— Помните, — Дарвин уже успел оседлать любимого конька, — когда идет борьба за жизненное пространство, более свирепые и сильные животные вытесняют тех, кто послабее и посмирнее, — и те, чтобы не вымереть, вынуждены заселять менее благоприятные места. Взгляните, к примеру, на историю завоевавших Британию племен. В каждом случае…
— Боже правый! — Джейкоб Поул нервно оглянулся вокруг. — Только без лекций, Эразм. Сейчас не время и не место. И не так громко! Предпочту получить урок истории как-нибудь в другой раз.
Развернувшись спиной к другу, он вновь двинулся по левому туннелю. Дарвин фыркнул и зашагал следом. При своей толщине доктор еле протискивался через узкий проход, поминутно рискуя застрять. Через несколько шагов он вновь остановился и пригляделся к участку стены, подпертому грубыми балками.
— Джейкоб, посветите-ка сюда на минуточку. Крепления обновляли совсем недавно — на некоторых скрепах дерево еще свежее. А поглядите-ка сюда.
— Клок овечьей шерсти. Зацепился за щепку, еще и отсыреть не успел. Выходит, мы на верном пути. Идемте.
— Да. Что теперь?
Поул направил луч фонаря вперед. Туннель расширялся, превращаясь в сводчатую пещеру. На противоположном конце гладкий пол подземелья рассекала глубокая трещина, а через нее тянулся узкий мосточек из веревок и деревянных досок. Крепилось это сооружение к тяжелым бревнам, вбитым между полом и потолком пещеры. Поул поднял фонарь повыше, пытаясь разглядеть, что там дальше, но ничего видно не было — лишь зияющий черный проем очередного туннеля. Искатели приключений встали на самой кромке обрыва.
— Выглядит вполне надежно. Что скажете, Эразм?
— Думаю, мы уже видели больше, чем достаточно. Рисковать и лезть на ту сторону было бы чистейшим безумием. А что там внизу?
Полковник посветил вниз, на отвесные стены трещины. Примерно в восьми футах ниже обрыва блеснула недвижная черная гладь воды. Трещина продолжалась вправо и влево, насколько хватало луча. Поул вновь посветил на мост, с особым тщанием осматривая доски и крепления.
— По-моему, прочная штука. Почему бы мне не проверить быстренько? А вы подержите фонарь.
Дарвин ответил не сразу — озадаченно хмурясь, глядел вниз в трещину.
— Джейкоб, закройте на секунду фонарь. Кажется, я различаю внизу что-то вроде слабого свечения.
— Золото? — с надеждой в голосе спросил Поул, с готовностью прикрывая фонарь. Оба в молчании уставились во тьму. Через несколько мгновений глаза попривыкли, и друзья различили призрачное зеленовато-синее сияние, что начиналось в трех футах под краем и тянулось до самой поверхности воды.
— Джейкоб, оно здесь растет! Должно быть, какой-то мох или грибок. Или я совсем слепой?
— Точно, какая-то растительность. Но разве может что-то живое так светиться?
— Некоторые грибы светятся в темноте и некоторые животные тоже — светлячки, например. Однако я никогда не слышал ни о чем вроде этой растительности. Поглядите, линии упорядочены, как будто их посадили нарочно, чтобы освещать мост. Джейкоб, я должен добыть образец!
В возбужденном голосе доктора Поул различил эхо тех чувств, что овладевали им самим при мыслях о сокровище. Дарвин опустился на колени, потом не без труда распластался на каменном полу у обрыва.
— Эразм, позвольте-ка мне. Вы не созданы для этаких упражнений.
— Нет-нет. У меня все получится. Знаете, это ведь то самое сияние, что мы видели на существах.
Доктор потянулся вниз… увы, его пальцы скользили по сырому камню, на добрых десять дюймов не дотягиваясь до верхней границы поросли. Пыхтя от усилия, он ухватился за свисающий с моста конец веревки и свесился еще сильнее.
— Эразм, не валяйте дурака! Подождите до завтра, когда мы придем сюда с помощниками.
Дарвин снова крякнул — на сей раз торжествующе.
— Достал!
Торжество оказалось недолгим. При этих самых словах пеньковая веревка, сгнившая за много лет пребывания в сырости, просто-напросто распалась у него в горсти. Потеряв равновесие, доктор перевалился за край и со сдавленным проклятием полетел вниз головой в черную воду. Раздался громкий всплеск — и все стихло.
— Эразм!
Джейкоб Поул вихрем развернулся, слепо шаря во тьме. Через несколько секунд ему наконец удалось нащупать фонарь. Открыв створку, он направил луч на поверхность воды. Дарвина не было и в помине. Поул торопливо сорвал с себя пальто и башмаки. Шагнув на край, мгновение поколебался, а потом набрал в грудь побольше воздуха и прыгнул в неизведанные глубины безмолвного черного омута.
— Прошло более трех часов. Они должны были подать сигнал.
— Наверное, и подавали. — Ричард Текстон, прищурившись, вгляделся в черноту на холме.
— Нет. Фонарь горит ровно. Ричард, я беспокоюсь. Гляди, они поставили его как раз на том месте, где огни демонов ушли в Венец. — Анна с несчастным видом покачала головой. — На Кросс-Фелл сейчас, надо думать, страшно холодно. Не могу себе и представить, чтобы они просидели там три часа совершенно неподвижно и даже не просигналили. Наверное, попали в беду.
— Пожалуй. — Открыв окно, Текстон высунулся и вгляделся пристальней. — Нет, Анна, все бестолку. Даже при ясной луне я не видел ничего, кроме фонаря, да и тот только когда ты мне показала. Давай подождем еще полчаса. Если не подадут сигнал — пойду за ними.
— Ричард, не сходи с ума! Надо ждать рассвета. Полезешь за ними в темноте — сам убьешься. Ты же знаешь, зрение у тебя не такое, чтобы подниматься в гору ночью даже при полной луне.
В открытое окно ворвался леденящий ветер. Текстон захлопнул створки.
— На рассвете. Да, ты права. Лучше мне пока все собрать. Возьму лекарства и шины для перевязок, но уповаю на Господа, что они не пригодятся. — Он поднялся. — Предупрежу садовников: нам, возможно, придется устраивать поутру спасательную экспедицию. А ты, любимая, ложись и немного поспи. Ты же почти всю ночь просидела, приклеившись к окну.
— Посплю.
Анна Текстон улыбнулась вслед выходящему мужу — но так и не оставила своего поста у окна, так и не оторвала глаз от одинокой светящейся точки на темных склонах Кросс-Фелл.
Ледяная, невыносимо холодная вода обхватила тело, сковала, точно «железная дева». Джейкоб Поул судорожно ахнул, чувствуя, как эти убийственные объятия выдавливают воздух из легких, и ужаснулся мысли, что придется нырять с головой. И тут только до него дошло: он стоит! Стоит! Заводь оказалась не глубже пяти футов.
Полковник принялся бродить по воде, ощупывая дно одетой в носок ногой, пока не коснулся чего-то мягкого. Собравшись с духом, он снова набрал побольше воздуха и погрузился под воду. Ну и холодина! Руки мгновенно свело, но Поул все же кое-как ухватил Дарвина за плечо, вытянул наверх и, отмаргиваясь, повернул неподвижное тело головой вверх. Полковника била судорожная дрожь, сердце разрывалось от жуткой мысли, что он прижимает к себе всего лишь труп.
Через несколько секунд Дарвин закашлялся, изо рта у него хлынула вода. Пробормотав благодарственную молитву, Поул поддерживал друга, пока сотрясавшие того спазмы не ослабели.
— Что произошло? — Голос доктора звучал слабо и неуверенно.
— Вы свалились. Должно быть, ударились головой о дно. Зубы у Поула так и стучали, руки и ноги утратили всякую чувствительность.
— Простите, Джейкоб. — Дарвин зашелся в очередном приступе кашля. — Я вел себя, как полный кретин. — Он приподнялся. — Смотрите, я уже могу стоять сам. Лучше бы нам выбраться отсюда, пока мы вконец не окоченели.
— Легче сказать, чем сделать. Взгляните на обрыв. И с другой стороны так же.
— Все равно надо попробовать. Залезайте ко мне на плечи, вдруг дотянетесь.
Цепляясь окоченелыми руками за скользкие камни, Поул с усилием вскарабкался Дарвину на плечи. Увы, сколько он ни тянулся, напряженные от усилия пальцы скользили на целый фут ниже края. Полковник попробовал ухватиться за неровности в камне — напрасно. Чертыхнувшись, он снова соскользнул в ледяную воду.
— Без толку. Не дотягиваюсь. Вот влипли.
— Мы не можем позволить себе здесь завязнуть. Час бултыхания в этом пруду нас убьет. Похоже, сюда стекает талая вода горных снегов — она близка к замерзанию.
— Плевать мне, откуда она сюда стекает, а ее температуру я и на себе чувствую. Что теперь, Эразм? У меня уже ноги отнимаются.
— Раз не можем вылезти наверх, давайте пойдемте налево вдоль стенки.
— Тогда нам придется бросить здесь лампу.
— Без света мы проживем, без тепла — нет. Идемте, Джейкоб.
Друзья побрели вдоль стены. Вода доходила им до шеи, но через несколько ярдов стало ясно, что глубина лишь увеличивается. Тогда они повернули в обратную сторону, и тихий пруд постепенно начал мельчать: сперва по грудь, потом по пояс. К тому времени, как вода плескалась уже около колен, свет фонаря остался далеко позади и Дарвин с Поулом шли в кромешной тьме. Наконец полковник присел и коснулся пальцами земли.
— Эразм, мы вышли! Под ногами совершенно сухо. Вы что-нибудь видите?
— Ни проблеска. Только никуда не отходите — не хватало нам потерять друг друга.
Поул передернулся.
— Я уж решил, что конец. Ну и смерть — стоять, пока силы не иссякнут, а потом захлебнуться, точно попавшиеся в капкан крысы в сточной канаве.
— Н-да. Меня подобная мысль тоже не вдохновляла. «И будто — Боже! — тяжко мне тонуть. Какой ужасный шум воды в ушах! Как мерзок вид уродливых смертей!» По крайней мере, бедный Кларенс утонул в более сладкой жидкости, чем эта черная застоялая жижа. Джейкоб, у вас фляжка с бренди с собой?
— Осталась в пальто вместе с кремнем и трутом. Эразм, я далеко не уйду. Треклятая стужа из меня все силы вытянула.
— Жаль, что у вас на костях так мало мяса. — Доктор остановился и положил руку Поулу на плечо — тощее тело полковника сотрясала неудержимая дрожь. — Джейкоб, надо двигаться. Пока одежда не высохнет, остановка для нас — верная гибель. Идемте, я помогу вам.
Друзья слепо заковыляли вперед, ощупью находя дорогу вдоль стен. В лабиринте узких, переплетающихся туннелей всякое чувство направления быстро пропало. От ходьбы Дарвин начал ощущать, как по телу постепенно разливается тепло, а вслед за теплом — и новые силы. Однако Поул все Дрожал и давно упал бы, не поддерживай его доктор.
Примерно через полчаса Дарвин снова остановился и приложил руку ко лбу Поула. Тот так и пылал.
— Знаю, Эразм, можете ничего не говорить. — Голос Джейкоба звучал еле-еле. — Этот жар мне знаком — но тогда я лежал себе тихо-мирно в постели. Моя песенка спета. В недрах Кросс-Фелл мне хинной корки не сыскать.
— Джейкоб, нельзя останавливаться. Крепитесь. У меня есть хинин — дома, в медицинском сундучке. Мы обязательно найдем способ отсюда выбраться. Только не падайте духом и не останавливайтесь.
— Не могу. — Поул засмеялся. — А жаль. Похоже, для меня уже готовы военные похороны. Слышите? Вот и флейты с барабанами затянули свое. Я слышу их, слышу, здесь, в голове. Дайте мне лечь и спокойно отдохнуть. Признаюсь, не мечтал покидать этот мир под звуки военного оркестра, пусть даже призрачного.
— Тс-с, Джейкоб. Берегите силы. Вот, обопритесь на меня. — Дарвин закинул руку Поула себе на плечо, обхватил его за талию и медленно побрел дальше. На сердце у доктора скребли кошки. Джейкобу нужна медицинская помощь — и очень скоро, иначе за лихорадкой последует смерть.
Однако через двадцать минут Дарвин резко остановился, ошеломленно разинув рот и вытаращившись в темноту. Он тоже начал слышать — далекие, тихие и какие-то неземные трели флейты, перемежаемые глухим рокотом барабанов. Дарвин повертел головой, пытаясь определить направление звука, но гулявшее по пещерам эхо делало эту задачу невозможной.
— Джейкоб, как вам кажется, где играют?
Ответ прозвучал слабо и неразборчиво. Поул весь горел и уже не воспринимал окружающую действительность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49