Так же, как и власть. Теперь Сергун центровой, это даже не подлежит обсуждению, братва безо всякого тут же передала все полномочия ближайшему корешу Кудри.
Сергун прикидывал, как лучше заквасить ограбление вагона и попивал лимонад, развалясь на кровати. Он отправил братву оттянуться только потому, что знал — после такого облома им нужен расслабон. А соображалка у них и в трезвом состоянии не слишком фурычит. Времени оставалось не так уж много, но Сергун уже понял, как будет действовать.
В окно постучали — перед глазами Сергуна замаячила взлохмаченная голова Хорька. Его худощавое остренькое личико как нельзя лучше соответствовало его кликухе.
— Чего тебе? — спросил сердито Сергун, приоткрыв окно. Он недолюбливал Хорька за его хитрость и льстивость.
— Братва интересуется, когда на обсуждалово двигать.
— А где они?
— Та в массажном кабинете, — заулыбался Хорек, показывая свои зубы шифером.
— Вам лишь бы балду гонять.
— А шо еще делать? — искренне удивился Хорек. — Дань собрали, вчера повоевали, завтра опять воевать пойдем. Так надо же и культурно отдохнуть.
— Культурно…Знаю я ваше «культурно». Не набухались там?
— Как можно? Что мы — без понятия? Перед делом ни-ни! — заверил Хорек Сергуна и шмыгнул носом.
— Нехай уже идут, — приказал Сергун и закрыл окно прямо перед носом у Хорька. Тот развернулся и пошел своей вихляющей походкой. Застиранные штаны сползали с его тощего зада, вид был задрипанный, как будто он целыми днями перетаскивал навоз, а не занимался чистым и доходным делом, — раздраженно подумал Сергун. И на что он только свои бабки тратит? Другие братки кто машину уже прикупил, хоть и подержанную, кто дом отстроил, а этот как голь перекатная. Но на Хорька можно было положиться — поручить любое мелкое дело и больше о нем не думать.
Обсуждали предстоящее дело шумно, как всегда.
— Мы им поначалу устроим шоковую терапию, — Сергун недобро ухмыльнулся и обвел всех своими белесыми глазами.
— А шо это такое? — спросил любопытный Хорек, который частенько проявлял чудеса невежества.
— Газеты надо читать, — подсказал ему Шнур.
— Подпалим на хрен их кабак. Казачки там завсегда тусуются. Деморализуем их.
— А это шо такое? — опять поинтересовался Хорек.
— Ну ты у нас совсем по пояс деревянный. Тебе люди советуют газеты читать — вот и читай, — не стал объяснять Сергун.
— Напугаем их, — сжалился Шнур над непонятливым Хорьком.
— Ну, таких налякаешь… — засомневался Хорек…
— Так это только начало. И пострелять придется, ты не переживай, Хорек, — засмеялся Жмых — здоровенный лобастый парень, на фоне которого Хорек выглядел как недоразвитый подросток.
— А где припаркуемся? — деловито спросил Шнур. — Главное, нас не должны увидеть раньше времени.
— Да и позже нежелательно… Темнота — друг партизана. Как стемнеет, так и двинем. Я там знаю одну улицу, куда заброшенный сад выходит. Там и перекочумаримся пока. Через этот сад можно незаметно к кабаку пробраться, никто и не заметит.
— Люблю огонь! — вдруг мечтательно провозгласил Хорек и все рассмеялись.
— Тогда тебе и карты в руки. Ты у нас маленький, верткий, как хорек. Подползешь да подпалишь. А мы тебя в садку подстрахуем.
Хорек бесшабашно махнул рукой.
— Ой, сколько я уже этих хат попалил!
— Пироман хренов… — криво улыбнулся Сергун. — Смотри — шоб огонь было видно по всей Орлянке. Спалим казачье гнездо, укоротим их в мясо.
— Мы им за Кудрю весь кайф обломаем, — радостно заявил Хорек. — Будут знать, как наших займать!
Все опять рассмеялись. Перед делом братки оживились, а приятно проведенное время в «массажном кабинете» подняло настроение. Не зря они вложили кое-какой капитал из общего фонда в оборудование оздоровительного комплекса «Лилия». Гошка Дзыга, затеявший это дело, довольно быстро отбил бабки, и теперь всем «пайщикам» делал скидку пятьдесят процентов. Мог бы, конечно, и бесплатно пускать. Но, как он объяснил, — бизнес есть бизнес. Кудря уважал людей, которые вносили в застоявшуюся жизнь Ворыпаевки свежую струю. Так что и он, и его братки проводили свой досуг в сауне, а хорошенько попарившись — в «массажном кабинете» и чувствовали себя нуворишами, сливками местного общества. Генка все оборудовал, как в заграничном кино — в сауне пар был не простой, а с ароматными травами, которые источали различные цветочные запахи и услаждали посетителей. В небольшой бассейн с ледяной водой они ныряли с воплями и диким хохотом. А массажный кабинет был особо всеми любим, потому что его обслуживали вьетнамские девушки, невесть как попавшие в Ворыпаевку. Видимо, они много поколесили по России, прежде чем осесть в относительно спокойном городке Ворыпаевке. Девушки вполне прилично говорили на русском, их мужья торговали на рынке и никогда не спорили о цене за право торговать во владениях банды Кудри. Вьетнамки отличались своей молчаливостью и вежливостью, что особо ценилось посетителями «Лилии». А уж с их мастерством делать массаж ни одна местная массажистка на могла сравниться. Их тоненькие худенькие ручки с сильными жесткими пальцами разминали мышцы клиентов так, что те аж постанывали от боли. Шнуру было приглянулась одна — тоненькая желтомазенькая с удивительным для этой местности именем — Ту, но ее муж, прознав про это, пошел со своей кодлой к Кудре. О чем они говорили, никому не было известно. Но Кудря Шнура предупредил:
— Ты этих ниндзя не нервируй. У нас своя мафия — у них своя. Не смотри, что они как спички. За ними тоже сила есть. Тебе что, своих баб мало?
— Больно она мне нужна, — обиделся Шнур на Кудрю за то, что он взял сторону этих зверьков, а не своего кореша. — А зачем она мне на спину садилась, когда массаж делала? Я думал — намекает, что не против перепихнуться. Откуда я знал, что ей так удобнее? Подумаешь, лапнул пару раз. Сразу мужу надо доносить! Наши бы в жизни не раскололись, а извлекли бы из этой ситуации свою выгоду, — разразился Шнур целой тирадой. Говорить он умел, язык у него был хорошо подвешен. Не зря закончил мореходку и лет пять подряд плавал по морям и океанам, приписанный к Новороссийскому порту. После какого-то скандала его списали с судна и разобиженный Шнур подался в бандиты. Любил рискованную жизнь, а в новом деле он получал ее в полной мере. После предупреждения Кудри он так разобиделся на Ту, что перестал к ней ходить. Подумаешь, краля какая. Видал он таких в портовых борделях, куда захаживал, когда в загранку ходил. Что-то ни одна нос не воротила, а только старалась понравиться русскому моряку, потому что деньги он платил хорошие, никогда на чаевые не скупился. А какая разница, за что деньги получить? За массаж или перепих? Что — убудет от нее? Другие вьетнамские девушки делали массаж не хуже, а дура Ту теперь долго вспоминать его будет, потому что он и с ней никогда не скупился. Расплачиваясь за массаж, всегда оставлял больше положенного.
План операции составили, единогласно утвердили и всей братвой отправились в кабак с красивым названием «Южная звезда» дожидаться темноты. Хорек заметно нервничал, но вовсе не от страха. Он предвкушал, как пустит петуха в излюбленном месте отдыха казаков. Пить водку, как и уговаривались, не стали. Шнур сначала ворчал, но Сергун ему напомнил, как казаки заставили их пуститься в бегство. Зато наелись до отвала, пожрать все они любили. Потом уже, когда сели в машину и потрюхали в Новоорлянскую, все как-то затихли и только сосредоточенно смотрели в окно. Остановились у заброшенного сада, Жмых знал, где можно затаится. Бабка у него была из новоорлянских, он здесь каждую улочку еще с детства изучил. Сергун остался сидеть в машине, Хорек пулей выскочил на дорогу и готов уже был рвануть к кабаку, прямо подпрыгивая от нетерпения. Он вертел своей острой харей во все стороны, как будто принюхивался к чему-то — настоящий хищный зверек, только мелкого калибра, — подумал Сергун.
— Погоди, двиганутый, — придержал его Шнур. — Подойдем поближе, обстановку изучим. А потом и подпалишь их, свиней гладких…
Время тянулось медленно, Сергун уже подумал, не засыпалась ли братва. Но тогда бы он услышал стрельбу — ночью звуки выстрелов разносятся далеко. Он смотрел в окно, не отрывая взгляда, и наконец увидел небольшой огонь, который возник в ночи, как красивый огненный цветок. Потом пламя разрослось, пошло вширь, а затем огонь взметнулся вверх. Пора бы уже появиться братве, но что-то они замешкались, и Сергун прислушивался к каждому звуку. Почему-то он ждал именно звук выстрела. И действительно — услышал одиночный выстрел, а вскоре из кустов на дорогу вышли братки, сопровождая какого-то хмыря. Когда его втолкнули в машину, Сергун сразу узнал его.
13
Ирина вдохновенно лепила творожники и слышала из комнаты азартные вопли Васи:
— Есть! Сдох, Железная Башка! Провались, проклятый!
Он азартно щелкал мышкой и отрывать его было бесполезно. Вася полностью ушел в виртуальный мир. Подарила на свою голову компьютер, — подумала огорченная Ирина. Дело в том, что теперь проверять Васины уроки было крайне сложно. Он твердил, что все уже сделал, наскоро листал перед ее глазами тетради с записями, а поди узнай — когда эти записи сделаны, если чисел он не проставлял.
— Мы в свое время писали дату, потом «Классная работа», — вспоминала свое школьное детство Ирина в назидание Васе.
— А мы числа не пишем. И так запоминаем, — парировал Вася. — И вообще, тетя Ира, что вы так переживаете? Школа — это моя частная жизнь. Что заработаю — то и получу. А мне нет интереса получать двойки, папа обещал выпороть.
— Он что — и вправду тебя бьет? — испугалась Ирина.
— Да нет, что вы, — успокоил ее Вася. — Он только обещает. В худшем случае треснет по башке, да и то не больно. Иногда, правда, шишка вскочит, волосы расчесывать больно.
— Вася, что ты говоришь? — ужаснулась Ирина методам воспитания Антона. А она-то думала, что он хороший отец, любит своего единственного сына.
— Шучу, — без улыбки отвечал Вася, не в силах оторвать взгляд от экрана. Единственное, чего сумела добиться Ирина, так это то, что он давал ей честное-пречестное слово, что уроки действительно выучены.
А куда это Катька запропастилась? После работы обещала сразу домой. Ну и пускай ходит голодная, а они с Васей сейчас сядут вместе за стол. Он и так уже несколько раз оглядывался и шумно принюхивался к аппетитным запахам из кухни.
На призыв Ирины идти ужинать, Васю дважды приглашать не пришлось. Как не любил он свой компьютер, любовь к тетириным творожникам была сильнее.
— Сегодня мы так историка доставали! — делился он школьными впечатлениями с набитым ртом.
— И чего ты радуешься? — укорила его Ирина. — Разве это хорошо — издеваться над пожилым человеком?
— Ха, пожилой! — хохотнул Василий, проглотив кусок. — Это биолог пожилой, а историк только в прошлом году институт закончил. Байкер он.
— Кто? — не поняла Ирина.
— На мотоцикле гоняет, — пояснил Вася. — Приезжает на мотике в косухе, хвост носит, борода у него козлиная. Мужик ничего, только орет часто. Чтобы нас перекричать.
— Ужас, — покачала головой Ирина. — Я бы у вас и дня не продержалась.
— Да куда ему деваться? Взялся за гуж — не говори, что не дюж, — дребезжащим стариковским голосом добавил он и весело расхохотался.
— Кто так говорит — ваш историк? — улыбнулась Ирина, поняв, что Вася кому-то подражает.
— Нет физик. Вот он уже действительно старый. Ему лет семьдесят. Или шестьдесят… Все болеет, болеет…обещает умереть каждую неделю, но ничего — скрипит, а ходит.
— Вася, как можно так говорить о пожилом человеке? Ведь он весь больной, а вас учит!
— Ну и сидел бы дома. А ему скучно, сам говорил. Дома делать нечего. А в школе на одного поорал, на другого, мне двойку влепит, Вовке две подряд за одни урок поставит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38