От нее-то он и узнал про азербайджанца, не утерпела сестра — похвасталась Клавке, какой у нее обеспеченный мужик. Жива сеструха — и слава Богу, — подумал тогда Сергун. И опять ничего не шевельнулось в его душе. При той жизни, которую он вел, некогда было расслабляться, лишнее это, только мешает.
Местную братву он просек сразу, как только они появились на базаре в первый же базарный день. И главаря вычислил по суетливой почтительности окружающей его разношерстной небольшой свиты. Здоровый толстомордый браток в камуфляжных штанах не вынимал руки из карманов, и его колючие глаза шарили по толпе, выдавая в нем вора со стажем. Худосочный, похожий на хорька проныра угодливо распихивал перед главарем толпу, еще несколько явно поддатых братков бросали шуточки и сами же гоготали. Бритая голова главаря возвышалась над ними, он шагал среди своих братков как хозяин и иногда отрывисто бросал команды. Дважды повторять ему не приходилось. Братва подчинялась сразу же. Сергун прикинул, как представиться, да недолго и думал. Просто подошел, назвался, сказал, сколько и где припухал. О том, что с работой беда, Кудря и сам понял.
— А с кем раньше корефанил? — спросил, и Сергун назвал нескольких корешей. Кудря для проверки поинтересовался, знает ли он, где они теперь. А проверив, сказал просто:
— Ну шо ж, шоб самим жить, надо других давить. У нас тут так…
Братва заржала, Сергун понял, что его приняли в банду. Очень скоро Кудря приблизил его, и Сергун стал его правой рукой. Остальные братки относились к новобранцу ревниво, но побаивались. Сергун быстро себя показал — и в деле, и на тусняках. Кудря был горячий, иногда особо не раздумывал, если подворачивалось выгодное дело. А Сергун не любил уходить с шумом. Если можно состричь и не попасться, то зачем искать приключения на свою задницу? Частенько у них с Кудрей возникали на эту тему разногласия, и не всегда Сергуну удавалось переубедить Кудрю. В глубине души он презирал и ненавидел Кудрю, считал, что у того не все в порядке с головой и только выжидал удобного момента, чтобы убрать Кудрю и занять его место. В последнее время у них все чаще возникали разборки, потому что по вине Кудри они два раза подряд облажались. И дело провалили, и нескольких своих ребят потеряли, когда ноги уносили. Купавинские менты устроили за ними настоящую погоню, когда они собрались грабонуть местную сберкассу. Только братки прикатили на машине и стали выходить, как тут патрульная подрулила прямо к ним поинтересоваться, что за люди прибыли на машине без номеров. Едва братки успели заскочить обратно и свалить. Но все-таки стрельбу по ним открыли, после того как покричали в матюгальник, чтобы остановились. С трудом оторвались от ментов и колесили всю ночь по полевым дорогам, заметая следы. Сергун потом материл Кудрю, что тот не перепроверил наколку.
— «Верняк, верняк»! — кричал он на Кудрю. — Какой, на хрен, верняк? Твоим планом только подтереться! Это ж надо — всех прямо в лапы к ментам потащить!
— Сало говорил, шо там менты ленивые, по выходным не появляются! — отругивался Кудря и злился на Сергуна, потому что тот был прав. А второй раз и вовсе двух ребят потеряли. Кудря как-то вернулся из Тихорецка и с заговорческим видом сообщил, что встретил старого знакомого. Он не стал бы так этому радоваться, потому что тот был под балдой. Но пока этот занюханный ловил кайф, проговорился, что знает наркокурьера, поставляющего анашу. Тот должен как раз приехать в Тихорецк с «багажом». Кудря начал ему гнать туфту, что сам бы не прочь купить балду и выведал, когда прибывает курьер. Кудря сходу сообразил, что здесь можно поживиться.
— А он один едет? — уточнил Сергун.
— Один, я в курсах.
Кто ж знал, что курьера будут встречать крутые парни. И когда из вагона на платформу спустился узкоглазый с синей спортивной сумкой через плечо, к нему пристроились ворыпаевские братки и «повели» его, дожидаясь удобного момента. Встречающие курьера, в свою очередь, просекли неожиданных толкунов и тоже стали держать их под прицелом. Удобный момент подвернулся, но не для братков. Когда Кудря и Сергун не дождались своих корефанов, а вскоре мимо них пронесся ментовоз, распугивая немногочисленных бомбил, оккупировавших привокзальную площадь, Сергун сразу понял — кобздец котенку. Они выслали Хорька разузнать, что случилось. Тот вернулся очень быстро, напуганный в усмерть.
— Наших вальнули, — только и сказал, едва переводя дух и зашуганно оглядываясь, будто за ним по пятам бежали менты.
Кудря сидел с пришибленным видом. Уж очень он был уверен в том, что наколка мазевая.
— Сваливаем, — коротко произнес Сергун, которого заколотило от ярости. И едва они выехали за территорию Тихорецка, дал выход своей злобе.
— Опять верняк? Дело мазевое! Пальцы разбросал и решил забить?
Кудря сверкнул своими бешеными глазами.
— Я эту болотную хмарь достану! Заворачивай машину, я ему за дезу кайф обломаю!
— Дезы не было, — холодно проронил Сергун. — Раз наших вальнули, значит этот шмаровой дал тебе нормальную наколку. Только не предупредил, что узкоглазого встречать будут. А теперь побурли решалкой, кто виноват. Или отмазываться будешь?
Кудря прямо в машине полез в драку, и если бы Сергун не был за рулем, то неизвестно чем бы она закончилась. Хорек сидел за ними, вжавшись в сиденье, и жалобно ныл:
— Братки, та вы шо? У вас совсем крышняк съехал…Я еще жить хочу!
Машина виляла из стороны в сторону, пока Сергун резко не затормозил прямо посреди улицы какой-то станицы. Из-за забора выглянула любопытная бабка и тут же спряталась, встретившись взглядом с лютыми глазами Кудри.
— Кончай бычить, — первым взял себя в руки Сергун и опять тронулся с места. Он пытался совладать со своим гневом и вцепился в руль так, что побелели костяшки пальцев. Кудря не смотрел на него, потирая предплечье, в которое ощутимо ввалил Сергун. Всю оставшуюся дорогу ехали молча. Уже в Ворыпаевке провели «разбор полета», но Кудря остался при своем мнении — во всем виноват шмаровой, с него и спрос. Но спрашивать было не с кого, тот сам куда-то сгинул, никто из заширенных о нем ничего не слышал.
Сергун видел, что братки тоже недовольны последними неудачами, все уже мысленно разделили между собой предполагаемую добычу. А тут два раза подряд порожняк. Они уже высказывались в адрес Кудри, гнали волну, что он не думает о корешах. Без бобла нынче и в нужник в городе не попадешь.
— Кончай сливать кипяток! Не возникайте! — затыкал он им рот.
Но братва все равно возникала и заводилась. Сергун вспомнил, что сегодня в трудную минуту они все рванули спасать свою задницу и даже не подумали оглянуться — как там их корефан, который к тому же и старшой над ними. А ведь они слиняли именно потому, что сильно в нем разочаровались, воспользовались случаем показать, что он уже не авторитет для них. Сергун, правда, рванул вместе с ними, но только потому, что один бы не справился с этой казачьей зондеркомандой, которую Куренной организовал гораздо лучше, чем Кудря своих братков — пытался оправдаться в собственных глазах Сергун.
Если бы Кудря не остался валяться на пыльной дороге возле новоорлянских владений, сейчас бы они лаялись, как два бешеных пса — подумал Сергей. Потому что еще накануне стрелки, всего лишь вчера, Сергун сцепился с Кудрей, доказывая, что зря он чикнул Олежку. Кудря тогда примчался к нему на своей тачке — глаза бешеные, на месте не усидит, как будто у него в заднице ежик дергается.
— Я Бэмби завалил, — сразу с порога заявил, словно только эту тему они и перетирали в последнее время.
— Ты совсем опух, на кой братана Куренного завалил? У нас проблем мало? Теперь с казаками будем в войну играть.
— Так нихто не бачил, — сплюнул сквозь зубы Кудря. — И чего ты тут развонялся? Хто у нас старшой?
Сергун недобро взглянул на Кудрю и жестко ответил:
— Старшого недолго и хальнуть.
Он сказал это так уверенно, что Кудря даже опешил. Но тут же пришел в себя.
— Не дави косяка, — посоветовал он Сергуну, мгновенно закипая. — Пока я старшой, я дела решаю. Чикнул — и чикнул. На ноги его теперь не поставишь. — Потом сбавил тон и перевел тему. — Лучше давай о деле поговорим. Мы с ним одну мазу перетирали. Верняк маза. Большие бабки можно наварить.
— Ну? — заинтересовался Сергун. Когда речь шла о больших деньгах, он готов был на все. Даже к большим неприятностям, которые повлекло за собой убийство брата Куренного и могло вызвать войну с казаками. Правда, был тут один не совсем ясный момент, но к нему Сергун собирался вернуться, как только узнает, что за маза появилась на горизонте.
— Из Первоуральска вагон с рыжьем идет. Левак. В Новороссийск. Бэмби держал это дело на контроле. Теперь мне по наследству перешло, — засмеялся довольно Кудря.
— А он тебе не парил бабку в красных кедах? — засомневался Сергун, не очень веря в такую удачу. Целый вагон с золотом! Это же всю Ворыпаевку можно купить!
— Шоб Бэмби мне парил мозги? Та ты шо? — самодовольно усмехнулся Кудря. — Я ж ему был нужен. Затем и на стрелку позвал. Он против брата пошел.
— Как это? — не понял Сергун и опять не поверил Кудре. Он знал о взаимоотношениях братьев Куренных и о том, что старший не жаловал младшего, держал его в ежовых рукавицах. Младший, конечно, трепыхался, но открыто воевать против брата боялся. Кишка тонка, не зря у него кликуха Бэмби была. Молодняк, одним словом.
— Та не хотел он с ним делиться. Говорил — братан его жучил, развернуться не давал. Ну когда Бэмби по вагонам рыбачил. А когда у них общие удойные дела были — на бабки зажимал.
— А-а, родовая месть, — понял Сергун.
— Та, може, й так. Но я думаю, скорее сам хотел все бабки себе намыть.
— Ну и? — начал подгонять Кудрю Сергун. Ему не терпелось узнать, как же можно захватить целый вагон с золотом.
— Я мобилу у Бэмби замел, когда чикнул его. Он говорил — ему должны охранники позвонить из вагона, когда уже подъезжать на станцию будут. А его голоса они не знают. Сергун уже все понял и радостно хлопнул себя по ляжке.
— Ну ты и молоток, Кудря! Давай наших поднимать. В курс введем, план разработаем.
Все было уже на мази. План разработали быстро. Особого ума не надо, когда единственный владелец наколки прижмурился, а его мобила в надежных руках. Кудря и Сергун предвкушали удачное дело и так бы оно и вышло, если бы от казачков не пришла срочная депеша — Куренной желал встретиться с ворыпаевскими. Не приехать было нельзя, казаки расценили бы это как полное неуважение к себе. А ворыпаевские не могли себе позволить воевать с теми, кто бок о бок с ними делил территорию края. Война с сильным противником им вовсе ни к чему. Навоевались уже, хватит. Теперь, когда у каждого своя территория, они не мешали друг другу зарабатывать свой кусок хлеба с маслом и икрой.
— Слухай, Кудря, а это же из-за тебя Куренной стрелку забивает, — предположил сегодня утром Сергун. — Вроде никаких общих дел у нас не намечалось.
— Да брось, — отмахнулся Кудря, — никто меня не засек, ночь была, ни единой души. Может, они нам что предложить хотят. По старой дружбе, — засмеялся он.
— Шевели шариками, Кудря, — осадил его Сергун. — Куренного не проведешь. Он мужик ушлый. Я его как облупленного знаю. На этот раз давай я буду вести переговоры.
— Шо это ты надумал? — удивился Кудря.
— Чую задницей, кореш, дело стремное. Я предчувствию доверяю. Оно меня никогда не обманывает.
— Ну давай, если ты у нас такой умнявый. Я без балды не горю желанием подставляться, если Куренной что-то просек насчет братана.
Предчувствие действительно не обмануло Сергуна. Куренной откуда-то пробил про Кудрю, тот на стрелке катил телегу, да так неубедительно, что сразу стало ясно — дело пахнет керосином. Вот же гад — сам облажался, остальные едва ноги унесли. Хорошо, что Сергун убедил Кудрю не брать с собой мобильный Бэмби, и теперь он по наследству — Сергун ухмыльнулся, вспомнил слова Кудри — достался ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Местную братву он просек сразу, как только они появились на базаре в первый же базарный день. И главаря вычислил по суетливой почтительности окружающей его разношерстной небольшой свиты. Здоровый толстомордый браток в камуфляжных штанах не вынимал руки из карманов, и его колючие глаза шарили по толпе, выдавая в нем вора со стажем. Худосочный, похожий на хорька проныра угодливо распихивал перед главарем толпу, еще несколько явно поддатых братков бросали шуточки и сами же гоготали. Бритая голова главаря возвышалась над ними, он шагал среди своих братков как хозяин и иногда отрывисто бросал команды. Дважды повторять ему не приходилось. Братва подчинялась сразу же. Сергун прикинул, как представиться, да недолго и думал. Просто подошел, назвался, сказал, сколько и где припухал. О том, что с работой беда, Кудря и сам понял.
— А с кем раньше корефанил? — спросил, и Сергун назвал нескольких корешей. Кудря для проверки поинтересовался, знает ли он, где они теперь. А проверив, сказал просто:
— Ну шо ж, шоб самим жить, надо других давить. У нас тут так…
Братва заржала, Сергун понял, что его приняли в банду. Очень скоро Кудря приблизил его, и Сергун стал его правой рукой. Остальные братки относились к новобранцу ревниво, но побаивались. Сергун быстро себя показал — и в деле, и на тусняках. Кудря был горячий, иногда особо не раздумывал, если подворачивалось выгодное дело. А Сергун не любил уходить с шумом. Если можно состричь и не попасться, то зачем искать приключения на свою задницу? Частенько у них с Кудрей возникали на эту тему разногласия, и не всегда Сергуну удавалось переубедить Кудрю. В глубине души он презирал и ненавидел Кудрю, считал, что у того не все в порядке с головой и только выжидал удобного момента, чтобы убрать Кудрю и занять его место. В последнее время у них все чаще возникали разборки, потому что по вине Кудри они два раза подряд облажались. И дело провалили, и нескольких своих ребят потеряли, когда ноги уносили. Купавинские менты устроили за ними настоящую погоню, когда они собрались грабонуть местную сберкассу. Только братки прикатили на машине и стали выходить, как тут патрульная подрулила прямо к ним поинтересоваться, что за люди прибыли на машине без номеров. Едва братки успели заскочить обратно и свалить. Но все-таки стрельбу по ним открыли, после того как покричали в матюгальник, чтобы остановились. С трудом оторвались от ментов и колесили всю ночь по полевым дорогам, заметая следы. Сергун потом материл Кудрю, что тот не перепроверил наколку.
— «Верняк, верняк»! — кричал он на Кудрю. — Какой, на хрен, верняк? Твоим планом только подтереться! Это ж надо — всех прямо в лапы к ментам потащить!
— Сало говорил, шо там менты ленивые, по выходным не появляются! — отругивался Кудря и злился на Сергуна, потому что тот был прав. А второй раз и вовсе двух ребят потеряли. Кудря как-то вернулся из Тихорецка и с заговорческим видом сообщил, что встретил старого знакомого. Он не стал бы так этому радоваться, потому что тот был под балдой. Но пока этот занюханный ловил кайф, проговорился, что знает наркокурьера, поставляющего анашу. Тот должен как раз приехать в Тихорецк с «багажом». Кудря начал ему гнать туфту, что сам бы не прочь купить балду и выведал, когда прибывает курьер. Кудря сходу сообразил, что здесь можно поживиться.
— А он один едет? — уточнил Сергун.
— Один, я в курсах.
Кто ж знал, что курьера будут встречать крутые парни. И когда из вагона на платформу спустился узкоглазый с синей спортивной сумкой через плечо, к нему пристроились ворыпаевские братки и «повели» его, дожидаясь удобного момента. Встречающие курьера, в свою очередь, просекли неожиданных толкунов и тоже стали держать их под прицелом. Удобный момент подвернулся, но не для братков. Когда Кудря и Сергун не дождались своих корефанов, а вскоре мимо них пронесся ментовоз, распугивая немногочисленных бомбил, оккупировавших привокзальную площадь, Сергун сразу понял — кобздец котенку. Они выслали Хорька разузнать, что случилось. Тот вернулся очень быстро, напуганный в усмерть.
— Наших вальнули, — только и сказал, едва переводя дух и зашуганно оглядываясь, будто за ним по пятам бежали менты.
Кудря сидел с пришибленным видом. Уж очень он был уверен в том, что наколка мазевая.
— Сваливаем, — коротко произнес Сергун, которого заколотило от ярости. И едва они выехали за территорию Тихорецка, дал выход своей злобе.
— Опять верняк? Дело мазевое! Пальцы разбросал и решил забить?
Кудря сверкнул своими бешеными глазами.
— Я эту болотную хмарь достану! Заворачивай машину, я ему за дезу кайф обломаю!
— Дезы не было, — холодно проронил Сергун. — Раз наших вальнули, значит этот шмаровой дал тебе нормальную наколку. Только не предупредил, что узкоглазого встречать будут. А теперь побурли решалкой, кто виноват. Или отмазываться будешь?
Кудря прямо в машине полез в драку, и если бы Сергун не был за рулем, то неизвестно чем бы она закончилась. Хорек сидел за ними, вжавшись в сиденье, и жалобно ныл:
— Братки, та вы шо? У вас совсем крышняк съехал…Я еще жить хочу!
Машина виляла из стороны в сторону, пока Сергун резко не затормозил прямо посреди улицы какой-то станицы. Из-за забора выглянула любопытная бабка и тут же спряталась, встретившись взглядом с лютыми глазами Кудри.
— Кончай бычить, — первым взял себя в руки Сергун и опять тронулся с места. Он пытался совладать со своим гневом и вцепился в руль так, что побелели костяшки пальцев. Кудря не смотрел на него, потирая предплечье, в которое ощутимо ввалил Сергун. Всю оставшуюся дорогу ехали молча. Уже в Ворыпаевке провели «разбор полета», но Кудря остался при своем мнении — во всем виноват шмаровой, с него и спрос. Но спрашивать было не с кого, тот сам куда-то сгинул, никто из заширенных о нем ничего не слышал.
Сергун видел, что братки тоже недовольны последними неудачами, все уже мысленно разделили между собой предполагаемую добычу. А тут два раза подряд порожняк. Они уже высказывались в адрес Кудри, гнали волну, что он не думает о корешах. Без бобла нынче и в нужник в городе не попадешь.
— Кончай сливать кипяток! Не возникайте! — затыкал он им рот.
Но братва все равно возникала и заводилась. Сергун вспомнил, что сегодня в трудную минуту они все рванули спасать свою задницу и даже не подумали оглянуться — как там их корефан, который к тому же и старшой над ними. А ведь они слиняли именно потому, что сильно в нем разочаровались, воспользовались случаем показать, что он уже не авторитет для них. Сергун, правда, рванул вместе с ними, но только потому, что один бы не справился с этой казачьей зондеркомандой, которую Куренной организовал гораздо лучше, чем Кудря своих братков — пытался оправдаться в собственных глазах Сергун.
Если бы Кудря не остался валяться на пыльной дороге возле новоорлянских владений, сейчас бы они лаялись, как два бешеных пса — подумал Сергей. Потому что еще накануне стрелки, всего лишь вчера, Сергун сцепился с Кудрей, доказывая, что зря он чикнул Олежку. Кудря тогда примчался к нему на своей тачке — глаза бешеные, на месте не усидит, как будто у него в заднице ежик дергается.
— Я Бэмби завалил, — сразу с порога заявил, словно только эту тему они и перетирали в последнее время.
— Ты совсем опух, на кой братана Куренного завалил? У нас проблем мало? Теперь с казаками будем в войну играть.
— Так нихто не бачил, — сплюнул сквозь зубы Кудря. — И чего ты тут развонялся? Хто у нас старшой?
Сергун недобро взглянул на Кудрю и жестко ответил:
— Старшого недолго и хальнуть.
Он сказал это так уверенно, что Кудря даже опешил. Но тут же пришел в себя.
— Не дави косяка, — посоветовал он Сергуну, мгновенно закипая. — Пока я старшой, я дела решаю. Чикнул — и чикнул. На ноги его теперь не поставишь. — Потом сбавил тон и перевел тему. — Лучше давай о деле поговорим. Мы с ним одну мазу перетирали. Верняк маза. Большие бабки можно наварить.
— Ну? — заинтересовался Сергун. Когда речь шла о больших деньгах, он готов был на все. Даже к большим неприятностям, которые повлекло за собой убийство брата Куренного и могло вызвать войну с казаками. Правда, был тут один не совсем ясный момент, но к нему Сергун собирался вернуться, как только узнает, что за маза появилась на горизонте.
— Из Первоуральска вагон с рыжьем идет. Левак. В Новороссийск. Бэмби держал это дело на контроле. Теперь мне по наследству перешло, — засмеялся довольно Кудря.
— А он тебе не парил бабку в красных кедах? — засомневался Сергун, не очень веря в такую удачу. Целый вагон с золотом! Это же всю Ворыпаевку можно купить!
— Шоб Бэмби мне парил мозги? Та ты шо? — самодовольно усмехнулся Кудря. — Я ж ему был нужен. Затем и на стрелку позвал. Он против брата пошел.
— Как это? — не понял Сергун и опять не поверил Кудре. Он знал о взаимоотношениях братьев Куренных и о том, что старший не жаловал младшего, держал его в ежовых рукавицах. Младший, конечно, трепыхался, но открыто воевать против брата боялся. Кишка тонка, не зря у него кликуха Бэмби была. Молодняк, одним словом.
— Та не хотел он с ним делиться. Говорил — братан его жучил, развернуться не давал. Ну когда Бэмби по вагонам рыбачил. А когда у них общие удойные дела были — на бабки зажимал.
— А-а, родовая месть, — понял Сергун.
— Та, може, й так. Но я думаю, скорее сам хотел все бабки себе намыть.
— Ну и? — начал подгонять Кудрю Сергун. Ему не терпелось узнать, как же можно захватить целый вагон с золотом.
— Я мобилу у Бэмби замел, когда чикнул его. Он говорил — ему должны охранники позвонить из вагона, когда уже подъезжать на станцию будут. А его голоса они не знают. Сергун уже все понял и радостно хлопнул себя по ляжке.
— Ну ты и молоток, Кудря! Давай наших поднимать. В курс введем, план разработаем.
Все было уже на мази. План разработали быстро. Особого ума не надо, когда единственный владелец наколки прижмурился, а его мобила в надежных руках. Кудря и Сергун предвкушали удачное дело и так бы оно и вышло, если бы от казачков не пришла срочная депеша — Куренной желал встретиться с ворыпаевскими. Не приехать было нельзя, казаки расценили бы это как полное неуважение к себе. А ворыпаевские не могли себе позволить воевать с теми, кто бок о бок с ними делил территорию края. Война с сильным противником им вовсе ни к чему. Навоевались уже, хватит. Теперь, когда у каждого своя территория, они не мешали друг другу зарабатывать свой кусок хлеба с маслом и икрой.
— Слухай, Кудря, а это же из-за тебя Куренной стрелку забивает, — предположил сегодня утром Сергун. — Вроде никаких общих дел у нас не намечалось.
— Да брось, — отмахнулся Кудря, — никто меня не засек, ночь была, ни единой души. Может, они нам что предложить хотят. По старой дружбе, — засмеялся он.
— Шевели шариками, Кудря, — осадил его Сергун. — Куренного не проведешь. Он мужик ушлый. Я его как облупленного знаю. На этот раз давай я буду вести переговоры.
— Шо это ты надумал? — удивился Кудря.
— Чую задницей, кореш, дело стремное. Я предчувствию доверяю. Оно меня никогда не обманывает.
— Ну давай, если ты у нас такой умнявый. Я без балды не горю желанием подставляться, если Куренной что-то просек насчет братана.
Предчувствие действительно не обмануло Сергуна. Куренной откуда-то пробил про Кудрю, тот на стрелке катил телегу, да так неубедительно, что сразу стало ясно — дело пахнет керосином. Вот же гад — сам облажался, остальные едва ноги унесли. Хорошо, что Сергун убедил Кудрю не брать с собой мобильный Бэмби, и теперь он по наследству — Сергун ухмыльнулся, вспомнил слова Кудри — достался ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38