- Парень! Бери свои пять тысяч и линяй. Хоть что-то останется. Продуешься, я знаю...
Откормленное красное лицо, запах спиртного, сигаретный выдох...
Семенов перевел взгляд на свои фишки и бросил их на нуль. Все молча, без особого интереса смотрели. И не сразу поняли, когда крупье возгласил:
- Зеро.
Тут уже и время приостановило свой бег, а может наоборот, полетело стремительно... Семенов лихорадочно бросал фишки на ноль, все лихорадочно ставили за ним... Один, два, три... три раза подряд - зеро! Здесь крупье вновь остановил игру и сообщил, что рулетка сегодня закрывается, так как банк не отвечает больше чем за пятьсот тысяч долларов, а господин... Семенов, выиграл уже пятьсот пятнадцать тысяч долларов. Услышав такую невообразимую цифру, все даже как-то онемели. Крупье за соседним столом поспешно объявил о закрытии и своего стола. Чудовищный выигрыш, происшедший буквально на их глазах, всех ошеломил. Семенов сам с трудом понимал, что вокруг происходит. Быков встряхнул его.
- Ну что, хорошего понемножку? Пойдем выбивать выигрыш. Хотя я не представляю, как они будут расчитываться с тобой. Впрочем, чего это я за них?.. Пойдем.
Семенов остановил пролетавшего официанта, бросил ему фишку на поднос, которую тот мгновенно схватил и предложил всем выпить. Бокалы мигом разобрали. Приятно, все же, оказаться причастным к явлению глобальному, потрясающему, так сказать, устои. На освободившийся поднос Семенов свалил фишки и, неожиданно для всех, направился в зал игры в кости.
- Постой! Зачем?.. - попытался остановить его Быков.
Им сразу освободили место. Все ещё исправно выполняя свои трудовые обязательства, мексиканский ансамбль, забытый всеми среди цунами последних событий, тихонько наигрывал что-то на своих электромузыкальных гитарах. Им внимали только стены, пол, потолок и мебель. Люди были словно видения, совсем из другого мира, а те призраки, которым они на самом деле играли, были материальнее живых. Семенов отвлекся, захваченный музыкой. Звучал искаженные электричеством звуки все же угадывались - вальс из "Спящей красавицы" Чайковского. У него опустились руки, все ещё державшие поднос с фишками, и хорошо, что уже сидел - поднос со стуком лег на полированную столешницу. Семенов отвернул голову, чтобы не видеть банкомета и, наедине с собой, погрузил свое издерганное сердце в музыку: он отдалялся от всех колдовское одиночество в мире плывущих вокруг и мимо него зомби, - словно погружался в забытую, пленительную простоту, в которой раньше чувствовал себя своим, а сейчас его мир иной - оскаленные пасти, зубы и горящие глаза проституток, и горящие глаза бандитов, и горящие глаза предающих тебя друзей. Каждый аккорд, извлекаемый из инструментов - оживших под ударом чистой электрической струи - притягивал тончайшие нити новых звуков и плелась узорчатая паутина мелодии, дробилась в пассажах, которыми пальцы музыкантов забивали глухие уши... имеющий уши да услышит... Не увидят и не услышат; черная ватная тишина опускается на глаза и души людей - мир из-за этого кажется простым и естесственным, как и все, что можно ощупать и потребить, а необъятное и сверхестественное понять не дано... имеющий уши да услышит.
Вдруг очнулся. Никто не заметил его легкого отсутствия. Служащий-банкомет озадаченно смотрел то на ввалившуюся толпу во главе с подносом полный синих тысячедолларовых фишек, то на громадного Быкова, который, словно бы возглавлял шествие.
- Господа! Банк не располагает...
Он вдруг вынул из кармана телефон, быстро набрал номер.
- Это Красин, - сказал он в трубку. - Да, ко мне. Сколько?.. - он бросил взгляд на поднос, быстро сообразил. - Несколько сот тысяч долларов... не знаю... Хорошо, как скажите.
Он убрал телефон.
- Игра! - сказал тут же и вытащил из шкафчика под рукой запечатанный полиэтиленовый пакетик с двумя кубиками.
Распечатал пакетик и бросил кости на стол. Семенов внимательно следил, как они катятся. Все, вроде, нормально. Взял обе кости в руку и слегка прикоснулся запястьем, где всегда носил магнитный браслет (для здоровья и подобных случаев - очень полезно!). Ничего не произошло. Кости оказались нормальными.
- Ваша ставка? - спросил банкомет.
Семенов пододвинул весь поднос. Быков попытался что-то сказать, но сразу передумал. Служащий стал считать фишки, заменяя каждый очередной десяток одной черной, десятитысячной. Всего фишек оказалось на пятьсот пятнадцать тысяч долларов.
Семенов взял в руку кости, взвесил, примерился. Кубики словно бы сами вылетели из руки. Все, затаив дыхание, следили за ними.
- Семь очков! - кто-то шумно выдохнул.
Послышались возгласы. Лиза слабо зааплодировала. Но как-то неуверенно. Банкомет в полной тишине удваивал количество фишек. Пододвинул их к Семенову. Потом вновь вытащил телефон, позвонил, коротко подствердил что-то, что-то выслушал.
- Желаете ещё партию? - благожелательно спросил он.
Семенов кивнул, ощущая только непреодолимое наслаждение от всего происходящего. А то, что основные события ещё впереди не только не пугало, но и придавало какую-то остроту всему. Он не просто ощущал себя всемогущим, ужасная жажда риска с какой-то раздражающей его силой овладела им. Ему казалось, в такие вот, действительно, редкие мгновения, безумие, овладевавшее им, делало его неуязвимым.
- Последняя партия, - наконец сказал он и, наконец, взял в руку кости.
И вдруг понял, что способность к самоанализу, которую он только что обнаружил в себе, была сигналом - его игровой транс уходил, иссякала сила. И вот, ощущая уже действительную пустоту, смотрел он на кубики в руке и не знал, что делать.
- Саша! - сказала вдруг Лиза. - Может...
Что она хотела сказать, Семенов так никогда и не узнал. Кости выпорхнули и покатились по гладкому пластику стола. Один кубик остановился сразу - шесть очков. Другой ещё катился и, когда, колеблясь на грани, выбирал куда упасть, все, на самом деле не дышали. Кубик все же упал на грань с шестью очками, а противоположной стороной с единственной точкой уже смотрел вверх. Со всех сторон закричали, засмеялись, кто-то требовал шампанского, Быков сильно хлопал его по плечу, а Лиза торопливо целовала.
Служащий кисло подсчитал выигрыш и кисло объявил:
- Ваш выигрыш составляет два миллиона шестьдесят тысяч долларов. Боюсь, вряд ли в кассе найдется столько наличности.
- Это мы ещё посмотрим, - бодро закричал Быков.
Кто-то вновь потребовал шампанского. Официанты юрко обносили всех подносами. Семенов проглотил свой бокал, словно воды выпил: все ещё было тяжело, душно...
Потом, сопровождаемые толпой, спустились вниз.
ГЛАВА 14
РАЗГРОМ
Возле кассы их ждали. Сначала кассир что-то мямлил непонятное, потом предложил написать расписку, мол, столько денег все равно нет, но Быков, помятуя о том, что половина выигрыша принадлежит ему, да и вообще, находясь в состоянии несвойственного ему азарта, разволновался, как бульмастиф и его поддержали зеваки, глухо или громче ворча, что оббирать, мол, само собой можно, а вот...
Нервный кассир и нервные охранники кому-то уже звонили - и вдруг стали любезными и спокойными.
- Не могли бы вы пройти прямо к управляющему. Да, да, прямо с фишками. С вами расплатится руководство.
Семенов оглянулся на Быкова, тоже державшего на подносе свою часть фишек. Быков нервически повеселел. Подмигнул.
- Могли, могли...
Лиза встревожилась. Толпа праздных свидетелей вдруг опомнилась: чего это они так увлеклись? Деньги чужие, мужики чужие, девка чужая... и поздно уже, представление на сегодня окончено.
Семенов, Лиза, Быков - все вместе поднимались на второй этаж за кассиром. Подносы мешали... своя ноша не тянет... Лиза осторожно придерживала Семенова под локоть. Прошли игорные залы и через неприметную дверь вышли в коридор. Белый, стерильный, кремовая синтетическая дорожка, какой-то пейзаж в тонкой пластмассовой рамке. Кассир осторожно постучал в торцовую дверь с большим зрачком глазка посередине и табличкой: "Управляющий".
Быков вдруг тихонько присвистнул. Все посмотрели на него. Он решительно передал поднос опешившей Лизе.
- Держи, золотко.
И Семенову:
- Уже поздно. Без десяти два, - постучал он по циферблату своих часов. - Я спущусь вниз, посмотрю, нет ли сложностей. Справишься один?
Семенов кивнул и отвернулся. Быков, толкнув плечом сопровождающего их охранника, быстро пошел к выходу.
Дверь в кабинет управляющего широко распахнулась. Семенов и Лиза вошли. Охранник и кассир зашли тоже. Дверь закрылась за ними.
Ну что же, хороший кабинет. Очень богатый, светло светлый и украсно украшенный кабинет. Палас с длиннющим ворсом, люстра рассыпала по потолку паутинную гирлянду поддельного хрусталя (может настоящего), мебель наполовину антикварная, наполовину офисно-делового стиля. И главное, посреди этого великолепия - высокий, плечистый, статный красавец; сам хозяин встречал гостей, насмешливо вздернув черную бровь и искривив угол твердого широкого рта. Глаза с ненавистной радостью смотрели на Семенова, рассматривали с удивлением как-то, нет, больше с радостью. А в руке Король (конечно, это был Королев) держал пистолет-пулемет "Узи", направив его Семенову в грудь.
- Все вон! - негромко скомандовал Король и охранника с кассиром немедленно сдуло. Только дверь хлопнула.
- Может сразу его пристрелить? - озабоченно спросил Королев у сидящего на диване возле стены пухлого мужчину лет сорока пяти. - Опять что-нибудь выкинет, ищи его там...
- О нет!.. - с тем же злобным наслаждением в голосе сам себе ответил Королев. - Он теперь так просто не уйдет. Он мне за своего и моего папу ответит. Знаешь, как в библии: до двенадцатого колена будет отвечать.
- А жаль, что нельзя до двенадцатого колена... того, - доверительно обратился он к полному Жуку. - Здорово было бы! Что ж, придется удовольствоваться тем, что Бог послал.
Он медленно, с напряженной расслабленностью приблизился к молчавшим Семенову и Лизе.
- Слушай, а чего это ты свою шлюху с собой взял? Мне тут успели объяснить, что ты всегда работаешь в одиночку. Как волк, черт тебя дери! А тут бабу взял. Может неспроста? А? Как, неспроста?
Королев стоял уже рядом, руку протяни, мог бы коснуться подноса. Но руки он не протянул.
- За выигрышем, значит, пришли? - поинтересовался он и вдруг со страшной силой ударил снизу ногой по подносу.
И фишки, и сам поднос - все полетело в лицо. Семенов отшатнулся, край пластикового, но все равно твердого подноса ошеломляюще больно попал снизу под ноздри. Фишки все ещё рассыпались по кабинету словно тяжелые конфети, как вдруг, издав какой-то дикий кошачий вопль, Лиза в свою очередь швырнула свой поднос с фишками в лицо Королева. И тут же яростно кинулась к врагу, тоже по кошачьи выставив вперед крашенные острые ногти...
Удивленный и раздосадованный Королев, как только что Семенов, сделал шаг назад. Но Лизу встретил; отмахнулся от неё сильным ударом по лицу тыльной стороной ладони, отчего бедная валькирия грохнулась на твердый полированный пол кабинета, к счастью прикрытый пушистым синтетическим ковром.
И громко, заливисто хохотал в стороне Жук, тыча пальцем то на лежащую Лизу, то на рассерженного Королева.
- Нет, как она кинулась?!. Я думал, глаза тебе выцарапает. Или разукрасит полосами, как кота!
И смеялся.
Семенов смотрел на Лизу. Падая, она смяла платье и длинный разрез оголил блестящее бедро и высоко, куда и стремился взгляд, вдруг стал виден ремешок.
- Сволочь! - быстро сказал Семенов ни к кому специально не обращаясь.
Королев вдруг шагнул вперед и бешенно ударил его носком туфли между ног. Почти попал; боль все равно была ошеломляющей, хотя рассудком управлять было ещё можно.
Семенова согнуло и тут же впечатало скулой в металл взлетевнего навстречу "Узи". Королев попробовал добавить уже падающей жертве, но промахнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36