Родители старые. Заблудился сын на чужбине и – точка…
– В таком сюжете не хватает одной детали, – сказал Бирюков.
– Какой?
– Причины вашего конфликта с Мамаевым.
– Вот об этом говорить не хочу. Мужикам стыдно жаловаться на обидчиков и на порядки в своем доме.
– Тогда наш разговор превращается в пустую говорильню.
– Я искренен с вами в рамках допустимого.
– Для успешного раскрытия преступления «рамки» нежелательны. Нужна полная правда.
Потехин, словно раздумывая, нахмурился.
– Ну, что ж… – после затяжного молчания проговорил он и тяжело вздохнул: – Причиной явилась «курочка ряба».
– Подразумевается, Татьяна Борисовна? – уточнил Антон.
– Естественно.
– А «гусак» кто?
– Адвокат Мамаев.
– Источник информации надежный или «одна баба сказала»?
– Источник – мои собственные глаза. Любовная сцена получилась, как в стишке: «Вернулся муж, а мы – в прямом эфире».
– И словесный всплеск эмоций плавно перешел в российский мордобой?
– Ни эмоций, ни мордобоя не возникло. Самое остроумное, что пришло мне в голову, спросить у «гусака», который был в одних носках: «Юрист, тебе носки не мешают?». Не получив ответа от онемевшей пары, я пожелал им божьей помощи и ушел.
– Когда это произошло?
– Десятого августа в двенадцатом часу ночи. На исходе тридцать девятого дня рождения Татьяны Борисовны. В тот день я летел из Японии в Новосибирск с объемистой корзиной алых роз. Хотел внезапно заявиться домой к юбилею жены. На мое несчастье, а может, к счастью, из-за непогоды самолет опоздал больше, чем на полсуток. Когда своим ключом тихонько отомкнул дверь и на цыпочках вошел в квартиру, приятный сюрприз обернулся катастрофическим конфузом. Редкому мужику выпадает в жизни такой «счастливый случай».
– Выяснение отношений началось позже?
– Ввиду полной ясности лично мне выяснять было нечего. На следующий день, забрав из дому чемодан своих вещей, я поселился в гостинице «Обь». Глядя на пассажирские теплоходы у речного вокзала, затосковал по морю и чуть не впал, как родной батя, в «политику», замешанную на выпивке со случайными компаньонами. Отрезвили телефонные звонки. Сначала позвонила Татьяна Борисовна, после нее Мамаев. Разговор с юристом получился грубоватым. Адвокат угрожающим тоном предложил мне немедленно убираться из Новосибирска, а я по-боцмански лихо послал его на все буквы. Чтобы избежать в дальнейшем подобных всплесков, попросил горничную переселить меня в номер без телефона. Через несколько дней заметил, что прослушивается мой сотовый «Билайн» и ведется наружная слежка.
– Каким образом это заметили?
– Обычно я держал «Билайн» выключенным. Но стоило мне по нему с кем-то переговорить, сразу раздавался вызов и молодой басок задавал один и тот же вопрос: «Ну, ты, блин, когда слиняешь из Новосибирска?» – «Когда рак на горе свистнет», – однотипно отвечал я. Потом стал замечать, что в разных местах города за мной, будто хвост, увязывается джип «Гранд Чероки». Решил установить личность «хвоста». Выбрал в своем салоне подержанный «Ниссан» и стал колесить по городу. Джип привычно увязался. Выждав, когда он приблизится к «Ниссану» метров на десять, я разогнался с таким расчетом, чтобы на бойком месте резко затормозить у светофора, вспыхнувшего красным сигналом. Такая возможность появилась при выезде на площадь Калинина. Тут «Чероки», завизжав тормозами, и въехал бампером в багажник «Ниссана». Разговор с растерявшимся от неожиданности «качком» состоялся недолгий. «Доигрался, лопух?! Кто, блин, теперь линять будет?!» – намекая на телефонную угрозу, насел я. Не успел тот промямлить в ответ хоть что-то вразумительное, подошел милицейский сержант: «Ну, что, аварийщики, будем вызывать ГАИ или сами разберетесь?» Оболтус задергался, словно кошка, которой наступили на хвост. Встреча с автоинспектором ему была явно не по нюху. Задним числом понимаю, что надо было настоять на официальном расследовании происшествия, но тогда я дал маху: «Отдыхай, сержант, разберемся своими силами».
– Чем закончилась разборка? – поторопил Бирюков.
– Преследователем оказался туповатый с виду качок лет двадцати. По водительским документам – Тимур Хазаров. На следующий день, как условились, он приехал к автосалону и отдал мне четыре тысячи рублей на ремонт покореженного у «Ниссана» багажника. Когда из этой суммы я отстегнул ему тысячу, сознался, что «работал по заказу адвоката Мамаева». После этого слежка прекратилась, но прослушивание телефонных разговоров, судя по сегодняшней погоне юриста, продолжалось.
– Чего Мамаев хотел добиться прослушиванием?
– Могу только предполагать. Наверное, рассчитывал подловить меня на какой-нибудь финансовой махинации. Однако жульничества за мной не водится, и юрист напрасно кряхтел. Возможно, опасался, как бы я не нанял киллера… – На скулах Потехина заиграли желваки. – Сегодня утром Константин Георгиевич Веселкин сказал мне, будто есть предположение, что Лоцию и Руслана застрелил Тимур Хазаров. Теперь казню себя: зачем у площади Калинина я пожалел желторотого баклана?..
– Что, по-вашему, могло связывать Лоцию с Хазаровым?
– К сожалению, круг общения дочери совсем не знаю.
– Когда последний раз с ней виделись?
– Незадолго до моей поездки к родителям мы с Лоцией случайно сошлись в кафе на Красном проспекте и просидели там больше часа. Она уговаривала меня вернуться домой. Я, как мог, отшучивался. Перевел разговор на кризисные дела в бизнесе. Сказал, что собираюсь бросить торговлю машинами и вернуться на флотскую работу. Лоция запросилась со мной. Договорились, как только ей исполнится восемнадцать лет, сразу пришлю вызов.
– О деньгах не говорили?
– Дочь поинтересовалась, мол, сколько понадобится денег на дорогу? Я ответил: «Сколько надо будет, столько и пришлю».
– С какой целью вы приезжали к родителям?
– Хотел передохнуть от неприятностей, но сволочной юрист и в райцентре меня достал… – Потехин на недолгое время задумался. – О везучих людях говорят, что они родились в рубашке. Если так, то по нынешним меркам я родился в бронежилете. Уже трижды меня спас от верной смерти Его Величество случай. Не поверите, это какая-то мистика… Первый раз судьба улыбнулась после окончания мореходного училища. Тогда мне очень хотелось попасть штурманом на большой сухогруз, отправлявшийся с загруженными рудой трюмами в Америку. В отделе кадров оформили документы, но начальник политотдела вычеркнул мою фамилию из штатного расписания по причине того, что я был беспартийным. Обидно было до слез. Высохли слезы, когда узнал, что сухогруз, попав в жесточайший шторм, затонул в Тихом океане и никому из экипажа спастись не удалось… Второй похожий случай произошел десять лет назад. Я улетал из Владивостока в отпуск к семье. В аэропорту официально объявили: «По техническим причинам вылет самолета задерживается на восемь часов». Чтобы скоротать время, уехал в город. Часа через два от скуки набрал с телефона-автомата справочное аэропорта, чтобы узнать, нет ли каких изменений, и получил ошарашивающий ответ: «Заканчивается регистрация билетов». С трудом уговорил какого-то частника за хорошую мзду подбросить до аэропорта. Едва его «Москвич» тронулся с места – шаровая опора «крякнула», и левое колесо почти отвалилось. Впопыхах остановил подвернувшееся такси. Не успели выехать из города – мотор заглох. Оказалось, бензонасос вышел из строя. Проще говоря, когда добрался в аэропорт, мой самолет уже взмыл в небо и… не долетев до Хабаровска, гробанулся вдребезги. Ну, и последний случай, в лесопосадке. Если бы не подскочил сорвавшийся с цепи отцовский пес, хана была бы не только мне, но и увязавшейся за мной попрошайке Любе Борщевской. Киллеры ведь не оставляют свидетелей…
– Не сомневаетесь, что Руслан подстерегал именно вас? – спросил Бирюков.
Потехин устало повел плечами;
– Кроме меня, Руслану некого было стеречь на лесной тропе. Глухое и удобное для покушения место.
– Как он узнал, что вы пойдете этой тропой да еще и к вечерней электричке?
– От бати своего, Федота Мамаева. В середине дня старик приходил к нашим, как теперь понимаю, на разведку. Посидев-покряхтев, вроде между делом поинтересовался, когда собираюсь уезжать. Я сказал, что поеду на вечерней электричке. «Почему не в собственной машине?» – задал вопрос Федот. «Машина сломалась». – «Как же до вокзала доберешься?» – «Пешком, напрямую через лесопосадку». – «Веньку моего в Новосибирске увидишь, привет передавай». – «Увижу – передам», – ответил я, а про себя подумал: «Век бы мне твоего юриста не видеть». После такого разговора Федот удалился восвояси. Будто за тем только и приходил, чтобы привет сыну передать.
– Находясь в райцентре, слежки за собой не замечали?
– Не замечал. Вот, когда в моторном масле у машины обнаружил песок, подумалось, вроде это неспроста. Однако о том, что Мамаев отважится заказать убийство, я не предполагал. Казалось, он всего-то хочет подлыми кознями выжить меня из Новосибирска.
– Чтобы занять место под боком у Татьяны Борисовны?
– Может быть, но сомневаюсь, что ему этот номер удастся. Юрист, конечно, с радостью поменял бы свою ожиревшую лежебоку на эффектную и деловую Татьяну Борисовну, да вряд ли Борисовна на такой обмен согласится. Женщина она умная. Любовные страсти не ее стихия.
– Какая же причина толкнула ее в объятья к Мамаеву?
– Время нынче дурное. Цинизм на каждом шагу. Чем адвокат сбил Борисовну с панталыку, не знаю…
За разговором незаметно доехали до райцентра. Когда остановились возле прокуратуры, Бирюков сказал:
– Сейчас, Геннадий Никифорович, следователь запишет ваши показания и оформит подписку о невыезде.
– До окончания следствия я никуда не собираюсь уезжать. К чему подписка? – спросил Потехин.
– Закон этого требует.
– Против закона возражать не смею.
Глава XXV
Следователя Лимакина трудно было разжалобить искусно пущенной слезой или трагически сложившимися обстоятельствами. Однако к концу почти двухчасового допроса и он проникся сочувствием к оказавшемуся в необычайно сложной ситуации Потехину. Геннадий Никифорович давал показания ровным голосом, без малейшего намека на угодничество. Не старался подчеркнуть собственную невиновность и не выпячивал своих достоинств, не очернял провинившуюся перед ним жену. В его ответах на уточняющие вопросы отсутствовала изворотливая двусмысленность, свойственная виноватым людям, стремящимся выдать желаемое за действительное. Протокол допроса он подписал не читая.
– А прочитать бы не мешало, – сказал Лимакин. – Вдруг вкралась какая-то неточность.
– Я внимательно следил, что вы пишете. Сделанные сокращения не меняют смысла показаний, – без лукавства ответил Потехин.
Заполняя бланк подписки о невыезде, Лимакин спросил:
– В случае необходимости, где вас найти?
– Или у родителей, или в Новосибирске у Василия Григорьевича Кудрявцева.
– К Татьяне Борисовне не намерены вернуться?
– Нет.
– После гибели дочери ей тяжело…
– Мне тоже нелегко.
Попрощавшись, Потехин вышел из кабинета. Оставшись наедине, следователь закурил и стал размышлять над сложным преступлением, где вдобавок ко всем страстям вплелись трудно доказуемые отношения любовного треугольника. Размышления прервал заглянувший в кабинет Голубев:
– О чем задумался, детина?
Лимакин вздохнул:
– Все о том же: как дальше жить и отчего деньги не ведутся.
– О деньгах не напрягайся. Их в достаточном количестве у нас с тобой никогда не будет. – Слава подмигнул. – Только что переговорил по телефону с Костей Веселкиным. Пойдем к Бирюкову, расскажу самые свежие новости.
Основная новость, которую Голубев узнал от Веселкина, заключалась в том, что задержанный адвокат Мамаев довольно искусно пытался симулировать невменяемость, но врачи психоневрологического диспансера дали заключение, что гражданин Мамаев психически здоров и может нести полную ответственность за свои поступки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
– В таком сюжете не хватает одной детали, – сказал Бирюков.
– Какой?
– Причины вашего конфликта с Мамаевым.
– Вот об этом говорить не хочу. Мужикам стыдно жаловаться на обидчиков и на порядки в своем доме.
– Тогда наш разговор превращается в пустую говорильню.
– Я искренен с вами в рамках допустимого.
– Для успешного раскрытия преступления «рамки» нежелательны. Нужна полная правда.
Потехин, словно раздумывая, нахмурился.
– Ну, что ж… – после затяжного молчания проговорил он и тяжело вздохнул: – Причиной явилась «курочка ряба».
– Подразумевается, Татьяна Борисовна? – уточнил Антон.
– Естественно.
– А «гусак» кто?
– Адвокат Мамаев.
– Источник информации надежный или «одна баба сказала»?
– Источник – мои собственные глаза. Любовная сцена получилась, как в стишке: «Вернулся муж, а мы – в прямом эфире».
– И словесный всплеск эмоций плавно перешел в российский мордобой?
– Ни эмоций, ни мордобоя не возникло. Самое остроумное, что пришло мне в голову, спросить у «гусака», который был в одних носках: «Юрист, тебе носки не мешают?». Не получив ответа от онемевшей пары, я пожелал им божьей помощи и ушел.
– Когда это произошло?
– Десятого августа в двенадцатом часу ночи. На исходе тридцать девятого дня рождения Татьяны Борисовны. В тот день я летел из Японии в Новосибирск с объемистой корзиной алых роз. Хотел внезапно заявиться домой к юбилею жены. На мое несчастье, а может, к счастью, из-за непогоды самолет опоздал больше, чем на полсуток. Когда своим ключом тихонько отомкнул дверь и на цыпочках вошел в квартиру, приятный сюрприз обернулся катастрофическим конфузом. Редкому мужику выпадает в жизни такой «счастливый случай».
– Выяснение отношений началось позже?
– Ввиду полной ясности лично мне выяснять было нечего. На следующий день, забрав из дому чемодан своих вещей, я поселился в гостинице «Обь». Глядя на пассажирские теплоходы у речного вокзала, затосковал по морю и чуть не впал, как родной батя, в «политику», замешанную на выпивке со случайными компаньонами. Отрезвили телефонные звонки. Сначала позвонила Татьяна Борисовна, после нее Мамаев. Разговор с юристом получился грубоватым. Адвокат угрожающим тоном предложил мне немедленно убираться из Новосибирска, а я по-боцмански лихо послал его на все буквы. Чтобы избежать в дальнейшем подобных всплесков, попросил горничную переселить меня в номер без телефона. Через несколько дней заметил, что прослушивается мой сотовый «Билайн» и ведется наружная слежка.
– Каким образом это заметили?
– Обычно я держал «Билайн» выключенным. Но стоило мне по нему с кем-то переговорить, сразу раздавался вызов и молодой басок задавал один и тот же вопрос: «Ну, ты, блин, когда слиняешь из Новосибирска?» – «Когда рак на горе свистнет», – однотипно отвечал я. Потом стал замечать, что в разных местах города за мной, будто хвост, увязывается джип «Гранд Чероки». Решил установить личность «хвоста». Выбрал в своем салоне подержанный «Ниссан» и стал колесить по городу. Джип привычно увязался. Выждав, когда он приблизится к «Ниссану» метров на десять, я разогнался с таким расчетом, чтобы на бойком месте резко затормозить у светофора, вспыхнувшего красным сигналом. Такая возможность появилась при выезде на площадь Калинина. Тут «Чероки», завизжав тормозами, и въехал бампером в багажник «Ниссана». Разговор с растерявшимся от неожиданности «качком» состоялся недолгий. «Доигрался, лопух?! Кто, блин, теперь линять будет?!» – намекая на телефонную угрозу, насел я. Не успел тот промямлить в ответ хоть что-то вразумительное, подошел милицейский сержант: «Ну, что, аварийщики, будем вызывать ГАИ или сами разберетесь?» Оболтус задергался, словно кошка, которой наступили на хвост. Встреча с автоинспектором ему была явно не по нюху. Задним числом понимаю, что надо было настоять на официальном расследовании происшествия, но тогда я дал маху: «Отдыхай, сержант, разберемся своими силами».
– Чем закончилась разборка? – поторопил Бирюков.
– Преследователем оказался туповатый с виду качок лет двадцати. По водительским документам – Тимур Хазаров. На следующий день, как условились, он приехал к автосалону и отдал мне четыре тысячи рублей на ремонт покореженного у «Ниссана» багажника. Когда из этой суммы я отстегнул ему тысячу, сознался, что «работал по заказу адвоката Мамаева». После этого слежка прекратилась, но прослушивание телефонных разговоров, судя по сегодняшней погоне юриста, продолжалось.
– Чего Мамаев хотел добиться прослушиванием?
– Могу только предполагать. Наверное, рассчитывал подловить меня на какой-нибудь финансовой махинации. Однако жульничества за мной не водится, и юрист напрасно кряхтел. Возможно, опасался, как бы я не нанял киллера… – На скулах Потехина заиграли желваки. – Сегодня утром Константин Георгиевич Веселкин сказал мне, будто есть предположение, что Лоцию и Руслана застрелил Тимур Хазаров. Теперь казню себя: зачем у площади Калинина я пожалел желторотого баклана?..
– Что, по-вашему, могло связывать Лоцию с Хазаровым?
– К сожалению, круг общения дочери совсем не знаю.
– Когда последний раз с ней виделись?
– Незадолго до моей поездки к родителям мы с Лоцией случайно сошлись в кафе на Красном проспекте и просидели там больше часа. Она уговаривала меня вернуться домой. Я, как мог, отшучивался. Перевел разговор на кризисные дела в бизнесе. Сказал, что собираюсь бросить торговлю машинами и вернуться на флотскую работу. Лоция запросилась со мной. Договорились, как только ей исполнится восемнадцать лет, сразу пришлю вызов.
– О деньгах не говорили?
– Дочь поинтересовалась, мол, сколько понадобится денег на дорогу? Я ответил: «Сколько надо будет, столько и пришлю».
– С какой целью вы приезжали к родителям?
– Хотел передохнуть от неприятностей, но сволочной юрист и в райцентре меня достал… – Потехин на недолгое время задумался. – О везучих людях говорят, что они родились в рубашке. Если так, то по нынешним меркам я родился в бронежилете. Уже трижды меня спас от верной смерти Его Величество случай. Не поверите, это какая-то мистика… Первый раз судьба улыбнулась после окончания мореходного училища. Тогда мне очень хотелось попасть штурманом на большой сухогруз, отправлявшийся с загруженными рудой трюмами в Америку. В отделе кадров оформили документы, но начальник политотдела вычеркнул мою фамилию из штатного расписания по причине того, что я был беспартийным. Обидно было до слез. Высохли слезы, когда узнал, что сухогруз, попав в жесточайший шторм, затонул в Тихом океане и никому из экипажа спастись не удалось… Второй похожий случай произошел десять лет назад. Я улетал из Владивостока в отпуск к семье. В аэропорту официально объявили: «По техническим причинам вылет самолета задерживается на восемь часов». Чтобы скоротать время, уехал в город. Часа через два от скуки набрал с телефона-автомата справочное аэропорта, чтобы узнать, нет ли каких изменений, и получил ошарашивающий ответ: «Заканчивается регистрация билетов». С трудом уговорил какого-то частника за хорошую мзду подбросить до аэропорта. Едва его «Москвич» тронулся с места – шаровая опора «крякнула», и левое колесо почти отвалилось. Впопыхах остановил подвернувшееся такси. Не успели выехать из города – мотор заглох. Оказалось, бензонасос вышел из строя. Проще говоря, когда добрался в аэропорт, мой самолет уже взмыл в небо и… не долетев до Хабаровска, гробанулся вдребезги. Ну, и последний случай, в лесопосадке. Если бы не подскочил сорвавшийся с цепи отцовский пес, хана была бы не только мне, но и увязавшейся за мной попрошайке Любе Борщевской. Киллеры ведь не оставляют свидетелей…
– Не сомневаетесь, что Руслан подстерегал именно вас? – спросил Бирюков.
Потехин устало повел плечами;
– Кроме меня, Руслану некого было стеречь на лесной тропе. Глухое и удобное для покушения место.
– Как он узнал, что вы пойдете этой тропой да еще и к вечерней электричке?
– От бати своего, Федота Мамаева. В середине дня старик приходил к нашим, как теперь понимаю, на разведку. Посидев-покряхтев, вроде между делом поинтересовался, когда собираюсь уезжать. Я сказал, что поеду на вечерней электричке. «Почему не в собственной машине?» – задал вопрос Федот. «Машина сломалась». – «Как же до вокзала доберешься?» – «Пешком, напрямую через лесопосадку». – «Веньку моего в Новосибирске увидишь, привет передавай». – «Увижу – передам», – ответил я, а про себя подумал: «Век бы мне твоего юриста не видеть». После такого разговора Федот удалился восвояси. Будто за тем только и приходил, чтобы привет сыну передать.
– Находясь в райцентре, слежки за собой не замечали?
– Не замечал. Вот, когда в моторном масле у машины обнаружил песок, подумалось, вроде это неспроста. Однако о том, что Мамаев отважится заказать убийство, я не предполагал. Казалось, он всего-то хочет подлыми кознями выжить меня из Новосибирска.
– Чтобы занять место под боком у Татьяны Борисовны?
– Может быть, но сомневаюсь, что ему этот номер удастся. Юрист, конечно, с радостью поменял бы свою ожиревшую лежебоку на эффектную и деловую Татьяну Борисовну, да вряд ли Борисовна на такой обмен согласится. Женщина она умная. Любовные страсти не ее стихия.
– Какая же причина толкнула ее в объятья к Мамаеву?
– Время нынче дурное. Цинизм на каждом шагу. Чем адвокат сбил Борисовну с панталыку, не знаю…
За разговором незаметно доехали до райцентра. Когда остановились возле прокуратуры, Бирюков сказал:
– Сейчас, Геннадий Никифорович, следователь запишет ваши показания и оформит подписку о невыезде.
– До окончания следствия я никуда не собираюсь уезжать. К чему подписка? – спросил Потехин.
– Закон этого требует.
– Против закона возражать не смею.
Глава XXV
Следователя Лимакина трудно было разжалобить искусно пущенной слезой или трагически сложившимися обстоятельствами. Однако к концу почти двухчасового допроса и он проникся сочувствием к оказавшемуся в необычайно сложной ситуации Потехину. Геннадий Никифорович давал показания ровным голосом, без малейшего намека на угодничество. Не старался подчеркнуть собственную невиновность и не выпячивал своих достоинств, не очернял провинившуюся перед ним жену. В его ответах на уточняющие вопросы отсутствовала изворотливая двусмысленность, свойственная виноватым людям, стремящимся выдать желаемое за действительное. Протокол допроса он подписал не читая.
– А прочитать бы не мешало, – сказал Лимакин. – Вдруг вкралась какая-то неточность.
– Я внимательно следил, что вы пишете. Сделанные сокращения не меняют смысла показаний, – без лукавства ответил Потехин.
Заполняя бланк подписки о невыезде, Лимакин спросил:
– В случае необходимости, где вас найти?
– Или у родителей, или в Новосибирске у Василия Григорьевича Кудрявцева.
– К Татьяне Борисовне не намерены вернуться?
– Нет.
– После гибели дочери ей тяжело…
– Мне тоже нелегко.
Попрощавшись, Потехин вышел из кабинета. Оставшись наедине, следователь закурил и стал размышлять над сложным преступлением, где вдобавок ко всем страстям вплелись трудно доказуемые отношения любовного треугольника. Размышления прервал заглянувший в кабинет Голубев:
– О чем задумался, детина?
Лимакин вздохнул:
– Все о том же: как дальше жить и отчего деньги не ведутся.
– О деньгах не напрягайся. Их в достаточном количестве у нас с тобой никогда не будет. – Слава подмигнул. – Только что переговорил по телефону с Костей Веселкиным. Пойдем к Бирюкову, расскажу самые свежие новости.
Основная новость, которую Голубев узнал от Веселкина, заключалась в том, что задержанный адвокат Мамаев довольно искусно пытался симулировать невменяемость, но врачи психоневрологического диспансера дали заключение, что гражданин Мамаев психически здоров и может нести полную ответственность за свои поступки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30