..
-- Простите, леди Нинет, -- сказал Мальгрим, на глазах у
Нинет выходя из-за колонны. -- Я должен внести небольшую
поправку. Действительно я был на волосок от поражения. Но все
дело в том, что мой дядя -- а ведь он как-никак колдун опытный,
со стажем -- приготовился к поединку, а я -- нет. Зато теперь
мой ход...
-- Не могу ли я чем-нибудь вам помочь?
-- Можете. -- Мальгрим подошел ближе и понизил голос,
теперь у него был вид заправского заговорщика. -- Как только
принцесса с моим дядей отбудут, приготовьтесь встретить Сэма.
-- Сэма? Да ведь они его ищут.
-- Но они его не найдут. А почему? Да потому, что я найду
его первый. Ха-ха! Они будут искать его там, а я тем временем
перенесу его сюда. И, когда он появится, вы его примете и
займете. Итак, будьте готовы.
-- Магистр Мальгрим! -- восторженно воскликнула Нинет. --
Я преклоняюсь перед вами!
-- Вы мне льстите, леди Нинет, -- возразил Мальгрим в
лучшей великосветской манере. -- А теперь, если позволите, мне
надо прочесть мысли этого человечка. Поди сюда, Грумет. -- Он
пристально посмотрел на карлика, словно читая плохо оттиснутую
страницу, потом повернулся к Нинет. -- Помните, что вам
надлежит делать, леди Нинет.
-- Будь покойны, Сэма я беру на себя.
-- Тогда мы отправляемся.
Он положил руку карлику на плечо. Неведомо откуда налетел
ветер и просвистал сквозь внезапно вспыхнувший свет. Чародей и
карлик исчезли.
Прежде чем обдумать вопрос, в каком наряде ей встречать
Сэма, Нинет позволила себе коротенькую передышку и горячо
поздравила саму себя с успехом. Она почувствовала, что сейчас
изречет чеканный афоризм.
-- Заговор, -- с наслаждением сказала она, -- поднимает
голову.
Глава четвертая. В "Вороном коне"
"Вороной конь" на Пикок-плейс -- крохотный оазис в пустыне
из кирпича и штукатурки, что простирается между станцией метро
"Саут-Кенсингтон" и Фулхэм-роуд. В то утро в тихом маленьком
баре "Вороной конь", закрытом для непосвященных, было особенно
мирно и тихо -- здесь не было ни души, кроме толстого пожилого
посетителя и тощей пожилой буфетчицы. Их беседа над пинтой
смеси легкого пива с горьким, стоявшей перед посетителем, была
довольно обычной в этих стенах, но отнюдь не являла собой
образец природной смекалки, народной философии и меткой критики
существующих порядков, которыми искони славится английская
пивная.
-- Нет, -- говорила тощая буфетчица с полнейшим
безразличием, -- он заходил во вторник -- мистер Сандерсон,
значит.
Толстяк обдумал это сообщение.
-- Гм. А мне сказал -- в среду.
-- Может, и в среду, -- поразмыслив, согласилась
буфетчица. -- А все-таки, сдается мне, во вторник.
Толстяк был тоже человек учтивый.
-- Может, он обчелся, когда сказал "в среду"?
-- Что правда, то правда, -- отозвалась буфетчица.
Последовало долгое молчание. Где-то тикали часы. Луч солнца
заблудился между бутылками с ликером над головой 6уфетчицы. --
Но разве я не могла ошибиться, когда сказала "во вторник"?
-- Что правда, то правда, -- сказал толстяк. Он
прислушался к жужжанию огромной синей мухи, словно у той могло
быть особое суждение касательно действий мистера Сандерсона. --
Как ни верти -- все равно: либо вторник, либо же среда.
-- Что правда, то правда, -- сказала женщина.
В бар влетел Сэм Пенти.
-- Доброе утро! Доброе утро!
-- Утро доброе, -- равнодушным голосом сказала женщина за
стойкой. -- Погодка-то опять разгулялась,
-- Да, да, разгулялась. Будьте добры, двойной джин и
стакан горького. -- Буфетчица отвернулась от стойки, чтобы
налить пиво и джин, а Сэм поглядел на толстяка, который
уставился в свою кружку с таким вниманием, словно рассчитывал
обнаружить на дне мистера Сандерсона. -- Да что там, второго
такого тридцать первого июня и не припомню. А вы?
-- И я тоже, -- сказал толстяк. Но вдруг забеспокоился,
извлек из кармана записную книжку, насупившись, принялся ее
изучать и наконец бросил подозрительный взгляд на Сэма, который
в этот миг получил свой заказ и расплачивался.
-- Спасибо, -- сказал Сэм буфетчице. -- Ну, а как у вас...
вообще?
-- Да все тихо-спокойно, -- отвечала она. -- А только,
сдается мне, мистер Сандерсон заходил к нам во вторник.
--А я и не спорю, -- с величайшей горячностью заверил ее
толстяк. -- Но мне он сказал -- в среду.
-- Что правда, то правда, -- согласилась женщина. И,
немного подумав, добавила: -- Но ведь он мог перепутать, как вы
думаете?
-- Мог. -- Толстяк допил свою смесь. -- А только и вы
могли ошибиться, когда сказали, что был, дескать, во вторник,
нет, что ли?
-- Что правда, то правда. Может, оно и по-вашему -- в
среду.
-- Ежели только не во вторник, -- мрачно подытожил
толстяк. -- Ну, мне пора. Адью.
-- Пока до свиданьица!
-- Всего лучшего, -- весело сказал Сэм вслед толстяку. Он
проглотил джин и пригубил пиво.
-- Тихо-спокойно всю неделю, -- уныло протянула буфетчица.
-- А когда же все-таки приходил мистер Сандерсон?
-- Вы думаете, во вторник?
-- Угу...
-- Или, может, в среду, -- прибавила женщина задумчиво.
-- Угу, угу...
-- А вы его знаете, мистера Сандерсона?
-- Нет.
-- И я тоже, знаю только, что он букмекер, -- сердито
бросила буфетчица. -- Сроду его не видела, да и видеть не
желаю. Вы, кажется, хотели что-то сказать?
В этот миг какой-то человек ворвался в бар так
стремительно, будто вскочил в вагон отходящего поезда.
-- Здрасьте, здрасьте! -- крикнул он. -- Два двойных
шотландских, детка... А ну, живо!
Это был высокий и грузный мужчина в слишком ярком и
слишком тесном для него костюме. Красное, заросшее щетиной лицо
напоминало переспелую ягоду крыжовника. Пока буфетчица отмеряла
ему виски, он повернулся к Сэму. -- А вам что заказать, сэр?
У него был голос и повадки человека, который в любое время
дня и ночи не то чтобы совсем пьян, но и не совсем трезв.
-- Спасибо, пока ничего. У меня -- вот. -- Сэм показал на
свой стакан.
-- Ну, тогда действуйте сами, старик, не стесняйтесь.
Когда-нибудь занимались плоскодонками?
Сэм сказал, что не занимался.
-- И не ввязывайтесь. Это черт знает что. Теперь вот с
конца апреля все накачиваюсь... все больше в "Корнуолле". Ну и
заведение, чтоб ему провалиться! Вы обо мне слыхали? Капитан
Планкет.
-- Кажется, нет, -- сказал Сэм.
-- Бросьте, старик! Помните то кино, насчет рыбы, которая
лазает по деревьям? Кто к нему говорит вступление? Пэт Планкет
-- старый шкипер. Так это я и есть! Спросите где хотите, кого
хотите -- вам все скажут: "Как же, как же, шкипер Планкет --
миляга старик". -- Он швырнул на стойку десять шиллингов. --
Спасибо, детка. Сдачу оставь себе. -- И единым духом опорожнил
рюмку.
Сэм поглядел на него.
--Да кто же эти "все"? Кто именно скажет: "Шкипер Планкет
-- миляга старик"?
Планкет торжествующе повернулся к буфетчице.
-- Вот вам, пожалуйста! Что я говорил? Конечно, он меня
знает. Меня всякий знает. Какое сегодня число?
-- Тридцать первое июня, -- без колебаний ответил Сэм.
-- И со временем тоже зарез, -- сказал Планкет. -- Мне бы
сейчас в Генуе быть -- вот где. У меня там восемьдесят ящиков
тухлого яичного порошка. Перекупил у одного парня в Барселоне.
Парень был под мухой. Я тоже. Куда к черту девать тухлый яичный
порошок?
-- Сделать из него тухлую яичницу, так, наверно, -- сказал
Сэм задумчиво. -- Знаете, что вам нужно? Хорошая реклама, вот
что. "КАК?! ВЫ ВСЕ ЕЩЕ ЕДИТЕ ЯИЧНИЦУ БЕЗ ТУХЛИНКИ?" Что-нибудь
в таком роде. Попробуйте обратиться к мистеру Диммоку из
агентства "Уоллеби, Диммок, Пейли и Тукс". Тукса можете не
считать.
-- Спасибо за идею, старина. Что скажете насчет половинной
доли в заброшенном маяке у португальского берега?
-- Готов взять верхнюю половину, -- сказал Сэм. -- Но
только как можно дешевле.
-- Черкните мне пару слов недельки через две. На адрес
Олбенского спортивного клуба -- Олд-Комптон-стрит. Знаете этот
клуб, старина?
-- Нет, старина.
-- Пакостная дыра. Как, вы сказали, вас зовут?
--А я не говорил. Но меня зовут Пенти, Сэм Пенти.
-- Ну да, ну да. Знавал вашего брата в Найроби.
-- У меня нет братьев.
-- Значит, это был еще кто-нибудь, -- сказал Планкет. --
До чего же, однако, тесен наш мир, дьявольски тесен, судите
сами! -- Он опорожнил вторую рюмку. -- Где у вас телефон,
детка?
-- В коридоре с другой стороны зала. Вам придется выйти и
зайти в другую дверь.
-- Кто-нибудь знает номер Панамской миссии? Никто? Ну да
ладно. -- Он двинулся было к двери, но вдруг круто повернулся и
поманил к себе Сэма. -- Что вы думаете насчет такого дельца,
старина? Я имею третью долю в ансамбле электрических гитар --
если все будет ладно, он прибывает из Венесуэлы в следующий
четверг. И вот позавчера вечером встречаю в "Полперро" одного
парня -- ну, где-то он уже малость поддал, -- и он предлагает
мне в обмен на эту третью долю тридцать процентов акций одной
компании, которая выпускает сардины в масле. Вы парень гвоздь
-- так что скажете, а?
-- Я не люблю сардины в масле, -- сказал Сэм. -- Но,
говоря по правде, электрические гитары я тоже не люблю. Да,
кстати, а что бы вы сказали, если бы у вас перед глазами
вертелся карлик в красно-желтом камзоле и штанах в обтяжку?
Планкет не выразил ни малейшего изумления.
-- А, это тот, что вас разыскивает?
Сэм опешил,
-- Вы хотите сказать, что он здесь?
-- Был за дверью минутку назад. Ну, я мигом. Не уходите.
Едва Планкет вышел, стало так пусто, словно бар закрылся.
Сэм смотрел на буфетчицу, буфетчица смотрела в пустоту.
-- Тихо-спокойно, а? -- сказал Сэм.
-- Что правда, то правда, -- сказала женщина.
Рассеянно озираясь, Сэм бросил взгляд на дверь и вдруг
увидел, что она отворяется. В проеме показались голова и плечи
карлика, который узнал его, ухмыльнулся во весь рот и сразу
исчез.
-- Послушайте, -- сказал Сэм с волнением, -- вы видели
карлика в красно-желтом наряде?
-- Когда? -- спросила женщина.
-- Только что. Когда открылась дверь.
-- Видела, как дверь распахнулась, а больше ничего.
-- Ладно, уговорили, -- сдался Сэм. -- Но я выпью еще один
двойной джин и еще стакан пива. Будьте добры.
Поставив пиво и джин на стойку, буфетчица сказала:
-- Вы, наверно, думаете -- я дура?
Это замечание застигло Сэма врасплох.
-- Нет, не то чтобы... конечно... но...
-- Нет, думаете, -- отрезала буфетчица. -- Ну, так вот что
я вам скажу. Если 6 я силком не заставила себя стать дурой, я
на этой работе через неделю и вправду бы спятила; с вас четыре
шиллинга десять пенсов.
Человек, который появился в эту минуту, выглядел весьма
импозантно, но довольно нелепо. В своем черно-белом великолепии
он мог сойти за старомодного фокусника, готовящегося к выходу.
Когда Сэм встретился с ним взглядом, он улыбнулся и сказал:
-- Доброе утро, Сэм.
-- О... привет. -- Сэм попытался скрыть свое удивление. --
Обождите-ка... По-моему, мы встречались на какой-то вечеринке у
Наташи... Вы, кажется, из театрального мира... Не иллюзионист,
а?
-- Как тонко замечено, Сэм. Вот именно -- иллюзионист. А
зовут меня Мальгрим. -- Он обернулся к женщине за стойкой и
указал на бутылку. -- Мне вон ту, зеленую.
-- Мятный ликер? Но не всю же бутылку?
-- Если позволите, -- Он указал на большую серебряную
кружку, украшавшую полку с напитками. -- Я вылью ее сюда. Нужно
заплатить, разумеется.
Он извлек толстую пачку бумажек и небрежно бросил их на
стойку,
-- Эй, поосторожней!.. -- крикнула женщина, снимая бутылку
мятного ликера и кружку.
-- Пусть они у вас не залеживаются, -- предупредил
Мальгрим, выливая ликер в кружку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20