Великан улыбнулся:
– Простите, что беспокою вас в такой час, полковник, но нам необходимы ваши профессиональные услуги.
Клей жестом пригласил его внутрь и закрыл дверь:
– Что стряслось?
Кевин пожал плечами:
– После нашего визита в Драмор-Хаус мы пошли выпить в трактир Кохана. Там у нас вышла ссора с человеком по имени Варли, одним из ребят Гамильтона. Он слегка порезал моего отца.
– Насколько серьезно? – спросил Клей.
– Скверная резаная рана на внутренней стороне правого бедра. Варли метил ему в пах.
– Я схожу за своим саквояжем, – сказал Клей. – Если вы оседлаете для меня Пегин, это ускорит дело.
Роган повернулся, чтобы открыть дверь, и на секунду замешкался:
– Да, кстати, не забудьте тот пакет, полковник. Вы ведь говорили, что хотите лично отдать его адресату. Так почему бы не сделать этого сейчас?
Клей кивнул, улыбка медленно проступила на его лице.
– Здравая мысль. Он достаточно долго висел на моей совести.
Дверь тихонько закрылась за Роганом, а на лестнице появился Джошуа с чёрным саквояжем, с твидовой курткой для верховой езды, перекинутой через левую руку. Помогая Клею надеть пальто, он сказал:
– Я взял на себя смелость положить «драгун» на дно саквояжа, полковник. Ни от чего ведь нельзя зарекаться.
Клей задумчиво кивнул:
– Тут ты прав.
Джошуа подошел к шкафу и достал пакет:
– Вероятно, вам понадобится вот это?
– Возможно, я выясню, что в нем, до того как закончится эта ночь, – сказал Клей. – Думаю, я сделаю это своей платой за лечение Шона Рогана.
Когда они вышли на улицу, Кевин показался из конюшни с Пегин, оседланной и взнузданной, а немного погодя он и Клей с дробным стуком промчались по булыжникам и поскакали между деревьев к вересковой пустоши.
Глава 6
Они молча ехали по безмолвной пустоши, Кевин Роган показывал дорогу. Когда они приблизились к верху лощины, он издал особенный мелодичный свист, и из-за деревьев слева от них выехал всадник. Лунный свет играл на стволе его дробовика.
– Кевин? – негромко окликнул их Дэннис Роган.
– Я пошлю Мартина, чтобы он сменил тебя через час, – сказал ему Кевин, когда они проезжали мимо.
Дэннис весело ухмыльнулся:
– Доброй вам ночи, полковник, – и растворился во мраке деревьев.
– Так вы теперь выставляете часовых? – спросил Клей.
Кевин кивнул:
– Как видите, обстановка начинает накаляться.
В этот момент они подъехали к краю лощины и все разговоры прекратились: всадники сосредоточились на том, чтобы благополучно преодолеть крутую тропу.
Когда они ехали мимо загона для скота, во дворе залаяла собака. Затем они спешились, и входная дверь открылась, отбрасывая в ночь полоску желтого света.
Миссис Роган с лампой в руке всматривалась в них, пока Клей подходил к ней с седельным вьюком, переброшенным через руку.
– Как он? – спросил он.
Она пожала плечами:
– Он попадал и не в такие переплеты – и выжил. – Она провела его по узкому выбеленному коридору к двери в дальнем его конце.
Клей очутился в большой, вымощенной плитняком кухне с шершавыми оштукатуренными стенами и широким очагом. Мартин и Катал сидели за столом друг напротив друга, разделенные шахматной доской, а их отец расположился у огня, в кресле с гнутой спинкой, у его ног лежала шотландская борзая.
Его правая штанина была разрезана до пояса, намотанный на бедро бинт пропитался кровью, но голубые глаза на большом бородатом лице были спокойны.
Он улыбнулся и протянул руку:
– Как будто ваш дедушка стоит передо мной, упокой Господи, его душу. – Он покачал своей большой головой, и смех прокатился по комнате. – Думаете, я вам басни рассказываю?
Клей мгновенно проникся симпатией к этому человеку, почувствовал к нему то инстинктивное расположение, которое или приходит сразу, или не приходит вовсе. Сняв пальто, он улыбнулся:
– Кажется, мой дедушка в молодости получил такую же просеку?
Шон Роган налил себе еще виски:
– И это еще слабо сказано, насколько мне известно. – Он хмыкнул. – Все никак не могу прийти в себя от того, как вы на него похожи. И такой же проворный. Надо было видеть, как вы выбили пистолет из руки Берка.
– Жаль, что вы при этом не смогли пнуть ублюдка в рожу, – добавил Кевин сурово.
– Я счел более важным сделать так, чтобы его пуля не попала туда, куда он метил. – Клей достал из своего саквояжа хирургические ножницы и разрезал повязку на бедре Шона Рогана.
Рана была семи-восьми дюймов в длину, с красными воспаленными краями. Клей вытер кровь куском материи и внимательно осмотрел ее. Через некоторое время удовлетворенно кивнул:
– Разрез чистый. Если все сложится удачно, через две недели будете снова ездить верхом.
Шон Роган красочно выругался, а Кевин ухмыльнулся:
– Тебе совсем не повредит посидеть недельку-другую у очага. Мы с ребятами управимся с делами.
Клей попросил у миссис Роган несколько лоскутов материи и тазик, а потом задрал ногу Шона на табуретку, велев Кевину крепко держать ее в таком положении. Затем потянулся за бутылкой с виски и плеснул немного на открытую рану. Большой Шон выругался вполголоса и стиснул подлокотники кресла так, что костяшки его пальцев побелели, когда алкоголь обжег его оголенное мясо.
– И какой, черт возьми, от этого прок? – спросил он.
Клей вдел шелковую нить в изогнутую иглу:
– Раны от пуль остаются чистыми, резаные раны обычно гноятся, не спрашивайте меня почему. Есть такой человек по имени Листер, который считает, что знает причину, но сейчас мы не будем в это вдаваться. Виски или любое другое неразбавленное спиртное помогает сохранять рану чистой. Мы доказали это в войну.
Он стал зашивать рану, а Большой Шон продолжал говорить ровным, повиновавшимся ему голосом, несмотря на крупные капли холодного пота, которые выступили у него на лбу при первом же прикосновении иглы.
– Вы были в стане конфедератов, не так ли, полковник? Конечно же ирландец встает на сторону тех, кто терпит поражение.
– У янки была ирландская бригада, – сказал Клей. – Перед битвой при Геттисберге их капеллан, отец Корби, отпустил им грехи и отказал в христианском погребении любому, кто откажется сражаться.
– Боже правый, он, наверное, был крепкий орешек, – сказал Катал.
Большой Шон закряхтел, когда игла снова вонзилась в его тело.
– А ваш отец – как он умер? Я узнал от вашего дяди, что он, в отличие от вас, не вступил в армию.
– Он приобрел два корабля и сколотил состояние, доставляя контрабандные грузы из Нассау в Атланту, – спокойно проговорил Клей. – Его застрелили, когда он с боем уходил от сторожевого корабля янки, за три месяца до окончания войны.
Шон Роган степенно перекрестился:
– Да обретет он покой.
– Которого ему явно недоставало на этом свете, – пробормотал Клей.
Он искусно закрепил узлом последний стежок, отрезал торчащие концы, а потом перевязал ногу чистой материей. Пока он завязывал узел, Шон Роган вздохнул:
– Ей-богу, мне уже полегчало. Вы свое дело знаете, полковник.
– Еще бы мне не знать, я достаточно попрактиковался, – ответил Клей.
Мартин достал чистые стаканы и новую бутылку виски, Кевин Роган наполнил стакан и придвинул его к Клею.
– Как гласит Священное Писание, полковник, трудящийся достоин награды за труды свои.
– Да, кстати о награде, – сказал Клей. – Я совсем забыл.
Наступила несколько неловкая пауза, во время которой Роганы переглянулись, а большой Шон пожал плечами:
– Вполне справедливо, полковник. Вы славно поработали. Называйте вашу цену.
Клей потянулся к своему седельному вьюку и достал пакет:
– Когда человек везет что-нибудь в такую даль, в какую я вез эту штуку, думаю, он имеет право знать, что находится внутри.
Глаза Шона Рогана широко раскрылись от удивления, а затем он от души расхохотался:
– И ей-богу, ваше желание сбудется, полковник. Я думаю, вы это заслужили. Открой его, Кевин.
Пакет был завернут в холст, прошитый по краям и запечатанный красным сургучом. Кевин достал складной нож и распорол швы. Клей не спеша зажег сигару, выжидая.
Внутри была водонепроницаемая оболочка из промасленного шелка, тоже зашитая, а когда ее сняли, показалась деревянная коробка. Кевин перевернул ее вверх дном и пачки банкнотов вывалились на стол.
Молодые Роганы схватили каждый по пачке и стали их рассматривать, взволнованно переговариваясь. Клей повернулся к их отцу с нахмуренным лицом:
– Но я не понимаю...
Кевин бросил ему одну пачку:
– Посмотрите вот на это – и вы быстро все поймете.
Это были хрустящие, свежеотпечатанные банкноты достоинством по пять долларов, выпущенные от имени Ирландской республики и подписанные Джоном Махони. Он поднял взгляд и увидел, что остальные пристально смотрят на него.
– Но Ирландской республики не существует.
– Скоро она появится, – резко сказал Кевин Роган. – Братство насчитывает тысячи членов – здесь и в Америке. Через несколько месяцев мы будем готовы выступить, и, когда мы это сделаем, Ирландия снова станет свободной.
– Вы, вероятно, имеете в виду это Фенианское братство, про которое я так много слышал в Голуэе?
Шон Роган кивнул:
– На этот раз мы беремся за дело всерьез. Мы хотим свободы, причем немедленно.
– Но откуда поступили эти банкноты?
Кевин взял одну и вслух прочитал надпись:
– "Подлежат выкупу через шесть месяцев после признания независимости Ирландской республики". – Он ухмыльнулся. – Согласитесь, полковник, это отличный способ сбора средств. Взамен одолженных ими ценностей людям, которые нас поддерживают, выдаются банкноты. Деньги помогут освободить их страну, а после этого вернутся к ним.
Клей неторопливо кивнул:
– У человека, который додумался до этой идеи, светлая голова, могу за это поручиться. – Он повернулся к Большому Шону: – Этим вечером я разговаривал с сэром Джорджем Гамильтоном. Он считает, что независимость Ирландии невозможна по экономическим причинам, что республика нуждается в покровительстве Англии.
– Ах вот как – в покровительстве? – с горечью воскликнул Кевин. – Если то, что они делают с нами, называется покровительством, то Господь поможет нам, когда мы все окочуримся.
Отец предостерегающе положил ладонь на его руку:
– Попридержи язык. Полковник не знаком с фактами. – Он повернулся к Клею, глаза на большом бородатом лице были совершенно спокойны, так что он походил на какого-то ветхозаветного пророка. – В Ирландии мы все живем с земли, полковник. Все мы – и арендаторы, и помещики – в равной степени.
– Посмотрев на условия жизни некоторых арендаторов, – сказал ему Клей, – я могу понять, что у них есть веские причины для недовольства.
– Землевладельцы по большей части англичане или ирландские протестанты, что в конечном счете одно и то же, – продолжил Роган. – В основном они живут за счет доходов от аренды. Это означает, что у помещиков есть только два способа увеличить доходность своих вложений. Первый – поднять арендную плату. Второй – попробовать поставить на широкую ногу разведение овец или крупного рогатого скота.
– А это означает выселить своих арендаторов? – предположил Клей.
Большой Шон мрачно кивнул:
– Примерно так обстоит дело, полковник.
– Но наверняка существуют законы, защищающие людей от несправедливого обращения?
Кевин Роган резко рассмеялся, и его отец продолжил:
– На практике арендаторы всецело зависят от милости своих помещиков. Им приходится платить непомерную арендную плату, в результате у них остается лишь столько, сколько нужно, чтобы не умереть с голоду. Им приходится вводить навязанные усовершенствования и покорно наблюдать, как из-за них повышается арендная плата.
– Но должны же быть какие-то легальные методы борьбы с таким положением вещей, – воскликнул Клей. – Как насчет политики? Ведь они имеют своих представителей в парламенте, не так ли?
– На тех, у кого есть право голоса, оказывают давление, – сказал ему Шон Роган.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29