Видимо,
стараясь унять эту лихорадочную дрожь, она крепко прижала к груди
лупоглазого медвежонка. Халат при этом высоко задрался, юбнажив полноватую
загорелую ногу, но Майя будто этого и не заметила.
- Температурите? - спросил Антон.
- Не-е-ет... - протянула Тузкова. - Знакомые приходили, посидели
компанией. Только спать улеглась - тут вы...
Вид у нее был не то больной, не то чуточку пьяный, - Бирюков решил не
тянуть время:
- Майя, знаете Андрея Барабанова?
- Конечно, - спокойно ответила Туэкова. - Бывший муж одной нашей
лаборантки.
И замолчала, словно никакой Барабанов не интересовал и не мог ее
интересовать. Пришлось Антону опять проявить инициативу;
- Когда вы с ним последний раз встречались?
- С чего бы мне с ним встречаться? Я с Барабановым вообще не встречаюсь.
- А ведь дедавно вас с ним видели.
- Интересно, где?..
- В ресторане.
Тузкова замешкалась, однако, видимо, решив перейти в наступление,
иронично усмехнулась:
- Там не один Барабанов был.
- Кто еще?
- Полный зал народу.
- Но вы-то с Андреем в ресторан пришли,
- А вы-то за нами следили?! - передразнив, неожиданно вспыхнула Туэкова.
Бирюков сдержался:
- Мы, Майя, слежкой не занимаемся. Других забот хватает. Не пойму - что
вас обидело?
- На каком основании я должна перед вами отчитываться? С кем пошла, куда
пошла... Вы разве муж мне?..
- Я сотрудник уголовного розыска... - начал было Антон, но Тузкова грубо
оборвала:
- И это дает вам право задавать интимные вопросики?
- Не раздувайте из мухи слона. Я пришел не ради амурного разговора.
Тузкова, вероятно, осознав беспочвенность своего возмущения, тихо
проговорила:
- Ну, а чего Барабанова мне клеите...
- В тот вечер, когда вы были с Андреем в ресторане, его крепко ударили.
Не знаете, кто?
- Не знаю, - поспешно ответила Майя. - Барабанов вышел из ресторана
раньше меня. Когда я подошла к нему, у него уже был синяк под глазом.
- И вас это не заинтересовало?
- Андрей сказал, что не разглядел, кто ему кулак припечатал. Все?
- Нет, Майя, не все. Не слышали, как серебровский шофер Тропынин хотел по
телефону подшутить над Барабановым насчет покупки машины?
Тузкова отвела взгляд в сторону:
- Не слышала.
- Ложный ответ.
- Хотите сплетницей выставить?
- Хочу знать правду.
- А потом скажете Тропынину, что я на него наговорила...
- У меня нерушимое правило: собирать информацию, а не распространять.
- Честно, Тропынин о нашем разговоре не узнает?..
- Не будем торговаться, не на базаре...
Майя нахмурилась, прикрыла полой халата обнаженную ногу и стала
рассказывать, как лаборантка Вера и шофер из Серебровки Тропынин
безжалостно разыграли Барабанова. Сейчас Тузкову прямо-таки нельзя было
узнать. Антону даже показалось, что она всерьез подражает телевизионной
пани Монике.
Слушая, Бирюков не мог избавиться от тревожного предчувствия и краем уха
стал ловить посторонние звуки. За стенкой крутили магнитофон, в подъезде
тоскливо мяукала кошка, на кухне тихонько журчала вода, бегущая из крана.
- Вера и Тропынин звонили при вас? - спросил Антон, когда Тузкова
замолчала.
- Не-е-ет. Сергей снял трубку, чтобы звонить, а я закончила анализ и ушла
из лаборатории.
- Но вы вроде как уверены, что они звонили...
- Само собой, уверена, Верка на каждом шагу мстит Андрею.
Бирюков хотел задать очередной вопрос, и вдруг показалось, будто то ли у
шифоньера, то ли у платяного шкафа скрипнула дверца. Он чуть-чуть скосил
глаза вправо и заметил, как одна из голубых створок ниши, начавшая было
раскрываться, медленно прижалась на прежнее место. Тузкова, видимо,
стараясь отвлечь внимание, капризно вздернулась:
- Собственно, что вам от меня надо?
- Шурупа знаете? - неожиданно спросил Антон.
На лице Тузковой мелькнуло похожее на испуг недоумение:
- Кого-о-о?
- Бывшего "Шуровоза", Сашку Бабенко.
- Сто лет не видала, - с усмешкой ответила Майя, но от Антона не
ускользнуло, какой силы воли стоило ей ответить спокойно. Придерживаясь
намеченного принципа неожиданности, он опять спросил;
- Кто у вас прячется в квартире?
Лицо Тузжовой вспыхнуло так, словно ей влапили хлесткую
пощечину. На несколько секунд Майя даже онемела, затем ярост-
но швырнула медвежонка на пол и подскочила, как ужаленная:
- Перестаньте оскорблять!
Бирюков тоже поднялся:
- Откройте шкаф.
- Хотите на мои платья поглазеть?
- В женских платьях я плохо разбираюсь. Хочу увидеть Сашку Бабенко.
- Это произвол!
- Сейчас приглашу понятых...
- Вы рехнулись?
- Нет, я в здравом уме и трезвой памяти, - Антон быстро прошел к
телефону. Краем глаза присматривая за дверью шкафа, набрал номер Голубева:
- Слава, срочно с опергруппой - на Целинную! Не забудьте санкцию прокурора
на обыск у Тузковой...
- Через десять минут жди! - выпалил Голубев.
Бирюков бросил телефонную трубку и, по-прежнему не выпуская из вида шкаф,
громко оказал:
- Выходи, Бабенко, говорить будем!
Около минуты в квартире царило гробовое молчание. Затем дверные створки
шкафа с треском, словно их ударили изнутри, распахнулись, и оттуда, из-за
развешанных на плечиках женских платьев, неуклюже вылез похожий на цыгана
здоровенный детина с финкой в руке. Явно бравируя перед Тузковой, он
ощерился в улыбке:
- Амба, начальник, добровольно сдаюсь. Пока твои не подъехали, давай
разойдемся мирно. Отваливаю тебе полторы тысячи. Больше нету, честное
слово,
- Вот ты какой. Шуруп... - медленно проговорил Антон. - Легким испугом
отделаться хочешь?
Бабенко, поигрывая финкой, набычился. Что произошло в следующую секунду,
Тузкова, видимо, не поняла. Реакция Антона на стремительный бросок Шурупа
была мгновенной - финка, сверкнув лезвием, звякнула в прихожей, а сам
Шуруп, утробно ёкнув, будто перевернутый тяжелый мешок, глухо ткнулся
макушкой в пол. Перемахнув через него, Бирюков подхватил финку и мигом
вернулся в комнату.
Наступила немая сцена. Антон издали услышал приближающееся завывание
милицейской сирены. По зашторенному окну мелькнул яркий свет автомобильных
фар, и тут же у подъезда дома захлопали двери оперативной машины. На полу,
приходя в сознание, шевельнулся Бабенко.
Майя Туэкова, зажав ладонями рот, стояла возле дивана словно
заледеневшая. У ее ног непонимающе таращил пуговицы-глаза плюшевый
медвежонок...
20. КОНЕЦ "ЭКСПЕРИМЕНТА"
Солнце заполняло просторный кабинет начальника райотдела поигрывая
бликами на длинном лезвии остро заточенного финского ножа, лежащего поверх
пухлой пачки денег. Разговор участников следственно-оперативной группы,
среди которых отсутствовал лишь следователь Лимакин, начал было переходить
на отвлеченную тему, но подполковник Гладышев вернул его в прежнее русло.
Посмотрев на деньги, он повернулся к Бирюкову и спросил:
- Значит, Бабенко рассчитывал взять у Барабанова больше?
- Да, Николай Сергеевич, - ответил Антон. - Шуруп считал, что Барабанов
будет иметь при себе не меньше пяти тысяч, а у того наличными оказалось
всего полторы тысячи.
Борис Медников, обращаясь к прокурору, невесело сказал:
- Храните деньги в сберегательной кассе...
Подполковник опять спросил у Бирюкова:
- Если, как ты рассказывал, Бабенко подбил глаз Барабанову, то почему
Барабанов так безоглядно подсел к нему на цыганскую телегу?
- По всей вероятности, Андрей действительно тогда не разглядел, кто его
ударил у ресторана.
- Ну, а чего этот... Шуруп бушевал с ножом, когда Ивану Екашеву руку
поранил?
- Сцену ревности Тузковой закатывал.
- За секретаршу вымышленного председателя райпо по телефону говорила
Тузкова?
- Да. Но об истинном замысле Бабенко она не знала. Майя рассказала Шурупу
"идею" Тропынина. Тот сразу за нее ухватился и стая уговаривать Тучкову
"подшутить" над Барабановым. Доказывая свою преданность, Тузкова
согласилась. Кстати, в Серебровке Бабенко не в первый раз появился. Сразу
после отбытия наказания он несколько дней тайком жил у Екашева - привет от
сына привозил, самогоном позабавлялся. Хотел узнать, где старик прячет
деньги, но безрезультатно. Даже убив Репьева и Барабанова, Шуруп не терял
надежды "колупнуть" старика.
Судмёдэжсперт Медников покачал головой:
- Чем Репьев Шурупу насолил?
- Пасечник припугнул Бабенко, что выдаст его в случае грабежа с
убийством, а такие угрозы, Боря, убийцы не прощают.
- Непонятно, зачем он екашевский обрез до самой Крутихи под полой тащил.
- Чтобы уничтожить свои отпечатки и не навести на след Екашева. Я уже
говорил: насчет старика у Бабевко были дальние планы.
- Разве Шуруп не мог без стрельбы покончить с Репьевым?
- Репьев был не из тех, кого можно в открытую ножом прикончить,- сказал
Антон.- Бабенко это знал и решил бить наверняка. Кстати, за обрез он
заплатил Екашеву двадцать пять рублей - дешевле старик категорически
отказался продать.
- А Екашев говорил, за пятерку...
- Что касается денег, Степан Осипович все значительно уменьшает.
- Вот двужильный скряга! Меня очень интересует... Ну, допустим, накопил
бы Екашев миллион, и дальше что?..
- Ничего, так и жил бы нищим.
- Нет, ты скажи: ну куда бы он сунулся с такими деньгами в нашем
непорочном обществе?
- Никуда, Боря, успокойся. Миллионерам у нас путь заказан. Наше общество
предпочитает жить скромно-одинаково.
- Эх-х-х... - сокрушенно вздохнул Медников. - Лучше бы мы жили
по-разному, но богато.
Бирюков улыбнулся:
- "Разговорчики!" - как сказал бы участковый Кротов.
- Это было бы смешно, если б не было так грустно, - флегматично
проговорил судмедзксперт и снова спросил Антона: - Как же Левкин нож
оказался у Шурупа?
- Репьев в момент нападения на него вырезал свежие соты с медом для Розы,
и Шуруп после убийства пасечника прихватил этот нож, чтобы "подпустить
следователям тумана".
Подполковник Гладышев протянул Медникову только что распечатанную пачку
"Казбека":
- Закури, Боря, а то вконец замучаешь Бирюкова вопросами.
- Спасибо, Николай Сергеевич, бросил.
- В который раз?..
- Я такие пустяки не считаю.
- Не можешь жить без трудностей?
- Древние философы говорили: "Жизнь есть борьба". До обеда с голодом
борюсь, после обеда - со сном. А насчет курева советую всем: бросайте
травиться никотином - станете здоровыми и находчивыми, как Бирюков, который
не занимается дымным делом.
Через распахнутое окно кабинета с улицы донесся размеренный цокот
лошадиных копыт по асфальту. Прокурор, подойдя к окну, сумрачно
продекламировал:
- Цыгане шумною толпой покочевали в Серебровку,
- Чего они опять туда? - спросил подполковник.
- Заработанные деньги получать.
Бирюков тоже посмотрел в окно. Мимо райотдела неторопливо цокала пегая
монголка. На телеге с тюками немудреного скарба величаво восседал бородатый
Козаченко и сутуло горбилась повязанная черным платком старуха. За телегой
степенно шагали мужчины в ярких рубахах, за ними тянулся гомонящий хвост
цыганок. Замыкал шествие кудрявый Ромка.
- Что-то Левки с Розой не видно, - сказал Антон. - Так и не вернулись они
в табор?
- Нет, не вернулись... - прокурор вроде бы хотел еще что-то добавить по
поводу цыган, но вместо этого обвел взглядом присутствующих и словно подвел
черту: - Итак, товарищи, будем считать расследование законченным. Ломакин
уже над обвинительным заключением работает. На днях передадим дело в суд.
...Степан Осипович Екашев скончался в районной больнице за неделю до
начала суда. Вскоре после его смерти в подполе обветшалого дома в
Серебровке нашли тайник с необычным кладом. Глубокий, выложенный старинным
кирпичом подкоп был плотно забит перевязанными навощенной дратвой пачками
денег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21