– Вы были посланы, Гартман. Не забывайте, мы напрактикованы в этих делах. Почему вы не хотите признать хотя бы того, что являетесь орудием, только орудием? Инструментом…

– Если в этой комнате и находится какой-либо инструмент, то только вы, господин следователь!
Хансен прищурил глаза.
– Это наглость, господин Гартман. Не забывайте, что вы арестованы военной полицией. Ваше положение кажется мне прескверным…
– А вот мне кажется, что ваше положение хуже, господин следователь!
Неплохо парировал старый приятель! Внутренне Хансен даже улыбнулся.
– Гартман, ведь вы интеллигентный человек. Вы сможете сделать у нас отличную карьеру. И единственное, чего мы от вас хотим: учтите свои шансы. Разве мы требуем очень многого?
Гартман улыбнулся плотно сжатым ртом.
– Благодарю вас… Конечно, я был в свое время дураком, посчитав вас коммунистом. Но я не полный идиот. Думаю, такой ответ вас вполне устраивает.
– Но это просто нелепо! – Голос Хансена зазвучал дружелюбно. – Идиот или не идиот, этим мы сейчас не занимаемся, Гартман! На Западе лучше дело обстоит с идеями, на Западе лучшие перспективы, уж это слово вы хорошо понимаете. Но, видно, нужно время, чтобы все это поняли.
Хансен замолчал, а Гартман сказал, наклонив голову чуть набок:
– Парень, парень! Ты еще хотел когда-то переделать весь мир!..
Хансен вскочил на ноги, будто возмущенный этим ответом.
– Бросьте ваши шуточки! Извольте точно отвечать на мои вопросы. Вы сами препятствуете тому, чтобы с вами говорили человеческим языком. Хорошо, у нас есть и другие возможности.
Он взял со стола трубку для подводного плавания, будто забавляясь, провел по ней ладонью. Потом направил безобидную вещицу в лицо Гартману.
– Это было найдено в ваших вещах, Гартман. Трубка…
В глубине сознания Гартман нашел этот вопрос забавным. Он даже подумал: «Знал бы ты, подлец, что ты держишь в руках!»
– Да это детская игрушка, – сказал он громко.
– Вы в этом уверены?
Хансен встал и обошел стол кругом. Ему трудно было выносить взгляд Гартмана.
– С такой трубкой умелый человек может проплыть под водой значительное расстояние. К примеру, вблизи установок военного значения.
Гартман разозлился.
– Эту чепуху мне говорил и ваш предшественник.
Хансен швырнул трубку на стол.
– Послушай, ты! Это тебе просто так не сойдет, это твое упрямство… Да мы можем за военный шпионаж дать тебе два года отсидки, а то и больше!
Хансен изнемогал. Там на стуле сидел его самый близкий друг, заменивший его Манфреду отца. И в то же время малейшая ошибка с его стороны – и он погиб. Но и это не все… А его задание? Кто, кроме него, сможет достать эти проклятые планы операции «Е»? Но и жизнь Гартмана в величайшей опасности! А Манфред? Он будет совсем одинок… Может быть, как раз в этот момент прозвучал голос Гартмана:
– Мне жаль только того мальчика, для кого куплена эта игрушка…
Хансен услышал свой голос как будто бы со стороны:
– Мальчик? Какой мальчик? Мальчик из Федеративной республики? Или оттуда?
– Лучше не спрашивайте, господин следователь…
Хансен почувствовал, что его силы иссякли. Он стал искать способ прекратить допрос. Но потом понял: он должен вести этот допрос до конца, на то есть очень важные основания. Это не Гартмана проверяют. Проверяют его, Хансена. И вполне вероятно, что за зеркалом-окном стоит сейчас кто-нибудь из управления и следит за каждым его словом, за каждым жестом. А кто это может быть, кроме полковника Рокка? Нет, нужно продолжать, нужно продолжать…
– Так что это за ребенок? Откуда? Откуда он?…
Гартман поднял голову так угрожающе, что военный полицейский бесшумно подошел к нему сзади и стал за его стулом.
– Со мной вы можете делать, что вам угодно, господин следователь! Но у мальчика с вами нет никаких дел!
«Промывка мозгов»
Эта последняя фраза Гартмана прозвучала еще один раз, в кабинете генерала во Франкфурте. Все остальное не интересовало полковника, и он выключил магнитофон. Генерал, прислонясь к широкому окну, наблюдал за уличным движением. Солнце заходило, и какой-то заблудившийся лучик коснулся его седины. Генерал обернулся. В раздумье взглянул на полковника. «Молод еще, – думал о нем генерал. – Завидно молод! А пойдет далеко. Лет через пять будет генералом, если все пойдет гладко. А вообще неприятный тип. Такой и последнюю рубашку снимет, только зазевайся». Генерал подошел к столу, достал трубку, коробку с табаком.
– Так… Ну и что же было дальше? – опросил он, закуривая.
Полковник Рокк снял очки и принялся тщательно протирать их чистой тряпочкой.
– Так шло еще два часа. Человек этот всего лишь мелкий коммунистический агитатор. Сам по себе для нас интереса никакого не представляет. Передадим его судебным органам боннской республики, и дело с концом, отсидит свой срок. А хотелось мне показать эти записи допроса вот почему. Не могу избавиться от чувства, что с Хансеном что-то неладно.
Генерал глубоко засунул руки в карманы пиджака и принялся вышагивать вокруг длинного стола для заседаний. «Наконец-то!» – подумал Рокк, хорошо знавший эту привычку генерала.
– Вы не забыли, полковник, что Хансен – одна из способнейших наших голов? И человек он с идеями, особенно когда дело касается Востока…
Полковник недовольно оттопырил губы.
– Но за последний год мы как раз там потеряли около ста человек. Я не думаю, чтобы сотрудники управления государственной безопасности набирались там из ясновидящих.
Генерал перестал маршировать и принялся рассматривать носки своих ботинок. Он гордился своими маленькими ступнями и в глубине души не сомневался, что в любой обуви и любом костюме производит сильное впечатление на окружающих. В управлении бродил слушок, что еще тогда, когда он был полковником у Эйзенхауэра, он самовольно отложил на день выполнение какого-то важного задания, так как у него не было подходящей обуви. Было это будто бы в Нормандии, и из-за этого одного дня ему пришлось ждать пять лишних лет производства в генеральский чин. Рокк был убежден, что этот слушок близок к правде. Он знал, что настроение генерала находилось в теснейшей зависимости от иной раз смехотворных мелочей.
– Ну, что вы заметили в этом допросе, полковник? – спросил между тем генерал. – Я не вижу никакого доказательства тому, что Хансен ведет двойную игру, никакого…
– Доказательств нет, но есть вот какой факт… В Вюрцбурге, помимо бюро майора Коллинза, есть еще тридцать пять руководителей подобных групп. В основном бывшие гестаповцы, есть из СД, несколько человек из СС. Все проверены и найдены безукоризненными работниками. А вот Хансен был во время войны в пехоте, обер-ефрейтором. Попал в плен под Сталинградом. И он единственный из всех руководителей групп, вернувшийся из восточного плена.
Генерал поднял руку, будто хотел защититься.
– Но вы учли, что Коллинз этого Хансена лично отыскал? Коллинз-то нас не обманывает, это исключено!
Брови Рокка недовольно поползли вверх. Внутренняя безопасность аппарата находится в его ведении. Он, Рокк, несет ответственность в тех случаях, когда что-нибудь идет не так, как нужно. Особенно сейчас, когда наступает фаза последних приготовлений, когда нужна удвоенная, может быть, утроенная бдительность. А генерал слишком мягок. Говорит просто наивные вещи. Может быть, стоит со временем продумать доверительное заявление.
– В нашем деле подозрительны все. Это основное правило. Я отвечаю за состояние внутренней безопасности управления, и я считаю нужным предпринять кое-какие действия.
Генерал вновь принялся маршировать вдоль стола. Потом подошел к окну и уставился на улицу. Он любил вид Франкфурта, открывающийся из этого окна. Здесь ему в голову приходили порой лучшие мысли. Он часто удивлялся, почему это его дела в Германии развиваются с таким трудом, а то иногда и просто стоят на месте. По временам ему казалось, что здесь, во Франкфурте, явно недооцениваются силы тех, в Восточной Германии. Разумеется, он опасался высказывать подобные мысли вслух.

– Собираетесь применить «детектор лжи», полковник? – спросил он через плечо. Ему и не нужно было оборачиваться, он знал, с каким рвением полковник Рокк кивнул ему в ответ.
– Весь Вюрцбургский центр?
– Всех. Не исключая и Коллинза. Если Хансен не виновен, это обязательно выяснится. Но главное внимание мы обратим на Хансена.
– Делайте все, что вы считаете нужным, полковник.
Рокк принужденно кивнул.
– Благодарю, генерал.
«Штучки» полковника Рокка
Полковник Рокк не стал терять времени. Ему давно не терпелось заняться этим Вюрцбургом. Утром он со всем своим аппаратом ворвался в виллу Коллинза. Сам майор казался совершенно спокойным, хотя все внутри у него клокотало от возмущения. Как и многие другие сотрудники главного управления и областных центров, Коллинз частенько посмеивался в кругу офицеров над «штучками» полковника Рокка. А полковника не любили ни в главном управлении, ни на местах.
Да, над полковником Рокком любили посмеяться за глаза, но ему и завидовали. И его быстрой карьере и связям в Пентагоне. А кроме того, эти тесты. Дай волю этому парню, и он самому президенту приклеит ярлык «красного». Бешеный, вроде покойного Маккарти. Возможно, что так и нужно действовать в Германии. Майор ничуть против этого не возражал бы, если бы не приходилось так часто и близко сотрудничать с этим психопатом. А теперь еще, как на грех, он сидит у него в кабинете.
– Неужели всех? – с хрипотцой в голосе спросил майор.
Полковник пожал плечами.
– Вы должны сами понимать, майор. Вы созвали своих людей? Они там все?
– Нет, Хансена нет в городе.
– Хансена?
– Он может появиться с минуты на минуту. Я так думаю…
– Думать позвольте мне, майор. На ближайшие два часа… – холодно заметил полковник. – Так какое помещение больше всего подойдет для наших целей?
– Подвал. Там сейчас у нас тир… – Коллинз покраснел от обиды, но Рокк наблюдал за ним совершенно равнодушно.
– Сохраняйте спокойствие, майор. Для волнения нет никаких оснований. – Рокк отвернулся от Коллинза и обратился к маленькому человечку с хищным профилем, стоявшему в ожидании приказаний у двери кабинета: – В подвал, док… А вы, майор, покажите дорогу, да с вас мы и начнем. Это, вероятно, не будет долго тянуться. Ведь вам скрывать нечего?
«Идиот… – думал Коллинз о полковнике. – Какой идиот! Но уж эти мысли я наверняка скрою…» – Коллинз нажал на кнопку, и в дверь заглянула расстроенная Пегги.
– Всех наших собрать, Пегги! – сказал Коллинз. – И Хансена, когда приедет.
– Это не обязательно, – заметил полковник. – Его задержат наши посты. Ну пойдемте, майор…
Коллинз быстро вышел из комнаты и распахнул дверь в подвал. У него еще таилась слабая надежда, что полковник споткнется на ступеньках, ведущих в подвал, и размозжит себе затылок. Но Коллинз понимал, что это уже было бы слишком большим чудом. Ладно, дьявол их забери, он проглотит приготовленное Рокком лекарство, но при первой же возможности подставит полковнику ножку, это уж точно…
У входа в тир стояли два здоровенных, сумрачного вида парня. Рокковская «гвардия».
– Обождите минутку! – донесся из подвала голос доктора, когда Коллинз хотел открыть дверь.
Коллинз покорно прислонился к свежевыбеленной стене. С улицы донесся шум автомобиля. Это приехал Хансен.
Хансен вышел из машины и увидел парня внушительного вида, присевшего у самого входа в виллу. Парень безмятежно грелся на солнце. Шляпа сдвинута на лоб, пиджак под локтем выдается углом. Парень вооружен! «Рокк! – пронеслось в голове. Помимо воли пошел медленнее. – Что же дальше?» С тех пор как «Конкордия экспорт-импорт» поселилась в этом доме, такого еще не было. Хансен постучал прямо по шляпе.
– Хеллоу!

Под шляпой оказалось совершенно бычье лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18