— Вот именно. Ты помнишь? У Ангелоса есть брат Димитриос Драгумис. Он живет в Итеа, обрати внимание в Итеа.
— И я там видела джип… Даниэль из Афин поехала прямо туда! Если это тот самый Димитриос, то брат Ангелоса — ее любовник, и я видела его дом. Она была в гостях ни у какой ни Елены, а у него, и я готова спорить, даже если джип не доказательство, что в это время она была там!
— Ты уверена, что это та же машина?
— Точно, я же сказала, что узнала куколку. Кто-то возился с мотором, не Димитриос, но все равно, я чувствую, что права. Это тот же Димитриос. Это полностью объясняет, почему она проявляет к тебе такой интерес. Или частично.
Он не обратил на это внимания.
— Ну допустим, любовник Даниэль — Димитриос Драгумис. Есть ли у нее подруга Елена неизвестно, но в Итеа она ездила часто. Она рассказывала, что купаться, что нашла там заливчик с чистой водой, но где, не объясняла. Она могла там встречаться с Димитриосом, который выезжал ловить рыбу. Я говорил тебе, что он рыбак?
— Она сказала, что он гид.
— Гида с таким именем в Дельфах нет, точно знаю, а раз уж он решил врать… — Не закончив предложения, он уставился на свою сигарету. — Допустим, он отправил Даниэль в Афины нанять машину по делу жизни и смерти, то есть чертовски срочно.
— Допустим.
Он поднял глаза:
— Дорогое удовольствие. И зачем рыбаку машина?
Я опять села на кровать.
— Не знаю. Продолжай.
— Она это сделала, но нашла предложение получше, не отменила заказ и не сообщила его имени. Отбросим весь бред о мсье Саймоне и неожиданное вмешательство мисс Камиллы Хэвен. О чем говорят действия Даниэль?
— О срочности и секретности?
— Именно. Очень хочу понять, чего может быть срочного и секретного у Даниэль и Димитриоса, двоюродного брата Ангелоса.
Пауза. В открытое окно влетел жук, громко стукнулся об стену и прожужжал обратно в темноту.
— Но машина, — сказала я, — почему машина? Зачем рыбаку машина из Афин, да еще таким странным способом?
— Об этом я и говорю. Он рыбак, у него есть лодка. А теперь и джип, полученный из Афин, о котором никто не знает. Для меня это значит одно — транспорт.
— Срочный секретный транспорт… Но, Саймон, это — абсурд.
— Почему?
— Я понимаю, к чему ты ведешь. Думаешь, он нашел сокровище Ангелоса, раньше обнаруженное Михаэлем. И джип и лодка нужны, чтобы… Ой!
— Что?
— Мул, Саймон, мул!..
Он кивнул.
— Ага. Нельзя затащить джип на Парнас. И мул, и джип проявились в день моей встречи со Стефаносом.
— Ну Саймон, это только догадки. Мула мог взять и Нигель. Куда-то он же делся.
— Проще было купить ослика у датского художника. Он стоил очень дешево, и деньги у Нигеля имелись, и прятаться ему ни к чему, даже наоборот — реклама, чем больше шума, тем лучше.
— Понимаю. Но все равно у него был очень таинственный вид.
— Нет, не взял он мула. К тому же мул исчез ночью в понедельник, когда мальчик был здесь. Потом-то он пошел гулять с Даниэль, но не думаю, чтобы они…
— Ты прав. Это не он. Я кое-что вспомнила. Когда мы смотрели театр, что-то двигалось на горе — я подумала ветер, коза или ослик. Но там звучал и металл…
— Дикие звери не носят подков, местные жители ходят в веревочных туфлях… Камилла, ты слышала, как Димитриос уводил ворованного мула.
— А он, значит, слышал нас…
— Наверняка. Хотя боюсь, что Электру он не оценил. Вряд ли он разбирается в классике.
— Да не только. Мы же говорили про Михаэля…
— По-английски, может, не понял. Будем надеяться, что нет.
— Ну все равно, Саймон, невозможно поверить, что Димитриос искал четырнадцать лет, а сейчас вдруг неожиданно нашел, именно сейчас, когда ты здесь. Слишком большое совпадение. Да он вообще не мог найти, если Ангелос ему не сказал, а тот ведь пропал. Это не сокровище твоего брата, я не верю!
— Не совпадение.
— А что?
— Ты смотришь не с той стороны. Два события действительно случились одновременно — мое пребывание здесь и находка сокровища. Ты называешь это совпадением. А я — причиной и следствием.
— Ты хочешь сказать…
— Что эти два события действительно связаны, но не случайно. Димитриос нашел клад именно потому, что я здесь.
— Ты хочешь сказать, что он следил за нами?
— Именно так. Он мог узнать, куда мы идем, и пойти следом.
Я сказала хрипло:
— Все правильно. Когда я ждала вас у пещеры, кто-то двигался на вершине скалы. Он мог за мной следить.
— Уверена?
— Не совсем. Там было движение, я посмотрела, но ничего не увидела. Солнце светило в глаза.
— Понятно. Ну что же, это мог быть Димитриос. А потом он пошел за нами, чтобы встретиться с Даниэль. Это вполне могло быть.
— Значит я несправедлива. Я подумала, что они были вместе, а я им помешала.
— У него не было времени спуститься туда раньше тебя. Большую часть пути спрятаться негде. — Он немножко подумал. — Давай обсудим последовательность событий. Димитриос пытался выяснить место смерти Михаэля. Даже с подробными инструкциями Ангелоса он не мог ничего найти — все ориентиры, даже скала Кошачий Зуб, пропали во время землетрясения. Сам Ангелос на его месте оказался бы не менее беспомощен.
— Помнишь, Нико говорил про призраков на горе и свет…
— Нико говорил массу ерунды, но это, возможно, и правда. Димитриос искал клад. Догадаться, что Стефанос покажет мне место смерти Михаэля было достаточно легко. О предстоящем приезде знали все. Если бы Димитриос решил нанять или купить машину, всем бы стало интересно зачем. А тут Даниэль ездит взад-вперед на джипе, разумная идея — познакомиться и купить молчание и помощь обещанием поделиться. Все распланировано, вдруг шеф Даниэль решил уехать. Пришлось отправлять ее в Афины нанимать машину, там она ошиблась, но не очень существенно. Оставалось только найти мула или ослика — джип ведь в расщелину не притащишь — и тут опять помогла Даниэль. Она работала с археологами, знала где что лежит и как это можно получить… Ты что?
— Я вспомнила. Пропал не только мул, гид сказал, еще инструменты.
— Так, так… В этом есть смысл или нет? Или я слишком спешу?
— А потом, все, что ему оставалось делать, это ждать и следить за нами. Слишком просто.
— Очень просто. Я должен был подумать об этом сразу, но, честно говоря, мне не приходило в голову, что что-нибудь от находки Михаэля могло сохраниться. Пока я не увидел следов землетрясения. Больше факты никак не укладываются, но наш друг Димитриос явно благотворительностью не займется.
И тут я спросила:
— А зачем он пришел сюда сегодня? Просто повидаться с Даниэль?
— Вот об этом я и думал, когда сказал, что мне это не нравится. Все, что мы узнали или угадали, если хочешь, достаточно понятно и прямолинейно. Но Нигель… Совершенно непонятно, куда он тут вписывается.
— Ты имеешь в виду, что грек приходил встретиться с ним?
— Нет. Димитриос что-то искал, хотелось бы знать, что. И очень интересно, куда делся Нигель.
— Рисунки исчезли
— Что? А, со стен. Да. Надо выяснить, что еще… — Он начал ходить по неубранной маленькой комнате. — Нет, сиди, не так уж трудно тут все обыскать, хотя все и вверх дном.
— По крайней мере Димитриос с собой ничего не взял.
— Это точно, у него на это не было времени. Хоть одна положительная сторона в сегодняшнем приключении.
— Может, Даниэль говорила правду? Может, он зашел сюда просто спрятаться, когда услышал тебя?
— Ни в коем случае, — он открыл шкафчик у душа и копался внутри, — у него не хватило бы времени вывинтить лампочку. Он сделал это сразу, как вошел в комнату. Значит, у него было какое-то дело на минуту-две, и он не хотел, чтобы его застали врасплох. Я его услышал почти сразу, я не спал, а лежа думал про Нигеля, поэтому немедленно встал, оделся и пошел. Он не совсем закрыл дверь, очевидно, чтобы не скрипеть. Когда я увидел движущийся луч фонаря, я понял, что это — не Нигель, и стал осторожнее. Но как только я открыл дверь пошире, он обернулся.
Я засмеялась.
— Да, а ты соврал Даниэль, что он напал на тебя. Я смотрела. Ты полетел на бедного парня головой вперед прежде, чем он успел тебе сказать добрый вечер.
Он усмехнулся.
— Были причины. Как только я туда сунулся, он обернулся и вытащил нож. Я решил не дать ему времени придумать, как можно его использовать.
— Понятно… Все, что можно сказать, так это что для представителя нашей мирной профессии, реакции у вас очень ускоренные, чтобы не сказать больше.
Он продолжал улыбаться.
— Бурная юность, и уроки Михаэля дают плоды. Боюсь, мне это понравилось, я, кажется, люблю драться. Камилла… Его вещей нет.
— Всех? Не только для рисования?
— Рюкзака на крючке, полотенца, мыла, одежды, даже пижамы под подушкой. Значит, он действительно намеревался уйти. Нелепый ребенок, мог бы мне сказать и избавить тем от бессонницы. Ну что же, по крайней мере, он не сидит где-нибудь на горе с подвернутой ногой… Проверим еще и здесь… Вот нож грека, я слышал, как он падал. А этот жуткий шум мы, значит, произвели, когда уронили корзину для мусора… Ну и грязища, апельсиновая кожура, обломки карандашей, обрывки ненужных рисунков…
— Ради бога, разреши помочь!
Я соскользнула с кровати на пол и собрала бумаги.
— Я уберу, чини стул и выпрямляй стол. А разбитые стекла лучше оставить на утро, найдем щетку… Саймон!
Он аккуратно расставлял мебель.
— Что?
— Это совсем не ненужные рисунки. Законченные эллинические типы. Вот голова, похожая на Стефаноса, вот — на статую, девушка, пастушок и еще, смотри… Он, конечно, не хотел их делать, они ему не нравились, но он ведь не мог позволить себе просто так их выкинуть! А это-то с какой стати?..
— Что это? — сказал он резко.
— Это. Странная прекрасная голова молодого человека в цветочном стиле, причем порванная, не просто смятая, как все остальные. Не надо было ему этого делать, такая красивая!..
Саймон молча взял у меня рисунки, посмотрел, спросил:
— А что здесь еще? Цветов нет?
— Нет, только типы, кроме этой красивой головы.
Он вздохнул вроде бы с облегчением, и я поняла, что он испугался не меньше меня.
— Тогда еще ничего. Все самое хорошее он взял с собой, кроме этого, — он уронил фрагменты самого красивого портрета, — может, мы когда-нибудь и узнаем, что так вывело его из себя. Скорее бы…
Я сказала резко:
— Цикламен!
— Что он тоже здесь все-таки?
— Нет, я вспомнила кое-что, по-моему, важное. Вчера в горах я видела цикламен на скале. Я сразу не поняла, то есть, наверное, поняла подсознательно, потому что подумала про Нигеля, но это был тот самый цветок с его рисунка. Уверена. Значит, Нигель тоже был там! И, может, он нашел пещеру Ангелоса, и это объясняет его странное поведение в понедельник ночью. Саймон, я почти уверена!
Саймон сказал хрипло:
— Если он что и нашел, то только в понедельник. Этот рисунок он сделал в понедельник.
— Да, и говорил, что ничего не рисовал, пока мы не нашли цикламен и портрет. А вчера утром уходил и старался, чтобы его никто не видел. Может, все-таки Нигель взял мула? Может, мы неправы про Даниэль? Может Нигель пытается вытащить оттуда, что там есть?
Саймон сказал вообще уже не своим голосом:
— Ну а что, если да? И если он налетит на этого чертова грека прямо в процессе, тот-то точно в этом замешан.
— Может, они вместе…
— Может.
— Саймон, не переживай так. Одно очевидно — он ушел сам. Все собрал и выбросил ненужное. Даже и что-то аморальное он делает по собственной воле. Ты же не можешь до такой степени и помимо его желания о нем заботиться?
— Думаю, что нет. По крайней мере, до наступления дня.
— Пойдешь туда, конечно?
— В любом случае собирался, а теперь, по-моему, обязан. — Он молча смотрел на меня, маска непроницаемости опять скрыла лицо. — И возьму тебя с собой. Иди спать, нам рано выходить.
Я встала:
— А Стефаноса и Нико не возьмем?
— Нет. Во-первых, это слишком долго, во-вторых, если Янгель и Димктриос там еще что-нибудь оставили, я хотел бы без свидетелей разобраться при чем тут Нигель, и кому все это принадлежит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24