В таком состоянии об его уходе домой и мечтать было нечего. Утыркали мы со старухой Якова вот сюда, – Потехин показал на диван рядом с буфетом. – А сами улеглись в спальне. Сколько времени прошло, сказать не могу, но уже основательно завечерело, когда раздался сильный стук в дверь. Пока моя старуха кряхтела, поднимаясь с кровати, куманец вскочил на ноги и заблудился не в своем доме. Сам-то Яков живет в благоустроенной квартире, где в прихожую ведет стеклянная дверь. Видать, из этих соображений он бросился к буфету. Схватился за ручки и, чтобы, значит, вроде как стучавшему отворить, поволок дверцы. А те, язви их в душу, оказались замкнутыми. Кум то ли силу приложил, то ли с угару на спину повалился да и опрокинул буфет со всем содержимым на себя. От грохота и я вскочил. Ой, что тут было!.. Куманец, слава Богу, отделался легким испугом, а старуху мою чуть кондрашка не хватил… Как, Анатолий, тебе такая комедия нравится?
– Она больше на трагедию походит, – засмеявшись, сказал Кухнин. – Вся посуда, наверное, вдребезги побилась?
– Кое-что уцелело, но два ведра битого стекла да фарфора пришлось в мусорную яму выбросить.
– А кто стучал в дверь?
– Племянник мой.
– Геннадий Никифорович?
– Ну.
– Он же в прошлую пятницу вечером вроде бы в Новосибирск уехал.
– Хотел уехать, да неприятность помешала.
– Какая?
– Когда шел по лесопосадке к вокзалу, какой-то, как сказал Гена, «наемник» чуть не застрелил его, а после еще пытался финским ножом пырнуть. Из этой попытки ничего не вышло. Ты ведь знаешь, Геннадий не из тех ротозеев, у кого во рту мухи развлекаются. Хотя и есть присказка, что против лома нет приема, но Гена с помощью кулака обезоружил киллера. Левую руку, правда, себе раскровянил. Понятно, ехать в электричке с окровавленной рукой – дело неприятное и для окружающих подозрительное. Вот племянник из лесопосадки и прибежал ко мне, чтобы забинтовать рану. К родителям не пошел сознательно. Не захотел пугать стариков. И мне наказал, мол, не трезвонь о таком происшествии никому. Кроме тебя, Анатолий, я – ни гу-гу! А ты, как участковый, приглядись, что за бандит в нашей округе появился и почему он не дает прохода порядочным людям.
– Выходит, Геннадий Никифорович в тот вечер не уехал из райцентра? – спросил Кухнин.
– Конечно, нет. Пока я руку ему бинтовал, да мы с ним вызволяли из-под буфета стонавшего кума, электричка, гукнув сиреной, ускакала в Новосибирск. Куманец, едва его освободили, сразу вновь отрубился на диване. Бабка моя ушла причитать по разбитой посуде в спальню, а мы с племянником всю ноченьку проговорили за столом. Выпивать Геннадий отказался и уехал на рассвете, с первой утренней электричкой.
– Долгий разговор у вас получился.
– С Геннадием можно говорить тысячу и одну ночь подряд. Рассказчик он интересный. На морской службе в каких только странах не побывал! Теперь опять в дальнее плавание собирается. Говорит, коммерция не его призвание. Прибыль, мол, от торгового бизнеса не очень велика, а враги подстерегают на каждом шагу.
– Какие враги?
– Поименно племянник их не назвал. Ограничился тем, что заметил в Новосибирске слежку за собой. Чтобы скрыться от преследователей, он приехал сюда, к родителям. Однако и здесь его выследили. На прошлой неделе пока подстригался в парикмахерской, какой-то злоумышленник насыпал песку в движок Геннадиевой иномарки. По такой причине поршневая группа двигателя вышла из строя. По мнению Гены, сделано это специально, чтобы вынудить его идти пешком на электричку и в лесопосадке подкараулить. Понимаешь, Анатолий, насколь коварная задумка была?.. Если уж не из нагана, то финкой пырнуть намеченную жертву. Выбитый у налетчика наган Гена сразу зашвырнул в кусты, а финку на всякий пожарный случай прихватил с собой. Финач добрый! Утром я у племянника просил: оставь, дескать, мне этот кинжальчик. Очень подходящая штука свиней по осени колоть. Племяш покачал головой: «Нельзя, дядя Коля. С таким ножом можно под уголовную статью угодить. По дороге к вокзалу придется выбросить его в лесопосадке». На том мы и расстались. Ты, Анатолий, доложи своему начальству, что жизнь Геннадия Никифоровича Потехина в серьезной опасности.
– Почему он сам об этом не заявляет кому следует?
– Не тот человек, чтобы одолевать жалобами правоохранительные органы. Надеется на свои силы.
– Как бы своими силами он дров не наломал.
– Всякое возможно.
– С чего за ним слежка началась?
– На такой вопрос Гена ответил мне, что знает, откуда подул ветер, но откровенничать не стал.
– По-моему, у него что-то не заладилось с Татьяной, – сказал Кухнин.
– В семейной жизни радости да печали друг за дружкой по кругу бродят. Гена с флотской службы ушел, чтобы Таня подолгу не скучала без него. Теперь, говорит, она увлеклась большим бизнесом и скучать ей некогда. Может, это и к лучшему. Поживут в разлуке, соскучаются и, если что-то разладилось, снова наладится. Племянник у меня умный, с плеча рушить семью не станет. Дочку шибко любит. Планирует, как только Лоции исполнится восемнадцать лет, пристроить ее к себе на корабль либо бортпроводницей, либо радисткой. Она на это вроде бы согласна.
– По словам Татьяны, Геннадий уже ушел из семьи.
– Мне этого Гена не говорил.
– А Лоция к вам в гости на днях не заглядывала?
– Нет. Я для нее почти чужой. Она и у родных деда с бабкой в прошлом году быстро нагостилась. Скучно молодым со стариками, особенно – с нашим Никифором. Помешался брат на политике. Чтобы потешиться разговором, с Федотом Мамаевым за бутылкой стал встречаться, – Николай Власович словно спохватился: – Слушай-ка, Анатолий, сам я на пожаре у Мамаева не был, но от соседей слышал, будто там сгорел Федотов сын Руслан. Правда ли?..
– Правда, – сказал Кухнин.
– Получается, что Руслан гостил у отца?
– Выходит, так.
– Вот, язви их в душу… Чего ж Федот скрывал сынка от людей?
– Наверное, на то была причина.
– Без причины, как говорится, и смерть не бывает. Прямо-таки любопытно мне такое поведение Мамаевых. Я ведь на прошлой неделе видел Руслана, да посчитал, что обознался. На берегу речки был, где возле танцевальной площадки летний павильон для выпивания. Там, за столиком сидел с бутылкой пива вылитый Руслан Мамаев. Я намеревался с ним поздороваться, а он морду отвернул. Вроде как не узнал меня. Ну, подумалось мне, либо Русланчик зазнался, либо я ошибся.
– В какой день это было?
– Аккурат в среду, когда в мотор иномарки песку насыпали. Я с Геной тогда ездил. Пока племянник дожидался в парикмахерской очереди, мне захотелось при хорошей погоде посидеть на бережку, чтобы время скоротать.
– Не Руслан ли сделал пакость Геннадию? – высказал предположение Кухнин.
Николай Власович задумался:
– Тогда, выходит, и в лесопосадке он напал на Гену?..
– Такое разве исключено?
– Говорят, нет правил без исключений. Уходя подстригаться, Гена оставил машину на берегу, а я, прямо сказать, за ней не наблюдал. Подсел к рыбаку, сидевшему с удочками. Руслан хотя и быстро смотался из павильона, но времени у него на пакостное дело было достаточно. Там всего-то не больше минуты требовалось, чтобы открыть капот да всыпать в масляную горловину горсть речного песка.
– Геннадий Никифорович не сказал, с кем он схватился в лесопосадке?
– Говорил, что, похоже, с опытным спецназовцем или с десантником.
– Но не с Русланом?
– Так он же в лицо Руслана Мамаева не знает. Когда Гена уехал из райцентра учиться в мореходку, Русланчик еще под стол пешком ходил и на горшок не просился. Ну, как мне это сразу не пришло в голову?..
– Словом, с Геннадием вы о Руслане не говорили?
– Конечно, нет. На трезвую память я непременно вспомнил бы о нем. Однако с кумом так нахлестался, что протрезвел, считай, под утро, когда Гена стал уходить… – Николай Власович сокрушенно покачал головой. – Мне думалось, что на Гену напал чужой налетчик, но если уж Руслан поднял руку на земляка, то дело совсем никудышное. Надо, Анатолий, спасать племянника.
– Вопрос в том, где теперь Геннадия найти, чтобы предупредить об опасности.
– Как где?.. В Новосибирске.
– Может, он уже в море уплыл.
– Не должен бы. Говорил, прежде, чем отправляться в плавание, надо распродать с десяток автомашин, привезенных из Японии. Если же Гена дома не живет, поищите у друзей.
– У каких?
– Вот этого, к горькому сожалению, не знаю. Ты доложи о нашем разговоре начальству в подробностях. Пусть дадут команду на поиск. Только деду Никифору и бабке Мане не говори. Не надо пугать стариков неприятными вестями.
– Старикам ничего не скажу, а начальству доложу немедленно, – пообещал Кухнин.
Глава XVII
В Новосибирск Голубев выехал с рассветом. Сидя за рулем своего старенького «Запорожца», Слава на протяжении полуторачасового пути прикидывал различные версии происшествия, однако при всем его старании ничего толкового не получалось. В голове назойливо крутился разговор участкового Кухнина с Николаем Власовичем Потехиным, из которого напрашивался бесспорный вывод: нападение в лесопосадке на Геннадия Потехина готовилось заранее и носило характер заказного. К сожалению, совершенно не высвечивалась причина «заказа» и, тем более, заказчик. На вопрос – кому это выгодно? – ответа не было.
Еще туманнее выглядело убийство Руслана Мамаева и Лоции Жемчуговой с последующим поджогом дома. Здесь несомненным казалось лишь то, что учиненным пожаром намеревались ликвидировать следы убийства. Бесспорным также было, что избитый Руслан отлеживался у отца. Но «шпионское» поведение Лоции походило на детскую игру в сыщиков-разбойников и логическому объяснению не поддавалось.
К окраине Новосибирска Голубев подъехал с невеселыми выводами. Кое-как прорвавшись сквозь плотную пробку автомашин у вещевого рынка, Слава покатил по запруженным автотранспортом улицам областного города. Не доезжая до научно-технической библиотеки, увидел рекламный щит с надписью: «По доступной цене продаются японские джипы новейших модификаций. Посетите наш салон!» Приглашение показалось Славе заманчивым, и он тут же решил узнать, не Потехин ли торгует японскими джипами.
«Салон» представлял собой огороженную узорной металлической оградой площадку, на которой стояло около десятка с виду новых автомобилей, в основном, черного цвета. В небольшом застекленном павильончике скучали два плечистых парня в кожаных пиджаках, но без традиционных перстней на пальцах и без золотых цепей с крестами на крепких шеях. Худощавый в простеньком костюме Голубев, совсем не похожий на покупателя импортной техники, нисколько не заинтересовал парней. Лишь после того, как Слава показал служебное удостоверение, они неохотно ответили, что хозяин салона Геннадий Никифорович Потехин в настоящее время находится в заграничной командировке, а когда вернется в Новосибирск, неизвестно. Наверное, не скоро. О личных делах хозяина и о его дочери парни ничего не знали или сделали вид, что не знают.
Первая неудача, которую Слава мысленно окрестил «полуудачей», не огорчила Голубева. Не особо поверив неразговорчивым парням насчет заграничной командировки Потехина, он уточнил в Горсправке домашний адрес Алексея Задова и устремился в Первомайский район. Квартира Лёхи оказалась на третьем этаже старой пятиэтажки. На три продолжительных звонка ответа не последовало. Тогда Голубев позвонил в соседнюю квартиру. После небольшой паузы бронированная с оптическим глазком дверь распахнулась на длину запорной цепочки, и в образовавшемся проеме показался мускулистый горбоносый молодец лет около тридцати в одних шортах. Уставившись на Голубева вопросительным взглядом черных глаз, он белозубо улыбнулся:
– Чем могу быть полезен?..
Слава кивнул в сторону задовской двери:
– Приехал к другу, а он то ли крепко спит с похмелья, то ли спозаранку куда-то смотался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
– Она больше на трагедию походит, – засмеявшись, сказал Кухнин. – Вся посуда, наверное, вдребезги побилась?
– Кое-что уцелело, но два ведра битого стекла да фарфора пришлось в мусорную яму выбросить.
– А кто стучал в дверь?
– Племянник мой.
– Геннадий Никифорович?
– Ну.
– Он же в прошлую пятницу вечером вроде бы в Новосибирск уехал.
– Хотел уехать, да неприятность помешала.
– Какая?
– Когда шел по лесопосадке к вокзалу, какой-то, как сказал Гена, «наемник» чуть не застрелил его, а после еще пытался финским ножом пырнуть. Из этой попытки ничего не вышло. Ты ведь знаешь, Геннадий не из тех ротозеев, у кого во рту мухи развлекаются. Хотя и есть присказка, что против лома нет приема, но Гена с помощью кулака обезоружил киллера. Левую руку, правда, себе раскровянил. Понятно, ехать в электричке с окровавленной рукой – дело неприятное и для окружающих подозрительное. Вот племянник из лесопосадки и прибежал ко мне, чтобы забинтовать рану. К родителям не пошел сознательно. Не захотел пугать стариков. И мне наказал, мол, не трезвонь о таком происшествии никому. Кроме тебя, Анатолий, я – ни гу-гу! А ты, как участковый, приглядись, что за бандит в нашей округе появился и почему он не дает прохода порядочным людям.
– Выходит, Геннадий Никифорович в тот вечер не уехал из райцентра? – спросил Кухнин.
– Конечно, нет. Пока я руку ему бинтовал, да мы с ним вызволяли из-под буфета стонавшего кума, электричка, гукнув сиреной, ускакала в Новосибирск. Куманец, едва его освободили, сразу вновь отрубился на диване. Бабка моя ушла причитать по разбитой посуде в спальню, а мы с племянником всю ноченьку проговорили за столом. Выпивать Геннадий отказался и уехал на рассвете, с первой утренней электричкой.
– Долгий разговор у вас получился.
– С Геннадием можно говорить тысячу и одну ночь подряд. Рассказчик он интересный. На морской службе в каких только странах не побывал! Теперь опять в дальнее плавание собирается. Говорит, коммерция не его призвание. Прибыль, мол, от торгового бизнеса не очень велика, а враги подстерегают на каждом шагу.
– Какие враги?
– Поименно племянник их не назвал. Ограничился тем, что заметил в Новосибирске слежку за собой. Чтобы скрыться от преследователей, он приехал сюда, к родителям. Однако и здесь его выследили. На прошлой неделе пока подстригался в парикмахерской, какой-то злоумышленник насыпал песку в движок Геннадиевой иномарки. По такой причине поршневая группа двигателя вышла из строя. По мнению Гены, сделано это специально, чтобы вынудить его идти пешком на электричку и в лесопосадке подкараулить. Понимаешь, Анатолий, насколь коварная задумка была?.. Если уж не из нагана, то финкой пырнуть намеченную жертву. Выбитый у налетчика наган Гена сразу зашвырнул в кусты, а финку на всякий пожарный случай прихватил с собой. Финач добрый! Утром я у племянника просил: оставь, дескать, мне этот кинжальчик. Очень подходящая штука свиней по осени колоть. Племяш покачал головой: «Нельзя, дядя Коля. С таким ножом можно под уголовную статью угодить. По дороге к вокзалу придется выбросить его в лесопосадке». На том мы и расстались. Ты, Анатолий, доложи своему начальству, что жизнь Геннадия Никифоровича Потехина в серьезной опасности.
– Почему он сам об этом не заявляет кому следует?
– Не тот человек, чтобы одолевать жалобами правоохранительные органы. Надеется на свои силы.
– Как бы своими силами он дров не наломал.
– Всякое возможно.
– С чего за ним слежка началась?
– На такой вопрос Гена ответил мне, что знает, откуда подул ветер, но откровенничать не стал.
– По-моему, у него что-то не заладилось с Татьяной, – сказал Кухнин.
– В семейной жизни радости да печали друг за дружкой по кругу бродят. Гена с флотской службы ушел, чтобы Таня подолгу не скучала без него. Теперь, говорит, она увлеклась большим бизнесом и скучать ей некогда. Может, это и к лучшему. Поживут в разлуке, соскучаются и, если что-то разладилось, снова наладится. Племянник у меня умный, с плеча рушить семью не станет. Дочку шибко любит. Планирует, как только Лоции исполнится восемнадцать лет, пристроить ее к себе на корабль либо бортпроводницей, либо радисткой. Она на это вроде бы согласна.
– По словам Татьяны, Геннадий уже ушел из семьи.
– Мне этого Гена не говорил.
– А Лоция к вам в гости на днях не заглядывала?
– Нет. Я для нее почти чужой. Она и у родных деда с бабкой в прошлом году быстро нагостилась. Скучно молодым со стариками, особенно – с нашим Никифором. Помешался брат на политике. Чтобы потешиться разговором, с Федотом Мамаевым за бутылкой стал встречаться, – Николай Власович словно спохватился: – Слушай-ка, Анатолий, сам я на пожаре у Мамаева не был, но от соседей слышал, будто там сгорел Федотов сын Руслан. Правда ли?..
– Правда, – сказал Кухнин.
– Получается, что Руслан гостил у отца?
– Выходит, так.
– Вот, язви их в душу… Чего ж Федот скрывал сынка от людей?
– Наверное, на то была причина.
– Без причины, как говорится, и смерть не бывает. Прямо-таки любопытно мне такое поведение Мамаевых. Я ведь на прошлой неделе видел Руслана, да посчитал, что обознался. На берегу речки был, где возле танцевальной площадки летний павильон для выпивания. Там, за столиком сидел с бутылкой пива вылитый Руслан Мамаев. Я намеревался с ним поздороваться, а он морду отвернул. Вроде как не узнал меня. Ну, подумалось мне, либо Русланчик зазнался, либо я ошибся.
– В какой день это было?
– Аккурат в среду, когда в мотор иномарки песку насыпали. Я с Геной тогда ездил. Пока племянник дожидался в парикмахерской очереди, мне захотелось при хорошей погоде посидеть на бережку, чтобы время скоротать.
– Не Руслан ли сделал пакость Геннадию? – высказал предположение Кухнин.
Николай Власович задумался:
– Тогда, выходит, и в лесопосадке он напал на Гену?..
– Такое разве исключено?
– Говорят, нет правил без исключений. Уходя подстригаться, Гена оставил машину на берегу, а я, прямо сказать, за ней не наблюдал. Подсел к рыбаку, сидевшему с удочками. Руслан хотя и быстро смотался из павильона, но времени у него на пакостное дело было достаточно. Там всего-то не больше минуты требовалось, чтобы открыть капот да всыпать в масляную горловину горсть речного песка.
– Геннадий Никифорович не сказал, с кем он схватился в лесопосадке?
– Говорил, что, похоже, с опытным спецназовцем или с десантником.
– Но не с Русланом?
– Так он же в лицо Руслана Мамаева не знает. Когда Гена уехал из райцентра учиться в мореходку, Русланчик еще под стол пешком ходил и на горшок не просился. Ну, как мне это сразу не пришло в голову?..
– Словом, с Геннадием вы о Руслане не говорили?
– Конечно, нет. На трезвую память я непременно вспомнил бы о нем. Однако с кумом так нахлестался, что протрезвел, считай, под утро, когда Гена стал уходить… – Николай Власович сокрушенно покачал головой. – Мне думалось, что на Гену напал чужой налетчик, но если уж Руслан поднял руку на земляка, то дело совсем никудышное. Надо, Анатолий, спасать племянника.
– Вопрос в том, где теперь Геннадия найти, чтобы предупредить об опасности.
– Как где?.. В Новосибирске.
– Может, он уже в море уплыл.
– Не должен бы. Говорил, прежде, чем отправляться в плавание, надо распродать с десяток автомашин, привезенных из Японии. Если же Гена дома не живет, поищите у друзей.
– У каких?
– Вот этого, к горькому сожалению, не знаю. Ты доложи о нашем разговоре начальству в подробностях. Пусть дадут команду на поиск. Только деду Никифору и бабке Мане не говори. Не надо пугать стариков неприятными вестями.
– Старикам ничего не скажу, а начальству доложу немедленно, – пообещал Кухнин.
Глава XVII
В Новосибирск Голубев выехал с рассветом. Сидя за рулем своего старенького «Запорожца», Слава на протяжении полуторачасового пути прикидывал различные версии происшествия, однако при всем его старании ничего толкового не получалось. В голове назойливо крутился разговор участкового Кухнина с Николаем Власовичем Потехиным, из которого напрашивался бесспорный вывод: нападение в лесопосадке на Геннадия Потехина готовилось заранее и носило характер заказного. К сожалению, совершенно не высвечивалась причина «заказа» и, тем более, заказчик. На вопрос – кому это выгодно? – ответа не было.
Еще туманнее выглядело убийство Руслана Мамаева и Лоции Жемчуговой с последующим поджогом дома. Здесь несомненным казалось лишь то, что учиненным пожаром намеревались ликвидировать следы убийства. Бесспорным также было, что избитый Руслан отлеживался у отца. Но «шпионское» поведение Лоции походило на детскую игру в сыщиков-разбойников и логическому объяснению не поддавалось.
К окраине Новосибирска Голубев подъехал с невеселыми выводами. Кое-как прорвавшись сквозь плотную пробку автомашин у вещевого рынка, Слава покатил по запруженным автотранспортом улицам областного города. Не доезжая до научно-технической библиотеки, увидел рекламный щит с надписью: «По доступной цене продаются японские джипы новейших модификаций. Посетите наш салон!» Приглашение показалось Славе заманчивым, и он тут же решил узнать, не Потехин ли торгует японскими джипами.
«Салон» представлял собой огороженную узорной металлической оградой площадку, на которой стояло около десятка с виду новых автомобилей, в основном, черного цвета. В небольшом застекленном павильончике скучали два плечистых парня в кожаных пиджаках, но без традиционных перстней на пальцах и без золотых цепей с крестами на крепких шеях. Худощавый в простеньком костюме Голубев, совсем не похожий на покупателя импортной техники, нисколько не заинтересовал парней. Лишь после того, как Слава показал служебное удостоверение, они неохотно ответили, что хозяин салона Геннадий Никифорович Потехин в настоящее время находится в заграничной командировке, а когда вернется в Новосибирск, неизвестно. Наверное, не скоро. О личных делах хозяина и о его дочери парни ничего не знали или сделали вид, что не знают.
Первая неудача, которую Слава мысленно окрестил «полуудачей», не огорчила Голубева. Не особо поверив неразговорчивым парням насчет заграничной командировки Потехина, он уточнил в Горсправке домашний адрес Алексея Задова и устремился в Первомайский район. Квартира Лёхи оказалась на третьем этаже старой пятиэтажки. На три продолжительных звонка ответа не последовало. Тогда Голубев позвонил в соседнюю квартиру. После небольшой паузы бронированная с оптическим глазком дверь распахнулась на длину запорной цепочки, и в образовавшемся проеме показался мускулистый горбоносый молодец лет около тридцати в одних шортах. Уставившись на Голубева вопросительным взглядом черных глаз, он белозубо улыбнулся:
– Чем могу быть полезен?..
Слава кивнул в сторону задовской двери:
– Приехал к другу, а он то ли крепко спит с похмелья, то ли спозаранку куда-то смотался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30