– Кто это?
– Это дуче Тьеполо, – ответила леди Констанс, появляясь обок меня с очередным шампанским. – Прежде я лишь однажды встречалась с ним – в Биаррице. Я слышала, что он в городе.
– Кто? – Я почти украдкой посмотрел на импозантную фигуру у камина.
– Итальянский герцог, – сказала Белла. – Я читала о нем в светской хронике.
– Одно из открытий – чуух! – нашего дорогого мистера Чудоу, – прощебетала леди Констанс. – Он ведь без ума от бродячих собак, вроде нас.
– И правда, – сказал я. – Именно поэтому я так ему нравлюсь. Однако этот не похож на бродячего пса.
– Но для Кристофера он таков, ведь он член королевской семьи, мой мальчик. Тьеполо – последний в исчезающем роде. В шестидесятых его народ храбро сражался с Гарибальди – чу ух! – но всю его семью отправили в изгнание, когда началось это… как оно называется… Рисоль… Рисорган…
– Рисорджименто, – мягко поправила Белла.
– Да, – сказала леди Констанс. – Когда пришли эти.
– Он производит впечатление весьма благородного человека, не так ли? – заметила моя спутница.
– О боже, – пробормотал я. – Еще одна любительница жертв нелегкой судьбы.
– Вы бы хотели познакомиться с ним, не так ли?
– Почему бы и нет, – ответил я.
Таким образом, мы предстали пред светлы очи этого великого человека.
– Ваша Светлость…
Дуче медленно повернулся к нам, и морщины в уголках его глаз стали еще глубже.
– А! Леди Констанс! Какая приятная встреча!
Наша поездофобка была весьма довольна, что ее помнят. После обмена любезностями я сделал шаг вперед; он при виде меня слегка наклонил голову. Как будто бы меня разглядывала какая-то большая и терпеливая змея. Стекла его очков цвета индиго не позволяли разглядеть даже намека на эмоции.
– Мистер Люцифер Бокс, – сказала леди Констанс. – Знаменитый художник.
– О, вы мне льстите, – растаял я. – Ваша Светлость. – Я поклонился и щелкнул каблуками. Он проделал то же самое. – Тьеполо? – сказал я. – Боюсь, не знаю такой провинции…
– Одно из самых древних герцогств, – ответил он с улыбкой. У него был тихий, но очень уверенный голос – словно большой механизм в отличном состоянии, который используется лишь на сотую часть своей настоящей мощности.
Он повернулся к Белле.
– Мисс Белла Пок, – представила ее леди Констанс.
Он без тени сомнения взял ее ручку в свою огромную лапищу.
– – Боюсь, Ваша Светлость, – проворковала она, – что я совсем мало знаю историю вашей страны.
– О, моя несчастная страна! – сказал дуче, дурашливо воздел руки и изобразил горькую улыбку. – Но не будем здесь и сейчас вспоминать былые горести. Возможно, вы окажете мне честь и отужинаете со мной?…
Глаза Беллы сверкнули.
Я начал двигаться со скоростью ревнивой пантеры. Если вы когда-нибудь такую видели, вы поймете.
– Ваша Светлость, – перебил я. – Я бы счел большой честью, если б вы согласились позировать мне для портрета.
Дуче недовольно сжал губы.
– Увы, это невозможно. Я вскорости отбываю на Континент. К тому же живопись… – Он слегка пожал плечами. – Я говорил нашему другу Чудоу – кстати, где он? – что живопись это весьма… старомодно?
Леди Констанс наклонилась вперед.
– Дуче поклонник фотографии.
– Неужели, во имя Георга? – раздраженно спросил я. – В таком случае мне стоит ненавидеть себя за то, что я пристаю к нему с такими пустяками, как картина маслом.
Белла кинула на меня странный взгляд.
– Ваша Светлость, вы сказали, что возвращаетесь на Континент? – беспечно спросил я.
– Да.
– Обратно в Италию?
Лицо великого человека омрачилось. Я приложил пальцы к губам, как будто заставляя себя молчать.
– Ну конечно же нет! Какая глупость с моей стороны! Они вряд ли будут рады видеть кого-то из старых времен, не так ли? Так куда же вас все-таки изгнали?
– Э, если вы позволите, леди Констанс, – начал он. – Мисс Пок…
– Я сам мало знаю о тех днях, – перебил я. Боюсь, начало сказываться шампанское. – Мне об этом рассказывал отец. Белла, тогда Италия была ужасной страной. Если честно, Италии как таковой и не существовало. Ею правили лягушатники, испанцы, даже проклятые австрийцы – при всем уважении к вам, леди К.
Дуче невозмутимо посмотрел на меня.
– Это было неспокойное время. Но нам удалось его пережить и остаться собой. Если бы не синьор Джузеппе Гарибальди…
– Возможно, вы знаете этого типа, – сказал я Белле вполголоса. – Он объединил страну под властью короля как-его-там. Да. Кстати, завтра я туда отплываю. Мне передать им ваши пожелания, хм-м?
Губы Дуче вытянулись в ровную линию.
– Простите меня. Я должен… то есть я…
Он был явно выбит из колеи. Слегка поклонившись дамам, он растаял в толпе.
– Однако! – сказала Белла.
– Хм-м?
– Мне показалось, что вы были весьма грубы с этим бедным скитальцем.
Я адресовал дерзкую улыбку леди Констанс, и та, хихикнув, как девчонка, помахала мне в ответ. Потом я взял Беллу под локоть и повел ее к балкону.
– Моя дорогая Белла, все эти напыщенные, с позволения сказать, аристократы похожи как две капли воды. Ему не причинит особого вреда напоминание о том, что он является экс-герцогом экс-герцогства. Он поедет домой и, вероятнее всего, отвесит пинка своему слуге, но это уже не наша забота. А теперь я предлагаю подышать воздухом, чтобы развеять духоту этого спора. Кроме того, я обнаружил, что мне отнюдь не импонирует мысль о том, что с вами будет ужинать кто-то, кроме меня.
Она наклонила голову набок и одарила меня своей самой сногсшибательной улыбкой.
Мы прошли через двустворчатые двери на теплую террасу. По обеим ее сторонам балюстрады спускались в огромный сад Чудоу.
– Он прекрасен в лунном свете, – сказала Белла, глядя на живые изгороди и фонтаны.
– М-м, – согласился я. – Днем это место являет собой буйство цвета. Как-то я писал портрет леди Констанс на фоне бугенвиллии, вон там.
– Ей понравилось?
– Она была очухчухнута.
Белла хихикнула, потом поежилась, и я снял с себя фрак.
– Позвольте.
Она взяла фрак и накинула его на плечи.
– Может, когда-нибудь вы напишете и мой портрет.
– Вы разве не предпочтете, чтобы герцог вас сфотографировал?
– В химикатах и бумаге нет красоты, Люцифер, – пробормотала она.
– Действительно, никакой. Я… Я счел бы огромной честью для себя написать ваш портрет, Белла. Какой сюжет вы бы предпочли?
– Может, я могла бы стать Жанной д'Арк… или Еленой, – ответила она, расправляя плечи и подняв прекрасную величавую голову.
– В Трое? Или похищенную Зевсом? Или нет, это была Леда, не так ли?
Я подвинулся к ней еще немного. На ее горле билась тоненькая жилка.
– Я думаю, мне бы это понравилось, – тихо сказала она.
– Чтобы вас нарисовали или…
– Похитили? – Она рассмеялась своим прелестным звенящим смехом. И не отодвинулась, когда моя рука коснулась ее. – Зевсу все это нравилось, не так ли? Он постоянно появлялся то в виде лебедя, то как золотой дождь…
– Я так мало знаю о вас, – неожиданно сказал я. – Но не хочу быть излишне любопытным.
– Полюбопытствуйте.
– Вы действительно мисс Пок?
– Действительно. Когда-то я была помолвлена. С графом. Можете в это поверить?
Я посмотрел на нее при свете звезд. Глаза ее сияли, как два осколка аметиста. Я вполне верил, что принцы, короли и императоры могли потерять из-за нее голову.
– Должна признаться, когда-то я уже позировала для портрета.
– Неужели?
– Да. Граф. Он заплатил за портрет.
– И как получилось?
– Мне безразлично.
– А что с графом?
– Столь же безразличен.
– Моя дорогая, – начал я, взяв ее руку, – я безмерно огорчен тем фактом, что мне нужно уезжать.
– В Италию? – Я кивнул. – По делу или для удовольствия?
Я опустил глаза и посмотрел на ее нежную руку в перчатке.
– Нет, исключительно по делу. В данный момент лишь только самые важные дела могут отнять меня у вас.
– Вы бы лучше остались в Лондоне?
– Я бы лучше остался с вами, – тихо сказал я. – И продолжил ваше… обучение.
Я взял ее руку в свою. Она повернулась, очертания ее щеки напоминали серп луны. Ее губы разжались, и я почувствовал тепло ее дыхания.
Вдруг раздался хруст шагов по гравию, как будто кто-то бежал, – к террасе вприпрыжку неслась чья-то фигура. Мы оба повернулись в ту сторону: миловидное лицо человека покраснело, галстук съехал набок. Это был Кристофер Чудоу! Он шумно взбежал по ступенькам, остановился, слегка пошатываясь, и лишь тогда заметил нас.
– Бокс! – вскричал он.
– Чудоу! Где, черт побери, ты был? Леди Констанс мужественно держала оборону…
– Слава богу, ты здесь! Ты должен помочь мне! Господь всемогущий, это ужасно! Ужасно!
Я положил руку ему на плечо.
– Мой дорогой Кристофер! В чем дело? Что случилось? Он выразительно посмотрел на Беллу.
– Мисс Пок, – спокойно сказал я, – может, будет лучше, если вы вернетесь на праздник…
Она покачала головой:
– Я бы хотела быть чем-нибудь полезной, если это возможно.
Чудоу схватил меня за руку.
– Она исчезла, и они думают, я каким-то образом к этому причастен!
– Кто исчез? – спросила Белла, озабоченно нахмурившись.
– Пойдем, Кристофер. Давай напоим тебя чем-нибудь согревающим. Белла, вы могли бы проследить, чтобы нас никто не заметил?
Мы провели его через бальную залу и, держась поближе к тяжелым шторам, смогли незаметно выскользнуть в обшитый панелями коридор.
Я открыл какую-то дверь, и мы оказались в темном кабинете.
Белла зажгла лампу, а я усадил Чудоу в кресло и буквально впихнул в его трясущиеся руки бокал скотча.
Его зубы клацнули о стакан.
– Они сказали, что я последний, кто ее видел. А теперь она пропала – полиция этого не говорит, но они считают, что это убийство, я уверен!
– Чудоу! Успокойся! Кто пропал?
Он озадаченно посмотрел на меня:
– А я разве не сказал? Боже, конечно же миссис Ноуч. Миссис Летни Ноуч.
– Кто?
– Женщина, о которой я тебе рассказывал. Помнишь? Ты должен помнить.
– Что, это создание под вуалью?
Чудоу кивнул, понурил голову и опустил плечи.
– Ну же, сэр, – мягко сказала Белла. – Выпейте и расскажите нам все.
Чудоу кивнул и потер усталое лицо.
– Вчера. Перед моим уроком. Я приехал пораньше, и миссис Ноуч впервые тоже явилась рано. Этот ее призрак-муж как раз помогал ей выйти из экипажа.
Я кивнул:
– Что потом?
– Я проводил по ступенькам к Институту. Она сказала, что у ее мужа срочные дела за городом, поэтому он привез ее раньше обычного, и приемлемо ли это? Я ответил, конечно же, если, разумеется, она сможет чем-то занять себя до появления остальных дам.
– В какое время это было?
– Девять тридцать. Едва мы зашли внутрь, она извинилась и исчезла в… э-э… комнате удобств. И это был последний раз, когда я ее видел, клянусь!
– В класс она не вернулась?
– Я продолжил работу и совершенно забыл о ней! В десять пришли остальные дамы. Эти мисс Любвеобилль вцепились друг другу в глотки. Я думал совершенно о другом…
– И никто не заметил ее отсутствия? – спросил я.
Он покачал головой:
– Нет. По крайней мере, никто из них об этом не упомянул.
– И когда это дело приняло более зловещий оборот? – спросила Белла.
– Нуда – в конце урока, когда появился муж. Он устроил чудовищный скандал и вызвал полицию. А потом они нашли перчатку, которая, бесспорно, принадлежала миссис Ноуч. В пятнах крови, Люцифер! В дамской уборной!
– А пилеры решили, что это убийство?
– Мы были одни в здании полчаса, пока не пришли остальные. И Ноуч видел нас на ступенях Института. Не знаю, куда она запропастилась, черт побери, но я не имею к этому никакого отношения. Помоги мне господь! Я поклялся честью не уезжать из города.
Я шумно выдохнул.
– Да, неприятная ситуация.
– Они допрашивали меня снова и снова, только недавно отпустили. А мне нечего им сказать!
– Но они тебя не арестовали!
– Пока нет. Но может быть…
В коридоре за нашими спинами раздался какой-то шум. Мы услышали негодующее чух-чуханье леди Констанс, потом раздался топот по ковру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
– Это дуче Тьеполо, – ответила леди Констанс, появляясь обок меня с очередным шампанским. – Прежде я лишь однажды встречалась с ним – в Биаррице. Я слышала, что он в городе.
– Кто? – Я почти украдкой посмотрел на импозантную фигуру у камина.
– Итальянский герцог, – сказала Белла. – Я читала о нем в светской хронике.
– Одно из открытий – чуух! – нашего дорогого мистера Чудоу, – прощебетала леди Констанс. – Он ведь без ума от бродячих собак, вроде нас.
– И правда, – сказал я. – Именно поэтому я так ему нравлюсь. Однако этот не похож на бродячего пса.
– Но для Кристофера он таков, ведь он член королевской семьи, мой мальчик. Тьеполо – последний в исчезающем роде. В шестидесятых его народ храбро сражался с Гарибальди – чу ух! – но всю его семью отправили в изгнание, когда началось это… как оно называется… Рисоль… Рисорган…
– Рисорджименто, – мягко поправила Белла.
– Да, – сказала леди Констанс. – Когда пришли эти.
– Он производит впечатление весьма благородного человека, не так ли? – заметила моя спутница.
– О боже, – пробормотал я. – Еще одна любительница жертв нелегкой судьбы.
– Вы бы хотели познакомиться с ним, не так ли?
– Почему бы и нет, – ответил я.
Таким образом, мы предстали пред светлы очи этого великого человека.
– Ваша Светлость…
Дуче медленно повернулся к нам, и морщины в уголках его глаз стали еще глубже.
– А! Леди Констанс! Какая приятная встреча!
Наша поездофобка была весьма довольна, что ее помнят. После обмена любезностями я сделал шаг вперед; он при виде меня слегка наклонил голову. Как будто бы меня разглядывала какая-то большая и терпеливая змея. Стекла его очков цвета индиго не позволяли разглядеть даже намека на эмоции.
– Мистер Люцифер Бокс, – сказала леди Констанс. – Знаменитый художник.
– О, вы мне льстите, – растаял я. – Ваша Светлость. – Я поклонился и щелкнул каблуками. Он проделал то же самое. – Тьеполо? – сказал я. – Боюсь, не знаю такой провинции…
– Одно из самых древних герцогств, – ответил он с улыбкой. У него был тихий, но очень уверенный голос – словно большой механизм в отличном состоянии, который используется лишь на сотую часть своей настоящей мощности.
Он повернулся к Белле.
– Мисс Белла Пок, – представила ее леди Констанс.
Он без тени сомнения взял ее ручку в свою огромную лапищу.
– – Боюсь, Ваша Светлость, – проворковала она, – что я совсем мало знаю историю вашей страны.
– О, моя несчастная страна! – сказал дуче, дурашливо воздел руки и изобразил горькую улыбку. – Но не будем здесь и сейчас вспоминать былые горести. Возможно, вы окажете мне честь и отужинаете со мной?…
Глаза Беллы сверкнули.
Я начал двигаться со скоростью ревнивой пантеры. Если вы когда-нибудь такую видели, вы поймете.
– Ваша Светлость, – перебил я. – Я бы счел большой честью, если б вы согласились позировать мне для портрета.
Дуче недовольно сжал губы.
– Увы, это невозможно. Я вскорости отбываю на Континент. К тому же живопись… – Он слегка пожал плечами. – Я говорил нашему другу Чудоу – кстати, где он? – что живопись это весьма… старомодно?
Леди Констанс наклонилась вперед.
– Дуче поклонник фотографии.
– Неужели, во имя Георга? – раздраженно спросил я. – В таком случае мне стоит ненавидеть себя за то, что я пристаю к нему с такими пустяками, как картина маслом.
Белла кинула на меня странный взгляд.
– Ваша Светлость, вы сказали, что возвращаетесь на Континент? – беспечно спросил я.
– Да.
– Обратно в Италию?
Лицо великого человека омрачилось. Я приложил пальцы к губам, как будто заставляя себя молчать.
– Ну конечно же нет! Какая глупость с моей стороны! Они вряд ли будут рады видеть кого-то из старых времен, не так ли? Так куда же вас все-таки изгнали?
– Э, если вы позволите, леди Констанс, – начал он. – Мисс Пок…
– Я сам мало знаю о тех днях, – перебил я. Боюсь, начало сказываться шампанское. – Мне об этом рассказывал отец. Белла, тогда Италия была ужасной страной. Если честно, Италии как таковой и не существовало. Ею правили лягушатники, испанцы, даже проклятые австрийцы – при всем уважении к вам, леди К.
Дуче невозмутимо посмотрел на меня.
– Это было неспокойное время. Но нам удалось его пережить и остаться собой. Если бы не синьор Джузеппе Гарибальди…
– Возможно, вы знаете этого типа, – сказал я Белле вполголоса. – Он объединил страну под властью короля как-его-там. Да. Кстати, завтра я туда отплываю. Мне передать им ваши пожелания, хм-м?
Губы Дуче вытянулись в ровную линию.
– Простите меня. Я должен… то есть я…
Он был явно выбит из колеи. Слегка поклонившись дамам, он растаял в толпе.
– Однако! – сказала Белла.
– Хм-м?
– Мне показалось, что вы были весьма грубы с этим бедным скитальцем.
Я адресовал дерзкую улыбку леди Констанс, и та, хихикнув, как девчонка, помахала мне в ответ. Потом я взял Беллу под локоть и повел ее к балкону.
– Моя дорогая Белла, все эти напыщенные, с позволения сказать, аристократы похожи как две капли воды. Ему не причинит особого вреда напоминание о том, что он является экс-герцогом экс-герцогства. Он поедет домой и, вероятнее всего, отвесит пинка своему слуге, но это уже не наша забота. А теперь я предлагаю подышать воздухом, чтобы развеять духоту этого спора. Кроме того, я обнаружил, что мне отнюдь не импонирует мысль о том, что с вами будет ужинать кто-то, кроме меня.
Она наклонила голову набок и одарила меня своей самой сногсшибательной улыбкой.
Мы прошли через двустворчатые двери на теплую террасу. По обеим ее сторонам балюстрады спускались в огромный сад Чудоу.
– Он прекрасен в лунном свете, – сказала Белла, глядя на живые изгороди и фонтаны.
– М-м, – согласился я. – Днем это место являет собой буйство цвета. Как-то я писал портрет леди Констанс на фоне бугенвиллии, вон там.
– Ей понравилось?
– Она была очухчухнута.
Белла хихикнула, потом поежилась, и я снял с себя фрак.
– Позвольте.
Она взяла фрак и накинула его на плечи.
– Может, когда-нибудь вы напишете и мой портрет.
– Вы разве не предпочтете, чтобы герцог вас сфотографировал?
– В химикатах и бумаге нет красоты, Люцифер, – пробормотала она.
– Действительно, никакой. Я… Я счел бы огромной честью для себя написать ваш портрет, Белла. Какой сюжет вы бы предпочли?
– Может, я могла бы стать Жанной д'Арк… или Еленой, – ответила она, расправляя плечи и подняв прекрасную величавую голову.
– В Трое? Или похищенную Зевсом? Или нет, это была Леда, не так ли?
Я подвинулся к ней еще немного. На ее горле билась тоненькая жилка.
– Я думаю, мне бы это понравилось, – тихо сказала она.
– Чтобы вас нарисовали или…
– Похитили? – Она рассмеялась своим прелестным звенящим смехом. И не отодвинулась, когда моя рука коснулась ее. – Зевсу все это нравилось, не так ли? Он постоянно появлялся то в виде лебедя, то как золотой дождь…
– Я так мало знаю о вас, – неожиданно сказал я. – Но не хочу быть излишне любопытным.
– Полюбопытствуйте.
– Вы действительно мисс Пок?
– Действительно. Когда-то я была помолвлена. С графом. Можете в это поверить?
Я посмотрел на нее при свете звезд. Глаза ее сияли, как два осколка аметиста. Я вполне верил, что принцы, короли и императоры могли потерять из-за нее голову.
– Должна признаться, когда-то я уже позировала для портрета.
– Неужели?
– Да. Граф. Он заплатил за портрет.
– И как получилось?
– Мне безразлично.
– А что с графом?
– Столь же безразличен.
– Моя дорогая, – начал я, взяв ее руку, – я безмерно огорчен тем фактом, что мне нужно уезжать.
– В Италию? – Я кивнул. – По делу или для удовольствия?
Я опустил глаза и посмотрел на ее нежную руку в перчатке.
– Нет, исключительно по делу. В данный момент лишь только самые важные дела могут отнять меня у вас.
– Вы бы лучше остались в Лондоне?
– Я бы лучше остался с вами, – тихо сказал я. – И продолжил ваше… обучение.
Я взял ее руку в свою. Она повернулась, очертания ее щеки напоминали серп луны. Ее губы разжались, и я почувствовал тепло ее дыхания.
Вдруг раздался хруст шагов по гравию, как будто кто-то бежал, – к террасе вприпрыжку неслась чья-то фигура. Мы оба повернулись в ту сторону: миловидное лицо человека покраснело, галстук съехал набок. Это был Кристофер Чудоу! Он шумно взбежал по ступенькам, остановился, слегка пошатываясь, и лишь тогда заметил нас.
– Бокс! – вскричал он.
– Чудоу! Где, черт побери, ты был? Леди Констанс мужественно держала оборону…
– Слава богу, ты здесь! Ты должен помочь мне! Господь всемогущий, это ужасно! Ужасно!
Я положил руку ему на плечо.
– Мой дорогой Кристофер! В чем дело? Что случилось? Он выразительно посмотрел на Беллу.
– Мисс Пок, – спокойно сказал я, – может, будет лучше, если вы вернетесь на праздник…
Она покачала головой:
– Я бы хотела быть чем-нибудь полезной, если это возможно.
Чудоу схватил меня за руку.
– Она исчезла, и они думают, я каким-то образом к этому причастен!
– Кто исчез? – спросила Белла, озабоченно нахмурившись.
– Пойдем, Кристофер. Давай напоим тебя чем-нибудь согревающим. Белла, вы могли бы проследить, чтобы нас никто не заметил?
Мы провели его через бальную залу и, держась поближе к тяжелым шторам, смогли незаметно выскользнуть в обшитый панелями коридор.
Я открыл какую-то дверь, и мы оказались в темном кабинете.
Белла зажгла лампу, а я усадил Чудоу в кресло и буквально впихнул в его трясущиеся руки бокал скотча.
Его зубы клацнули о стакан.
– Они сказали, что я последний, кто ее видел. А теперь она пропала – полиция этого не говорит, но они считают, что это убийство, я уверен!
– Чудоу! Успокойся! Кто пропал?
Он озадаченно посмотрел на меня:
– А я разве не сказал? Боже, конечно же миссис Ноуч. Миссис Летни Ноуч.
– Кто?
– Женщина, о которой я тебе рассказывал. Помнишь? Ты должен помнить.
– Что, это создание под вуалью?
Чудоу кивнул, понурил голову и опустил плечи.
– Ну же, сэр, – мягко сказала Белла. – Выпейте и расскажите нам все.
Чудоу кивнул и потер усталое лицо.
– Вчера. Перед моим уроком. Я приехал пораньше, и миссис Ноуч впервые тоже явилась рано. Этот ее призрак-муж как раз помогал ей выйти из экипажа.
Я кивнул:
– Что потом?
– Я проводил по ступенькам к Институту. Она сказала, что у ее мужа срочные дела за городом, поэтому он привез ее раньше обычного, и приемлемо ли это? Я ответил, конечно же, если, разумеется, она сможет чем-то занять себя до появления остальных дам.
– В какое время это было?
– Девять тридцать. Едва мы зашли внутрь, она извинилась и исчезла в… э-э… комнате удобств. И это был последний раз, когда я ее видел, клянусь!
– В класс она не вернулась?
– Я продолжил работу и совершенно забыл о ней! В десять пришли остальные дамы. Эти мисс Любвеобилль вцепились друг другу в глотки. Я думал совершенно о другом…
– И никто не заметил ее отсутствия? – спросил я.
Он покачал головой:
– Нет. По крайней мере, никто из них об этом не упомянул.
– И когда это дело приняло более зловещий оборот? – спросила Белла.
– Нуда – в конце урока, когда появился муж. Он устроил чудовищный скандал и вызвал полицию. А потом они нашли перчатку, которая, бесспорно, принадлежала миссис Ноуч. В пятнах крови, Люцифер! В дамской уборной!
– А пилеры решили, что это убийство?
– Мы были одни в здании полчаса, пока не пришли остальные. И Ноуч видел нас на ступенях Института. Не знаю, куда она запропастилась, черт побери, но я не имею к этому никакого отношения. Помоги мне господь! Я поклялся честью не уезжать из города.
Я шумно выдохнул.
– Да, неприятная ситуация.
– Они допрашивали меня снова и снова, только недавно отпустили. А мне нечего им сказать!
– Но они тебя не арестовали!
– Пока нет. Но может быть…
В коридоре за нашими спинами раздался какой-то шум. Мы услышали негодующее чух-чуханье леди Констанс, потом раздался топот по ковру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33