– Рейчел не незнакомка.
– Откуда вы знаете, что она не лжет вам?
– Я ясно вижу в ней ее отца.
– Но вы не знаете ничего обо мне. Вы даже не спросили, почему я здесь.
– Если Рейчел вас привела, для меня этого достаточно. Я старый человек, герр Кнолль. Мне мало осталось. Кто-то должен знать то, что знаю я. Может, Петр и я были правы. Может, нет. Может, там вообще ничего нет. Почему бы вам не поехать и не посмотреть, чтобы удостовериться? – Макаров повернулся к Рейчел: – Теперь, если это все, что ты хотела знать, дитя мое, я хотел бы отдохнуть, я устал.
– Хорошо, Семен. И спасибо вам. Мы проверим, там ли Янтарная комната.
Макаров вздохнул:
– Сделай это, дитя мое. Сделай.
– Очень хорошо, товарищ, – сказала Сюзанна по-русски, когда Макаров открыл дверь спальни. Гости старика только что ушли, и она слышала, как уехала машина. – Вы никогда не думали о карьере актера? Кристиана Кнолля трудно обмануть. Но вы прекрасно справились. Я и сама почти поверила.
– Откуда вы знаете, что Кнолль поедет в ту пещеру?
– Ему не терпится порадовать своего нового хозяина. Он так сильно хочет завладеть Янтарной комнатой, что воспользуется этой возможностью и проверит, даже если в душе считает, что это гиблое дело.
– А что, если он поймет, что это ловушка?
– Нет причины подозревать что-либо благодаря вашему прекрасному представлению.
Взгляд Макарова остановился на внуке: у мальчика был кляп во рту и он был привязан к дубовому стулу у кровати.
– Ваш драгоценный внук высоко оценил ваше представление. – Она погладила подростка по волосам: – Ведь правда, Юлиус?
Мальчик попытался отдернуть голову, промычав что-то залепленным лентой ртом. Она приставила пистолет с глушителем к его голове. Его глаза широко раскрылись, когда ствол уперся ему в череп.
– Нет нужды делать это, – поспешно сказал Макаров. – Я все сделал так, как вы сказали. Я точно нарисовал карту. Без фокусов. Хотя у меня болит сердце от того, что может случиться с бедной Рейчел. Она не заслуживает этого.
– Бедная Рейчел должна была подумать об этом до того, как решила ввязаться в это предприятие. Это не ее борьба и не ее забота. Ей следовало оставаться в стороне.
– Мы можем выйти в другую комнату? – спросил старик.
– Как угодно. Я не думаю, что дорогой Юлиус куда-нибудь денется. А вы?
Они вошли в гостиную. Макаров закрыл дверь спальни.
– Мальчик не заслуживает смерти, – тихо сказал он.
– Вы проницательны, товарищ Макаров.
– Не называйте меня так.
– Разве вы не гордитесь своим советским прошлым?
– У меня нет советского прошлого. Я был белорусом. Я присоединился к ним, только чтобы быть против Гитлера.
– Вы без зазрения совести воровали сокровища для Сталина.
– Ошибка прошлого. Господи милосердный! Пятьдесят лет я хранил тайну. Никому не сказал ни слова. Учтите это и оставьте моего внука в живых.
Сюзанна не ответила.
– Вы работаете на Лоринга, не так ли? – спросил старик. – Иосиф, конечно, мертв. Это, должно быть, его сын, Эрнст.
– Вы очень проницательны, товарищ.
– Я знал, что однажды вы придете. Это был один из рисков, на который я пошел. Но мальчик не принимает в этом никакого участия. Отпустите его.
– Я не знаю, что с ним делать, как и с вами. Я читала переписку между вами и Петром Борисовым. Почему вы сами не оставили все это в покое? Я хочу, чтобы этот вопрос нас уже не беспокоил. Со сколькими еще вы переписывались? Мой наниматель не желает больше рисковать. Борисов умер. Другие следователи умерли. Вы единственный, кто остался.
– Вы убили Петра, так ведь?
– Вообще-то нет. Герр Кнолль меня опередил.
– Рейчел не знает?
– Конечно нет.
– Бедное дитя, она в опасности.
– Это ее проблема, товарищ, я уже сказала.
– Я знаю, что вы убьете меня. Некоторым образом я даже приветствую это. Но пожалуйста, отпустите мальчика. Он не сможет опознать вас. Он не говорит по-русски. Он не понял ничего из того, о чем мы говорили. Безусловно, это не настоящая ваша внешность. Мальчик ничем не сможет помочь полиции.
– Вы знаете, что я не могу этого сделать.
Он сделал выпад в ее сторону, но мускулы, которые, возможно, когда-то были сильными, атрофировались с возрастом и болезнями. Сюзанна с легкостью отступила в сторону.
– В этом нет необходимости, товарищ.
Он упал на колени:
– Пожалуйста. Молю вас именем Девы Марии, отпустите мальчика. Он заслуживает того, чтобы жить.
Макаров наклонился вперед и прижался лицом к полу.
– Бедный Юлиус, – пробормотал он сквозь слезы. – Бедный, бедный Юлиус.
Сюзанна прицелилась в затылок Макарова:
– Прощайте, товарищ.
* * *
«Дело о присылке от Прусского короля в дар к государю Петру I Янтарного кабинета,
1717 года генваря 13
Государю Петру от светлейшего князя Меншикова
Кабинет янтарный Вашему величеству от короля прусского подаренный я пересматривал и поставлен в ящиках тех, в коих привезен, в большой палате, где собираются гости, в котором гораздо немного или почти мало, чтоб попортилось.
Некоторые маленькие штучки повыпадали, однакож заклеить, а хотя бы иных и не было, то можно вновь вставить. Истинно на свете подобной не видал».
ГЛАВА XXIX
Кельхайм, Германия
Суббота, 17 мая, 13.15
– Вы не считаете, что были несколько грубы с ним? – спросила Рейчел.
Они мчались на север по шоссе, Кельхайм и Семен остались позади, в часе езды на юг. Рейчел была за рулем. Кнолль сказал, что сменит ее через некоторое время и проведет по извилистым дорогам в горах Гарц.
Он поднял глаза от наброска, который нарисовал Макаров.
– Вы должны понять, Рейчел, я занимаюсь этим уже многие годы. Люди лгут гораздо чаще, чем говорят правду. Макаров сказал, что Янтарная комната покоится в одной из пещер Гарца. Эту теорию проверяли тысячу раз. Я давил на него, чтобы удостовериться в том, что он говорит правду.
– Он выглядел искренним.
– Я не очень-то верю в то, что спустя все эти годы сокровище просто ждет нас в конце темного туннеля.
– Разве вы сами не говорили, что там сотни туннелей и большинство из них не исследованы? Слишком опасно, да?
– Верно. Но я знаком с местностью, которую описал Макаров. Я сам обыскивал те пещеры.
Она рассказала ему о Вейленде Маккое и экспедиции.
– Штодт всего в сорока километрах от того места, где будем мы, – сказал Кнолль. – Там тоже множество пещер, предположительно полных нацистских трофеев. Если вы верите тому, что говорят охотники за сокровищами.
– А вы нет?
– Я знаю, что любая вещь, стоящая того, чтобы ее иметь, уже принадлежит кому-то. Основная охота идет за теми, кто ими владеет. Вы удивитесь, сколько пропавших сокровищ просто лежит на столике у кого-то в спальне или висит на стене, свободно, как какая-нибудь безделушка, купленная в универмаге. Люди думают, что время защищает их. На самом деле – нет. В тысяча девятьсот шестидесятые годы картина Моне была найдена одним туристом на ферме. Владелец получил ее в обмен на фунт масла. Таких историй множество, Рейчел.
– Это то, чем вы занимаетесь? Ищете такие вещи?
– И этим тоже.
Они ехали, местность сначала была равнинная, затем начала подниматься вверх, когда шоссе пересекло Центральную Германию и отклонилось к северо-западу, в горы. После остановки на обочине Рейчел пересела на пассажирское сиденье. Кнолль вырулил обратно на шоссе.
– Это Гарц. Самые северные горы в Центральной Германии.
Вершины были не похожи на вздымающиеся снежные пики Альп. Склоны поднимались под небольшими углами, были закруглены наверху, покрыты елями, буками и ореховыми деревьями. Города и деревни располагались повсюду в крошечных долинах и широких лощинах. В отдалении были видны очертания более высоких вершин.
– Напоминает мне Аппалачи, – задумчиво произнесла Рейчел.
– Это сказочные земли братьев Гримм, – улыбнулся Кнолль. – Царство волшебства. В темные времена эти места были средоточием язычества. Феи, ведьмы и гоблины бродили здесь. Говорят, что последние медведь и рысь в Германии были убиты где-то поблизости.
– Здесь очень красиво, – зачарованно сказала она.
– Здесь раньше добывали серебро, но это прекратилось в десятом веке. Затем золото, свинец, цинк и окись бария. Последний рудник был закрыт перед войной в тысяча девятьсот тридцатом году. Вот откуда происходит большинство пещер и туннелей. Это все старые рудники, которые нацисты интенсивно использовали. Идеальное место, чтобы прятаться от бомбардировок, и труднодоступное – для вторжения пехотных войск.
Рейчел смотрела на извилистую дорогу впереди и думала об упомянутых Кноллем братьях Гримм. Она почти ожидала увидеть на дороге гуся, откладывающего золотое яйцо, или два черных камня, которые были злыми братьями, или гаммельнского Крысолова, ведущего за собой крыс и детей.
Час спустя они въехали в Вартберг. Темная линия земляного вала, перемежаемая бастионами с коническими крышами, окружала небольшую деревню. Разница в архитектуре по сравнению с югом была очевидна. Красные крыши и стертые временем склоны Кельхайма сменились фасадами домов, сделанными наполовину из дерева и облицованными серым сланцем. На окнах домов изредка встречались цветы. Здесь определенно преобладал средневековый колорит, немного смягченный временем. Не такая уж большая разница, заключила она, по сравнению с контрастами Америки. Например, Новая Англия и глубокий Юг.
Кнолль припарковался перед гостиницей с интересным названием «Гольдене кроне».
– Золотая корона, – перевел он ей перед тем, как исчезнуть внутри. Рейчел ждала снаружи и изучала оживленную улицу. Атмосфера бойкой торговли наполняла воздух у витрин магазинов, выстроившихся вдоль мощеного переулка. Кнолль вернулся через несколько минут.
– Я взял два номера на ночь. Уже почти пять, светло будет еще в течение пяти или шести часов. Но мы отправимся в горы утром. Нет причин спешить. Она ждала пятьдесят лет.
– Здесь так долго светло днем?
– Мы на полпути к полярному кругу, и сейчас уже почти лето.
Кнолль вынул обе их сумки из машины.
– Я вас устрою, а потом мне надо купить кое-что. Потом мы можем поужинать. Я приметил одно местечко, когда мы въезжали.
– Было бы хорошо, – согласилась Рейчел.
Кнолль оставил Рейчел в ее комнате. Он заметил желтую телефонную будку, когда въезжал, и быстро вернулся тем же путем к городском стене. Он не любил пользоваться телефонами в отелях. Слишком много остается следов. То же самое касалось мобильных телефонов. Незаметная телефонная будка всегда была безопаснее для междугороднего звонка.
Он набрал Бург Херц.
– Ты вовремя. Как дела? – спросила Моника, подойдя к телефону.
– Пытаюсь найти Янтарную комнату.
– Где ты?
– Недалеко.
– У меня нет настроения разгадывать загадки, Кристиан.
– Горы Гарц. Вартберг. – Он рассказал ей о Рейчел Катлер, Семене Макарове и пещерах.
– Мы уже слышали это раньше, – возразила Моника. – Эти горы как муравейники, и никто никогда там ничего не находил.
– У меня есть карта. Хуже не будет.
– Ты хочешь переспать с ней, не так ли?
– Эта мысль приходила мне в голову, – ухмыльнулся Кристиан.
– Она слишком много знает, ты не находишь?
– Ничего определенного. У меня не было выбора, я должен был взять ее с собой. Я предположил, что Макарову будет легче разговаривать с дочерью Борисова, чем со мной.
– И?
– Он был очень откровенен. Слишком откровенен, по-моему.
– Осторожнее с этой Катлер, – предупредила Моника.
– Она думает, что я ищу Янтарную комнату. Нет никакой связи между мной и смертью ее отца.
– Звучит так, как будто у тебя появляется сердце, Кристиан.
– Вряд ли. – Он рассказал ей о Сюзанне Данцер и эпизоде в Атланте.
– Лоринг озабочен тем, что мы делаем, – сказала Моника. – Они с отцом вчера довольно долго разговаривали по телефону. Он определенно пытался что-то выведать. Несколько прямолинейный ход для него.
– Добро пожаловать в игру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59