Но в общем все это его не касалось.
В метро было душно, как в прачечной, рекламы на станциях вызывали у него отвращение. Наверху он снова увидел жаркое солнце и рассердился на солнце, заставлявшее его потеть. Когда он проходил к себе в кабинет, секретарь сразу заметил, что комиссар в дурном настроении, и ограничился молчаливым поклоном. На письменном столе Мегрэ на самом виду лежала записка, прижатая вместо пресс-папье одной из его трубок: «Просьба срочно позвонить в отделение полиции Северного вокзала. Люкас».
Не снимая шляпы, Мегрэ набрал номер и, зажав телефонную трубку между плечом и щекой, закурил.
– Люкас еще у вас?
Два самых тоскливых года Мегрэ провел в полицейском отделении Северного вокзала и хорошо знал все его закоулки. Он услышал голос инспектора, говорившего Люкасу:
– Тебя. Твой патрон.
И сразу раздался голос Люкаса:
– Алло! Я не знал, вернетесь ли вы в бюро. Я звонил к вам домой.
– Ты нашел шофера?
– Сразу повезло. Он рассказал, что вчера вечером сидел в баре на улице Вольтера, когда туда заявился высокий толстяк важного вида и велел отвезти его на Северный вокзал.
– Чтобы сдать на хранение чемодан?
– Так точно, вы угадали. Чемодан еще здесь.
– Ты его открыл?
– Они не разрешают.
– Кто?
– Железнодорожники. Они требуют квитанцию или ордер.
– Никаких особых примет?
– Есть. Запах. Тяжелый.
– Ты думаешь?..
– То же самое, что и вы. Если в нем не мертвец, то, значит, он набит до краев тухлым мясом. Мне вас ждать?
– Буду через полчаса.
Мегрэ направился в кабинет шефа. Тот позвонил в прокуратуру. Прокурор уже уехал, но один из его помощников в конце концов взял на себя ответственность.
Когда Мегрэ проходил через инспекторскую, он заметил, что Торранс еще не вернулся. Жанвье строчил рапорт.
– Возьми с собой кого-нибудь. Отправляйся на улицу Попинкур и следи за номером 37–6. В глубине двора налево, на четвертом этаже, Франсуа Лагранж… Не стойте на виду. Этот тип высокий и толстый, болезненного вида. Возьми фотографию сына.
– Что с ней делать?
– Ничего. Если случайно он вернется, а потом выйдет из дома, незаметно следить за ним. Осторожней, он вооружен. Если появится отец, что меня весьма удивило бы, следите за ним…
Несколько минут спустя Мегрэ ехал к Северному вокзалу. Он вспомнил, как в кафе на Елисейских полях дочь Лагранжа сказала: «Все люди на это способны. Не так ли?»
Нечто подобное, во всяком случае, она сказала, а теперь речь шла именно об убийстве.
Он пробрался через толпу, нашел Люка, который мирно болтал с инспектором железнодорожной полиции.
– Вы с ордером, патрон? Сразу предупреждаю, что тип в камере хранения очень упорный и полиция не производит на него никакого впечатления.
Люкас говорил правду. Этот тип тщательно проверил документы, долго переворачивал их в разные стороны, надел очки, чтобы изучить подписи и печать.
– Поскольку с меня снимается всякая ответственность…
Он неодобрительно указал на большой серый старомодный чемодан с изорванным чехлом, обвязанный веревками. Люкас преувеличивал, но все же от чемодана шел слабый тошнотворный запах, хорошо знакомый Мегрэ.
– Надеюсь, вы не станете открывать его здесь? Был конец рабочего дня. Люди толпились у билетных касс.
– Кто-нибудь нам поможет? – спросил Мегрэ у хмурого служащего.
– Существуют носильщики. Надеюсь, вы не хотите, чтобы я его собственноручно тащил?
Чемодан не входил в маленькую черную машину полицейского управления. Люкас погрузил его в такси. Все это было, конечно, не по инструкции. Но Мегрэ спешил.
– Куда его везти, патрон?
– В лабораторию. Самое верное. Возможно, Жюссье еще там.
На лестнице он встретил Торранса.
– Вы знаете, патрон…
– Ты его нашел?
– Кого?
– Юношу?
– Нет. Но я…
– Тогда до скорого…
Жюссье действительно еще не ушел. Они стояли вчетвером вокруг чемодана, фотографировали его со всех сторон, прежде чем открыть.
Полчаса спустя Мегрэ вызвал по телефону начальника полиции…
– Шеф только что вышел, – ответили ему.
Он позвонил к нему домой и узнал, что шеф обедает в одном из ресторанов на левом берегу. В ресторане его еще не было. Пришлось ждать минут десять.
– Простите за беспокойство, шеф. Это Мегрэ, по делу, о котором я вам докладывал. Люкас был прав.
Мне кажется, вам нужно приехать, так как дело касается известного лица и может получить нежелательную огласку
Пауза.
– Андрэ Дельтель, депутат… Да… Я совершенно уверен… Хорошо. Жду Вас.
Глава третья,
о выдающейся личности, которая после смерти доставляет столько же хлопот, как и при жизни, и о бессонной ночи Мегрэ
Начальнику уголовной полиции наконец удалось дозвониться до префекта, который находился в отеле на авеню Монтень на званом обеде в честь представителя иностранной прессы.
– Дерьмо! – воскликнул префект. После этого он надолго замолчал.
– Надеюсь, что журналисты еще не пронюхали, в чем дело? – пробормотал он наконец.
– Пока еще нет. Правда, один репортер слоняется по коридорам и явно что-то подозревает. Вряд ли нам долго удастся скрывать от него эту историю.
Журналист Жерар Ломбра, старый специалист по раздавленным собакам и прочим происшествиям, зашел, как обычно, вечером на набережную Орфевр, чтобы узнать новости. Теперь он сидел на верхней ступеньке лестницы, как раз напротив дверей лаборатории, и терпеливо курил трубку.
– Ничего не предпринимать и ничего не рассказывать, ждать моих инструкций, – приказал префект.
Затем, закрывшись в одной из телефонных кабин, он позвонил министру внутренних дел. В этот вечер многим пришлось прервать обед, а вечер выдался необыкновенно теплый, и улицы Парижа были полны гуляющими. Много народу толпилось на набережной, и, наверно, некоторые прохожие удивлялись, почему в старом здании дворца Правосудия освещено столько окон.
Министр внутренних дел, уроженец Канталя, сохранивший местный акцент и грубоватость речи, услышав неприятную новость, воскликнул:
– Этот тип даже мертвый нас об…
Дельтели жили в собственном особняке, на бульваре Сюшэ, около Булонского леса. Когда Мегрэ наконец получил разрешение позвонить Дельтелям, к телефону подошел лакей и сообщил, что мадам нет в Париже.
– Вы не знаете, когда она вернется?
– Не раньше осени. Она находится в Майами. Месье также отсутствует. Мегрэ спросил наобум:
– Вы знаете, где он находится?
– Нет.
– А вчера он был в Париже? Лакей замялся.
– Я не знаю.
– Вот как?
– Месье ушел.
– Когда?
– Не знаю.
– Позавчера вечером?
– Кажется. А кто говорит?
– Уголовная полиция.
– Я не в курсе дела. Месье дома нет.
– У него есть родственники в Париже?
– Да, брат, месье Пьер.
– Вы знаете его адрес?
– Кажется, он живет около площади Звезды. Я могу вам дать номер его телефона… Бальзак 51–02.
– Вас не удивляет, что ваш хозяин до сих пор не вернулся?
– Нет, сударь.
– Он вас предупредил, что не вернется?
– Нет, сударь.
Научная лаборатория наполнилась новыми посетителями. Приехал судебный следователь Рато, которого удалось найти у друзей, где он играл в бридж, затем появился прокурор республики, и теперь они вдвоем о чем-то вполголоса совещались. Доктор Поль, судебно-медицинский эксперт, который в этот день тоже обедал в гостях, пришел последним.
– Можно забирать? – спросил он, указывая на открытый чемодан, в котором все еще лежал скорченный труп.
– Сразу же после того, как вы констатируете…
– Я могу без всяких констатации сказать, что убийство нельзя датировать сегодняшним днем. Скажите-ка! Да ведь это же Дельтель!
– Да…
За этим «да» скрывалось многое. Еще десять лет назад ни один из присутствующих не узнал бы убитого. В то время он был молодым адвокатом, которого чаще встречали на стадионе Ролан-Гарро и в барах Елисейских полей, чем в залах суда, и который больше походил на кинематографического героя, чем на члена коллегии защитников.
Несколько позже Дельтель женился на богатой американке, поселился с ней на бульваре Сюшэ и три года спустя выставил свою кандидатуру на выборах в палату депутатов. Во время избирательной кампании даже противники не принимали его всерьез. Тем не менее он был избран, правда, еле натянув нужное количество голосов, и буквально на следующий же день о нем заговорили.
Собственно говоря, Дельтель не принадлежал ни к одной из партий, но сразу стал кошмаром для всех, непрерывно выступая с запросами, без устали разоблачая злоупотребления, мелкие интриги и темные делишки, и при этом никто никогда не мог понять, какую цель он преследует.
Перед началом каждого ответственного заседания палаты можно бьшо услышать, как министры и депутаты спрашивали друг друга: «Дельтель пришел?»
И все мрачнели, увидев его. Он появлялся, словно голливудская звезда, с бронзовым от загара лицом, с маленькими черными усиками в виде запятых. Это означало, что дело принимает плохой оборот…
У Мегрэ был хмурый вид, он позвонил брату Дельтеля на улицу Понтье, там ему посоветовали поискать месье Пьера в ресторане «Фукэ». У «Фукэ» Мегрэ направили к «Максиму».
– Месье Пьер Дельтель находится у вас?
– Кто говорит?
– Скажите ему, что это касается его брата. Наконец Пьера Дельтеля вызвали к телефону. По-видимому, ему неточно передали:
– Это ты Андрэ?
– Нет. Говорят из уголовной полиции. Не можете ли вы взять такси и приехать сюда.
– У подъезда стоит моя машина. А в чем дело?
– Дело касается вашего брата.
– С ним что-нибудь случилось?
– Не говорите ни с кем до нашей встречи.
– Но…
Мегрэ повесил трубку, с досадой взглянул на группу людей, стоявших посреди просторной комнаты. Он понял, что никому здесь не нужен, и спустился к себе в кабинет. Ломбра, журналист, шел за ним по пятам.
– Вы не забыли обо мне, комиссар?
– Нет.
– Через час будет уже поздно давать материал в последний выпуск.
– Я вас увижу раньше.
– Кто это? Крупная птица, да?
– Да.
Торранс ждал его, но, прежде чем заговорить с ним, Мегрэ позвонил жене.
– Не жди меня сегодня вечером, возможно, я не приду и ночью.
– Я так и думала, раз ты не пришел к обеду. Они оба помолчали. Он знал, о чем, или вернее о ком, она думала.
– Это он?
– Во всяком случае, он еще не застрелился.
– Он стрелял?
– Ничего еще не знаю.
Там, наверху, Мегрэ не все сказал. У него не было никакого желания рассказывать им все. Наверно, ему придется еще час терпеть этих важных шишек, потом он сможет снова спокойно заняться расследованием.
Мегрэ повернулся к Торрансу.
– Ты нашел парнишку?
– Нет. Я говорил с его бывшим хозяином и сослуживцами. Всего три недели, как он ушел с работы.
– Почему?
– Его выгнали.
– За непорядочность?
– Нет. По-видимому, он был честным парнем, но последнее время стал прогуливать. Сначала на него даже не сердились. Все находили его очень симпатичным. Но…
– Ты ничего не узнал о его связях?
– Нет.
– А подружки?
– Он никогда не говорил о своих личных делах.
– Никаких любовных интрижек с машинистками?
– Одна из них, не особенно хорошенькая, говоря о нем, все время краснела, но мне кажется, что он не обращал на нее внимания.
Мегрэ набрал номер.
– Алло! Мадам Пардон? Говорит Мегрэ. Ваш муж дома? Тяжелый день? Попросите его на минутку подойти к телефону.
Ему пришло в голову, что, возможно, доктор еще раз вечером заходил на улицу Попинкур.
– Пардон? Я огорчен, старина, что приходится снова вас беспокоить. Вы собираетесь сегодня вечером навещать больных? Слушайте внимательно. Произошли очень серьезные события, которые касаются вашего друга Лагранжа… Да… Я его видел… Но с тех пор как я к нему заходил, случилось еще кое-что. Мне нужна ваша помощь… Да, именно. Лучше будет, если вы заедете за мной сюда…
Поднимаясь снова наверх в сопровождении Ломбра, Мегрэ встретил на лестнице Пьера Дельтеля, которого узнал сразу по его сходству с братом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18