво, - а не по наши ли это души и головы?.. Ты в Москву звонил? Вообще… кому-нибудь?
– Соломону только… Но он…
– Ага, ты его очень хорошо знаешь!
– Достаточно.
– Да? Тогда получите сюрприз: помнишь акварель неясного философского содержания и - срок за нее?
– Ну.
– Он тебя и заложил. Твой друг Соломон. Я уж помолчу о своих с ним вербовочных контактах…
– О как! - на выдохе воскликнул дед. - Чего ж раньше молчал?
– Профессия такая, - ответил Одинцов. - А ты?.. - Перевел взгляд на Вову. - Звонил ведь…
– Кишке своей ненаглядной, - подтвердил старик.
– Ну, если вычислили нас, то дело хреново, - заключил контрразведчик. - Тогда спешно выращиваем на затылках глаза. И сегодня же ночью назначаем дежурного. Окна - занавесить!
– Да ладно вам, - отмахнулся старик. - Та публика не стоит рублика. Взвесь придонная! С двух метров из-за укрытия и всего-то вскользь макаронников зацепила, по случаю…
– По случаю и яхта сегодня на небеса взлетела, папа, - молвил сын Игорь. - Случай случаю рознь.
– Кстати! - глубокомысленно поджал губы Василий. - Мы совершенно забыли о жертве разборки…
– Какой еще жертве? - подозрительно покосился на него Одинцов.
– О пострадавшем мирном прохожем, как пишут в газетах, - пояснил Вася, доставая из пакета за хвост дохлого тунца. - Дело-то к ужину. Или сходим на халяву к итальянцам?
– Мы люди гордые, - сказал Одинцов. - И воспитанные. Это они без приглашения любят…
– Насколько я знаю чека, - заявил старик, - вы тоже не очень-то щепетильные черти. В плане всяких там разных визитов. К приличным людям. Но то, что у советских - собственная гордость, это ты точно! Я и с немцами тогда… строго! Потрошим хека!
ВОЛОДИН
На следующее утро в заданном квадрате Атлантики мы встретились с четырьмя невооруженными пиратами, приплывшими на катере под прежним руководством косматого голубоглазого брюнета, встретившего нас хотя и кривоватой, но в общем-то достаточно благожелательной ухмылочкой.
– Рональд, - представился он, поочередно вручив для пожатия свою крепкую, мясистую ручку.
Далее прошло мирное производственное совещание.
Англо-итальянский экипаж предусмотрительно взял в плавание десять запасных баллонов с воздухом, так что нырять мы могли до потери пульса. Однако рациональным представилось первое одиночное погружение в целях поверхностного осмотра наверняка вдрызг развороченной взрывом субмарины.
Беззастенчиво выдернув из-под рук одного из пловцов мягонькую, новенькую маску с широким стеклом, я напялил на себя гидрокостюм, плюхнувшись спиной в воду.
Привычная первая боль в ушах, «продув», взгляд на уползающую стрелку глубиномера, неуклонно темнеющая синь воды и наконец - прорыв ко дну - неожиданно светлому, будто впитавшему в свой песочный настил трудно пробивающееся в глубину солнце.
Взрыв не просто разворотил нос лодки, но и на фут выпростал из грунта ее увязший корпус, благодаря чему, доплыв до знакомой прорехи и тщательно осмотрев ее, я уяснил природу ее возникновения. Это, несомненно, была разъехавшаяся метина, оставленная глубинной бомбой.
Из данного резюме следовал неутешительный вывод: пробраться в сортир с сокровищами будет непросто; поврежденный отсек наверняка задраен, а если кремальера люка заклинена, как сваркой, неизбежной коррозией, то попотеть придется изрядно.
Обогнув затопленную яхту, лежавшую рядом с субмариной, я вернулся к носу лодки. Включив мощный фонарь, также позаимствованный у противника, ставшего временным партнером, просунулся в зев носового отсека, едва не пропоров костюм о корявые выступы торчащих во все стороны листов разъехавшейся от взрыва обшивки.
Взору моему предстала мрачнейшая узкая пещера с металлическими сводами, сплошь устланными плотно подогнанными друг к другу герметизирующими трубами электропроводки и систем пневматики.
В свете фонаря темным снегом пушилась липкая мерзкая взвесь.
Только тут до меня дошло, что я нахожусь в большом подводном морге, хотя, ощупывая ластами пол бывшего прохода, не наткнулся еще ни на чьи останки - резина цепляла лишь вязкую илистую массу.
Я уже подбирался к центропосту, когда контрольный щелчок возвестил о необходимости возвращения на поверхность.
Осторожно, дабы не зацепиться за какую-нибудь опасную железяку, я развернулся корпусом в узком тоннельчике, двинувшись обратно, к мутненько высветленной дыре выхода.
Подъем на катер прошел без приключений. Всплытие также показало, что никаких подлянок на водной поверхности не ожидается: папаня по-немецки объяснял что-то косматому разбойнику, весьма благосклонно и уважительно ему кивающему.
Видимо, велось повествование о похождениях моего родителя, отмеченных сроком полувековой давности.
Отдышавшись, я доложил обо всем увиденном.
– То есть, - рассудил папа, - отсеки до центропоста не задраены, но вода в них застоялая, так?
– Да, течь в прогнившей обшивке, - подтвердил я. - Но появилась она уже «после того», как говорится. Все шло в три этапа: «слезы», потом фильтрация, а после - неукротимое струение. Термины, тебе хорошо знакомые.
– А там, где сортир, течь была «до того»? - уточнил отец.
– Наверняка. Еще в период памятного тебе боя.
– Вы всплывали через кормовой торпедный аппарат? - спросил косматый отца.
– Да, благослави его Господь…
– Значит, задраенные отсеки надо ожидать за центропостом?
– Значит.
– Мы их раздраим?
– Вода - та же сварка, - сказал я. - Едва ли. Нужна взрывчатка. Косматый задумался. Потом, пожевав губами, молвил:
– Динамит, его мать, мы достанем…
Тем временем в глубину устремился один из работничков господ Оселли.
В пучине он пробыл недолго.
В его докладе косматому начальнику прозвучала следующая реплика: мол, коли уж эти русские - профессионалы, то пусть и копаются во всей этой жути…
От своего посещения погибшей субмарины парень, чувствовалось, вынес впечатления глубоко и бесповоротно отрицательные и повторить визит в недра затопленного крейсера ни малейшего желания не испытывал.
Его было нетрудно понять: одно дело - порхать в голубенькой водичке беспечной бабочкой, любуясь на рыбок, иное - вползать в изъеденное коррозией чрево подлодки, наполненное растворенными телами мертвецов, слышавшее их предсмертные стоны, впитавшее весь ужас и первобытный страх запертых в душной стали, трещавшей под напором пучины, людей, чья смерть знаменовалась кошмарнейшей из могил…
Косматый, хотя и без энтузиазма, но согласился с доводами коллеги, кто, сопровождая свои слова выразительными жестами, порекомендовал ему самому ознакомиться с достопримечательностями немецкого крейсера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47