И тогда вы совершенно не шокированы. Ну, так или иначе, а у счастливчика Люцифера еще множество секретов. Мой арсенал весьма обширен, впрочем, французское слово formidable нравится мне куда больше.
Как вы уже знаете, нет такой услуги, которую я бы не был готов оказать Королю и своей стране, к тому же я не питаю отвращения к симпатичным мордашкам и попкам, не важно, мужские они или женские (но животные для меня табу, в отличие от, по меньшей мере, одного члена Кабинета). Прерогатива секретного агента – быть (и иметь!) с кем (и кого) хочется, вы не согласны? А население в целом этой привилегии лишено, как я выяснил, когда меня застукали в доме на Боу-роуд – тот самый инцидент, который привлек ко мне внимание Джошуа Рейнолдса. Мой дорогой друг помог мне избежать неприятностей, но попутно решил, что это неплохой способ заполучить меня к себе на службу. В бульварных романах это обычно называется словом шантаж.
Вы, наверное, помните, что Лондон тогда был в панике – недавние неприятности мистера О.Ф.О'Ф.М Уайлда были еще свежи в памяти, поэтому Дж. Р, можно сказать, держал меня за невыразимые. Это, впрочем, компенсировалось тем, что разнообразные убийства, которые я совершал, позволяли мне ездить по всему свету и посещать города, где любовь, которая не смеет назвать своего имени, вполне может кричать о себе с городских крыш, и это только поощряется. Кажется, в старом Неаполе было именно так.
Но тем не менее то была опасная игра, и я не слишком торопился получить два года каторжных работ за то, что порезвился со смазливым проститутом.
Чарли открыл заспанный глаз (утомился, бедняжка) и улыбнулся своей обезьяньей улыбкой. Я потянулся к сюртуку, лежащему на полу, достал портсигар, прикурил две сигареты, прошлепал голышом по дешевому ковру к шезлонгу и осторожно вставил сигарету в его измочаленные поцелуями губы. Чарли втянул дым, так, будто от этого зависела его жизнь, и позволил ему клубиться у его рта, подобно завитым кончикам призрачных усов.
– Спасибо, – мягко сказал он.
– Сколько я тебе должен?
– Должны мне?
– За оказанные услуги.
Мальчик снова затянулся.
– За счет заведения.
Я покачал головой.
– Тогда завтра ты должен, по крайней мере, позволить купить тебе булочку.
Чарли задрал ноги мне на колени. Глядя мне в лицо, он лениво почесал яйца. Я чувствовал, как его горячие ноги прижимаются к моему бедру.
– Думаю, вам интересно, почему я был так настойчив, – сказал он наконец.
– Настойчив?
– Ну вы же понимаете. Сегодня вечером, в доме у старика.
Я выдохнул дым ему в лицо.
– Молодые люди частенько на меня бросаются. Я решил, что это моя планида.
– Я видел вас раньше. – Он ухмыльнулся.
– Правда? В Аскоте? В Виндзоре? Прошлым летом я был в Ментоне, может, мы встречались там?
Он снова нахмурился, достаточно мило, и вытер нос.
– Вы знаете, где находитесь?
– Да. В грязном борделе для доверчивых иностранцев.
Чарли поднялся на ноги и сел на край стола, скрестив ноги.
– Нет-нет. Это место не совсем то, чем кажется.
Я скептически заворчал. Мой опыт показывает, что подобные места очень редко бывают не тем, чем кажутся.
– Здесь иначе, – быстро сказал он. – Даже лучше, чем в том желтом доме в Ислингтоне.
Так вот где он видел меня в первый раз! Маскарад на Хэллоуин, который проводила весьма приятная пара – Флора и Уолтер Мастик. Я пришел в костюме Князя Тьмы (разумеется) и наткнулся на соблазнительного суккуба в весьма обтягивающем трико. То была ночь весьма неблагоразумных поступков. Боже. Не удивительно, что Джекпот был так чертовски нахален у Софисма.
– Предполагается, что вход строго для членов клуба, но я знаю пару фокусов. Одевайтесь.
– Я не привык подчиняться приказам.
– Как скажете. Но это единственный способ выяснить что-либо про К.В.
Я натянул подтяжки.
– Хорошо. Ну что, мы идем?
Чарли быстро оделся с небрежностью человека, который мало заботится о своей внешности. Поборов природное желание провести как минимум час, приводя себя в порядок, я милостиво позволил Чарли помочь мне с запонками и манжетами. Нацепил сюртук и, мгновения спустя, выглядя лишь немногим хуже, чем обычно, проследовал за Чарли в коридор.
Убогие стены перемежались одинаковыми дверьми, в промежутках между которыми свисала штукатурка, похожая на прогнившие тряпки. Воняло сыростью. Нигде не было ни намека на обезьяноподобного привратника.
Чарли пошел вперед, игнорируя эти двери, которые, без сомнения, вели в такие же бесцветные комнаты.
Пока мы шли, я начал понимать, что мы практически незаметно, но неуклонно спускаемся. К тому же оформление коридора изменилось – стали появляться красные пятна, словно бы мы путешествовали по артерии и только что оставили позади какой-то нездоровый ее отрезок.
Я достал из жилетного кармана брегет. Почти два часа ночи. Впереди раздался приглушенный гул. Музыка. Болтовня. То, что можно было охарактеризовать словом кутеж.
Наше путешествие подошло к концу. Перед нами оказались массивные двери из черного дерева. Явно древние, они были обиты железом, а на поверхности вырезаны злобные гротескные лица.
Чарли странно улыбнулся и забарабанил в дверь, как некий неряшливый «черный жезл». Содрогнувшись, створки приоткрылись, и я мельком разглядел огромного привратника, с которым Чарли обменялся не то парой слов, не то поцелуем. Потом меня провели внутрь.
За дверью творилось что-то поистине адское.
Не пугайтесь. В конце концов, ад – вотчина Люцифера.
Помещение, в которое мы вошли, было просто огромным; его освещал тусклый свет газовых ламп. Множество устремляющихся вниз арок уходили в темноту, и у меня возникла смутная догадка, что мы оказались в системе тоннелей, что тянулись под дорогой, идущей наверху. Стены были дорого отделаны великолепным «ар нуво»: черные и золотые завитки тянулись от пола до потолка подобно какому-то гигантскому растению.
Гобелены и огромные отрезы красной материи колыхались над головой, как юбки великанши. На них была нанесена весьма подробная (ну, изысканная – несколько не то слово) классическая порнография, во всем своем разнообразии. Приапические старые распутники страстно гонялись за девственницами вокруг ведьминого шабаша, возглавляемого жутким Дьяволом с козлиной головой. Женоподобные юнцы и рубенсовские дамы окружали сцены калигулианских оргий, где сатиры развлекались с женщинами, снявшими свои тоги, а кентавры уносили пьяных кутил.
Впрочем, вышитые забавы не шли ни в какое сравнение с тем, что творилось под ними.
В темноте расцветали вспышки цвета; лица мужчин и женщин, корчащиеся в оргазмическом удовольствии, блестящие от масла волосы, нависающие над расстегнутыми брюками, шелковые панталоны трепетали, как белые флаги парламентеров. Абсент и табак смердели ошеломляюще.
Я посмотрел на Чарли Джекпота, но не смог разглядеть его лица в темноте. Конечно же меня обуял всепоглощающий ужас. Не из-за тех поединков во имя любви, что происходили вокруг меня, конечно же, а из-за того неоспоримого факта, что такое место существует, а я смог сюда попасть только на четвертый день пребывания в Неаполе! И чего стоят теперь мои драгоценные «Гранатовые комнаты».
Чарли пробивался сквозь миазмы плоти, отодвигая в сторону совокупляющиеся пары, пока не нашел нам нечто вроде дивана. Пара, которую он скинул оттуда ботинком, скатилась на пол, даже не пискнув, – они сцепились, как челюсти хорька.
Я откинулся на бархатную спинку. Чарли на мгновение исчез, затем вернулся с обшарпанным серебряным подносом, уставленным бутылками и стаканами. Налив мне какого-то омерзительного бренди, он осушил одним глотком практически пинту портера и вытер губы тыльной стороной руки.
– Ты работаешь посменно? – поинтересовался я.
– Это как?
– Мне просто интересно, как у тебя находится время прислуживать сэру Иммануилу. Наверное, очень утомительно – мыть тарелки, а потом приходить сюда.
Он захихикал.
– Я люблю свою работу.
Я поскорее проглотил бренди, чтобы он, не дай бог, не задержался во рту.
Чарли наклонился еще ближе; его губы касались моего уха.
– Я расскажу вам все, мистер Бокс. Но вы должны пообещать мне забрать меня отсюда. Помочь устроиться в жизни.
– Я не могу дать тебе никаких гарантий, – сказал я. Мое внимание на мгновение привлек негритянский юноша в костюме стражника, который предлагал себя клиентам слева от нас. – Если только твоя информация не окажется действительно информативной.
– Она очень важная. Понимаете, я много что слышу, – мрачно пробормотал он. – Они не знают, что я работаю, и в доме, и тут.
– Кто – они?
Я услышал шелест юбок, почувствовал запах мимозы, и неожиданно кто-то возник прямо рядом с моим локтем.
– Buonasera , Чарли.
Тихий голос принадлежал девушке среднего роста, невероятно изящной. На ней был только корсет цвета слоновой кости и горчичного цвета чулки. Ее длинные темно-рыжие волосы были убраны в высокую прическу и украшены цветами, обрамляя невероятно миловидное личико; миндалевидные глаза были густо накрашены.
– Венера! – радостно вскричал Чарли. Он усадил девушку к себе на колено и страстно поцеловал ее, поглаживая рукой ногу в чулке.
Она поудобнее устроилась у него в объятьях и хитро посмотрела на меня.
– А это кто? – спросила она все тем же соблазнительным шепотом. Ее акцент был густым, как томатная паста.
Чарли ухмыльнулся:
– Это мистер Бокс. Мистер Бокс, познакомьтесь, это Венера.
Я слегка поклонился. Венера протянула мне раскрашенную руку. Я поцеловал костяшки ее пальцев, позволив кончику языка задержаться на них. Кажется, здесь так было принято.
Ярко накрашенные губы Венеры сжались, и она смущенно глянула вниз. Маленькая шалунья. У меня возникло очень странное ощущение, что мы с ней уже встречались.
– Вам нраавится мое зааведение, синьор Бокс? – спросила она с полуулыбкой.
У меня глаза полезли на лоб.
– Ваше заведение, дорогая? Вы меня поражаете. Да. Это нечто. Как оно называется?
Мне ответил Чарли – бросил на меня многозначительный взгляд и хлебнул портера.
– Это? Это клуб «Везувий».
Ну разумеется, я все понял. Клуб «Везувий». К.В.! Не Коллекция Вердигри. Не «Корсар» Верди, не Крест Виктории и даже не чертова Каракатица Возмездия. Клуб «Везувий»! Н. в К.В. Должно быть, старина Дурэ знал об этом месте!
– Что не таак, синьор Бокс? – проворковала Венера.
Я потряс головой, чтобы привести в порядок мысли.
– Что вы, моя дорогая. Просто нам с мистером Джекпотом надо заключить одно… соглашение…
Венера положила одну руку на бедро и улыбнулась:
– Я никогда не стою на пути у клиентов. Может, вам будет удобнее в моем кабинете?
Я взглянул на Чарли, и тот кивнул.
– Как это мило с вашей стороны, – в свою очередь проворковал я. – Вы покажете нам путь?
Очаровательная девушка прикрыла накрашенные глаза и нырнула в толпу. Чарли допил свою пинту и пошел за ней, я, таким образом, оказался в хвосте процессии. Чтобы не попасть в ловушку (а такое количество меда вызывало подозрения), я шел, сцепив руки за спиной, чтобы чувствовать успокоительное присутствие револьвера с перламутровой рукоятью, прикрепленного к моей пояснице.
Венера провела нас сквозь ревущую толпу и через боковую дверь – в более прохладную темную комнату, где пахло лепестками роз. Она зажгла лампы, и нашим взорам предстал алый будуар впечатляющих размеров, разделенный шелковыми шторами и практически заваленный пухлыми восточными подушками. На задней стене висело огромное зеркало.
– Чувствуйте себя как дома, – сказала Венера, присев на комод и скрестив ноги. Ее чулки поблескивали в неярком свете.
– Очень любезно с вашей стороны, мисс, – сказал я.
Венера снова наклонила голову.
– Чарли и я… мы давно дружим… да? А его друзья…
Чарли улыбнулся ей и, подняв бутылку шампанского, выдернул пробку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Как вы уже знаете, нет такой услуги, которую я бы не был готов оказать Королю и своей стране, к тому же я не питаю отвращения к симпатичным мордашкам и попкам, не важно, мужские они или женские (но животные для меня табу, в отличие от, по меньшей мере, одного члена Кабинета). Прерогатива секретного агента – быть (и иметь!) с кем (и кого) хочется, вы не согласны? А население в целом этой привилегии лишено, как я выяснил, когда меня застукали в доме на Боу-роуд – тот самый инцидент, который привлек ко мне внимание Джошуа Рейнолдса. Мой дорогой друг помог мне избежать неприятностей, но попутно решил, что это неплохой способ заполучить меня к себе на службу. В бульварных романах это обычно называется словом шантаж.
Вы, наверное, помните, что Лондон тогда был в панике – недавние неприятности мистера О.Ф.О'Ф.М Уайлда были еще свежи в памяти, поэтому Дж. Р, можно сказать, держал меня за невыразимые. Это, впрочем, компенсировалось тем, что разнообразные убийства, которые я совершал, позволяли мне ездить по всему свету и посещать города, где любовь, которая не смеет назвать своего имени, вполне может кричать о себе с городских крыш, и это только поощряется. Кажется, в старом Неаполе было именно так.
Но тем не менее то была опасная игра, и я не слишком торопился получить два года каторжных работ за то, что порезвился со смазливым проститутом.
Чарли открыл заспанный глаз (утомился, бедняжка) и улыбнулся своей обезьяньей улыбкой. Я потянулся к сюртуку, лежащему на полу, достал портсигар, прикурил две сигареты, прошлепал голышом по дешевому ковру к шезлонгу и осторожно вставил сигарету в его измочаленные поцелуями губы. Чарли втянул дым, так, будто от этого зависела его жизнь, и позволил ему клубиться у его рта, подобно завитым кончикам призрачных усов.
– Спасибо, – мягко сказал он.
– Сколько я тебе должен?
– Должны мне?
– За оказанные услуги.
Мальчик снова затянулся.
– За счет заведения.
Я покачал головой.
– Тогда завтра ты должен, по крайней мере, позволить купить тебе булочку.
Чарли задрал ноги мне на колени. Глядя мне в лицо, он лениво почесал яйца. Я чувствовал, как его горячие ноги прижимаются к моему бедру.
– Думаю, вам интересно, почему я был так настойчив, – сказал он наконец.
– Настойчив?
– Ну вы же понимаете. Сегодня вечером, в доме у старика.
Я выдохнул дым ему в лицо.
– Молодые люди частенько на меня бросаются. Я решил, что это моя планида.
– Я видел вас раньше. – Он ухмыльнулся.
– Правда? В Аскоте? В Виндзоре? Прошлым летом я был в Ментоне, может, мы встречались там?
Он снова нахмурился, достаточно мило, и вытер нос.
– Вы знаете, где находитесь?
– Да. В грязном борделе для доверчивых иностранцев.
Чарли поднялся на ноги и сел на край стола, скрестив ноги.
– Нет-нет. Это место не совсем то, чем кажется.
Я скептически заворчал. Мой опыт показывает, что подобные места очень редко бывают не тем, чем кажутся.
– Здесь иначе, – быстро сказал он. – Даже лучше, чем в том желтом доме в Ислингтоне.
Так вот где он видел меня в первый раз! Маскарад на Хэллоуин, который проводила весьма приятная пара – Флора и Уолтер Мастик. Я пришел в костюме Князя Тьмы (разумеется) и наткнулся на соблазнительного суккуба в весьма обтягивающем трико. То была ночь весьма неблагоразумных поступков. Боже. Не удивительно, что Джекпот был так чертовски нахален у Софисма.
– Предполагается, что вход строго для членов клуба, но я знаю пару фокусов. Одевайтесь.
– Я не привык подчиняться приказам.
– Как скажете. Но это единственный способ выяснить что-либо про К.В.
Я натянул подтяжки.
– Хорошо. Ну что, мы идем?
Чарли быстро оделся с небрежностью человека, который мало заботится о своей внешности. Поборов природное желание провести как минимум час, приводя себя в порядок, я милостиво позволил Чарли помочь мне с запонками и манжетами. Нацепил сюртук и, мгновения спустя, выглядя лишь немногим хуже, чем обычно, проследовал за Чарли в коридор.
Убогие стены перемежались одинаковыми дверьми, в промежутках между которыми свисала штукатурка, похожая на прогнившие тряпки. Воняло сыростью. Нигде не было ни намека на обезьяноподобного привратника.
Чарли пошел вперед, игнорируя эти двери, которые, без сомнения, вели в такие же бесцветные комнаты.
Пока мы шли, я начал понимать, что мы практически незаметно, но неуклонно спускаемся. К тому же оформление коридора изменилось – стали появляться красные пятна, словно бы мы путешествовали по артерии и только что оставили позади какой-то нездоровый ее отрезок.
Я достал из жилетного кармана брегет. Почти два часа ночи. Впереди раздался приглушенный гул. Музыка. Болтовня. То, что можно было охарактеризовать словом кутеж.
Наше путешествие подошло к концу. Перед нами оказались массивные двери из черного дерева. Явно древние, они были обиты железом, а на поверхности вырезаны злобные гротескные лица.
Чарли странно улыбнулся и забарабанил в дверь, как некий неряшливый «черный жезл». Содрогнувшись, створки приоткрылись, и я мельком разглядел огромного привратника, с которым Чарли обменялся не то парой слов, не то поцелуем. Потом меня провели внутрь.
За дверью творилось что-то поистине адское.
Не пугайтесь. В конце концов, ад – вотчина Люцифера.
Помещение, в которое мы вошли, было просто огромным; его освещал тусклый свет газовых ламп. Множество устремляющихся вниз арок уходили в темноту, и у меня возникла смутная догадка, что мы оказались в системе тоннелей, что тянулись под дорогой, идущей наверху. Стены были дорого отделаны великолепным «ар нуво»: черные и золотые завитки тянулись от пола до потолка подобно какому-то гигантскому растению.
Гобелены и огромные отрезы красной материи колыхались над головой, как юбки великанши. На них была нанесена весьма подробная (ну, изысканная – несколько не то слово) классическая порнография, во всем своем разнообразии. Приапические старые распутники страстно гонялись за девственницами вокруг ведьминого шабаша, возглавляемого жутким Дьяволом с козлиной головой. Женоподобные юнцы и рубенсовские дамы окружали сцены калигулианских оргий, где сатиры развлекались с женщинами, снявшими свои тоги, а кентавры уносили пьяных кутил.
Впрочем, вышитые забавы не шли ни в какое сравнение с тем, что творилось под ними.
В темноте расцветали вспышки цвета; лица мужчин и женщин, корчащиеся в оргазмическом удовольствии, блестящие от масла волосы, нависающие над расстегнутыми брюками, шелковые панталоны трепетали, как белые флаги парламентеров. Абсент и табак смердели ошеломляюще.
Я посмотрел на Чарли Джекпота, но не смог разглядеть его лица в темноте. Конечно же меня обуял всепоглощающий ужас. Не из-за тех поединков во имя любви, что происходили вокруг меня, конечно же, а из-за того неоспоримого факта, что такое место существует, а я смог сюда попасть только на четвертый день пребывания в Неаполе! И чего стоят теперь мои драгоценные «Гранатовые комнаты».
Чарли пробивался сквозь миазмы плоти, отодвигая в сторону совокупляющиеся пары, пока не нашел нам нечто вроде дивана. Пара, которую он скинул оттуда ботинком, скатилась на пол, даже не пискнув, – они сцепились, как челюсти хорька.
Я откинулся на бархатную спинку. Чарли на мгновение исчез, затем вернулся с обшарпанным серебряным подносом, уставленным бутылками и стаканами. Налив мне какого-то омерзительного бренди, он осушил одним глотком практически пинту портера и вытер губы тыльной стороной руки.
– Ты работаешь посменно? – поинтересовался я.
– Это как?
– Мне просто интересно, как у тебя находится время прислуживать сэру Иммануилу. Наверное, очень утомительно – мыть тарелки, а потом приходить сюда.
Он захихикал.
– Я люблю свою работу.
Я поскорее проглотил бренди, чтобы он, не дай бог, не задержался во рту.
Чарли наклонился еще ближе; его губы касались моего уха.
– Я расскажу вам все, мистер Бокс. Но вы должны пообещать мне забрать меня отсюда. Помочь устроиться в жизни.
– Я не могу дать тебе никаких гарантий, – сказал я. Мое внимание на мгновение привлек негритянский юноша в костюме стражника, который предлагал себя клиентам слева от нас. – Если только твоя информация не окажется действительно информативной.
– Она очень важная. Понимаете, я много что слышу, – мрачно пробормотал он. – Они не знают, что я работаю, и в доме, и тут.
– Кто – они?
Я услышал шелест юбок, почувствовал запах мимозы, и неожиданно кто-то возник прямо рядом с моим локтем.
– Buonasera , Чарли.
Тихий голос принадлежал девушке среднего роста, невероятно изящной. На ней был только корсет цвета слоновой кости и горчичного цвета чулки. Ее длинные темно-рыжие волосы были убраны в высокую прическу и украшены цветами, обрамляя невероятно миловидное личико; миндалевидные глаза были густо накрашены.
– Венера! – радостно вскричал Чарли. Он усадил девушку к себе на колено и страстно поцеловал ее, поглаживая рукой ногу в чулке.
Она поудобнее устроилась у него в объятьях и хитро посмотрела на меня.
– А это кто? – спросила она все тем же соблазнительным шепотом. Ее акцент был густым, как томатная паста.
Чарли ухмыльнулся:
– Это мистер Бокс. Мистер Бокс, познакомьтесь, это Венера.
Я слегка поклонился. Венера протянула мне раскрашенную руку. Я поцеловал костяшки ее пальцев, позволив кончику языка задержаться на них. Кажется, здесь так было принято.
Ярко накрашенные губы Венеры сжались, и она смущенно глянула вниз. Маленькая шалунья. У меня возникло очень странное ощущение, что мы с ней уже встречались.
– Вам нраавится мое зааведение, синьор Бокс? – спросила она с полуулыбкой.
У меня глаза полезли на лоб.
– Ваше заведение, дорогая? Вы меня поражаете. Да. Это нечто. Как оно называется?
Мне ответил Чарли – бросил на меня многозначительный взгляд и хлебнул портера.
– Это? Это клуб «Везувий».
Ну разумеется, я все понял. Клуб «Везувий». К.В.! Не Коллекция Вердигри. Не «Корсар» Верди, не Крест Виктории и даже не чертова Каракатица Возмездия. Клуб «Везувий»! Н. в К.В. Должно быть, старина Дурэ знал об этом месте!
– Что не таак, синьор Бокс? – проворковала Венера.
Я потряс головой, чтобы привести в порядок мысли.
– Что вы, моя дорогая. Просто нам с мистером Джекпотом надо заключить одно… соглашение…
Венера положила одну руку на бедро и улыбнулась:
– Я никогда не стою на пути у клиентов. Может, вам будет удобнее в моем кабинете?
Я взглянул на Чарли, и тот кивнул.
– Как это мило с вашей стороны, – в свою очередь проворковал я. – Вы покажете нам путь?
Очаровательная девушка прикрыла накрашенные глаза и нырнула в толпу. Чарли допил свою пинту и пошел за ней, я, таким образом, оказался в хвосте процессии. Чтобы не попасть в ловушку (а такое количество меда вызывало подозрения), я шел, сцепив руки за спиной, чтобы чувствовать успокоительное присутствие револьвера с перламутровой рукоятью, прикрепленного к моей пояснице.
Венера провела нас сквозь ревущую толпу и через боковую дверь – в более прохладную темную комнату, где пахло лепестками роз. Она зажгла лампы, и нашим взорам предстал алый будуар впечатляющих размеров, разделенный шелковыми шторами и практически заваленный пухлыми восточными подушками. На задней стене висело огромное зеркало.
– Чувствуйте себя как дома, – сказала Венера, присев на комод и скрестив ноги. Ее чулки поблескивали в неярком свете.
– Очень любезно с вашей стороны, мисс, – сказал я.
Венера снова наклонила голову.
– Чарли и я… мы давно дружим… да? А его друзья…
Чарли улыбнулся ей и, подняв бутылку шампанского, выдернул пробку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33